Светлана Рощина
Некоторые подробности из жизни учеников старшей школы
– Скажите тоже, Игорь Иванович! – невольно улыбнувшись, проговорила Дарья Исаева.
– А я ничего не выдумываю! Сейчас молодёжь такая, что от неё всего можно ожидать! – без тени иронии сказал Игорь Иванович.
– Но я могу ознакомиться с материалами, которые были собраны по заявлению Дрожжиной? – спросила тогда Дарья Дмитриевна. – В свете последних событий, я считаю, это не будет лишним.
– Но только не в ущерб остальным делам! Не забывай про сроки! Продлевать сроки следствия по другим делам из-за того, что тебе захотелось поиграть в детектива, никто не будет!
– Разумеется, Игорь Иванович! Я понимаю, какие дела должны быть в приоритете! – тут же ответила Дарья Дмитриевна.
– Хорошо! – кивнул в ответ Игорь Иванович. – Материалы по Дрожжиной уже в архиве, можешь взглянуть на них на досуге, но сильно не обольщайся! Заявление было отработано должным образом, и оснований для возбуждения уголовного дела ни следователь, ни я не усмотрели.
Поблагодарив начальника, Исаева покинула кабинет руководства и направилась в архив, где попросила показать ей материалы по заявлению Дрожжиной. Но, как и сказал Игорь Иванович, заявление было отработано чётко. Проведённые экспертизы не давали оснований предполагать, что кто-то пытался Лизу изнасиловать или убить, а само заявление девочки было настолько сумбурным и расплывчатым, что строить на нём уголовное дело было невозможно. Если бы полиция и следствие по каждому такому заявлению открывало уголовное дело, то это фактически парализовало бы всю правоохранительную систему, так как раскрываемость была бы минимальной, а объём работы, которую бы приходилось делать сотрудникам полиции и следственных органов, увеличился бы, наверное, в тысячи раз. А справиться с подобной нагрузкой могли бы только роботы или искусственный интеллект, но никак не люди.
Поэтому Дарья Дмитриевна вернула материалы по Лизе Дрожжиной в архив, решив последовать совету своего начальника и не тратить служебное время на списанные дела. Тем более что ей было чем заняться. Следовало вызвать на допрос тех мальчиков, о которых говорила Вика Колонтаева, и узнать, что же за статьи они показывали своим одноклассницам.
Решив, что будет лучше расспросить мальчиков поодиночке, Дарья Дмитриевна сначала вызвала к себе в кабинет Вадика Стеклова. Однако получившийся разговор напоминал общение слепого с глухим, потому что весь их диалог выглядел примерно так.
– Вадим, так что за статьи вы с Володей Юдиным показывали одноклассницам?
– Какие статьи? – кося под дурачка, твердил Вадик.
– На смартфоне у Володи Юдина! – подсказывала следователь.
– Не помню! Может, приколы какие показывали? В смысле, смешные картинки с надписями, – невозмутимо отвечал Вадим.
– Вообще-то это были статьи про маньяка, охотящегося за семнадцатилетними девочками, – вновь подсказывала следователь.
– Да? – поднимал брови вверх Вадим. – Не помню!
И так по кругу. На все вопросы Дарьи Дмитриевны Вадим отвечал, что совершенно не помнит того, что показывал Вике Колонтаевой и другим своим одноклассницам. Было ясно, что от такого собеседника ничего не добьёшься, и Дарья Дмитриевна закончила допрос и отпустила Вадима, после чего пригласила в свой кабинет Володю Юдина. Но тот пел примерно ту же песню с одним небольшим добавлением: мол, на просторах Интернета чего только нет, и потому неудивительно, что его одноклассницы могли что-то там отыскать. И возможно, даже на телефоне Володи, когда он давал им его по их же просьбе.
В итоге Дарье Дмитриевне пришлось отпустить обоих парней. Но когда те ушли, она заметила у себя на столе их пропуска, которые мальчики забыли забрать.
В принципе, можно было подождать, пока те вернутся, потому что без пропусков парней никто из здания следственного отдела не выпустит, но Дарья Дмитриевна была достаточно молодой и энергичной девушкой, поэтому она схватила забытые бумажки и побежала к лестнице, чтобы отнести их вниз, на пост охраны.
