Сэм Альфсен
Рассеивая сумрак. Лекарь из трущоб
Глава 9
Сон о широтах
Я бы долго скитался в болотах
И блуждал по морозным лесам,
Но я выращен был на широтах,
Что блестели росой по утрам.
– Этот день… отметили черными письменами. Так рассказывал мне старейшина.
– Почему?
– Потому что я родился.
– Разве этого достаточно?
– Да. Старейшина сказал, что отец просил утопить меня.
Говоря это, найденыш не поводил и взглядом. В нем не было ни капли жалости к себе. Он продолжал есть миндальные печенья и облизывать пальцы, запихивая их вместе со сладкими крошками в рот.
Галан вздыхал. Он сидел с мальчиком за одним столом, заняв место напротив. Прошло целых два дня, прежде чем этот маленький дикарь заговорил.
– Скажи… Так как называл тебя старейшина? – в очередной раз попытался узнать Галан, но ребенок только нахмурился и даже прекратил есть.
Мальчик действительно был младше, чем все ученики Галана. Если ему удалось правильно посчитать, то день, «отмеченный черными письменами», был девять лет назад. Когда над континентом пролетала темная комета.
Ту ночь все называли по-разному, но большинство пытались забыть, как лютый кошмар. Звездное затмение оказалось приурочено к прохождению по небу мощного энергетического объекта. Множество событий наложились друг на друга, породив самую жуткую и полную кровопролития ночь за последние десятки лет. Об этом было принято умалчивать, но Галан знал не понаслышке, что многие сурии сошли с ума и устроили резню в родных поселениях.
«Так выходит, что найденыш родился не только в тот же день, но именно ночью во время прохождения кометы над Скиданом? Звучит абсурдно… И этого недостаточно».
– Ты знаешь, кем были твои родители? – упорно расспрашивал учитель, придвигая к ребенку вторую миску миндального печенья.
Они сидели на террасе в обители. Вокруг было пусто, потому что ни один хаванец или ученик не смели даже близко подойти к источнику, порождающему подобный энергетический хаос. Зато было тихо, в округе пели птицы, а ивы склонялись над их столиком, создавая тень.
– Я не видел их. Старейшина сказал, что мой отец – трус, – в очередной раз покачал головой ребенок и запихнул в рот одновременно с десяток печенек. Крошки посыпались вниз. Мальчик, видя это, тут же склонился и… попытался слизать их со столешницы.
Этого Галан уже не выдержал – он поднялся и придержал найденыша за плечи, не позволяя безобразничать.
– Гм… У нас много еды, не стоит так делать… Тогда знаешь ли ты название поселения, которое было ближе всего к вашей со старейшиной обители?
Ребенок замер. Некоторое время он молчал, будто соображая, что он может говорить, а что нет. А затем тихо-тихо прошептал себе под нос:
– Рира.
– Что? Ты уверен? – Галан изумленно распахнул глаза, но затем приобнял мальчика за плечи.
– Я только вам говорю. Никому не говорите, – замотал головой ребенок, а затем понуро склонился над столом.
Галан с тяжелым вздохом кивнул. А что ему оставалось делать?
* * *
– Пророк Фир, мне нужно узнать, кем были родители этого ребенка.
Тем же вечером Галан отправился в святилище старейшин. Ученики и учителя проживали в каменных домах с деревянными перекрытиями, а у старейшин был маленький храм, где они проводили свои обряды, лечили больных и даже предсказывали будущее. Как понял Галан из рассказов найденыша, тот как раз жил в подобном месте со старейшиной-одиночкой. Тот приютил его, но… Видимо, не всегда обращался с ним так, как подобает приемному отцу.
– Младший учитель Галан, о чем я вас просил прежде, чем вы отправились в лес?
Старейшина Фир сидел за маленьким круглым столом и медленно испивал горько пахнущий травяной отвар. Фир был одним из самых почтенных хаванцев в обители, потому что обладал даром видеть прошлое и будущее. Кожа старика уже давным-давно покрылась морщинами и рубцами, а шрамы наравне со старостью изуродовали когда-то явно красивое и утонченное лицо. Никто не смел задавать подобные вопросы, но большинство догадывались, что хаванцу уже перевалило за сотню лет. Только родовитые последователи светлой энергии могли похвастаться не только долгожительством, но и сохранением ясности рассудка на протяжении века и более.
