Светлана Викторовна Бодрова
Дежурство
В тот памятный день они ездили на кладбище, чтобы прибраться на могилке отца к празднику Светлой Пасхи. Ну как прибраться? Прибирался он один. А мать, любопытничая, пошла по тропинке, разглядывая даты и лица похороненных. Она прошла один ряд, потом вернулась, и пошла в другую сторону по второму. Когда он уже заканчивал весеннюю уборку, он услышал её взволнованный громкий голос, звавший его по имени:
– Вадим! Вадим, иди скорее сюда!
Увидев её, сидящую на корточках, почти напротив, но на три ряда дальше от отца, он, грешным делом подумав, что ей стало плохо, ломанулся, чуть ли не перепрыгивая ограды. Она сидела, и дрожащим пальцем показывала на чёрный, богато украшенный памятник. Он в недоумении уставился на него. Среди искусно выбитых на граните цветов, выглядывало женское миловидное личико, с задорным взглядом, и пышной копной волнистых волос. Лаконичная надпись гласила: «Ганина Варвара Дмитриевна. 08.06.1958 – 23.09.1992гг. Помним. Любим. Скорбим».
– Это она! Та женщина из сна! Барбара – Варвара. – Тихий голос матери непритворно дрожал. – И умерла она позже отца. Я же тебе говорила, что всё это правда!
Он ещё раз всмотрелся в незнакомое лицо.
– Да уж, такие глазищи точно не забудешь. – Мелькнуло у него в голове, но мать уже настойчиво теребила его за рукав.
– Смотри, смотри, а вот и мальчик, которого они ждали! – Она указывала на оградку, расположенную в том же ряду, но через две могилы от покойной Варвары. Ни фотографии, ни памятника на ней не было. Лишь дешёвый железный крест, да памятная табличка, гласившая: Ерохин Евгений 27.02.1993 – 28.02.1993гг.
После того случая мать рьяно ударилась в веру, и осталась верующей до последнего вздоха.
Мужчина непроизвольно тяжело вздохнул. Уж теперь-то его мать точно знает, права она тогда была, или нет. Но это не его дело, его дело ещё не закончено. Солнце уже припекало вовсю, а он не обошёл и половины кладбища. Оставив воспоминания прошлому, он медленно двинулся среди могил, останавливаясь напротив каждой, и читая имена.
«Жарков Андрей Викторович».
Неплохой парень был, учился вместе с его старшей дочерью. Жаль, умер молодым от наркотиков.
– Руслан, прощаю тебе грехи, вольные и невольные, как Бог прощает всем нам.
Три шага вперёд, и перед ним следующие надгробие.
«Зиновьева Любовь Васильевна».
Умерла от рака желудка. Узнав о болезни, просто отвернулась к стенке, и ни с кем не разговаривая, ждала смерти. Глупая. Вовремя спохватившись, он попенял себе на невольно вырвавшееся слово, и произнёс необходимую фразу.
– Любовь, прощаю тебе грехи, вольные и невольные, как Бог прощает всем нам.
«Зиновьев Александр Васильевич».
– Александр, прощаю тебе грехи, вольные и невольные, как Бог прощает всем нам.
Возле следующей могилы он замер на несколько минут.
«Лужин Пётр Григорьевич».
Прикольный мужик был. Всю жизнь проработал на погрузчике, а при встрече снимал с лысой головы кепку, и улыбаясь беззубым ртом, говорил: «Наше вам с кисточкой!» С лёгким характером, он и умер легко, дожив до самой старости.
– Пётр, прощаю тебе грехи, вольные и невольные, как Бог прощает всем нам.
Следующая могилка оказалась заброшенной. Ни ограды, ни крестика, ни таблички. Лишь небольшой холмик, заросший травой и колючками, говорил о давнем погребении.