Вбежав на лестничный пролёт, Дарья Дмитриевна услышала знакомые голоса и замедлила шаг.
– Хорошо, что она ничего не спросила про Дрожжину! – вполголоса проговорил Вадик Стеклов. – Я, конечно, не собирался ничего говорить, но всё равно, как-то спокойней от того, что никто не знает!
– Тсс! – одёрнул его приятель. – Давай не будем здесь ничего обсуждать! Выйдем на улицу и поговорим!
После этих слов Дарья Дмитриевна включила третью скорость и поспешила догнать мальчиков.
Увидев бегущего за ними следователя, Вадим и Володя изменились в лице.
– Так, ребятушки! – обрадованным голосом обратилась к ним Дарья Дмитриевна. – Ну-ка двигайте обратно ко мне в кабинет! Наша беседа ещё не окончена!
С поникшими лицами и на ватных ногах Вадим и Володя поднялись обратно к кабинету следователя. И в этот раз Дарья Дмитриевна решила вести допрос с ребятами поодиночке и первым пригласила к себе более слабое звено дуэта – Вадима Стеклова.
– Отпираться бессмысленно, потому что я всё слышала! – сразу же заявила Дарья Дмитриевна Вадиму.
– А я ничего не говорил! – тут же воскликнул тот.
– Ты сказал достаточно, чтобы подписать себе приговор! – уверенным тоном проговорила следователь. – Лучше рассказывай добровольно! Срок за попытку группового изнасилования Лизы Дрожжиной вы с приятелем себе уже заработали. Вопрос лишь в том, каким будет этот срок? Небольшим, и может быть даже условным или реальным, который придётся отбывать в колонии с остальными преступниками. Решать тебе!
– Да не собирались мы её насиловать! – в сердцах воскликнул Вадим. – И в мыслях не было! Так, попугать хотели!
После этих слов Дарья Дмитриевна про себя улыбнулась и быстренько запротоколировала услышанные слова.
– Попугать, значит? А вот Лизе так не показалось! Между прочим, имеется медицинское заключение, что Лиза подверглась нападению. И это ещё одно доказательство того, что имело место преступление!
– Этого не может быть! Да она купила справку, потому что никто её не насиловал и даже не собирался! Это был всего лишь розыгрыш! – продолжал оправдываться Вадим.
– Хорошенький розыгрыш! Девочке после это пришлось к врачу идти!
– Мы, правда, ничего не собирались с ней делать! – виноватым тоном промолвил Вадим.
– Так, парень, в твоих интересах рассказать мне всё! Если в ваших с друзьями планах не было желания совершить групповое изнасилование, то будет лучше рассказать об этом прямо сейчас! Потому что в противном случае тебе и твоим приятелям придётся отбывать срок по очень нехорошей статье к тому же с отягчающими обстоятельствами! И начинать свою молодую жизнь с тюремного срока – не самая лучшая идея! – взывая к совести Вадима, сказала ему Дарья Дмитриевна.
Тот замялся, явно не желая говорить, но и следователь молчала. И через минуту Вадим заговорил.
– А если я всё скажу, меня отпустят? – умоляющим тоном проговорил Вадик.
– В зависимости от того, что ты скажешь, – ответила следователь. – Если это и в самом деле был розыгрыш, и в ваши с парнями намерения не входило насиловать Лизу или навредить ей каким-либо другим образом, то уголовного обвинения вам не предъявят. Но для этого ты должен сказать всю правду! И, более того, твои слова должны подтвердить другие ребята. Понимаешь?
– Да, – кивнул Вадик. – Это реально была лишь глупая шутка. Это и все ребята скажут.
– Очень хорошо! – обрадовалась Дарья Дмитриевна. – И чтобы окончательно убедить меня в том, что тебе нечего скрывать, советую тебе начать говорить прямо сейчас.
Вадим тяжело вздохнул и проговорил:
– В общем, дело было так. Когда в Интернете появилась та статья про маньяка, охотящегося на семнадцатилетних девственниц, мы с парнями решили, что этим можно воспользоваться.
Тут Вадим смутился.
– Неловко об этом говорить, – опустив глаза, добавил он.
