Сэм Альфсен
Рассеивая сумрак. Бессонная война
Глава 56. Огонь против огня
– Разберёмся с тобой позже, Нуска. Тебя убивать – что кролика разделывать, – бросил Вьен прежде, чем сорвался с места.
Полуживые стражники и повстанцы отступили. Пламя и искры, наполнившие комнату, оттеснили всех к стенам. Кто-то из ближайшего окружения наместника подхватил обугленное тело своего правителя и на плечах потащил его к дверям.
Сражение прекратилось. Из выживших остались всего две горстки обгоревших и залитых кровью арцентов. Кто-то наблюдал за происходящим с ужасом, а кто-то – с восторгом. Особую радость испытывали повстанцы, ведь их лидер всё ещё был жив и сейчас собирался сразиться за трон с неизвестно откуда взявшимся аристократом.
Для них эта битва имела огромное значение. Если простой наёмник победит, то рухнет прежний мир, в котором властью обладала только элита; где только избранные могли рассчитывать на тёплый кров, вкусный ужин и значимое положение. Стоит только незнатному сурии занять это место, как перевернётся весь старый мир, а на место ему придёт новый, полный возможностей и богатства.
Во всяком случае, так они думали. Нуска же видел сотни растерзанных тел и междоусобную войну, которая непременно начнётся, если сейчас ничего не предпринять.
Два огненных сурии уже застыли друг напротив друга посреди зала и, держась на расстоянии нескольких шагов, начали кружить, точно дикие волчаки. Ни у одного из них в глазах не было даже малейшего проблеска понимания того, что они творят. Они желали схлестнуться, желали пролить ещё больше крови и затопить ею всю Арценту. Точно так же, как это произошло в Рире.
В Карборе Син уничтожил восстание на корню, несколькими ударами отправив в бездну сразу сотню повстанцев. Так и будет продолжаться? Недовольные будут восставать, чтобы упасть замертво. Если же им удастся победить, то что тогда? Казни подвергнут всех, кто сейчас живёт припеваючи? Разве это не превратит Скидан в самую настоящую бездну?
Жеро был чуть старше Нуски и явно на протяжении многих лет вёл праздную жизнь во дворце. Хоть он и обладал огромной силой, но ведь не мог драться наравне с наёмником, которому удавалось выживать в трущобах более двух десятков лет? Должно быть так, разве нет?!
Однако всё развернулось совершенно иным образом.
Оба арцента с ног до головы пылали в прямом смысле слова. Их обуял неугасимый огонь, который лизал их тела и волосы, искрами освещая злобные гримасы.
Жеро было достаточно вскинуть руку, чтобы запылали пол и стены, чтобы с потолка один за другим посыпались сотканные из пламени цветы. Повстанцы завопили; прикрывая головы, спасаясь бегством, к лестнице ринулась стража. Комната превратилась в огненный океан, застигнутый штормом.
Нуска успел создать защитный купол над собственной головой, но ничего больше сделать оказался не в силах. Другим сурии обжигало лица и глаза, даже несмотря на то, что они тоже являлись арцентами и должны были безболезненно переносить прикосновения огня.
В сражении между сурии всё было иначе. Слабые удары, конечно, не тронут огненного мага высшего ранга – именно поэтому и Жеро, и Вьен решили атаковать со всей мощи. Выжигать дэ в собственных жилах, чтобы спалить плоть противника.
Вьен пошёл в атаку. Он редко разбрасывался огненными плевками, а потому сразу же сократил дистанцию, чтобы всадить клинок в сердце жертвы и сжечь артерии. Если брат был не против прикончить какого-то слабака ударом в шею, то Жеро он воспринял совершенно иначе. Выброс энергии, который может произойти после смерти этого сурии, приведёт к гибели и самого Вьена.
Но брат не смог даже приблизиться. С сумасшедшим хохотом Жеро лишь поднял над головой короткий чёрный посох – и цветы, что сыпались с потолка, взвились вокруг него, не позволяя никому приблизиться. Длинные волосы Герье стояли дыбом и пылали, а Нуске показалось, что в его чертах проступило что-то абсолютно чудовищное и нечеловеческое, но в то же время неуловимо знакомое.
