Светлана Подклетнова
Тайны Великой Эрдинии: Последний шанс семи миров
Эпиграф
Наступит миг, и самый первый
Из тех, кто в земли привнесёт
То волшебство, что миром бренным
Отторгнуто, вновь в мир придёт.
Растерян будет поначалу,
И не поверит ни в себя,
Ни в то, что он пристал к причалу
Реки судьбы, и возлюбя
Отринувших себя в угоду
Амбиций, золота, утех,
Подарит веру он народу,
Что есть спасение от всех,
Кто делает из нас убогих
И бессловесных их рабов,
И для спасенья очень многих
Не нужно будет лишних слов.
Отдаст он всё, чем обладает,
Взамен, не ведая о том,
Получит больше. И познает
Душа пришельца новый дом,
В который, сам того не зная,
Внесёт порядок и покой.
Так будет, если возжелая
Дать шанс он той земле иной,
Её всем сердцем он полюбит,
Но будет то последний шанс.
Иначе семь миров погубит
Тот зверь, что спит в любом из нас.
И если целью поколенья
Последний шанс не упустить
Не станет, только лишь забвенья
Достойны будем, и забыть
Создатели решат сей яркий,
Убитый сам собою мир…
Из гл. 7 древней книги пророчеств св. Алексиса.
Великий дар
Всё повернулось в миг один,
Волна накрыла ощущений,
Природу слышу, и един
Со мной стал мир, его знамений
Не понимал. Усвоив вдруг
Язык природы благодатный,
Узрел я, что весь мир вокруг,
Прекрасный, чистый, необъятный,
Готов со мной делиться всем,
Лишь научиться нужно слушать…
Из собственных воспоминаний первого мага.
Ещё не открыв глаза, я понял, что вчера что-то пошло не так. Просыпаться не хотелось даже не потому, что под спиной явно ощущался не мягкий матрац кровати, а что-то жёсткое и влажное, а ещё и потому, что впервые в жизни я не помнил, когда и где заснул. Появилось желание продолжить путешествие в мир Морфея и проснуться, наконец, в нормальных условиях. Но, очевидно, это вряд ли соответствовало тем возможностям, что даровала мне моя никчёмная жизнь.
Вообще-то, если быть откровенным, то жизнь моя вовсе не была никчёмной. Просто люблю я иногда пожаловаться на её несовершенство. Вот вчера, например… Мда… А что было вчера? Да! Вчера! Вчера я ходил на каток с приятной такой компанией. Маша, Вика, Сергей, Стёпа, Полина … Может они подмешали мне что, когда мы зашли в шашлычную? Шутка, что ли, такая?
Глубоко вздохнув, распахнул веки. Наверное, всё же сплю… Прямо надо мной, зацепившись лапой за торчащую из ствола сосны веточку, висело рыжее создание, очень напоминающее белку, но всё же в чём-то отличающееся от тех представителей грызунов своего вида, которых я встречал ранее. Хотя, наверное, они разные бывают. Раскачиваясь из стороны в сторону, белка не сводила с меня своих глаз-бусинок и скалила острые зубки, издавая непрерывное тихое и грозное шипение.
Приподнявшись на локте, я тоже начал рассматривать лесную гостью. Или… это именно я здесь являюсь гостем? А что, собственно, происходит-то? И чем я успел обидеть эту маленькую рыжую жительницу леса, что она с таким усердием пытается меня напугать?
– Ну, чего смотришь, глазастая? – обратился я к белке, но мгновенно поняв, что сделал не так, снова свалился на спину и пребольно стукнул себя ладонью по лбу, слегка не рассчитав силу. Спросонья, наверное… Потерев рукой лоб, пробормотал. – Ну вот, с белкой начал разговаривать! Точно что-то подсыпали…
Тем временем белка перестала шипеть и изумлённо воззрилась на меня. Ухмыльнулся, подумав, что это маленькое создание удивилось тому, что я с ней заговорил, но не выказала даже тени испуга от моего присутствия. Поначалу даже шипела… старательно так, натужно. Непуганая она!