– Вадим, мы с тобой – взрослые люди! И говорить можем обо всём. Разумеется, если ты захочешь, – твёрдым голосом сказала следователь, не отводя взгляда от парня.
– А можно лучше я всё расскажу мужчине? У вас же есть следователи-мужчины? – неожиданно попросил Вадим.
– Разумеется, есть! Но боюсь, сейчас они все заняты. И я сомневаюсь, что тебе захочется приходить к нам ещё раз! Тем более, повторюсь, если в твои намерения и в намерения твоих друзей не входило ничего дурного, то обвинение вам предъявлено не будет! В твоих интересах покончить с этим прямо сейчас, а не являться сюда раз за разом по повестке, – старалась разговорить Вадима Дарья Дмитриевна.
– Понимаете, Вы – не мужчина! Вам сложно будет понять некоторые вещи! – снова попытался уйти от прямого ответа Вадим.
– Я постараюсь! Тем более что у меня есть младший брат твоего возраста. И я отлично представлю себе, что может быть на уме восемнадцатилетнего парня. Ты не откроешь для меня Америку, если признаешься.
– Говорите, Вашему брату восемнадцать? И он тоже только что окончил школу? – спросил Вадим, стараясь оттянуть время.
– Нет, он поступил в колледж после девятого класса. И сейчас ещё учится, – ответила Дарья Дмитриевна.
– Это он правильно сделал, – сказал Вадим, продолжая тянуть время.
– Разумеется, правильно! Вот и ты сделай правильно и признайся в том, что вы с друзьями натворили! И тогда ты снова сможешь продолжить учёбу и жить дальше своей жизнью, а не ждать, пока однажды к тебе домой явится наряд полиции, чтобы арестовать! Вадим, я ведь сейчас с тобой по-хорошему разговариваю! Но моё терпение не безгранично! Так ты будешь говорить или нет?
Вадим снова вздохнул и кивнул.
– Слушаю тебя! – подстегнула его Дарья Дмитриевна.
– У Вас ведь правда есть брат моего возраста? – подняв глаза на следователя, спросил парень.
– Да, – снова подтвердила Дарья Дмитриевна.
– Тогда Вы знаете, – продолжил Вадим, – что парням моего возраста в общении с девушками поцелуев и обнимашек бывает недостаточно. А они, как нарочно, твердят, что не хотят торопиться, что берегут себя для того самого, единственного! Да ещё требуют: сделаешь предложение, тогда позволю тебе … Ну, это самое … Понимаете? – заискивающим тоном проговорил Вадим, пытаясь вызвать сочувствие у следователя, но у той ни единый мускул не дрогнул на лице.
– Дальше! – требовательно произнесла Дарья Дмитриевна.
Вадим вновь вздохнул и тихо продолжил.
– А когда появилась эта статья про маньяка, мы с пацанами обрадовались и решили, что теперь девчонки сами к нам прибегут! Будут уговаривать переспать с ними.
– Но они не прибежали? – с сарказмом проговорила Дарья Дмитриевна.
Вадим кивнул.
– Поэтому мы решили их немного подтолкнуть.
Тут Вадим опять замолчал. Он опустил глаза, и его лицо залила краска.
– Говори уж! – в очередной раз подстегнула его следователь.
– В общем, мы решили, что если напугаем кого-нибудь из девчонок, то остальные сами к нам прибегут.
– Так, Вадим, во-первых, кто мы? Давай по именам! – принялась уточнять Дарья Дмитриевна.
– Ну, я, Мишка Ильин, Юрка Гущин, Ромка Черемшов и Володька Юдин. Собственно, он и предложил нам так поступить.
– Кто? Юдин?
– Да! – кивнул Вадим. – Он потом и статьи сам написал, и у себя на смартфоне разместил. Мол, если одного слуха будет мало, покажем девчонкам эти статьи.
– И это сработало, – констатировала Дарья Дмитриевна.
– Сами видите! – развёл руками Вадим. – Но их никто не заставлял! Никакого насилия не было! Сами подходили и просили!
– А Лиза Дрожжина тоже сама просила? – с укором спросила Исаева.