– Что же я должен был делать? Оставить его умирать от голода? Или же прервать его мучения своим мечом? – начал дерзить Галан, пытаясь найти в глазах старика хоть каплю сострадания к ребенку. – Чем он отличается от других учеников?
– Вы, верно, уже узнали тайну рождения этого темного дитя. Не боитесь, что ценой его жизни станут жизни всех учеников обители? – не спеша проговорил старейшина, даже не глядя в сторону молодого учителя. Он был полностью сконцентрирован на отваре, который поглощал.
– Кем были его родители, скажите мне! – повысил голос Галан. На секунду горящий пламенем взгляд столкнулся с пустыми и подернутыми бельмами глазами старика Фира.
– Раз вы задаете такой вопрос, то у вас должны быть догадки на этот счет. Что, если я скажу, что они верны? Что же вы сделаете тогда? Отправите это дитя прямиком в древнюю столицу темных сурии?
Фир наконец допил свое варево. На секунду глаза старика закатились, и Галан мог лишь с ужасом наблюдать, как между седых ресниц подрагивали белки с ярко-красными сосудами.
– Этот ребенок не должен был появиться на свет. Он принесет несчастья не только себе, но и всем народам. Кровь в его жилах принадлежит древнейшему темному роду, близкому изначальным драконам. Род Рирьярд был проклят задолго до его рождения. Они – властители всех темных сурии, высшие аристократы, способные смести с лица континента любое поселение, если не всю страну. Однако они всегда были малочисленны, подвергались гонениям и истреблению, а потому мы продолжаем жить в мире. Такой ответ вас устроит, младший учитель Галан?
Галан молчал. Он понял, что старейшина сейчас видел само прошлое.
Собравшись с силами, учитель заговорил.
– Я научу его… Я воспитаю из него добродетельного юношу, который будет защищать простых людей, который остановит войны и будет использовать свою силу на благо других, – убеждал арцент. – Его силу можно использовать не только для убийства, но и для спасения!
– А вы уверены, что стоит сравнивать ваш опыт с опытом этого дитя? Насколько мне известно, ваш магический потенциал недостаточно высок даже для того, чтобы быть куском мяса среди новобранцев. Хотите компенсировать свои недостатки, вырастив из сильного сурии лучшую версию себя?
Зрачки старейшины вновь были на месте. Теперь его взгляд прожигал Галана насквозь.
Арцент молчал, стиснув зубы и крепко сжав кулаки. Его жгла та правда, которая звучала в словах старика, но верить ей он не желал.
В какой-то момент глаза старейшины во второй раз закатились. Он даже привстал, а затем хмуро уставился на младшего учителя.
– Вы совершили ошибку – вы спасли его. Теперь вам отвечать за поступки этого ребенка и нести ответственность за его судьбу.
С этими словами Фир проследовал мимо учителя, кратко похлопав того по плечу.
Но Галан не двигался с места. Его мелко трясло.
Что увидел сейчас старейшина? Почему он решил оставить мальчика на попечение младшего учителя? Что же теперь их ждет?
* * *
– Держи меч ровнее. И спину выпрями… Никуда не годится!
Галан лично занялся тренировками нового ученика, на некоторое время передав своих подопечных старшему учителю Фолру.
К его сожалению, мальчик явно никогда не обучался боевым искусствам, а начинать в девять лет с нуля оказалось невероятно трудно. Найденыш не мог дважды с одинаковой точностью повторить один и тот же удар, быстро отвлекался и выбивался из сил. Возможно, сказывалось долгое недоедание, но даже сейчас, пытаясь управиться с легким деревянным мечом, ребенок валился с ног от усталости, а руки его предательски тряслись.
– Галан…
– Младший учитель Галан, – тут же поправил арцент, желая растить новоиспеченного ученика в строгости.
– Можно я вам… кое-что покажу?
