Светлана Наумова
Предел – только небо. Книга 2. Аполитон
– Спасибо, – тихо благодарю я.
– Может, это не мое дело, но я должен поделиться с тобой. – Я заглянула в глаза старика, читая в них мудрость и решительность. – Ты причиняешь тому парню, – указал он глазами на Кирилла. – Страдания своим счастьем, – горестно произнес самый пожилой член нашей команды. Его помыслы были чисты и наивны, поэтому я не имела права на него злиться. Но от разговора меня бросило в дрожь, а особенно от того, что старик напоминал мне то, что я и так знала, но намеренно закрывала глаза на происходящее. – Мальчик питал большие надежды по поводу тебя, детка.
– Почему вы так решили? – глупый задаю я вопрос, опуская глаза.
– Я хоть и старый, но не слепой, – покачивает головой Степан Филиппович, положив свою ладонь поверх моей.
– Надеюсь, ваши догадки останутся между вами и мной, – грубо бросила я совет в лицо старику. – Простите, – тут же извинилась я.
– Анна, – покачал Степан Филиппович головой, обращаясь ко мне слишком добрым голосом, в котором было столько мудрости и скорби одновременно. – Если собираешься остаться со своим парнем, то, по крайней мере, не мучай мальчика встречами с тобой, – теперь уже Степан Филиппович дал мне совет. Я увеличила глаза, не понимая, какое он вообще имеет право так уверенно влезать в мою личную жизнь. – Да, Анна, в его глазах горит настоящая любовь, а не простая симпатия. Поверь старику, прожившему на этом свете слишком долго, чтобы не суметь отличить истинное чувство от фальшивой мишуры.
Слова Степана Филипповича камнем повисли на сердце. Я не могла произнести ни слова в ответ, как бы сильно не хотелось опровергнуть только что высказанное. На лице моем появилось нечто особенное – маска отчаяния, покрытая тонкой коркой осознания того, что мне неоспоримо важны чувства Кирилла.
Взгляд мой бегал от бумажки к мужчине с тонкой шеей и узкими плечами. Его внешний вид, который я, наконец, смогла рассмотреть, забавлял, напоминая тропического геолога в шортах оранжевого цвета, футболке с дешевой наклейкой в виде лимона и бежевой панаме. Но самым главным аксессуаром, несомненно, были очки. На листе была напечатана карта островов с номерами. Стрелочкой красного цвета был указан остров номер четыреста девять, закрепленный за мной и Лили. Казалось, расположение нашей новой обители было удачным, расстояние от главного острова было не таким далеким, как могло быть. Благодарить за это придется Вячеслава Владимировича. Снизу стояла сноска: параметры поверхности и его координаты в пространстве – 18х18 метров, равноудален на десять километров от острова с шаттлами и основного острова. Метка слева указывала на то, что нам предоставлены две лодки: для меня и Лили. На листе Степана Филипповича стояли совсем иные данные. Его остров находился слишком далеко от пункта назначения основного острова Аполитона. Старичку в его возрасте будет слишком трудно преодолевать такое расстояние каждый день. А посему, я точно уверилась, каким будет выбор Степана Филипповича относительно рода его занятий и дальнейшей занятости. Мне вдруг стало интересно, выступал ли инвестором Вячеслав Владимирович в сохранении человеческой расы и отправки провизии для пропитания людей на новую планету. В действительности, я занимала свои мысли разной ерундой лишь бы не думать о словах пожилого мужчины. Слишком долгая пауза для просмотра одностраничной бумажки с указанием острова казалась невыносимой, но мужчина в панаме продолжал молчать. За это время можно было наизусть выучить не только местонахождение своей обители, но окружение всей планеты.