– Нет, – виновато опустил голову Вадим. – С ней было по-другому. Но мы не собирались её насиловать или бить! Только попугать! Подкараулили вечером, подбежали, задрали юбку и убежали. Всё! Больше ничего не было!
– Так уж и ничего? А на землю её не валили? Одежду с неё не срывали?
– Да, на землю повалили, – вновь потупил голову Вадим. – Но это для убедительности! Но одежду её мы не рвали! Так, юбку задрали и всё!
– А мы – это кто? Кто напал на Лизу?
– Ну, я, – едва слышно произнёс Вадим. – И Ильин, – затем добавил он. – Остальные парни на шухере стояли.
– Ох, Вадим, что мне с тобой делать? Вроде взрослый парень, а думаешь не тем местом, каким надо думать! – сокрушённо проговорила Дарья Дмитриевна. – Сейчас зафиксирую твои показания, а потом поговорю с Юдиным. Ну и, разумеется, придётся опросить всю вашу дружную компанию. И молитесь, чтобы Лиза Дрожжина передумала и забрала своё заявление. Если у неё не будет к вам претензий, то считайте, что вы отделались лёгким испугом! Но подписку о невыезде я всё же отменять не буду! Пока дело не закрыто, будь готов прийти ещё раз и повторить свои показания!
Вадим кивнул, а Дарья Дмитриевна закончила оформлять протокол и пригласила к себе в кабинет Володю Юдина.
В начале беседы Юдин пытался играть в молчанку, но признание Вадима Стеклова было слишком весомым аргументом, чтобы против него спорить. Тем более что остальные мальчики, которые были в этом замешаны, наверняка тоже захотят облегчить совесть и признаются во всём. Поэтому Володя подтвердил слова Вадима, после чего тоже был отпущен домой под подписку о невыезде. А Дарья Дмитриевна, радостно потирая руки от сознания того, что с помощью случайно услышанных фраз смогла раскрыть безнадёжное дело, доложила о своих успехах Игорю Ивановичу Калинкину и, получив добро на опрос остальных ребят, вызвала их к себе повесткой, надеясь завершить это дело в самое ближайшее время. Однако после признания ребят вся эта история приняла другой оборот.
Новость о том, что пятеро ребят из третьей школы признались в нападении на Лизу Дрожжину, поставила на уши весь город. А сама Лиза, убедившись в том, что теперь к её словам будет больше доверия, решила дополнить свои показания и «вспомнила», что нападавших было двое или больше, причём она отчётливо слышала, как один из них называл другого Вадимом, а тот, кто схватил её, был в красной куртке, так как она отчётливо рассмотрела её рукав. А поскольку у Миши Ильина как раз была куртка красного цвета, то это стало дополнительным доказательством вины обоих мальчиков.
Но чем дальше продвигалось следствие, тем больше эпизодов появлялось в деле горе-нападавших, потому что оказалось, что некоторые жители Плющанска видели пятерых мальчиков вместе в тот день, когда напали на Лизу Дрожжину, и даже слышали, как ребята обсуждали предстоящее нападение. Причём настроены парни были крайне враждебно.
Всё это было очень плохо как для ребят, так и для их родителей, которые готовили деньги на адвокатов и надеялись, что наказание для мальчиков ограничится условным сроком, ведь, по большому счёту, Лиза совершенно не пострадала. Но вскоре всё стало ещё хуже.
Как только было установлено, что мальчики напали на Лизу, некоторые особо активные граждане Плющанска стали утверждать, что видели эту же компанию ребят, когда те выслеживали Марианну Скворцову. Причём эти неожиданные свидетели так убедительно отстаивали свою позицию, что даже начальник городского следственного отдела Калинкин, ранее утверждавший, что нападения на девочек не имеют общего почерка, пересмотрел свою позицию.