Конечно, можно так лежать очень долго, но всё же, наверное, нужно попытаться понять, куда именно я попал. Резко сел, оглядываясь. Всюду вокруг – лес, точнее – сосновый бор. Стволы, стволы, стволы… И куча хвои…
Белка спрыгнула на землю, подбежала ко мне и, встав на задние лапки, зацепила коготком мой рукав, осторожненько так подтягивая его на себя.
– Бу! – попытался напугать грызуна, резко повернувшись в его сторону голову.
– Бу! – весело бросила белка в ответ, откровенно говоря, приведя уже меня в состояние испуга.
– Говорящая белка? – я почесал затылок и наконец-то сообразил: я просто сошёл с ума!
Заворожено наблюдал, как белка двумя прыжками очутилась передо мной, забралась на полусогнутые колени, потянулась правой лапкой к моему лицу и тихонько стукнула меня по лбу, видимо, подражая моим собственным действиям, когда я, свалившись на спину, пытался выбить дурь из плохо соображающей головы. Только её лапка никак не могла причинить мне такой же ущерб, как моя собственная лапища. Усмехнувшись, показал ей язык. А эта маленькая шкодница подняла уже левую лапку и царапнула коготком. Отдёрнув руку, посмотрел на капельку крови, выступившую на поверхности кожи.
И… Внезапно мир стал другим! Нет! Деревья остались на своих местах и белка не изменилась, но всё вокруг приобрело значение. Нет, неправильно… ЗНАЧЕНИЕ!!!
Я услышал музыку в пении птиц, слова в шелестении хвои, шёпот в шорохе ветра. Мир заговорил со мной на том изначальном, самом древнем языке, который был ещё до… Говорили, что вначале было слово. Но сейчас я окончательно это понял. Нет! В самом начале было не слово! В начале был вот этот, самый древний, самый первый язык, который нельзя выразить с помощью слов. Символы, представления, образы! Я схватился за голову, запустив руки в волосы, в которых тут же ощутил застрявшую хвою. Боже! Как это прекрасно!
Медленно оглядываясь, я изучал этот новый, полностью изменившийся мир. Даже если я сплю, даже в этом случае то, что я сейчас чувствовал, – это было песней, сказкой, счастьем. Это было именно тем, чего всегда не хватало мне в моей тихой, размеренной и, казалось, целиком распланированной жизни.
Кажется, я помешался!
Услышав сердца птицы стук,
Узрев испуг того крольчонка,
Что выбежал один на луг,
Чтоб избежать зубов лисёнка.
Узнав природы естество
И чистой жизни совершенство,
Поняв любое существо,
И испытав в душе блаженство,
Я понял это, наконец:
Важнее нету в мире бренном
Чем мироздания венец –
Душа живая. Непременно
Нам нужно душу защитить…
Из собственных воспоминаний Первого мага.
Закрыв глаза, я поднялся на ноги, раскинул руки и вдохнул настолько глубоко, чтобы суметь вобрать в себя весь окружающий мир с его ароматами, звуками, чувствами. Сейчас мне казалось, что я впервые наслаждался свежим и чистым запахом хвои тех самых сосен, перешёптывание которых вливалось в мою душу спокойной, ровной рекой ранее чуждых мне ощущений. Отрешившись от ненужных мыслей, я слушал звучащие образы, навеянные мне новым, открытым для меня странной белкой языком. Прямо сейчас я возрождался, моя душа входила в этот мир, вливая в тело всю красоту окружающей меня вселенной. Этот мир… он принимал меня в себя, он звал, он завораживал, он манил… Я расправил обычно сутулые плечи в ожидании благодати от свежего хвойного леса, от протекающего рядом и выражающего мне своё приветствие радостными солнечными отблесками, ручья, от говорящего с моим духом, проникающего сквозь иголочки хвои, лучика извечного дневного господина местного неба – яркой белой звезды, так напоминающей мне моё родное земное солнце. Радость заполняла меня всего – от кончиков ног до самой макушки, радость дарила мне новые звуки на этом чудесном, расправляющем душу языке. В этот миг я ощущал себя если не богом, то чем-то очень-очень сильно приближённым к высшим существам сказочных земель, в которых я очутился совершенно непостижимым для меня образом. Пожелав следующим вздохом вобрать в себя все тайны нового мира, я втянул яркие чувства сразу всех живых творений, окружающих сейчас мой открытый для восприятия дух.