– Что ж, думаю, все изучили свои карты, – наконец начал говорить мужчина-инструктор. – Зовут меня Александр Платков, – представился тот. – Моей обязанностью является: посвятить вас в некоторые аспекты жизни на Аполитоне, рассказать вам об укладе быта новой звездной системы, а также предложить вам вакансии по видам занятости населения. В ближайшее время вас осмотрит местный врач, – осекся Александр. – Только тех, кому необходима медицинская помощь. Затем направят на приветственный ужин за счет правительства Аполитона. После короткой консультации по деятельности, всех согласившихся с условиями трудового распорядка и обязанностей, я буду готов принять и помочь в оформлении на работу. Далее именно я буду неразрывно связан с трудоустроенной частью населения планеты: принимать товар или оценивать качество работы, а также назначать компенсацию за ее надлежащее исполнение. По вопросам обмена товаров и услуг, получения талонов и накопительных суд вы также можете обращаться непосредственно ко мне. Резерв товаров может быть накопительным при отказе получения их в срок, что позволит произвести обмен на товары необходимые в быту. По вопросам обмена можете также обратиться к моему коллеге, – указал узкоплечий парень в панамке на мужчину, беседующего с незнакомцем в углу палатки. – Зовут его Ростислав Трушин. – Александр на минуту умолк, но потом вытащил из кармана блокнот и стал быстро переворачивать страницы. – Как вы знаете, на Аполитон прибыли люди из разных государств, узаконенные на планете Земля. Среди руководителей высшего звена было единогласно решено принять управление в виде самостоятельных семи единиц: русские, англоязычные, испаноговорящие, французы, германцы, азиатского и арабского происхождения. Могу вас заверить, что трудоустроиться вы имеете право в любом секторе другой единицы. Относительно рабочего времени – это, пожалуй, все. – Александр перевел дух и продолжил: – Следует добавить, что на каждом жилом острове в стволетон вмонтированы часы на солнечных батареях, с помощью которых вы сможете ориентироваться во времени и пространстве. С девяти утра до шести вечера – рабочий день. В случае заинтересованности перехода на работу из одной единицы в другую, на главном острове располагается блок переводчиков. Их месторасположение – постройки возле пляжа с надписью: «администрация» – на семи языках. – Александр вновь замолчал, протер лоб платком и продолжил свою речь: – Должен вас разочаровать относительно рода занятий: эта планета не пестрит технологиями, нет здесь атомных станций или мощного производства. Единственные виды деятельности на Аполитоне – рыбный промысел и сельское хозяйство. Высокотехнологичной работы в офисе с кондиционером в кабинете вы не найдете на Аполитоне ни в одной единице. У вас есть безграничное ваше личное право отказаться от работы на инвесторов и заниматься собственным промыслом на выделенном вам участке земли. Люди, заселившие планету, дружелюбные. Сразу хочу заметить, – окинул мужчина нас всех взглядом. – Драки не приветствуются, но и помощи от других не ждите. – Мужчина вновь перевел дыхание и продолжил: – Сейчас мы направимся в блок чуть левее от нашего местонахождения – медицинский корпус. Врачебную консультацию окажут единожды. Далее лечение за дополнительную плату. После медицинского освидетельствования, вы направитесь в пищевой блок. Вам положен ужин и завтрак. Обед следующего дня не предусматривается. Завтра утром в девять утра я буду ждать вас возле входа в лекционный блок, то есть здесь, чтобы предложить подписать договор о трудоустройстве. При достигнутом соглашении о найме на работу, необходимо четко соблюдать предписанные правила в отношении надлежащего выполнения обязанностей, выдержки рабочего времени и не уклоняться от прописанных условий. Оплата вашего труда целиком зависит от количества отработанных часов и проделанной работы. Исключением будет являться только плохое самочувствие при фиксации вызова врача на остров через красную кнопку радиопередатчика на часах, встроенных в стволетон. После констатации установленного факта заболевания медицинской бригадой, формируется официальная заявка, в результате которой работодатель теряет право не предоставить вам больничный с оплатой по болезни исходя из расчета минимально установленного коэффициента суточной выработки. Отсутствовать по медицинским показаниям можете не более трех дней. По истечении этого срока пропущенное время не оплачивается. В случае необходимости подготовки к операции, например, аппендицит, камни в почках и тому подобное по списку, работодатель вправе вас снять с занимаемой вами должности до момента выздоровления с условием восстановления в прежней или иной должности. При этом работодатель гарантирует вам выплату минимально допустимого заработка в сутки.