Дела о нападении на Лизу Дрожжину и Марианну Скворцову были объединены, и всем пятерым ребятам было предъявлено обвинение в убийстве. Через несколько месяцев мальчики предстали перед судом, где их обвинили не только в покушении на изнасилование Лизы Дрожжиной, но и в совершении убийства Марианны Скворцовой, совершённое с целью скрыть другое преступление, а именно – попытку группового изнасилования. И как бы ребята и их адвокаты не пытались доказать, что никто из них не приближался к Марианне Скворцовой, но желание раскрыть такое жестокое убийство и наказать виновных, чтобы весь город мог и дальше спать спокойно, пересилило все остальные аргументы. Вадиму Стеклову, Михаилу Ильину, Юрию Гущину, Роману Черемшову и Владимиру Юдину было вынесено наказание в виде десяти лет лишения свободы. Им бы дали и больше, но в день, когда было совершено убийство Марианны Скворцовой, ни одному из парней не было восемнадцати, поэтому наказание для них ограничилось максимально допустимым десятилетним сроком.
Этот приговор стал шоком не только для ребят и их родителей, но и для их бывших одноклассниц, с заявлений которых и началось следствие. Они уже и сами были не рады, что пошли на поводу у родителей и обвинили одноклассников в изнасилованиях. Тем более что двое мальчиков – Юра Гущин и Роман Черемшов – готовы были жениться на своих беременных подругах. Надежда оставалась лишь на апелляцию, но адвокаты сразу же заявили, что единственное, на что можно рассчитывать в суде следующей инстанции, так это немного снизить срок и ни на что более. Но родители ребят решили не сдаваться и не надеяться только на красноречие адвокатов. Чтобы оправдать ребят в том, чего они не совершали, было решено нанять опытного детектива (а возможно, и не одного), чтобы провести самостоятельное расследование убийства Марианны Скворцовой, и тем самым снять с ребят обвинение в убийстве.
И начались поиски подходящего детектива.
Это только в фильмах и в сериалах частные сыщики – суперкрутые профессионалы – с лёгкостью распутывают такие дела, которые не под силу органам следствия и полиции. И главное, в фильмах таких чудо-сыщиков пруд пруди! Сидят они, голубчики, в своих конторах, а их сексуальные секретарши принимают звонки от будущих клиентов и заваривают кофе своим боссам. И работа у них идёт полным ходом, а дела раскрываются с неимоверной быстрой лишь благодаря изворотливости их ума и чертовского обаяния. И такая кинематографическая идиллия создаёт у наших граждан впечатление, что нет такого дела, которое не смог бы раскрыть такой чудо-сыщик, лишь позвони ему и расскажи о своей проблеме. А если тебе удастся ещё и разжалобить его, то он даже не возьмёт вознаграждения за свою работу. Но на деле всё далеко не так.
Подобных специалистов у нас мало, а их ресурсы настолько ограничены, что найти настоящего профессионала в их среде – задача архисложная. И потому родители бедных мальчиков, осуждённых за групповое убийство, просто сбились с ног в попытках найти хорошего детектива, готового работать не за страх, а за совесть.
Глава 2
Снова в строй!
Когда у Елисеева Тимофея Савельевича, бывшего следователя, а ныне пенсионера, зазвонил мобильный телефон, на экране которого высветилась фамилия «Парамонов», тот сначала улыбнулся, а потом медленно нажал на зелёную клавишу.
– Не отвлекаю, Тимофей Савельевич? – заговорил Сергей Эдуардович Парамонов, адвокат и старый знакомый Елисеева.
– Нет-нет, Сергей Эдуардович! Рад слышать! – отозвался наш герой.
– И я рад! Давненько мы с Вами не общались!
– Давненько, – подтвердил Тимофей Савельевич.
– Как Ваши дела? Как семья? – принялся расспрашивать Сергей Эдуардович.
– Спасибо, хорошо! Все живы-здоровы. А Вы сами? – в свою очередь спросил Тимофей Савельевич.
– Тоже всё хорошо. Сын получил лицензию адвоката, уже выступает в уголовных судах, – с гордостью сообщил Сергей Эдуардович.
– Поздравляю! – искренне порадовался Тимофей Савельевич. – Готовите себе смену?
– Не без этого, – подтвердил Парамонов, после чего сделал паузу и продолжил. – Тимофей Савельевич, помнится, Вы планировали официально заняться частной практикой и открыть свою контору. И как? Удалось?
– Не совсем, – добродушно проговорил Тимофей Савельевич. – А точнее, совсем не удалось. Сначала я и вправду принялся собирать бумаги и оформлять лицензию, но потом нас затопили соседи, пришлось делать ремонт, покупать новую мебель. Деньги-то и ушли. А без денег своё дело не начнёшь!