Малыш обливался потом, застыв на тренировочной поляне, освещенной ярким светом звезды. Они всегда уходили подальше от поселения для тренировок, чтобы случайно не причинить вред остальным обитателям школы. Также Галан обязательно выбирал самое открытое и освещенное место, чтобы магические силы мальчика были как можно слабее.
От внезапно заданного вопроса Галан замялся. Что хорошего может показать ему темный сурии? И все же любопытство взяло свое.
– Давай.
Мальчик просиял. Он тут же бросил свой деревянный меч и отошел в тень. Там, встав рядом с Галаном, ученик на несколько секунд застыл, хмурясь. А после коснулся своей груди и практически выдернул оттуда сверкающий черный меч.
Галан обомлел. Оружие дэ, призванное юным учеником, было прекрасно. Ровное черное лезвие ловило блики, теряясь в украшенном разноцветными камнями эфесе. Что ни говори, а этот малыш был магически одарен настолько, что это выходило за пределы понимания младшего учителя.
– Тебе не тяжело его держать?
– Совсем нет. Поэтому я хотел показать вам, Галан, что я могу управляться с мечом… – Малыш потупился. Меч он тоже наклонил вниз, воткнув острие в землю.
Галан не сдержался. Он пытался быть строгим, но разве это вообще возможно?
– Ты молодец. Из всех моих учеников только ты и Вильна можете призывать оружие дэ, – сказал учитель очень тепло, а затем улыбнулся, протянул руку и потрепал найденыша по волосам.
Малыш счастливо улыбнулся, а затем засмеялся. На памяти Галана это был первый раз, когда найденыш чему-то радовался. Неужели такая скромная похвала смогла сделать его счастливым?
– Убери оружие дэ и пойдем прогуляемся. На сегодня хватит тренировок.
Мальчик, не медля, спрятал меч и приблизился к Галану, схватившись за рукав его рубахи. Учитель удивленно сузил глаза и спросил:
– Ничего не забыл?
Найденыш тут же отпустил рукав и бросился подбирать брошенный деревянный меч. А Галан, хмурясь, медленно направился вглубь леса.
Они действительно просто гуляли. Галан надеялся, что лес способен умиротворить не только его душу, но и сердце этого юного сурии. Строгость, контроль, самообладание – это те дисциплины, которые были нужны ребенку, обладавшему столь разрушительной мощью. Иначе не миновать беды.
Они прогуливались вплоть до заката. Галан рассказывал малышу о различных цветах, растениях, проговаривал названия деревьев и птиц. Важно было не только загрузить его физической работой, но и наполнить голову мыслями.
Еще один день близился к концу, но на сердце у Галана было неспокойно. Он спиной чувствовал, как с заходом звезды мощь ребенка возрастает.
«Нужно скорее вернуться и узнать у старейшин, не готовы ли одежды, сковывающие магические силы».
Когда до обители было уже рукой подать, в зарослях раздался громкий шорох. Из соседних кустов выглянула звериная морда. В этот раз Галан был настороже и бросился навстречу слюнявой пасти, но… каким-то образом ученик опередил его. Кинувшись прямо к клыкастой морде, найденыш обхватил лохматую шею дикого волчака и зарылся лицом в шерсть.
– Волчи! Волчи! – тихо повторял он и смеялся. Суровый зверь, покрытый свежими шрамами от меча Галана, внезапно облизнул лицо мальца и не стал нападать.
– Вы… знакомы? – глупо спросил учитель, ошарашенно наблюдая за происходящим. Обнаженный меч все еще был наготове.
– Учитель Галан! – Ученик вдруг вскочил и закрыл зверя своим телом и распростертыми руками. – Не надо нападать! Это мой друг! Он уже уходит!
Галан окончательно впал в ступор. Он просто наблюдал, как маленький ребенок ласкает серый мех страшилища, а затем прогоняет волчака, подталкивая его в сторону чащи. Зверь был втрое крупнее мальчика.