Лёгкие наполнил пряный аромат шашлыка, рукав потянули. Резко распахнув глаза, уставился на стоящую возле меня Машу.
– Ты чего? – настороженно спросила меня девушка. – Вскочил… Чуть мне голову не снёс своими лапищами!
Я медленно опустил расставленные в стороны конечности, стараясь ничего не задеть, плечи сами собой ссутулились. Подумалось, что «белочка» всё же до меня добралась…
– Извини! – пробурчал, наверное, всё же слишком недовольно, уставившись на стоящую передо мной чашку кофе. – А остальные где?
Я оглядывал практически пустое кафе. Понимающий взгляд бармена за стойкой бесил. Чувство, что выставил себя… Эх! Да что со мной творится-то сегодня?
– Так вышли на улицу, пока шашлык готовится! – Маша покачала головой. – Тебя трогать не стали, такой задумчивый сидел, ни на что не реагировал. – Девушка обошла стол и села напротив меня. – Чего вскочил-то?
Ещё раз вспомнив недобрым словом померещившуюся мне белку и не придумав, что ответить, глянул исподлобья на Машу.
Под моим взглядом девушка вся сжалась. Видимо, настроение отразилось в моих глазах. Поёжившись, она поинтересовалась:
– Случилось чего?
Излишние вопросы раздражали. В голову не приходило ни одной мысли о том, как именно можно выйти из неприятной ситуации. Не говорить же, что тронулся умом от перенагрузки на экзаменах! А как ещё это можно было объяснить? Вроде как очнулся незнамо где, выучил какой-то неведомый язык… Эх! Как же так-то?
– Нормально всё! Плечи затекли, – буркнул себе под нос. Так себе, конечно, оправдание, но хоть что-то, чем ничего.
Померещится же такое! Язык природы узрел! Сейчас пару слов на нём скажу, и горы Уральские призову! Маг-недоучка…Дверь кафе резко отворилась, оповещая о вернувшихся посетителях «музыкой ветра». В голове пронеслись пение птиц, шёпот хвои, шелест ветра… Бррр! Не хватало ещё совсем лишиться рассудка! Отгородился от странных, заполняющих душу ощущений. Нет! Спать нужно всё-таки побольше. Сейчас сессия закончилась, экзамены сданы. Нужно высыпаться и привести себя в норму. И прежде всего, привести в норму мозг, а то одни формулы в голове! Эйнштейн доморощенный!
Официант подошёл к столу одновременно с ребятами с полным подносом жареного мяса. Чего здесь только не было! Цыплёнок гриль, шашлык из свинины, жареные рёбрышки, крылышки в кляре, буженина в брусничном соусе – всё подавалось только что с мангала и с большим количеством поджаренного до хрустящей корочки картофеля и овощей гриль. Мясо было украшено свежими овощами и ароматной летней зеленью. Это был праздник для желудка, особенно после долгого времени, проводимого за конспектами в обществе быстрозавариваемой лапши.
Втянул в себя любимый запах жареного мяса, да с дымком, да на угольках! Всегда любил шашлыки! Да что говорить? Мясо – это то, от чего я никогда не был в состоянии отказаться. Сглотнул, потянулся вилкой за сочным кусочком… И вдруг перед глазами возник маленький пушистый зверёк, стукнувший мне по лбу мягкой подушечкой лапки со спрятанными коготками. Затем вспомнился серый длинноногий кролик, разделяющий с окружающим лесом ощущение счастья от встречи с солнышком, проглядывающим сквозь тонкую, но плотную хвою сосняка. Привиделся источающий дикий ужас оленёнок, улепётывающий от стаи голодных волков. Рука сама собой перенаправила движение и вилка зацепила тонкую пластинку зелёного огурца. С удивлением уставился на маленький ломтик, наткнутый на мой столовый прибор. Я теперь что, как заяц, буду травкой питаться? Да… Без «белочки» тут точно не обошлось!