– А разве соседи не компенсировали вам затраты? – тут же поинтересовался Сергей Эдуардович.
– Нет, – сокрушённо ответил Тимофей Савельевич.
– Что так? Не хотят платить по-хорошему? Ну так нужно идти в суд! Мне ли Вам объяснять! А с исковым заявлением я Вам помогу! – сразу же предложил помощь адвокат.
– Да это бесполезно! – обречённым тоном сказал Тимофей Савельевич. – Официально они нигде не работают, а квартира – их единственное жильё. На неё взыскание не наложишь!
– Но Вы же понимаете, что всё равно можно доказать, что у них есть доход! Например, фото в соцсетях, где они хвалятся покупками, или, в конце концов, можно даже последить за ними и выяснить, где они работают и на какие средства живут! – принялся предлагать методы решения проблемы адвокат.
– Конечно, всё это можно сделать, – согласился Тимофей Савельевич, – и я уверен, что непременно что-нибудь бы нашёл, если бы решил всё выяснить, но проблема в том, что они реально живут очень бедно. И даже если у них есть какой-то доход, то суд взыщет с них сущие копейки. А нам они погоды не сделают. Поэтому, пока деньги были, я решил их потратить, чтобы обновить квартиру. А заодно, чтобы впредь не попадать в такие неприятные истории, оформил страховку от пожара, от залива и прочих бед, которые могут с нами случиться.
– Вот это правильно! Я и клиентам своим то же советую! – поддержал Тимофея Савельевича Сергей Эдуардович. – Лучше сразу всё предусмотреть, чтобы потом не оказаться у разбитого корыта!
– Да, – не стал спорить Тимофей Савельевич. – Ну и к вопросу, почему я не открыл свою контору, добавлю, что внук решил заняться каратэ, и кому-то нужно водить его на занятия! Сын с невесткой всё время на работе, и лишь я, пенсионер, имею свободное время, чтобы проводить время с внуком. Так что я решил, что семья должна быть на первом месте.
– Да-да! Всё верно! – поддержал его Парамонов.
– В общем, контора всё ещё в планах, от которых я не отказываюсь, – завершил Тимофей Савельевич. – Но, судя по тому, что Вы сейчас мне звоните, мои планы всё ещё могут сбыться. Или я не прав?
– Как всегда правы! И именно из-за Вашей проницательности и зоркого взгляда я осмелился позвонить Вам. Тимофей Савельевич, я к Вам с деловым предложением.
– Слушаю Вас, – в радостном возбуждении проговорил Тимофей Савельевич.
В нём снова проснулся дух азарта от предстоящего дела. И чем сложнее будет дело, тем интересней будет им заниматься. В конце концов, простые дела может распутать кто угодно, не правда ли?
– Тимофей Савельевич, – продолжил говорить Сергей Эдуардович. – Нужно раскрыть убийство семнадцатилетней девочки.
– А есть подозреваемый? – тут же спросил наш герой.
– Есть! И не один, а целых пятеро! – ответил Парамонов.
– Ого! Как много! – удивился Тимофей Савельевич.
– Хуже того, парней уже осудили за это убийство. Предстоит апелляция, но никакого расследования, естественно, не ведётся. Но без настоящего убийцы или хотя бы подходящего кандидата на эту роль, шансов вытащить ребят практически нет. А ведь это практически дети! Парням едва исполнилось восемнадцать! И десятилетний тюремный срок для них – это фактически смертный приговор! Кем они выйдут из мест лишения свободы? Отъявленными уголовниками, ненавидяшими весь мир за то, как он обошёлся с ними?
– К сожалению, так и будет, – согласился Тимофей Савельевич. – Да больно большой срок им дали! Восемнадцатилетние парни, первая судимость. Многовато.
– Дело в том, что ребят обвинили не только в этом убийстве, но и в попытке изнасилования другой девочки, – сообщил Сергей Эдуардович.
– Тогда понятно! Несколько эпизодов, организованная группа. Да, если парни не совершали это убийство, то их дела совсем плохи!
– Вот-вот, Тимофей Савельевич! Так как? Возьмётесь? – спросил Сергей Эдуардович.