Почувствовав, как прогнулся под напором щит, Нуска снова вскинул руки: ему приходилось придерживать его, как крышу, готовую вот-вот обвалиться. Бледное белое свечение то вспыхивало, то меркло – лекарь никогда не обучался защитной магии и мог лишь пародировать приёмы Минхэ, которые когда-то увидел высоко в горах. Только вот учитель мог движением одной руки удержать лавину, а Нуска трясущимися руками кое-как защищался от огненных искр.
«Я должен вмешаться. Они разнесут тут всё к vae`al reh`z. А если выиграет Вьен…»
Нуска не мог решиться. Не мог в открытую выступить против брата, но и предать Жеро, который сейчас вступил в схватку за звание главного сурии, не выйдет.
«Если оба эти поступка неправильны, то стоит выбрать тот, который приведёт к меньшим потерям».
К этому моменту в комнате остались только лекарь, Вьен и Жеро, а также около двух десятков обугленных бездыханных тел. Все, кто мог хотя бы уползти отсюда, уже это сделали.
Два арцента обменивались мощными ударами: в какой-то момент почти вся комната вспыхнула, не выдержав жара, но Нуска нашёл самый укромный уголок за одним из канделябров и просто сел на пол.
Он никогда не пользовался двумя способностями одновременно, никогда не пытался концентрироваться на чём-то ещё, находясь в пылу битвы. Но иного выхода не было. Чтобы остановить их и принять решение, необходимо заглянуть в будущее.
Сколько может занять эта битва? Кто из арцентов погибнет, а кто займёт трон?
Способен ли Нуска сейчас увидеть то, что должно произойти не в ближайшие несколько секунд, а через час или даже завтра?
– Ни за что не узнаешь, если не попробуешь, – пробормотал лекарь себе под нос и усмехнулся.
Продолжая держать руки вытянутыми в стороны, поддерживая бледный купол, Нуска вгляделся в разгорающиеся на ковре искры, а затем перевёл взгляд на двух сумасшедших аристократов.
Скрестились посох и сабля. Громкий звон, рычание и скрип половиц под ногами танцующих противников. Жеро отступает и наносит атаки с воздуха, Вьен раз за разом сокращает дистанцию и, парируя саблей, разрубает созданный другим арцентом огонь, чтобы напасть сбоку.
Глаза горят от боли. Нужно терпеть.
Вьен ранит противника в плечо, но несколько лепестков обжигают его лицо – оно залито кровью, он почти ничего не видит и наносит удары наотмашь, уже никуда не метя.
Жеро теряет концентрацию. Взревев, он повышает температуру в комнате. Всё становится красным, воздух дрожит от зноя, а с потолка валятся горящие балки перекрытий. Огненный дождь срывается с неба, пробивая крышу насквозь.
И в этот момент видение прекращается. Видимо, потому что и Нуске не суждено выжить в этом безумном шторме.
Никто из них не выживет. Они все погибнут.
Нуска качнул головой, отгоняя видение. Странная красная пелена застлала глаза, слёзы безудержно катились по щекам, но лекарь, утерев рукавом лицо, рывком поднялся на ноги.
И тогда ещё одно видение прокралось в мысли Нуски. Он потонул во тьме: звуки битвы и треск огня стихли.
Вьен мёртв. Он растерзан устрашающими по силе цветами, которые, пустив корни прямо в его тело, проросли до небес. Став почвой, его труп быстро разлагается, а видимыми остаются лишь почерневшие, обугленные кости.
Жеро мечется в беспамятстве. Его лицо покрывает золотая чешуя, а изо рта торчат клыки. Длинными когтями он вырывает огненные цветы и бесповоротно сходит с ума.
Нуска вновь качнул головой. Он не желал видеть это. Он и так ожидал чего-то подобного.
Один тяжёлый шаг по истончившемуся от жара полу. Огонь лизнул ступни, и Нуска, скалясь, побежал. К этому моменту лекарь плохо понимал, что сейчас происходит, были ли его действия видениями из будущего или настоящим. Но боль от начинающей медленно тлеть одежды подсказывала, что именно сейчас у него появился шанс исправить собственные ошибки.