Когда они остались наедине, учитель все еще держал меч в руках. Он не понимал, как ему следует реагировать и какой совет необходимо дать ученику. Весь его хваленый опыт оказался бесполезен перед лицом чего-то невероятно нового, меняющего все взгляды Галана на жизнь.
А затем раздался громкий треск. Дерево, склонившееся над учителем, накренилось и начало падать.
Галан всегда был медлителен. Он долго соображал на поле боя, где по его вине погибли товарищи. Он был до того медлителен, что девять лет назад, когда в его деревне началась резня, не успел вернуться домой и заночевал в лесу. Вот и сейчас, когда над головой ломались ветки и хрустел ствол векового древа, он просто стоял, не в силах выбраться из своих воспоминаний.
А найденыш не медлил. Галан заметил рядом блеск холодных голубых глаз, а затем прозвенел удар. Черная вспышка озарила лес, и на голову учителя полетели щепки.
В одно мгновение дерево оказалось раздроблено на мелкие обломки.
Когда Галан очнулся, он не увидел рядом найденыша, но зато услышал тихий плач. Это окончательно пробудило его. Он развернулся и в несколько шагов догнал сидящего на земле ученика.
Вокруг царил полнейший хаос. Малыш не только подорвал изнутри падающее дерево, но и задел несколько соседних. Щепки и листва усеяли траву, а пыль в воздухе стояла такая, что Галан невольно чихнул и прикрыл рукавом лицо.
– Ученик? – позвал он, присаживаясь рядом, но мальчик не реагировал.
Тогда Галан в попытке понять, что происходит, развернул ребенка и увидел, как тот держит что-то в руках.
Маленькая белоснежная птичка, такое же священное создание, как и волчак, билось в конвульсиях в ладошках мальчика. Одно ее крыло превратилось в кровавое месиво, а из тела торчали острые сучки.
Ребенок захлебывался рыданиями, слезы стекали по его лицу и капали на трепыхающееся из последних сил тельце.
Галан понимал, что это произошло по его вине. Что, возможно, этот ребенок теперь не только не сможет простить себя, но и навлечет на свою голову проклятье.
Младший учитель действовал машинально. Красная вспышка на миг привлекла внимание мальчика, он поднял голову и увидел, что Галан, присевший рядом, держит в руках благоухающую красную розу. Где он только раздобыл этот цветок, растущий лишь во дворцах и благородных домах?
– Зажми ее в руках, – шептал учитель, почти вплотную приблизившись к ученику. – Вот так, держи крепко. А теперь как воздух глотай темную дэ из тела сирьки[23].
Мальчик плакал. Его никогда ничему не учили, не показывали, как управлять силой, которой он обладал. И даже так он смог не только спасти своего учителя, но и теперь, услышав сказанное, тут же принялся поглощать темную энергию, захватившую тело умирающей птицы.
Занозы и сучки отпадали сами собой. Раны затягивались прямо на глазах изумленного ребенка, а крыло медленно срасталось и вновь покрывалось перьями. Птичка, почти испустившая дух, выздоравливала.
Когда последняя царапина затянулась, сирька открыла глаза и, не выразив никакой благодарности, выпорхнула из рук ошеломленного мальчика. Он молчал и больше не плакал, а затем, растерянный, стал оглядываться.
– Учитель Галан, куда делся тот цветок? Он только что был в моих руках, а теперь…
– Я уже забрал его. Все в порядке. – Учитель долго и тепло улыбался, вытирая еще не успевшие высохнуть слезы на лице найденыша. – Ты же понял? Твоя сила может не только ранить других – она может спасать жизни. Сегодня ты спас меня и это создание.
Сначала мальчик не понял сказанного. Он долго смотрел перед собой, будто и его понимание этого мира в одно мгновение перевернулось вверх тормашками.
Когда же он поднял голову, то в глазах его отразились доселе незнакомые чувства. Вера в себя. Любовь к этому миру. И желание жить.
– Учитель Галан, вы спрашивали, как называл меня старейшина… – тихо заговорил мальчик, уткнувшись в плечо учителя и крепко того обнимая. Галан на этот раз не отстранялся. – Он говорил, что родители назвали меня Син.
– Хах, Син… Что ж, приятно познакомиться, Син Рирьярд.