На первый взгляд условия казались слишком суровыми. Только ежедневное преодоление расстояния в сотни километров гребли в одну и другую сторону может носить негативный оттенок. Это вам не электрокар со скоростью сто километров в час с круиз-контролем и кондиционером мчащийся по ровной дороге. Как бы сильно не горело желание оказаться в Москве, мы уже никогда не сможем вернуться. Может, через двадцать поколений будет принято решение вновь изучать Землю на ее пригодность к обитанию. Сейчас же единственный пригожий транспорт на Аполитоне – лодка. Дорог тут не было, и быть не могло – ведь вокруг одна лишь вода. Но это не означало, что мы не сможем приноровиться к новым условиям жизни. Пусть сейчас кажется все слишком сложным и трудным, но мы справимся. Похоже, именно так зарождалась жизнь: люди начинали познавать мир с азов, постигали неизвестное, делали открытия.
Александр достал из папки пластиковые браслеты и надел на запястье каждого из нас – порядковый номер жителя Аполитона. Объяснить смысл указанных на браслете цифр узкоплечий мужчина не удосужился, но разумный человек смог додуматься самостоятельно.
– Что касается детей, – продолжил Александр. – Им необходимо посещать занятия в школе. Учеников кормят завтраком, обедом и полдником на главном острове. Подготовка ужина входит в обязанности родителей, семьи, опекунов. Занятия в классе начинаются с девяти утра. Забрать ребенка из подготовительной школы можно после шести вечера, соответственно, после работы. – Мужчина замер на месте, читая информацию со своей распечатки, потом смотрит на Макса и говорит: – Максим Берехов! – Макс резко вскочил с места от голоса Александра, опершись на здоровую ногу. – Через восемнадцать дней вам исполняется двенадцать лет. Я прав? – Максим кивает и садится на место. – В течение этих восемнадцати дней вы находитесь под опекой основателей, живете на главном острове в блоке общежития, куда я вас доставлю после осмотра врача и ужина. По истечении этих восемнадцати дней вы получаете право на владение островом. Назначенный вам опекун должен будет контролировать ваши условия жизни, предоставлять вам пропитание до достижения вами совершеннолетия. Как правило, это один из основателей. Остров для детей-сирот дается вблизи основного острова. Но опека не означает полное отсутствие занятости, – предупредил Александр. – В первой половине дня вы будете посещать школу, а во второй половине дня – зарабатывать на еду, исполняя в основном курьерскую работу.
Мне стало неожиданно приятно за Макса. Восемнадцать дней – это небольшая передышка для раненного мальчика, не имеющего прежде своего дома и не знающего, что такое забота, ласка и настоящая опека. Любой человек ищет смысл в жизни только, когда он нужен.
Лица остальных ребят казались вырезанными из камня, ведь такая жизнь – это своего рода испытание. Нельзя было терять надежду на нормальное существование. Но сейчас эти люди не видели смысл в такой жизни.
Кирилл посмотрел на меня своими голубыми глазами, казавшимися на этой планете еще ярче. Я чувствовала, что он злится, что ему было не по себе от моего присутствия, но он и представить себе не мог, как мне сейчас нелегко и каких усилий стоит быть вдали от него. Может, Степан Филиппович был прав, дав мне свой единственный совет относительно Кирилла, и голубоглазому парню действительно будет проще без меня, появится шанс на нормальную спокойную жизнь. Эта мысль причиняла мне слишком сильную боль, которая порой казалась слишком реальной, чтобы не понять, что Кирилл значит для меня. Во взгляде его было столько укора и непонимания, отчего мне хотелось встать со своего места, прогнать всех прочь и остаться с ним наедине, объяснить ему свои чувства, заключить в объятия и никогда не расставаться с этим мужчиной. Но вместо действий я продолжала сидеть на месте, наблюдая за мучениями дорого сердцу человека, пока Кирилл не заставил себя отвернуть лицо в сторону Марка, сидящего рядом.