Нуска подобрался так близко, что его затянуло в огненный шторм из цветов и клинков. Они метались, сплетались в единый пламенный пляс, подхватывая обе фигуры и позволяя им атаковать друг друга в воздухе. Арценты парили, лишь изредка касаясь ногами земли.
Кому из них можно доверять? Кто из них не всадит Нуске меч в спину?
На размышления не осталось времени. Вьен как раз опустился на пол, желая вновь оттолкнуться и взмыть под потолок, когда Нуска просто бросился на него сверху.
Брат, целиком поглощённый битвой, совершенно не ожидал атаки со стороны. Его глаза, всё это время внимательно следившие лишь за действиями Жеро, на секунду округлились. И лекарь впервые в жизни увидел в них – пускай и на короткий миг – растерянность.
Нуска налёг всем весом и с громким шипением пригвоздил брата к полу. Совершенно позабыв о защитном куполе, лекарь почувствовал, как огонь, лизавший руки Вьена, сразу же взялся за длинные рукава плаща. Ладони оказались целиком поглощены пламенем, но Нуска только криво улыбнулся, глядя брату прямо в глаза.
Что-то всё ещё стекало по щекам. Лекарь не мог понять, отчего же он плачет, пока не увидел, как ярко-красная капля упала на щёку Вьена.
– Нуска… Твои глаза.
Это всё, что сказал ему брат. В этом голосе смешались волнение, горечь и страх. Кажется, почувствовав это, Вьен сразу же замолчал. Его тело потухло вмиг, но этого было недостаточно, чтобы остановить схватку.
– Жеро! Остановись сейчас же, иначе я погибну, а ты никогда не узнаешь правды о своей сестре! – из последних сил выкрикнул Нуска.
Жар и дым успели опалить лёгкие и глотку. Голос лекаря оказался намного тише, чем нужно, да и после сказанного Нуска задохнулся от приступа кашля.
Руки обожжены до мяса, и тут что-то с силой толкнуло лекаря в спину, сорвав с неё одежду и верхний слой кожи.
Нуска терпел. Прикрывая телом брата, он терпел и надеялся, что… Жеро не пронзит его посохом. А потому лишь крепче стискивал плечи брата, не позволяя ему встать.
В какой-то момент стало прохладнее. Что-то дёрнуло Нуску назад, заставляя повалиться прямо на прогоревший до деревяшек пол.
Как же, tje vae, больно!
– Битва закончена, Вьен Ариера, – послышался голос Жеро. – Прими поражение. Вашей семье никогда не сесть на этот трон вновь, пока вы не раскаетесь во всех грехах. Ведь это твой… твой отец был одним из тех, кто брал силой мою сестру. Ты и вся ваша грязная до уродства семья год за годом поддерживали традиции, за которые вас мало сжечь живьем. Вам суждено вечно гореть в снедаемых пороком и жадностью телах. Поэтому я не убью тебя. Поэтому ты продолжишь жить, чтобы страдать и оставаться изгоем до конца своих дней. Как и я.
* * *
Нуска так и не узнал, чем всё закончилось. Он пришёл в себя в гостевых покоях в доме Герье, а над ним орудовали сразу несколько лекарей. Однако Нуска не увидел этого, а только почувствовал, потому что глаза его были перевязаны тканью, смоченной в смеси снадобий.
Если он вернулся именно к Жеро, значит, он всё-таки победил, а Вьен признал поражение. Но жив ли брат? Насколько сильно он пострадал? И почему отступил?
На самом деле Нуска знал, что в любом случае победителем стал бы Жеро. Внутри здания их обоих ждала неминуемая гибель, а Вьен дорожил своей жизнью. Чего не скажешь о молодом наследнике Герье – тот бы ни за что не остановился, если бы Нуска не влез в битву.
Ничто не могло остановить Жеро, даже смерть. Этот арцент вернулся бы из самой бездны, чтобы найти тех, кто сжёг его сестру заживо. И единственным шансом узнать правду для него оставался Нуска. Потому он никогда бы не убил его, но…
Нуска зажмурился и хрипло вздохнул.
Он бросился именно на Вьена, чтобы не подставлять ему незащищённую спину. Вот во что превратились их когда-то братские отношения.
