Гость оказался интересным. Он много рассказывал про то, что происходит снаружи. Слушал мои сбивчивые воспоминания.
– А ты не пыталась отсюда уйти? – Спросил он через три сна.
Смешной.
Конечно, пыталась.
Он не поверил. Ушел рано утром, вернулся к вечеру поцарапанный и уставший.
– Как черт путает.
Я пожала плечами. Может, и черт.
В таком режиме прошло еще пять снов.
Страшила уходил утром, пока я еще спала, оставив мне завтрак на столе. Возвращался ближе к вечеру, помятый и разочарованный.
На шестой день своих путешествий он, похоже, сдался.
– А ты не пыталась пройти через реку?
– Пыталась. За ней болото. Опасно.
Болот я боялась. Чавкающая топь вызывала ужас, поэтому в том направлении я не совалась.
– Попробуем вместе?
Я пожала плечами. Почему бы и нет?
Мы шли долго, переправились через реку, углубились в лес.
Страшила сломал пару толстых веток, сделав палки. Мы двинулись по болоту.
Не знаю, сколько мы шли, прежде чем моя нога не провалилась. Я пыталась нащупать дна, с ужасом понимая, что его нет.
Дна нет!
Вторая нога поехала по скользкой глине. Я нелепо взмахнула руками. И заорала. Боже, я и не знала, что умею так громко орать. Истошно, срывая голос, напрягая связки изо всех сил.
Меня затягивало всё глубже. Неужели, всё?
Это конец? На глаза навернулись слёзы.
– Элли! Да очнись ты, дура! – Услышала я ор Страшилы.
Он протягивал мне палку, лёжа на относительно твердой поверхности.
Я протянула руку, понимая, что не дотягиваюсь.
– Ну же! Тянись! – Он снова заорал.
Чего орет? Я всё слышу.
Я сделала усилие и схватила конец палки.
Он рванул меня к себе, как репку. Или это была свёкла?
Не помню. Не суть.
Я вылетела из топи, упав животом на твердую землю. Закашляла.
Гость валялся рядом, тяжело дыша.
– Ты как? – Я с трудом повернула голову. Он смотрел на меня с беспокойством.
– Грязно.
– Ничего, отмоешься… – Он захохотал. Громко и как-то нервно.
Я засмеялась тоже.
Далеко мы не ушли. Топи точно так же крутили нас, вернув к реке.
Увидев впереди реку и поляну, гость мрачно засопел.
Ну, я же не говорила, что у нас точно получится.
Придя, вымылась в реке, отправив Страшилу доставать обед.
Почувствовала себя человеком.
Можно жить.
– Сколько тебе лет?
Вопрос, как всегда, был не вовремя. Я к нему была не готова.
– Не знаю, – честно ответила я.
– Как? – Гость ошалел. Ещё бы. Он-то здесь недолго. Всего четырнадцать снов.
– Ну, тебе сколько лет?
– Двадцать.
– А мне?
– Ты меня спрашиваешь? – В конец развеселился он. – Тебе может быть от семнадцати до двадцати двух. Выбери, что тебе нравится.
– Мне восемнадцать.
Вряд ли я здесь больше года… А семнадцать мне, надеюсь, есть.
Он согласно кивнул головой, принимая мой ответ.
Он вообще мог зависнуть ненадолго, будто перезагружаясь.
И отмирал спустя минут пять, недоумённо хлопая глазами.
Что он видел? Я не спрашивала. Мне хватает своих мыслей. Зачем мне чужие?
Лес, кажется, принял его. Во всяком случае, перестал гневно шуметь кронами при любом приближении и даже показал ягодную поляну.
Страшила здесь находился уже двадцать снов.
Наверное, где-то месяц.
Я перестала запирать комнату.
Он не обидит. Он добрый.
Громкий. Шумный. Весёлый. Резкий. Но добрый.
Интересно, у него Там, снаружи, кто-то есть? Семья, друзья?
Я спросила.
– У меня там только учитель. Родители давно умерли, а друзей как-то не нашлось. А у тебя? Ты помнишь?
Он уже понял, что моя память напоминает решето, сквозь которое просеивают песок. С каждым разом песка остается всё меньше.
– Семья. Мама. Наверное.
Он кивнул.
Боже, когда-нибудь сможем ли мы выйти?