Окончательно уверившись, что Кирилл не хочет больше видеть меня, я уныло перенесла внимание на сестер блондинок. Их жалкие гримасы были похожи на мимику грустного клоуна. Роза и Елена мне улыбнулись, но тут же обе скисли. Ведь ни одна из них не ожидала попасть в каменный век только без пещер и суши, в мир, где вокруг только вода. Макс пытался подбодрить девочек, но, похоже, они не слышали его. Ева с Марком сидели молча, не выдавая ни единого звука и ни одной ухмылки. Степан Филиппович постоянно глотал слюну, почесывая ладонью бороду. Константин впервые не знал, что сказать. Только Кирсановы казались довольными. Наверное, у них был свой план. Трое мужчин добытчиков и единственная женщина, служащая им опорой. Почти идеально, как в семье Игоря, не считая того, что младший Толкунов был ровесник Лили.
На поясе Александра завибрировал электронный аппарат, напоминающий рацию. Он отошел в сторону, а по возвращению к группе во весь голос провозгласил так, будто наспех отрепетировал речь:
– Официальное разрешение на владение животным по кличке Пушстик выдано Анне Политаевой с сего дня посмертно.
Мне вдруг захотелось рассмеяться от того, с каким пафосом, словно придворный короля, произнес Александр эти слова, поэтому я просто не имела право не показать свое отношение к столь наигранной речи.
– Я сказал что-то смешное? – обратился ко мне Александр. Взгляды ребят тут же обратились на нас.
– Это всего лишь котенок!
– Таковы правила, леди, – гнусаво поставил точку Александр, осадив меня взглядом переполненным укором.
– Это не было подарком основателей, – встал на защиту Константин, подмигивая мне. – Его привезла с собой маленькая девочка. Правила тут не причем.
Мой взгляд стал невыносимым для Александра, отчего его лицо постепенно становилось лиловым. Мгновенный ответ Константина задел узкоплечего мужчину. Уязвленный словами, он недобро смотрел то на меня, то на моего защитника.
– Польщен столь слаженным коллективом, – сбавляя краску на лице, бросил рикошетную фразу Александр. – Мегер здесь быстро приструнивают. – Я увеличила глаза, явно издеваясь над узкоплечим мужчиной, фигурой напоминающий осину. – А сподвижников не принимают в ряды трудоустраивающихся. – Константин хлопнул в ладоши, демонстрируя свое решение. На случай, если он передумает, я попыталась сгладить ситуацию:
– Принято к размышлению, Александр, – будто по уставу доложила я.
– Если вопросов нет, то прошу последовать за мной в медицинский блок для осмотра пострадавших.
Около входа в одноэтажную постройку с надписью «Медицинский пункт» Александр схватил меня за запястье и остановил на ходу.
– Александр, впредь прошу держать руки при себе, – зло прыснул Кирилл.
Узкоплечий мужчина в панамке слишком открыто посмотрел на Кирилла. На лице показалась хитрая улыбка, совсем как тогда, когда человек понимает, что у него есть козырь против жертвы.
– Все хорошо, Кирилл, – пообещала я, заметив нарастающую ярость в его глазах. – Этот человек не сделает мне ничего плохого.
– Александр, – обратился к нему Константин. – Вы нервируете государственного защитника по правам женщин. Кирилл Александрович не выносит насилия. – Эти двое точно стоили друг друга, но при этом Константин доказывал раз за разом, каким преданным другом он является. Он тихонько отвел Кирилла в сторону, чтобы тот не стал мишенью для человека в панамке, позволив мне спокойно уладить недоразумение, вызванное порывом ревности моего голубоглазого парня.