Мальчик на секунду застыл в удивлении, а затем задрожал и снова ударился в слезы.
«Однажды он сможет принять себя, – решил про себя Галан. – Он не пойдет по тому же пути, по которому шел я. Син сильнее. Он сможет защитить то, что ему дорого. А сегодня я дал ему возможность простить себя».
Галан прижал ребенка к себе и поцеловал его в лоб. На секунду арцент позволил себе подарить незнакомому малышу родительскую ласку. Пускай он не был отцом Сина, но теперь был неразрывно с ним связан. И будет связан даже после своей смерти.
Глава 10
Лечение
Наступил новый день. Как Нуска это понял? Неважно.
Важно только то, что его в который vae`al раз окружила стража!
– Лекарь Нуска, если Син в ближайшее время не проснется, ты пойдешь под трибунал.
Стоило хаванцу услышать этот самодовольный голосок, как все его тело налилось силой, а где-то ниже копчика полыхнуло огнем.
– Что же такого я успел натворить? Вы не рады, что эрд кони не двинул, или что?!
Голова у Нуски раскалывалась. Он проспал бездна знает сколько: мутные сцены из сновидений мучили его и сейчас. Силы покинули тело, ведь на лечение эрда ушли все запасы энергии.
И вот она, благодарность!
– Ты бы на себя посмотрел, – сказав это, арцентка протянула Нуске зеркало.
«Это что же, моя рожа настолько кривая, что Ее Превосходительство Помощница считает это нарушением порядка? А… Ну…»
Лекарь отвернулся и отбросил зеркало в сторону. А затем принялся оттирать черные следы с губ.
– Вы не знаете, как спасают утопающих?
– А Высший сурии эрд Син у нас, значит, тонул?
– Кхм… Ну… Знаете, есть такой метод, когда очистка легких…
– А это ты уже будешь объяснять трибуналу, – прервала его Вильна. По какой-то причине ее голос был полон холодной ярости. И это уже пугало.
Нуска очнулся этим замечательным солнечным днем в палате лекарей. Было забавно ощущать внутри чужую светлую энергию да и вообще быть излеченным кем-то другим. Обычно подлатывал он себя сам.
События прошедшего дня хаванец помнил смутно, а свои нескончаемые сны – и того хуже. Однако прекрасно осознавал, что в них таились не просто образы переполненного впечатлениями дня, но и кое-что куда более серьезное.
Но в данный момент Нуска был обеспокоен необходимостью спасать собственную шкуру, а потому отложил попытки вспомнить что-нибудь важное в долгий ящик.
– Тогда… я мог бы пойти и оценить состояние правителя?
– Для тебя – Его Высочества Высшего сурии эрда Сина, – хмуро перебила Вильна, так и сверлившая взглядом неудачника-лекаря.
Почему даже в ситуации, когда другого осыпали бы золотом, Нуске не везло до такой степени? Хоть кого-то в истории подвергли казни за то, что он спас правителя страны? Ну, ему, видать, суждено стать первым…
Раздался скрип отворяемой двери. В скромную палату быстрым шагом ворвался Нарид, после чего обвел недовольным взглядом столпившуюся вокруг койки лекаря стражу.
– Вильна, вы в самом деле решили свести спасителя эрда в могилу?
– А ты сам не видишь?! Хоть один дворцовый лекарь позволял себе подобное?! – тут же вспылила Вильна, а затем приблизилась к Нуске и схватила его за лицо, демонстрируя первому помощнику следы преступления на его губах. – Посмотри! Созываем трибунал, сейчас же!
Арцентка с такой силой вцепилась в лицо Нуски, что он уже было попрощался с челюстью.
– Эрд Син очнулся. За этим я и пришел. Он попросил сию же минуту позвать лекаря…
– Так пусть идут дворцовые! – привычно перебила Вильна.
– Он просил позвать именно лекаря Нуску. Син считает, что до сих пор может быть разносчиком заболевания.
Вторую помощницу аж затрясло от злости. Но, благо, сдавливать лицо лекаря она прекратила и отошла в сторону.
