Таисия Ганина
Заколдованное место
Глава 11
– Смотри. Где-то два года назад пропала некая Алина. Девушке было семнадцать лет. Она упала в канализационный люк, это зафиксировали камеры наблюдения в местном продовольственном. Но тело девушки так и не нашли. Скорее всего, она потерялась в катакомбах…
Страшила всё это рассказывал с ужасно довольным лицом.
Подлая кружка ползла к краю стола.
– Родители девушки пытались…
Кружка уже почти упала…
Стук!
Он вернул беглянку на место, сердито уставившись на меня.
– Ты слушаешь?!
– Конечно. – Я кивнула, всё еще не понимая, причем тут я.
– Это была ты, Элли. Ты упала в люк два года назад.
Кто? Нет, это не могла быть…
Я?
Перевела взгляд на свои руки.
Пальцы как пальцы.
Сгибаются. Теплые.
Ущипнула себя за запястье.
Боль чувствую.
– Ты живая, Элли. Не переживай так. В момент твоего падения открылась Аномалия. Которая тебя и подхватила. А после еще год питалась твоими воспоминаниями, выкачивая из тебя всё по максимуму.
– И что… – Я поразилась тому, насколько хрипло звучал мой голос. Как чужой. – И что бы было потом?
– Она бы дожрала тебя и выплюнула. – Страшила пододвинул мне кружку с остывшим чаем, и я не глядя выпила её. Залпом.
Закашлялась.
Он подскочил, похлопал меня по спине.
Полегчало.
– Алина, говоришь?
– Да, скорее всего, это твоё настоящее имя. Алина Синичкина. Там еще объявление в интернете было, о твоей пропаже. На фотке ты.
Он развернул монитор, и я уставилась на себя.
Смотрела жадно, не узнавая.
Бледная кожа. Пухлые щёки.
Совсем не сходится с загорелой как головешка и тощей как подзаборная кошка мной.
– Ты изменилась, конечно. Но в целом… Это ты.
Это я. Вот эта чужая девочка на фотографии, далекая и счастливая – я.
– А мои родители…
– Живы. Живут в нашем городе. Если хочешь, мы можем им позвонить…
Я закивала.
Хочу.
Колкое чувство надежды расползалось под кожей.
У меня есть семья?
Глава 12
Он позвонил в тот же день. Поставил на громкую, как я просила.
Вначале мы долго слушали гудки, а потом уставший голос пробормотал:
– Да?
Я замерла. Воспоминания не приходили, но где-то глубоко внутри я понимала – это моя мама.
– Здравствуйте. Надежда?
– Да, это я. Что Вам нужно?
Страшила глубоко вдохнул и начал:
– Я звоню Вам по поводу Вашей дочери.
– Молодой человек, если вы развлекаетесь, то это не смешно. Моя дочь пропала два года назад!
Голос в трубке приобрел металлические нотки, стал жестче и тверже.
– Подождите, не отключайтесь. Я правда звоню по поводу Вашей дочери. Понимаете, она… Нашлась.
На том конце провода раздался всхлип.
Я почувствовала слезы на щеках.
Страшила протянул мне платок. Свой любимый.
Сжала его в кулаке.
В горле образовался шерстяной ком, мешающий дышать.
Трубка всё так же всхлипывала.
– Если Вы… Вы… Врёте… Бог Вам судья…
– Я не вру, Надежда Викторовна! Правда не вру!
Я зажала рот руками.
– Она жива? Где она? Что с ней? Могу ли я её увидеть?
– Можете, Надежда Викторовна. Хотите, мы подъедем к Вашему дому?
Я замерла. Готова ли я вот так встретить свою семью? Родных, но в то же время забытых людей?
Хотя, к чему тянуть кота за хвост.
Я кивнула.
Страшила договорился.
– Ну что, Изумрудная, поехали?
Он взъерошил мои отросшие ниже плеч волосы, по-птичьи наклонив голову.
Поехали.
Я долго держала в руках футболку, после еще минут пять бездумно расчёсывала волосы.
– Ну что ты там копаешься… – Страшила постучал в комнату и заглянул. – Ну вот, приехали. Ты что, боишься?
Да. Да, черт побери, я боюсь.
Я обхватила себя за плечи, низко наклонив голову.
Страшила подошел ближе.
– Ну, ты чего раскисла, Элли?
Он неловко приобнял меня.
– А вдруг… Они другие. И я другая. И они…
– Стоп-стоп-стоп. Без паники. Как говорит Гудвин, лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. Поэтому собирайся, не волнуйся, и поехали.
Он вытащил жестом фокусника конфету у меня из-за уха.
Я рассмеялась и зашуршала фантиком.
Вкусно.