– У вас отличная группа поддержи, – говорил Александр мне. – Но не могли бы вы свою личную охрану держать позади себя. Вдруг ненароком кто заметит нечто неладное в отношении некоторых мужчин относительно вас.
– Учту ваше замечание, Александр, – осадила я свой пыл внутри.
– Анна, вы уж, пожалуйста, не подводите Вячеслава Владимировича. Я не последний человек для Толкунова и непосредственно подчиняюсь ему, но если вы будете продолжать вести себя по-хамски и натравливать на меня своих собак, я не возьму вас под свое начало. – Александр отпустил мое запястье.
– Будем стараться стать друзьями, Александр, – растянула я рот в театральной улыбке.
– Стараться здесь главное слово, – уточнил тощий мужчина, в некотором роде соглашаясь на перемирие и изображая подобие радости на лице.
После короткого разговора с Александром я поняла, что работой меня обеспечат. В целом, опять же благодаря отцу Игоря, наш с Лили остров располагался не за пятьдесят километров от основного острова. В одном этот узкоплечий мужчина в панамке был прав: мне не следует подводить Вячеслава Владимировича.
Глава вторая
Вошла я в одноэтажную постройку следом за Александром совсем с иным выражением лица. Радоваться мне было нечему, но я всячески старалась не нарваться на очередную неприятность. Ради того, чтобы моя сестра жила в достатке и с привилегиями, мне нужно было играть свою роль, бороться с внутренними противоречиями и мириться с действиями определенных людей.
– Геннадий Петрович, осмотрите, пожалуйста, Политаеву первой, – попросил Александр, проталкивая меня ближе к седовласому мужчине средних лет в расстёгнутом белом халате, из-под которого виднелась серая футболка и льняные бежевые штаны. На вид человек был приятен, спокоен и ничем не отталкивал. Когда Александр вежливо настаивал на моем скором осмотре, врач уже начал разматывать травмированную руку Максима.
– Я могу подождать, – недовольно утверждала я, не понимая, зачем этот человек так поступает. Но замечая постепенно укор в глазах остальной группы, поняла посыл Александра: таким образом, он настраивал ребят явственно против меня, открыто демонстрируя мои привилегии и показывая, что я им неровня. Его замысел казался жестоким, ведь он не имел право решать за меня, с кем общаться мне в будущем. Лишь спустя месяцы, я поняла, почему Александр тогда поступил именно так и зачем он разъединял меня с моей командой: он хотел, чтобы я закончила дело, начатое задолго до моего появления на Аполитоне. Уверившись в сплоченности коллектива, он не хотел подвергать ребят опасности и ставить меня перед выбором. Особенно в лице Кирилла он увидел угрозу, которая может обернуться катастрофой для меня и для него. Посыл Александра я поняла слишком поздно.
– Не можете, Анна, – только и сказал Александр.
В минуту отчаяния хочется убежать от людских глаз, возможно, спрятаться в норке или укромном месте, накрыться одеялом с головой и не видеть ни одно живое существо. Первым чувством была злость, которая постепенно сменилась обидой, пока вовсе не истощила свой запас. Наверное, именно такой реакции Александр и ожидал от меня, вставая в боевую стойку. Я предчувствовала, какую пламенную речь он заготовил для меня, но этот узкоплечий человек не знал, как девушка может быстро совладать с собой, подавить отчаяние и стать рассудительной, спокойной.
Не произнося ни слова, я подошла к человеку, который должен будет осмотреть меня, сняла платье при зрителях и показала ожоги врачу. Я стояла на месте, чувствуя, как ноги становятся свинцовыми. Мужчины смотрели на мой бюст, словно видят меня в первый раз в нижнем белье. О, Кирилл очень рассердился, заметив, как отреагировали мужчины на мое обнаженное тело.
– Присаживайтесь, Анна, – спокойным голосом попросил врач, подставляя мне стул. Его черты лица казались такими мягкими, глаза добрыми. Человек смотрел на меня с уважением, немного добавляя в спокойные морщинки радости.