– Слушай, ты не заболел? – вилка Сергея указала на рассматриваемый мною овощ. – Ты же, вроде, не очень благосклонно относишься к сему великолепному продукту сельского хозяйства. Или я ошибаюсь?
Сегодня любовь друга к витиеватым выражениям не вызывала у меня улыбки. Да и прав он был! Прав абсолютно! Я никогда не ел огурцы. Чего это меня на зелёненькое потянуло?
– Мяса что-то не хочется, – вырвалось само.
И теперь уже все пятеро изумлённо уставились на меня.
– Мяса не хочется? – уточнила Полина со скепсисом в голосе. – Тебе?
– Мне, – пробурчал я себе под нос. – Кому же ещё?
– И впрямь заболел, – только Вика умела так комично изгибать брови, поджимая при этом губы в тонюсенькую полосочку.
– Да чего вы к нему привязались? – заступился всегда рассудительный Степан. – Не хочет, не надо. Нам больше достанется!
– Что-то не нравишься ты мне сегодня, – Маша бросила на меня грустный взгляд из-под густых ресниц.
Почему-то подумалось, что девушка хорошо играет. Наверное, перед зеркалом долго тренировалась. Да что со мной сегодня! Раньше мне это даже нравилось, но сейчас я абсолютно не верил ей, хотя совершенно внезапно отчего-то во мне поселилась уверенность, что Мария неравнодушна ко мне. Покопался в себе и внезапно понял, что сам-то я никаких чувств никогда к ней не испытывал. Хорошо, что все наши отношения до сих пор ограничивались лишь ничего не значащим флиртом.
– Не нагнетай! – посоветовал я ей, отправляя огурец в рот. – Просто сейчас я не хочу мяса. Что в этом такого-то?
– Да ничего, – Сергей положил себе несколько кусков сочной курицы. – Просто не припомню я, чтобы ты хотя бы раз отказывался от этого высококалорийного продукта, содержащего так много необходимого твоему растущему организму белка.
– Мой организм давно уже не растёт, – сообщил я Сергею. – Да и чего вы все ко мне привязались-то? Ну, не хочу я сейчас мяса. Дайте поесть, что хочется!
– Ладно, не горячись! – Степан тяжёлой рукой хлопнул меня по плечу. – Ешь чего хочешь! Ты лучше скажи мне вот что: как это у тебя вышло, что ты на коньках катаешься, как заправский фигурист? Два года уже с тобой знаком, – Степан растопырил два пальца, показывая количество проведённых на одной университетской скамье лет, – а вот ни разу не слышал от тебя, что ты фигурным катанием занимался.
– А о чём тут говорить-то? – волна благодарности накатила, словно прибой. Так надоел разговор о моём питании, да и ответить на вопросы друзей мне было нечем. – Да и не учился я, просто катался часто ещё в школе. У нас в классе девчонка была одна…
– Красивая? – заинтересовался Сергей.
– Красивая! – кивнул.
– А я всё равно лучше! – Маша в шутку прижалась к моей руке. В глазах девушки играли смешинки, но мне отчего-то стало некомфортно. Странно! Раньше я положительно относился к таким её поползновениям в мой адрес. А сейчас даже неприятно немного…
Скосил на неё взгляд, но не стал ни подтверждать, ни опровергать. Маша очень симпатичная, можно даже сказать, красивая, но сейчас я решил для себя, что завести с ней отношения стало бы большой ошибкой. И на это теперь у меня были очень серьёзные причины, хотя озвучивать их испытывающей ко мне романтические отношения подруге я бы никогда не стал. Ощущения обострились так, что, казалось, я чувствовал каждого, как самого себя. И, как это ни показалось бы мне самому странным, направленные на меня поползновения со стороны этой, до этого дня вполне мне импонирующей девушке, теперь уже представлялись, скорее, раздражающими, чем приятными.
– Ну и чего с той девчонкой-то? – поторопил меня Степан.
– А ничего! – пожал я плечами, аккуратно выпутываясь из рук Марии. – На каток мы с ней часто ходили. Вот она как раз и занималась фигурным катанием, и мне показывала, как и что делать нужно. Весело было! – признался друзьям, пододвигая к себе тарелку картошки фри с маленьким, наполненным кетчупом соусником.