– А где я могу узнать подробности этого дела? Вы были адвокатом на этом процессе? – не торопился соглашаться Тимофей Савельевич.
– Нет, одним из адвокатов был Василий – мой сын, – не слишком радостно ответил Сергей Эдуардович.
– А хотя бы одна женщина была среди адвокатов? – снова спросил Тимофей Савельевич.
– К сожалению, нет, – признался Парамонов.
– Не мне Вас учить, Сергей Эдуардович, но чтобы выиграть в таком деле, где пострадавшими являются две девочки, нужно было привлечь хотя бы одного адвоката женского пола! Психология! Вы сами должны понимать! – не сдержал упрёка Тимофей Савельевич.
– Знаю! – признался Сергей Эдуардович. – Но с подзащитными бывает так сложно спорить! Парни отказались откровенничать с женщинами! Даже мою кандидатуру отвели. Хотели кого помоложе! Но в своё оправдание скажу, что никто и предположить не мог, что ребят обвинят убийстве! В попытке изнасилования они сами признались. К тому же причина этого была настолько глупой, что Вы вряд ли поверите, когда услышите. Но обе жертвы были похожи между собой, как и почерк преступлений, да и свидетели кое-какие нашлись, вот ребят и обвинили во всех преступлениях сразу.
– Понятно, – задумавшись, проговорил Тимофей Савельевич. – А ребята точно невиновны в убийстве? Может, и не нужно никого искать, потому что убийца уже в тюрьме?
– Такое тоже возможно, – не стал спорить Сергей Эдуардович. – Это Вам и предстоит выяснить, если, конечно, Вы за это возьмётесь.
– А кто будет оплачивать мои услуги? – спросил тогда Тимофей Савельевич.
– Родители ребят, разумеется! Они готовы продать последние рубахи, лишь бы вытащить сыновей из тюрьмы!
– Ну, последние-то продавать не нужно! Ведь не факт, что их сыновей удастся вызволить, а жить им на что-то придётся! – заметил Тимофей Савельевич.
– Ну, это я образно сказал, – ответил Сергей Эдуардович. – Разумеется, без штанов никто не останется. Но если для оплаты Ваших услуг понадобится взять кредит, то эти люди готовы пойти на такой шаг.
– Ох, и не люблю я людей в долги вгонять! – смущённо проговорил Тимофей Савельевич. – Но и бесплатно работать тоже не хочу! Время сейчас такое: не до альтруизма!
– Насчёт денег не волнуйтесь: все Ваши расходы будут полностью оплачены, и любая работа будет вознаграждена! А если удастся найти убийцу девочки, то полученный гонорар будет ещё больше!
Тимофей Савельевич раздумывал пару секунд, не больше, после чего сказал:
– Я согласен! Куда нужно будет ехать и где вести расследование? В Пименовске, как в прошлый раз?
– Нет, не в Пименовске, а в Плющанске. Это соседний город, – пояснил Сергей Эдуардович. – Он поменьше нашего, так что подозреваемых будет чуть меньше.
– Это как сказать! Если город не тупиковый, то подозреваемых может быть в десятки, а то и в сотни раз больше!
– Не тупиковый, но и не самый оживлённый. Если убийца местный, найти его будет реально.
– В том-то и дело, если местный! – со вздохом проговорил Тимофей Савельевич. – Ну да это я и попытаюсь выяснить! Так с кем мне нужно связаться и куда подъехать?
– Думаю, для начала Вам стоит приехать ко мне в контору, поговорите с Василием, а потом пообщаетесь с родителями мальчиков. А дальше будете действовать по своему усмотрению.
– Понятно! Значит, завтра мне нужно подъехать к Вам?
– Да! – ответил Сергей Эдуардович. – Время до апелляции ещё есть, но и затягивать тоже не стоит.
– Значит, до завтра!
– До завтра! Постарайтесь приехать в первой половине дня, потому что после обеда я буду занят.
– Постараюсь! – ответил Тимофей Савельевич и, улыбнувшись своим мыслям, положил телефон на место.
А вечером, за семейным ужином, когда наш герой собрался сообщить сыну Борису и невестке Кате новость, Борис сам начал разговор.