– Он очнулся?
– Кажется, да.
– Позовите сурии Жеро. Он просил сразу же доложить, как только хаванец очнётся.
Кажется, лекарей было трое. Удивительно, что Жеро вообще умудрился где-то их раздобыть в Арценте. Тело всё ещё ломило, а руки и спина горели. Кажется, эти хаванцы не слишком хорошо справлялись с поставленной задачей. Но Нуска был жив только благодаря им, а потому грех было жаловаться.
Дрожащей рукой Нуска притронулся к своей глотке. Остальные повреждения его мало заботили, ведь он точно знал, от чего быстрее всего можно двинуть кони. Лекарь сразу же принялся восстанавливать пострадавшие гортань и лёгкие.
– Эй, не двигайся. Что ты делаешь? У тебя дэ практически не осталось.
– Верно. Оставь хоть немного в каналах, чтобы скорее пойти на поправку.
– Пф-ф. Сразу видно дворцового лекаря, – шёпотом добавил третий. – Не даёт другим делать свою работу, не доверяет. Что толку стараться? Он ведь держит нас за каких-то второсортных знахарей.
Нуска поморщился, но ничего не ответил. Кажется, эти хаванцы были не такими плохими ребятами, но налаживать сейчас с ними отношения лекарь не планировал. Не задохнуться бы – уже хорошо.
Хаванцы ещё некоторое время вполголоса переговаривались, но затем резко замолчали. С громким хлопком двери и оглушительным боем каблуков в комнату вошёл Жеро. Нуске не нужно было даже открывать глаза, чтобы узнать эту мощь и будоражащий сознание запах.
Он даже ничего не сказал. Видимо, спровадил всех одним взглядом. Нуска услышал чужие удаляющиеся шаги и звук затворяемой двери.
– Как ты себя чувствуешь? Уже пытался снимать повязку?
Лекарь умудрился уловить некоторый намёк на заботу в голосе. Конечно, волнения в нём не звучало, но Жеро в этот момент искренне беспокоился о пострадавшем. Неужели даже этот арцент не лишён сочувствия?
Нуска как раз касался руками грудины, а его хриплое дыхание постепенно выравнивалось. Потому, выждав ещё несколько секунд, лекарь заговорил:
– Глаза? Я так и не понял, что с ними.
– Удивительно, но лекари сказали то же самое. Но… – мягкий голос раздался около уха, а Нуска вздрогнул, ощутив прикосновение горячих пальцев к мокрой щеке. – Они всё ещё кровят.
– Кровят?
– Верно. Ещё в тронном зале дворца наместника они истекали кровью, а белки налились красным. Я думал, что ты просто повредил их, а потому поднял все свои связи, чтобы призвать в Арценту группу лекарей, однако они сказали, что это не внешние повреждения. Словно, гм… что-то разорвалось внутри?
– Капилляры? – уточнил Нуска, а затем медленно поднёс руку к повязке на лице, чтобы ощупать глаза. Благо, они хотя бы были на месте.
– Что-то вроде того.
– Во дворце наместника, бра… Вьен. Что с ним случилось?
– Сбежал. Ты потерял сознание, так что я больше обеспокоился твоим состоянием, чем преследованием этого отброса из Ариеры.
Нуска облегчённо вздохнул и сконцентрировался на излечении глаз, но это оказалось не так просто. В какой-то момент кровь остановилась, но при любой попытке разлепить веки жгучая боль пронзала всю голову. Так что лекарь бросил это дело и решил, что будет разумнее сначала отдохнуть и восстановить запасы энергии.
– Жеро.
– Да?
– Ты теперь наместник Арценты, верно?
– За исключением некоторых формальностей, можно сказать, что да.
– Тогда, как только поправлюсь, я постараюсь заглянуть в твоё прошлое. И выяснить то, что тебя так беспокоит.
На секунду воцарилось молчание, но Нуска почувствовал, как его обдало жаром.
– Со своей стороны обещаю помочь тебе вернуться в столицу, Нуска, – отозвался коротко Жеро, а затем, поколебавшись с минуту, покинул комнату.
Нуска остался наедине с самим собой, своими мыслями и медленно пожирающим изнутри бесконечным чувством вины.
