Светлана Викторовна Бодрова
Выбор
В памяти всплыло изуродованное женское лицо. Глаз голубого колера умоляюще смотрел на меня, а губы безостановочно шептали только одно слово – «Помогите». Ещё не до конца осознавая происходящее, но уже сделав правильный для себя выбор, я зажмурил глаза, и не снижая скорости, резко крутанул рулём влево. Не было ни мыслей, ни удара, который непременно должен был произойти, только бесконечная круговерть в бесконечной пустоте. А напоследок настоящее ничто.
…Я вздрогнул, и ощущая даже кончиками пальцев колотящееся сердце, открыл глаза. В солнечном луче плавали миллионы пылинок, а мне не хватало воздуха, чтобы надышаться. Что я только что видел? Просто сон, или всё так и было на самом деле? Медленно восстанавливая дыхание, я также медленно приходил к выводу, что второе всё же вернее. Чтобы ни произошло той ночью на дороге, но Игорь был свято уверен, что всё делает правильно. Слишком уж настоящий я видел «сон», и вокруг меня до сих пор пахло кровью и страхом. Из-за его честности и совестливости я навсегда потерял лучшего друга, а мир – хорошего человека.
Как и в день смерти моих никчёмных родителей, пришло осознание невозвратности потерянного, а из груди, наружу, рвались несдерживаемые рыдания. Лёгким не хватало воздуха, и всё, чего мне хотелось, это выйти на улицу из пыльного помещения. Всхлипывая как мальчишка, я попытался встать, и распрямил затёкшие ноги. Правый ботинок зацепил незамеченную мною вещь, и она отлетела на пару шагов в сторону. В метре от меня лежало то, при виде чего я сразу заткнулся, прекратив свои бестолковые стенания. В полной тишине (даже сверчки покинули заброшенный дом), я сидел в одиночестве, и не веря сам себе, смотрел на круглую жестяную коробочку, явившуюся прямиком из моего детства.
…– Коль, Коль, хорош дрыхнуть, вставай быстрее.
Я разодрал слипшиеся ото сна глаза, и прямо перед собой увидел сияющее лицо Игоря.
– Смотри, какую я штуку нашёл, пойдём, клад зароем! – Он тряс в руке небольшую жестяную коробочку.
Услышав волшебное слово клад, я, как неваляшка, моментально вскочил с кровати. Голова ещё не работала, а руки не слушались, но я уже натягивал спрятанные вечером под матрасом носки.
– А из чего мы клад-то сделаем? – Первая пришедшая ко мне мысль, потрясла настолько, что я даже выпустил из рук ещё не одетую на ногу штанину любимых тренировочных.
– Фррр. – Весело произнёс неунывающий Игорь. Это был его любимый звук, и он обозначал всё, что угодно: и радость, и ненависть, и огорчение. Нужно только внимательнее прислушиваться к интонации, с которой он был воспроизведён. – А копилка нам на что?
Полностью одетый, но всё ещё сомневающийся в «хорошей» идее взломать копилку, я вместе с другом достал её из комода. Перед нами, прямо на полу, стоял расписанный под Гжель, деревянный грибок. Ножка – непосредственно сама копилка, а шляпка – плотно подогнанная крышка. Мы очень хотели накопить на велосипед, хоть один на двоих, но частые покупки мороженного, которым мы угощали всех деревенских друзей, рушили нашу мечту на корню. Тётя Лена, решив избавить нас от соблазнов, приклеила крышку дорогим суперклеем. Теперь копилку можно было открыть только с её помощью.
Но и эта, «пустяковая», проблема, не остановила Игорька. Задумчиво морщась, он с минуту вертел грибок в руках, и неожиданно вскочив, вылетел из комнаты. Через несколько секунд он стоял в дверном проёме, радостно улыбаясь, держа в одной руке копилку, а в другой тонкий столовый нож.
Следующие полчаса, честно признаваясь себе, что я бы до такого никогда не додумался, я, затаив дыхание, наблюдал за другом. Держа копилку горизонтально, и высунув от напряжения язык, он засовывал блестящее лезвие в довольно широкую щель для монет. Каждый раз, когда он его оттуда доставал, на нём лежала новенькая блестящая монетка. Для меня это выглядело, словно волшебство.
Но велосипед нам хотелось всё-таки больше, поэтому крупные монеты отправлялись обратно, а в коробочку попадали копеечные, или трёхкопеечные кругляши. И только наполнив коробку на половину, Игорь успокоился, и вытер вспотевший от напряжения лоб. А я, так и не произнеся ни слова, с восхищением глядел на него, ожидая дальнейших действий. Взмах руки, призывающий следовать за собой, и мы уже бежим по улице, распугивая кур, и громко звеня содержимым коробочки. И только в берёзовых посадках, где-то в полукилометре от деревни, мы остановились, переводя сбившееся дыхание.
Клад мы зарыли сантиметров на десять вглубь, под молодой берёзкой, где-то в середине рощи. Так же тщательно, как выбирал место, он закрыл его мхом, и прошлогодней прелой листвой.
– Всё, теперь это наш с тобой клад, и никто о нём больше не знает. – С достоинством произнёс он, поднимаясь на ноги, и отряхивая руки от земли.
– А карту когда рисовать будем? – Робко заикнулся я, вспомнив так горячо любимые мною, прочитанные книги о пиратских сокровищах.
– Какую карту?
– Ну как, какую? Которая поможет нам найти клад, когда это будет нужно.
– Нее, то обычный клад, – гордо произнёс друг, вперив в пасмурное небо так и не очищенный от грязи палец, – а наш клад волшебный! Ему никакая карта не надобна. И просто так его никто не найдёт. Только когда придёт время, он сам дастся в руки тому, кому решит нужным!