– Я пойду с вами. Наверняка Син опять спустит все этому ничтожеству.
На языке у юного лекаря вертелось множество колкостей, но в том положении, в котором он находился теперь, озвучивать их стал бы только полный идиот. Потому Нуска решил хранить молчание… до поры до времени.
– Лекарь Нуска, я принес вам свежие одежды. Переоденьтесь, а мы подождем снаружи, – говоря это, Нарид сделал особый акцент на последних словах. Положив аккуратную стопку одежды на постель, он многозначительно уставился на Вильну.
– Гм… Если вторая помощница Вильна так сильно хочет наблюдать за моим переодеванием, то может оставаться, я не настолько стеснительный, – с наглой улыбкой произнес Нуска, наслаждаясь бешенством на лице арцентки.
– Выходим! – бросила она, покидая комнату. За ней последовали с десяток стражников в полном обмундировании.
Нарид, казалось, хотел сказать что-то еще, но передумал и тоже вышел из палаты.
Только оставшись в одиночестве, Нуска откинулся на мягкие матрацы и устало вздохнул.
– Великие духи, друг, какой же ты неудачник… – заговорил он сам с собой.
Нуска прекрасно осознавал, что проблема была не в стеснительности: в трущобах он лечил мужчин и женщин, больных ниже пояса, не пряча взгляда. Духи, он однажды даже роды принимал! Так какое blathien произошло вчера?!
«Вьен как-то обмолвился, что в стрессовых ситуациях у мужчин случаются вещи и похуже… Ха, сложим-ка всю вину на анатомические особенности».
Избавившись от последних угрызений совести и сомнений, лекарь принялся одеваться. Нарид был дальновидным служащим: не дожидаясь приказа, он принес Нуске традиционные белые одежды, которые в столице носили хаванцы и лекари. Простая длинная рубаха, такие же белые мешковатые штаны и золотой пояс были вычищены и выглажены так, что слепили глаза. Фасидец, судя по этому жесту, считал, что у Сина не будет никаких претензий к поступкам Нуски и что он сразу же пожалует ему соответствующий навыкам титул. Сам лекарь придерживался того же мнения.
– Кхм… А обувь…
Нуска порыскал возле койки. Как оказалось, ему преподнесли кожаные белые туфли с каблуком, которые было принято носить аристократам в высшем свете. Но лекарь лишь поморщился, покрутил неудобную конструкцию на пальце и засунул поглубже под кровать.
Через некоторое время он вышел из палаты в белоснежных одеждах и прощеголял в сторону Нарида, стараясь спрятать под штанинами грязные поношенные ботинки.
Конечно, первый помощник сразу бросил взгляд на ноги лекаря, но ничего не сказал. Вильна же не желала видеть ничего дальше своего носа.
Стражников отозвали. Видимо, помощница считала, что ее одной достаточно для сопровождения лекаря-оборванца.
«Но мы-то знаем, что ты ведешься на самые простые уличные приемчики».
Хмыкая про себя, Нуска следовал за помощниками, пытаясь запоминать все повороты и залы во дворце, но вскоре забросил эту затею. Дворец оказался поистине огромным, а когда пришло время взбираться по лестнице… Лекарь мог лишь воздавать хвалу звездам за то, что не воспользовался возможностью примерить обувь аристократов.
Поднимались наверх они не менее четверти часа. Вильна не испытывала никаких трудностей, дыхание Нарида немного сбилось, но он держался, а вот Нуска… А Нуска как всегда молча терпел, стараясь сохранить лицо, но сердце его колотилось так, что звенело в ушах.
– Я не прошу вас запоминать все входы и выходы во дворце. Позже слуга выдаст вам карту и покажет расположение всех необходимых кабинетов и коридоров, – заговорил Нарид, когда они следовали по бесконечно длинному проходу со множеством дверей.
Как и следовало ожидать, они остановились у самого искусно отделанного куска дерева. Дверь была выполнена из цельного среза древесины и украшена драгоценными камнями и металлами.
«Ничем эти богачи меня не удивят. Что ни деревяшка, то целое состояние».