Глава 57. Ответ
Утро выдалось тягостным. Нуска очень медленно приводил в порядок себя, а с ещё бо́льшим трудом – свои мысли. Принять ситуацию и признать вину оказалось непросто, но необходимо было двигаться вперёд несмотря ни на что. Что бы он ни натворил, к чему бы ни привели его действия… Эрд сейчас был один на границе. И наверняка нуждался в помощи лекаря.
Тёплая водопроводная вода. Свежие красные одеяния. К середине дня Нуска уже выглядел как благородный господин, но белки глаз всё алели.
Лекарь с недовольством разглядывал собственное отражение в зеркале. Худой, подзагоревший и длинноволосый юнец на той стороне никак не походил на могущественного сурии, способного оказать помощь правителю. Но это было неважно. Нуска не мог просто ждать вестей, отсиживаясь на юге и ничего не делая.
Жеро во дворце не оказалось. Лекарь обошёл половину здания прежде, чем это понял. Не встретил он даже слуг. И единственным живым человеком во всём поместье оказалась та девочка. Нуска наткнулся на неё, когда решил проверить внутренний двор. Ванери в ярко-красном платьице сидела прямо в песке и играла с веткой, на кончике которой была повязана пропитанная маслом бумага. Маленькая арцентка развлекалась, то поджигая её, то вновь туша о песок. Видимо, это одна из местных детских забав, которая не только занимала время, но и с малолетства учила контролю дэ.
Нуска, застывший за спиной Ванери, не мог не восхититься её способностями. Ветка не успевала остыть, как разгоралась вновь, бросая искры прямо на платье девчушки. Только вот пламя не оставляло следов и не ранило хозяйку, а это означало, что в своём юном возрасте она уже близка к рангу сурии.
«Разве аристократы не пугают? Другие дети в этом возрасте играют в кто дальше плюнет, а она уже так хорошо владеет своими способностями».
На секунду Нуска даже припомнил свои сны о детстве эрда. Там юная Вильна абсолютно не контролировала пламя и поджигала не только всё вокруг, но и собственные одежды.
Что же получается? Эта малышка должна стать сильнее, чем вторая помощница Скидана?
– Не прячься. Я всё равно знаю, что ты здесь, лекарь.
Нуска вздрогнул, ощутив рой мурашек на спине. Внешний вид девчонки никак не соотносился с её силами, а потому лекаря в который раз бросило в дрожь от этого пугающего контраста. Возможно, при желании она могла бы и убить взрослого сурии…
– Лекарь, а где старший братик? – спросила Ванери, медленно поднимаясь с земли и отряхивая платье от пыли. Палка полетела наземь, а девочка, задрав голову, медленно подошла к Нуске.
– Братик? Жеро? – непонимающе переспросил лекарь. Он всё ещё не был уверен в том, кем именно приходится эта девчушка будущему главному сурии огня. Но, судя по тому, что поместье пустовало, она жила здесь неспроста.
– Нет, не Гирру. Тот разноцветный полукровка. Арцент, который не арцент, – уточнила Ванери, прожигая Нуску взглядом круглых блестящих глаз.
Она была очень похожа на Жеро. Особенно этими необычными ореховыми глазами и вьющимися медными волосами. Нуске никогда прежде не приводилось видеть такое сочетание цветов – видимо, это было отличительной чертой семьи Герье. Правда, вот… Нуска не видел никого больше из этого древнего аристократического рода, кроме самого Жеро и этой девочки. Неужели они все…
– Так что с ним? Он не придёт больше играть со мной, так? – Ванери нахмурилась, не услышав ответа. Видимо, те редкие слуги, что наведывались в поместье, всегда повиновались ей, а потому столь продолжительное молчание вызвало у молодой госпожи возмущение.
– Гм… Я и сам давно не видел его. Возможно, у него возникли какие-то дела в городе? – предположил Нуска, подняв задумчивый взгляд к небу. Он действительно понятия не имел, куда делся Оанн. На второй же день в поместье Нуска влез в первый попавшийся нарядный костюм и направился к повстанцам.