– Отец, я тут подумал, что стоит начать планировать летний отдых. Хоть времени ещё достаточно, но раннее бронирование позволит нам существенно сэкономить! Есть идеи на этот счёт? Или пожелания, куда мы можем поехать?
Услышав слова про предстоящий летний отдых, Тимофей Савельевич нервно захихикал.
– Так, – понимающим тоном проговорил Борис. – Мне кажется, я догадываюсь, чем вызван этот смех. Только не говори, что тебе предложили взяться за новое расследование!
В ответ Тимофей Савельевич лишь сощурил глаза и виновато улыбнулся.
– Я так и знал! – недовольным тоном проговорил Борис. – Я уже несколько дней думал начать этот разговор, но всё откладывал, потому что меня терзало дурное предчувствие. Думал: стоит лишь мне заговорить о планах на лето, как отец тут же что-то выкинет! И точно! Батя, ты нарочно это подгадываешь или тебе просто нравится расстраивать планы сына?
– О чём ты говоришь, сынок? – слегка обиженно ответил Тимофей Савельевич. – Неужели ты думаешь, что я всё это делаю из вредности? Просто реально так получается! Никакого злого умысла нет! Лишь фатальное совпадение! Потому что буквально сегодня мне позвонил мой знакомый адвокат и предложил взяться за одно частное расследование!
– А кроме тебя этим заняться некому? А полиция на что? А следственный комитет? Позволь этим людям делать свою работу! Не нужно вставлять палки в колёса официальному расследованию!
– Да в том-то и дело, сынок, что официальное расследование давно окончено, и даже суд уже вынес приговор. Да только родители осуждённых сомневаются в правильности этого приговора! – принялся объяснять Тимофей Савельевич.
– А для этого и существует апелляция, чтобы всё ещё раз проверить! – возразил ему Борис.
– Разумеется, сынок! Только ведь апелляция будет проверять, а не расследовать! А осуждённые – мальчишки, которым едва исполнилось восемнадцать! А их упекли на десять лет! Представляешь: дали максимум! И если они виновны, или виновен хотя бы один из них, то, разумеется, этот срок заслужен. А если нет? Ведь осудить молодого парня на такой срок, всё равно что убить его! Разницы практически нет, потому что время, проведённое в заключении, убьёт в пареньке всё, что в нём есть хорошего и человечного. Он выйдет другим. Если выйдет, конечно.
– Отец, я не пойму, что ты делал в следователях двадцать пять лет? Тебе нужно было в адвокаты идти! – в сердцах проговорил Борис, понимая, что и в этот раз отец сделает всё по-своему.
– Сынок, убита семнадцатилетняя девочка, – принялся объяснять Тимофей Савельевич, но тут Катя, супруга Бориса вспыхнула:
– Тимофей Савельевич, мы тут вообще-то ужинаем! По крайней мере, пытаемся! Давайте не будем говорить за столом об убийствах и прочей уголовщине! А то мне и так уже кусок в горло не лезет от ваших с Борисом разговоров!
– Хорошо, Катенька! Больше ни слова о делах! Лишь о том, какие сегодня вкусные котлеты и какая чудесная погода за окном! – тут же отреагировал свёкор.
– Да, так лучше! – подтвердила Катя, с укором глядя на мужа и свёкра.
А уже после ужина Тимофей Савельевич и Борис вышли на балкон, чтобы поговорить. Отец вкратце рассказал сыну о своём сегодняшнем телефонном разговоре с адвокатом.
– Но ты же понимаешь, что шансов отыскать убийцу этой девочки в незнакомом городе у тебя практически нет? – пытался Борис отговорить отца от участия в таком бесперспективном расследовании.
– И ты надеешься, меня это остановит? – с улыбкой спросил Тимофей Савельевич.
– Но в таком случае тебе вряд ли заплатят за работу! Никто не захочет платить, когда нет результата! Ты только устанешь, вымотаешься, а в итоге всё останется как есть!
– Может быть, сын! Может быть! Но только теперь я не смогу спокойно жить дальше, зная, что не помог этим ребятам и не попытался добиться справедливости для несчастной девочки, которую жестоко убили! Я должен попытаться, сын! Должен!