Никого из ребят не удивляло, что все обращаются ко мне по имени, словно я долгие месяцы провела на Аполитоне, но зато поразила их своим необычным выступление, когда села на стул, будто оседлала коня. Их удивленные глаза я видела во всей красе, потому как спиной была повернута к врачу, лицом к зрителям и Кириллу. Он посмотрел на меня расстроенным, наполненным яростью взглядом, но неожиданно его глаза начали светиться воодушевлением, посетившим его. Мне показалось, он поцелует меня, но Кирилл только наклонился и на ухо шепнул:
– Теряешь хватку, милая! Не позволяй им командовать тобой.
Я прикрыла на десять секунд глаза, чтобы вдруг не стукнуть Кирилла по лбу. Казалось, все разом решили усложнить мою жизнь на Аполитоне. Но как только я поняла, что огонь внутри начинает потухать, я распахнула веки и, пристально смотря в глаза Кирилла, начала свой рассказ:
– Почти пять суток назад во время удушающего зноя я приняла решение искупаться в озере. Вода была слишком горячей, – вспоминала я, продолжая целенаправленно смотреть на Кирилла. – Вроде ничего не предвещало беды, пока я не вышла из воды на берег. Именно в тот момент я почувствовала под ногами нечто обжигающее и бурлящее. Лили стояла у воды, – поморщилась я, ощущая, как воспоминания причиняют мне боль. – И, кажется, я бежала к ребенку, хотела закрыть ее своим телом. Вода фонтаном вырвалась из-под земли и ошпарила мне спину, шею, ноги. Помню, песок горел бордово-красным цветом подо мной. А потом, – вздохнула я, по-прежнему не отводя глаз от глаз Кирилла. – Потом ничего. Очнулась я от сильной ломки в теле, будто горела изнутри. Кожа пошла пузырями, которые я свозила несколько раз по пути до аэродрома. Биокапсула в системе Алеандр излечила раны. Нет ни боли, ни жжения.
– Понятно, – профессионально ответил Геннадий Петрович. – А что-нибудь наносили на ожог до погружения в капсулу?
– Да, Пантенолодимуфицин в пене и креокарольную мазь.
– Что ж, кожа выглядит вполне сносно для недавнего ожога, – провел врач пальцами по изувеченным участкам моего тела. – У вас остался еще флакон с Пантенолодимуцином? – Я кивнула. – Я вам нанесу на кожу другой состав и заклею медицинской пленкой, а на ночь вновь распылите Пантенолодимуцин.
– Поняла.
Геннадий Петрович достал из-под салфеток средство в стеклянной колбе с пипеткой и небольшими каплями начал наносить лечебный состав на пораженные участки моей спины. Ощущения были разными: бросало то в жар, то в холод, немного пекло. Но как только спину мою покрыли пленкой все ощущения вмиг ушли.
– Анна, в понедельник покажитесь мне, – шепнул на ухо Геннадий Петрович, чтобы никто не слышал. В ответ я украдкой махнула ресницами, не понимая, чему обязана такой благосклонности.
– Спасибо! – поблагодарила я, отходя в сторону к своему личному сопровождающему. – Довольны? – закатила я глаза, обращаясь к Александру.
– Это чтобы вам неповадно было, Анна!
– Ох, и превышаете вы свои полномочия, Александр, – скорчила я недовольную гримасу, постукивая ногой, словно отбивала стаккато.
– Да что вы, Анна! Я по-дружески. Дамы всегда должны идти впереди.
Друг этот порядком раздражал, словно специально все время провоцировал, старался всяческим способом сделать так, чтобы я злилась и начинала проявлять характер. Казалось, этот узкоплечий тип еще подбросит мне неприятностей. Главное, держать с ним ухо востро. Да и работать с ним все-таки придется в одной команде. Но ведь какой-то Александр – не повод для того, чтобы я расстраивалась и рвала на себе волосы? Я же будущая Толкунова! А этот парень? И правда, кто этот парень для семьи Игоря? На то пошло, раз Александр так много знает обо мне, видимо, мне придется выяснить, кто этот мужчина. Но до тех пор, мне нужно потерпеть, затихнуть и спокойно наблюдать.