Фасидец несколько раз громко постучал в дверь, а затем кое-как отворил, напирая на нее обеими руками. Видимо, подобные излишества не были удобны в быту. Смотри, наслаждайся искусной работой, а вот открывать-закрывать лучше не стоит.
Только Нуска ступил в комнату следом за помощниками, как его сердце пустилось вскачь, а по телу пробежал разряд тока. Все пространство огромных покоев было доверху заполнено темной дэ. Она витала в воздухе в виде густых клубов пара, а затем оседала на уже почерневший пол. Следом за ней вверх стремились все новые и новые испарения.
– Высший сурии эрд Син, я привел Нуску, но…
– Вышли! Все, кроме лекаря, сию же секунду покинули покои! – раздался хриплый голос из угла комнаты. Было ясно, что Син не потерпит никаких возражений.
– Но Син, я намерена вызвать трибунал для того…
– Если вы не покинете мои покои сейчас же, то пойдете под трибунал сами! Это приказ! – Эрд все повышал и повышал тон, насколько это было возможно в его явно нездоровом состоянии.
Вильна громко топнула. Она была в бешенстве. А затем, растолкав плечами Нуску и Нарида, быстро выскочила из комнаты.
– Какой толк был тащиться на верхний этаж! Я говорила, что он спустит ему это с рук! Говорила! – вопила Вильна на весь дворец.
Нарид не сдержался и устало закатил глаза. Кратко кивнув лекарю, он тоже покинул покои, затворив за собой дверь.
Так Нуска и остался наедине с правителем. Если в прошлый раз у него не было времени на то, чтобы хорошенько обдумать ситуацию, то сейчас он ясно осознавал, что находится в покоях властителя страны. Это тебе не Вильна с Наридом, чье слово имело вес только среди людей, которыми они руководили. По велению эрда его могли сию же секунду четвертовать, а заодно прихватить на тот свет всех его друзей, близких и соседских кошек…
– Подойди.
В реальность Нуску вернул тихий и хриплый голос. Теперь это совсем не напоминало тот властный тон, которым эрд выпроваживал помощников вон. Потому лекарь немного расслабился и пересек комнату, встав около занавешенной плотной тканью постели. Когда Нуска отодвинул полог, то весь обзор ему застлала темная энергия. Он почти ничего не видел и постепенно осознавал, что даже эта ткань от потолка до пола покрывала кровать темного сурии не случайно. Она изолировала пространство вокруг от любой находящейся в ее пределах энергии.
Перед взором Нуски оказался человек на пороге гибели. Син был одет в черные рубаху и штаны свободного кроя. Внезапно правитель схватился за руку Нуски, потянул за рукав и громко зашептал:
– Ноги! Посмотри, что с ними. Я не чувствую их с того момента, как очнулся.
Голова у Нуски закружилась. Конечно, той помощи, что он оказал на месте, было недостаточно. Все, чего он успел добиться, прежде чем полностью истощил свою энергию, это спасение умирающего. Он вытащил правителя с того света, но до полного выздоровления было далеко.
Лекарь придвинул к кровати стул и сел у ног Сина. Одного прикосновения к ним хватило, чтобы понять, – медлить нельзя. Нуска наполнил руки светлой энергией и, хмурясь, закрыл глаза. Он видел забитые черными сгустками сосуды и артерии, по которым почти не проходила кровь. Никогда в жизни хаванец не сталкивался с подобными повреждениями кровеносной системы. Потому он сначала не рассчитал силу и одним импульсом выпустил поток светлой дэ вглубь больных конечностей. Эрд в ответ глухо застонал, кожа на его лбу покрылась испариной. Каждое действие лекаря отзывалось в нем немыслимой болью, но это уже было хорошим знаком. Вот если бы Син ничего не почувствовал, то ноги можно было бы смело ампутировать.
– Я смогу их вылечить. Но мне может не хватить энергии, – через несколько минут с тяжелым вздохом отозвался Нуска. Он перевел взгляд на эрда и убрал руки, чтобы тот передохнул.
– Подай бумагу и чернила. И позвони в колокольчик у стола. – Син не поднимал головы от подушки.