– Какие же вы друзья, если ты даже не знаешь, где он? Значит, тот полукровка – твой слуга? Но разве тогда он не должен был получить от тебя дальнейшие распоряжения? – отчитывала его Ванери, по-взрослому складывая руки на груди.
Нуска не понимал детей, да и себя совершенно не помнил маленьким. О чём только эта девочка думает? Воображает себя важной сурии огня? Лекарь удержался от того, чтобы весело хмыкнуть, и только с улыбкой проговорил:
– Он не мой слуга. Но, Ванери, скажи… Вы с Же… Гирру живёте тут вдвоём? – поинтересовался он, решив воспользоваться ситуацией и вытянуть побольше информации.
– Да. К нам ежедневно приходят слуги, но во дворце они не живут. Приготовят, уберутся и сразу же уходят, – кивнула Ванери, склонив голову набок. Длинные локоны скрыли половину её лица, но зато открыли другую. Нуске удалось увидеть на правой щеке девочки страшный глубокий ожог, видимо, очень старый. И по форме он напоминал… расплывшийся цветок?
Нуска нахмурился. Неужели Жеро применял по отношению к ней силу? Разве они не родственники?
– Ванери, а Гирру… кем он тебе приходится? – тихо спросил Нуска, вновь натягивая на лицо улыбку, как делал Оанн.
– Гирру? Конечно, он мой… – начала она, но вдруг осеклась и замолчала. Взгляд девочки упал куда-то за спину Нуски и стал задумчивым. Испуга на лице Ванери, впрочем, не появилось, но глаза ребёнка на секунду блеснули холодом. Как у взрослого человека, который вдруг встретил знакомого, которого предпочёл бы никогда больше не видеть.
– Нуска, я только вернулся. Как ты себя чувствуешь?
Без сомнения, это был Жеро Герье. Только вот в его дружелюбном тоне на секунду промелькнул намёк на неприязнь.
Нуска рывком развернулся и практически столкнулся с аристократом нос к носу. Жеро был выше лекаря всего на несколько сантиметров, но сейчас его рост сильно увеличивали туфли. Красный костюм был настолько ярким, что Нуска даже испугался, когда всё вокруг застлало кровавой тканью.
Длинный плащ развевался на ветру. Бордовая рубашка и чёрные брюки сидели безукоризненно. Рубины и золото украшали и без того вычурные одежды, а на собранных в хвост волосах красовался драгоценный обруч. Он сидел ровно на лбу, подобно тренировочной повязке поддерживая волосы, а над переносицей сверкала кованая стрела; она делила лоб надвое, а наконечник её был выполнен из маленького треугольного граната. Камень блестел и переливался так ярко, что Нуска застыл, не в силах вымолвить ни слова. Всё его внимание приковал этот самоцвет, завораживая и путая мысли.
Жеро сначала терпеливо дожидался ответа, а затем его брови медленно поползли вверх. Арцент вдруг рассмеялся и двумя руками медленно снял с головы украшение.
Нуска моргнул и тут же ударил себя по лбу.
– Жеро… Я тебя искал, – неловко начал лекарь, который и вовсе позабыл о том, что ему задали вопрос.
– Прости, Нуска, я так спешил с тобой увидеться, что даже не стал переодеваться. Кажется, я всё-таки наделал шуму на торговых улицах… – Прикрывая рукой лицо, арцент продолжал тихо смеяться. На пальцах второй руки в это время покачивался волшебный обруч. Лекарь тут же отвёл взгляд, стараясь не попасть вновь под его воздействие.
– Оставь эту мелочь тут. Пусть развлекает себя сама. И возьми с собой чистые одежды – мы сходим искупаться, а заодно поговорим, – задумчиво протянул Жеро, а затем бросил один недовольный взгляд на Ванери. Кажется, он не собирался говорить о делах в присутствии девочки. – Встретимся у южных ворот.
Нуска только приподнял брови в ответ и проводил взглядом удаляющуюся фигуру нового главного сурии огня. Как много тайн хранит этот человек? Почему одно его присутствие заставляет всё внутри натянуться подобно верёвке? Лекарь знал наверняка лишь то, что Жеро, или Гирру (непонятно даже, как его зовут на самом деле), был слишком неоднозначен. Добр он или плох? Щедр или жаден? Труслив или храбр? Нуска не мог дать ему совершенно никакой характеристики, хотя видел этого арцента далеко не в первый раз. Он вносил хаос абсолютно во всё – стоило Жеро вмешаться, как планы рушились, а ход событий менялся.