– А у нас в школе бассейн был, – лучезарно улыбнулась Вика. – Только я ходить туда не любила! – девушка смешно сморщила носик. – Я вообще плавать не люблю, – призналась она. – И воды боюсь!
– А чего так? – Степан, тарелка которого только что опустела, полез через стол за новой порцией шашлыка.
– Однажды в детстве чуть не утонула, – Вика выхватила один кусочек из тарелки Степана и быстро засунула себе в рот, умудрившись при этом радостно улыбаться.
– Как так? Расскажи! – Полина потянулась за только что принесённым официантом десертом.
Я слушал болтовню друзей и вспоминал свой странный то ли сон, то ли не сон. Наверное, всё-таки сон. Но насколько же это всё казалось тогда реальным! Подумалось, что случается иногда и так, что во сне словно проживаешь какой-то эпизод, так накрепко поселяющийся в твоей жизни, что всё это уже кажется произошедшим в действительности. Хотя нет! Такого со мной ни разу ещё не было. Но сегодня… Я ведь до сих пор помню тот странный язык, который вложила в мою голову маленькая белка. Язык чувств, язык образов. Образы поступают со словом, а выстраиваются в голове уже без слов. Меня самого поразила абсолютная уверенность в том, что откуда бы ни обратились ко мне на этом удивительном наречии, я услышу это всегда, потому что природа донесёт до меня слова говорившего, где бы я ни был, с кем бы я ни был, в любой момент, в любом месте.
Ночь началась внезапно. Казалось, только что был день, и вот уже за окнами маленького кафе, в котором мы провели с друзьями этот вечер, зажглись фонари, мгновенно рассеяв чёрные тени. Разморило, вставать не хотелось, но идти по домам было необходимо. Я подумал об этом в тот самый момент, когда Сергей окликом оторвал меня от будоражащих душу мыслей.
– Андрей!
Я вскинул голову, выкинув из неё всё, что не было в этот момент необходимым.
– Пора возвращаться, – сообщил он мне. – Транспорт скоро ходить перестанет.
Степан поднялся вслед за Сергеем.
– А расплатиться? – я переводил взгляд с одного на другого.
– Ау-у! – Сергей помахал рукой у меня перед глазами. – Ты где сегодня обитаешь? Возвращайся к нам!
– Что? – вскинулся я. Начало раздражать, что друзья подтрунивают надо мной весь день.
– Расплатились уже! – сообщила мне Маша, видимо, узрев на моём лице недовольство.
Подумалось, что нужно учиться скрывать эмоции, а то у меня все мысли как на ладони.
– Сколько должен? – поинтересовался у друзей.
– За кусок огурца? – хмыкнул Степан.
– Я картошку брал! – вяло возразил я ему.
– То-то и оно, что брал! – расхохотался Сергей. – Твою картошку всю Маша умяла.
Решив было расплатиться за Машу, тут же отказался от этой мысли. Мария – мнительная. Придумает ещё что! А отношения с ней точно ни к чему хорошему привести не смогут.
Поднялся, с удовольствием потягивая спину. Надо же, как засиделся! Мышцам просто было необходимо войти в тонус. Пошёл к выходу, первым открыв дверь. И как только на меня хлынул поток свежего воздуха, совершенно внезапно почувствовал всё то, что ощущал тогда, под разлапистой сосной. Меня словно ударило под дых. Замерев, я прислушивался, впитывая, как губка, звуки природы, рождающие во мне новое понимание сущности бытия. Сделал шаг вперёд, другой… Не стоило забывать, что за моей спиной друзья, которые тем более будут удивляться моему поведению, чем менее я буду держать себя в руках.
Тихо шелестела листва, рассказывая мне о прожитом дне. Лёгкий ветерок нашёптывал о свежести дальнего ручья. Пролетающий мимо комар рассказывал о сладости ягод на парковой полянке. Я слушал мир вокруг себя, машинально передвигая ноги, чтобы не отставать от друзей, кивал в ответ на их реплики, смеялся вместе с ними над собственной отрешённостью. Возможно, я – сумасшедший, но… Внезапно я ощутил, что такое сумасшествие приводит меня в восторг!