Нуска и не настаивал. Он просто поднялся и выполнил все, о чем попросил правитель. Слабой рукой эрд начеркал на бумажке несколько предложений, свернул лист и отдал лекарю.
– Передай прислуге, – пояснил Син и закрыл глаза.
Вскоре в дверь постучали. Внутрь заглянул простой парнишка яркой внешности, но у Нуски не было времени разглядывать незнакомца. Он пихнул ему бумажку и выпроводил вон, пока у правителя не случился очередной приступ ярости.
На самом деле Син не мог быть разносчиком черной мрази. Он просто не хотел, чтобы другие дышали темными испарениями и видели его плачевное состояние. Ну, а кто таков Нуска, чтобы спорить с самим эрдом?
Лекарь вернулся к своей работе. Очистить кровеносную систему по щелчку пальцев было невозможно: приходилось мысленно перебирать сосуд за сосудом, очищая каждый от налипших сгустков болезни.
К вечеру вновь раздался стук в дверь. Это было очень кстати, потому что эрд провалился в беспокойный сон, а сам Нуска падал с ног от усталости и уже ничего не различал перед глазами. Лишь опытные руки продолжали ощупывать зону выше колен на предмет остатков болезни.
– Нуска?
Лекарь услышал, как его шепотом позвал Нарид. Нуска обернулся и тут же чуть не свалился со стула, но фасидец ловко его подхватил и помог подняться на ноги.
– Эрд попросил меня собрать для вас самые лучшие энергетические камни и металлы, – продолжал шептать помощник, под руку выводя лекаря в центр комнаты.
На письменном столе правителя появился ящик, обитый белой кожей. Видимо, его принес фасидец. Убедившись, что Нуска может устоять на своих двоих, помощник поспешил отпереть сундучок. Стоило крышке приоткрыться, как у лекаря аж в глазах прояснилось. Перед ним в рядок лежало с десяток прозрачных камней из горного хрусталя в серебряной оправе. И этот камень, и металл являлись накопителями светлой энергии. Для хаванцев они служили мощными энергетическими накопителями.
– Все камни в сундуке – одноразовые. Вы сможете использовать их энергию лишь единожды, так что советую не растрачивать ее попусту. А вот это… – Нарид порылся в ящике и выудил оттуда пояс с серебряной гравировкой и крупным ограненным хрусталем. – Это особенно драгоценный предмет. Такой камень будет накапливать энергию постоянно, но ее запасы куда меньше, чем у экземпляров в сундуке. Держите его при себе. Все-таки личный подарок эрда…
Здраво оценив состояние лекаря, Нарид решил сам затянуть кожаный пояс на талии Нуски. Теперь камень своим теплом приятно грел бедро, напитывая тело силой.
– Благодарю, – просто сказал Нуска, подняв взгляд на фасидца. Тот в ответ только покачал головой.
– Вылечите эрда, прошу вас. Без него наша страна не протянет и года.
С этими словами Нарид покинул покои правителя, не желая задерживаться в таком скоплении темной энергии.
Нуска вновь остался наедине с больным. Присел на стул рядом и разом впитал в себя всю энергию из одноразового кристалла. В ушах лекаря до сих пор звучали последние слова помощника.
«Не протянет и года? Разве Скидан не самая крупная и богатая страна на континенте?»
Но политикой Нуска не интересовался, даже маясь от безделья.
К сожалению, вскоре и энергия, подаренная хрусталем, была почти исчерпана. Время перевалило за полночь, а в покои через легкий тюль пробивался звездный свет. Нуска задрал голову и устало посмотрел в окно. На небосводе отчетливо виднелись две звезды.
Тут лекарь припомнил, как, будучи пятнадцати-шестнадцати лет от роду, лечил маленьких хилых детей. Тогда Нуска точно не мог похвастаться большими запасами энергии, а потому забирался к ним в койку и на протяжении всей ночи лечил той светлой дэ, что исходила от его тела.
Недолго думая, Нуска посмотрел на бледное и испещренное узорами лицо эрда и забрался в кровать правителя.