Можно было сделать только один вывод: он каждый раз брал на себя важную роль и никогда не оставался в стороне. Нужно сохранять бдительность.
– Это так странно, лекарь, – вдруг раздался тихий безучастный голос за спиной. – Меня он ненавидит, а к тебе так добр. Лекарь, почему? Ты кто-то особенный?
Нуска развернулся и поймал на себе застывший взгляд. С лица девочки разом сошли все краски – сейчас она походила на обескровленный труп.
– Всё, что я слышала от него, – это «убирайся» и «уберите отсюда мусор». Чем ты лучше меня? Чем ты заслужил его… его… – Голос Ванери сорвался. Она опустила голову и вцепилась в свои красные одежды.
Она была так похожа на Жеро, особенно сейчас, когда еле сдерживала слёзы, что Нуске в голову пришла одна догадка. Чьей любви может так сильно желать ребёнок в этом возрасте? Нуска знал, каково это – всю жизнь провести без родительской любви.
– Он твой отец, Ванери? – сглотнув, решился спросить Нуска.
– Так говорили слуги. Но… за всю свою жизнь я никого больше не видела. Только слуг, учителей и… и Гирру, – пробормотала тихо она. Милое лицо Ванери скрывали упавшие локоны.
– Он бил тебя? Тот ожог на лице… – начал Нуска, но его вопрос потонул в детском писклявом крике.
– Нет! Он никогда не бил меня! А ожог… Это то, за что он меня ненавидит!
Ванери плакала. Нуска стоял, не зная, что предпринять, и размышлял.
Сестра Жеро погибла в оранжерее, сгорев заживо. Возможно, Ванери – это её дочь? Тогда Жеро приходится ей дядей. Но если он так сильно любил свою сестру, то откуда такая ненависть к этому ребёнку? Ванери напоминает ему о том дне?
Нуска нахмурился. Это было бы слишком просто. Жеро не настолько мягкотелый, чтобы пугаться лишь одного вида своей племянницы.
Что же на самом деле произошло в этой семье?
* * *
Нуска встретился с Жеро у ворот. Молодой арцент снял с себя все праздничные одежды, но и теперь, облачившись в самый обыкновенный красный костюм, выглядел преисполненным величия. То, как он стоял, как поправлял волосы и, сложив за спиной руки, вглядывался вдаль, выдавало его статус и положение. Даже натяни на него мешок с прорезями для головы и конечностей – он бы всё равно выглядел самым царственным оборванцем.
В этом, наверное, и было основное отличие Вьена и даже Нуски от аристократов. Они никогда не смогут держаться так и создавать вокруг себя атмосферу неприступности.
Жеро хранил молчание. Услышав шаги, он обернулся и с вежливой улыбкой поприветствовал Нуску, а затем отправился за стену. Лекарь, что-то хмыкнув под нос, последовал за ним.
Звезда пекла так же, как и всегда, безжалостно. Нуска укутался в красные платки с головы до ног, но уже через несколько минут после выхода из тени стал обливаться по́том.
Во вторых стенах царила полная неразбериха: арценты бегали, таскали на телегах, запряжённых быками, кирпичи и деревянные балки, громко переговаривались и толкались. В сравнении с тем, как тут было пустынно ранее, эти перемены сразу же бросались в глаза.
– Последний наместник, кажется, его звали… Орцин? Орцил? Ох, неважно. Он запрещал простым людям посещать эти стены. Я же решил действовать наперекор и смягчить ограничения, чтобы уменьшить размах повстанческого движения, как и обещал тебе, – монотонно и без энтузиазма прокомментировал Жеро, прогуливаясь по улице с таким видом, будто это продолжение его дома. Люди в ужасе расступались и давали ему дорогу. Нуска же плелся следом, озираясь и щурясь от яркого света.
– Умно, – отозвался лекарь, а затем поравнялся с Жеро и спросил уже шёпотом: – Ты знаешь, как умер предыдущий наместник Гевер Ариера?
Жеро разом развернулся. Уставившись на Нуску, он смотрел на него, как заядлый игрок смотрит на игорный дом.
– Если ты знаешь, как он умер, то расскажи мне. Во всех красках.
Нуска сглотнул. На самом деле он не собирался делиться подобной информацией, скорее желал убедиться, что никому, даже аристократам, не известна эта тайна. Однако ответил:
– Возможно, позже.
На лице арцента вновь застыло скучающее выражение. Он отвернулся и ускорил шаг, словно желая как можно скорее добраться до цели, а затем вернуться в свою крепость.
Взгляд Жеро был устремлён только вперёд. Несмотря на то что по обеим сторонам сгрудились рабочие, которые глазели на него и очень тихо перешёптывались, он не пытался подслушать их разговоры. Ни ясное синее небо, ни беркут, своими огромными крыльями расчертивший небосвод, ни люди не интересовали молодого аристократа. Словно… ничто в этой жизни не могло пробудить в нём чувств, кроме мести.
Шли они около получаса. Вскоре широкая мощёная дорога привела их к ещё одной высокой стене. Несколько стражников разом расступились, пропуская двоих молодых людей в высокие каменные ворота.
Нуска поначалу подумал, что ему напекло голову. Он несколько раз поморгал, протёр глаза и только потом изумлённо ахнул.
Высокие зелёные деревья. Трава, кусты и пальмы, с которых свисали необыкновенные красные фрукты… Нуска застыл, не в силах пошевелиться. Он так давно не видел листвы, что не сразу пришёл в себя. А ещё большее удивление вызвало то, что меж деревьев бликами играла водная гладь.
Озеро?! Посреди этой безжизненной пустыни… озеро?!
– Это оазис. Купальня наместников и их ближайшего окружения, – объяснил Жеро, а затем, совершенно ничего не стесняясь, разулся и, не останавливаясь, на ходу начал раздеваться.
Нуска попробовал последовать его примеру, но тут же обжёг ступни о раскалённый песок. Выругавшись, лекарь просто побежал следом, спеша скорее оказаться в тени и окунуться в воду.
«Действительно… Настолько напыщенных аристократов даже я ещё не встречал! Наместники используют единственное озеро в пустыне лишь для того, чтобы купаться?!»
Вода в тени оказалась прохладной. Нуска просто плюхнулся в озеро по самый нос, ведь уже минимум месяц не мог как следует принять ванну. Конечно, в Арценте не было таких серьёзных проблем с питьевой водой, но никто не растрачивал её попусту. Простые работяги раз в неделю наведывались в бани, где принимали ванны вместе с несколькими десятками таких же бедняков.
По краям от озера стояли глиняные ковши и сосуды, чтобы обливаться, а некоторые из них были закупорены и наводили на мысли о том, что здесь не только моются, но и частенько распивают…
Жеро чувствовал себя комфортно. Возложив локти на очерченный круглыми камнями край водоёма, он откинул назад голову и прикрыл глаза. Казалось, он глубоко задумался, а потому Нуска вздрогнул, услышав его слова:
– Я позвал тебя сюда не случайно. Здесь нас некому подслушать. Ты ведь хотел узнать, кто такие «избранные духами»?
Нуска сощурился.
– Верно. Расскажи всё, что знаешь.
– Это не займёт много времени, ведь сам я узнал об этом от своих давно мёртвых родителей да от шаманов из Фасида. Чтобы узнать больше, необходимо посетить Хавану и получить доступ к старинным манускриптам.
– Я просто хочу, th`are, понять, что происходит. Не более того.
Нуска вдруг почувствовал закипающую внутри злость. Он объехал уже по меньшей мере половину Скидана, но так и не получил ответов ни на один из своих вопросов.
– Хм-м, – протянул Жеро и, распустив свои длинные волосы, потянулся к одному из кувшинов с вином. Наполнив для себя полукруглую чашу, он, вглядываясь в вино, заговорил: – На самом деле у подобных нам нет названия. Но разве не забавно было бы мнить себя избранным кем-то? Ты можешь заменить это слово на любое другое. Например, «проклятые духами», «изгнанные духами», «обречённые на страдания духами»? Ха-ха-ха…