Стояли мы с Александром на улице возле медицинского блока, ожидая, когда врач осмотрит остальных раненных ребят, и обменивались любезностями в виде подколок. Время со своими чугунными ногами, казалось, ползло в ожидании окончания приема больных. Минуты Александр не простоял спокойно, ему постоянно требовалось общение. Голова моя гудела от натуги, переживая внутренний стресс, сопровождаемый постоянно звучащим тонким голосом узкоплечего мужчины в моей голове. Этот человек видимо решил сделать невыносимым мое пребывание на этой планете. Когда Кирилл вышел на улицу, я, было, дернулась к нему, чтобы подставить свое плечо, но вездесущий Александр не позволил мне приблизиться к нему. Его грозный взгляд и отрицательный взмах головой говорил ярче любого слова. Я не могла сделать движение ни вперед, ни назад. Но мне нужна была минута времени наедине с Кириллом. Запреты Александра действовали безукоризненно не только на меня, но и на моего голубоглазого депутата. Четко зафиксировав каждое действие Александра и определив его позицию, Кирилл не делал пыток подойти ко мне, чтобы поговорить. Он больше не смотрел в мою сторону. Мне еще повезло, что Александр не противился общению с семьей Фарида. И как-то слишком лояльно он отнесся к Константину. По пути в пищевой блок мы смогли перекинуться несколькими фразами с другом из США.
– Этот Александр настоящая заноза в одном месте, – прошептала я Константину, как только выдалась возможность. – Он точно задумал неладное.
– Санек пытается отделить тебя от всей группы и от Кирилла в первую очередь, – шутливо Константин назвал Александра. – Веди себя естественно и не делай себе хуже, – дал он совет.
Мое личное исчадие ада тут же подоспело и оказалось рядом, как только он заметил на горизонте Игоря, на плечах которого до сих пор сидела довольная Лили, и Вячеслава Владимировича.
– Смотрю, вы поладили с Сашей, – утверждал Игорь, приблизившись к нам.
– Зан…
– Какая у вас милая пассия! – кривил губы Александр, затыкая мне рот.
– Саша отличный парень, – заверял Вячеслав Владимирович, похлопывая Александра по спине. – Мы рады, что вы подружились с Анной, потому как работать вам, ребята, придется вместе.
От вердикта, вынесенного Толкуновым старшим, я сжалась, как пружина.
–Да-а-а, Александр – прямо-таки настоящая находка! – смастерила я гримасу на лице, словно меня вывернуло наизнанку, отворачивая голову в сторону.
– Я Сашеньку еще с детства знаю, – поведал установленный факт Вячеслав Владимирович. – Настырный парень, до мелочей исполнительный. Ты у нас, Анна, девушка умная, – улыбнулся он мне. – Так что разделите с Сашей обязанности по приемке и выдаче товаров. – Александру явно эта идея не пришлась по вкусу. Весь его озабоченный вид выдавал его истинные расстроенные чувства. Мне пока было тяжело оценить ущерб от нашей совместной работы с Александром, так как слова «приемка» и «выдача» не так быстро уложились у меня в голове.
– Мне казалось, что ответственность на этой должности нельзя делить, – заныл Санек, явно задетый за живое и превышая допустимость своих полномочий. Пострадало лишь самолюбие этого парня. – И вроде как я справлялся.
– Объем работ у вас большой. Люди постоянно пребывают. Так что один из вас будет выполнять обязанности по приемке товаров, а другой – по выдаче. Все по-честному и никакой перегрузки.
«Думал он, думал!» – ликовала я мысленно, ехидно улыбаясь. Уверенность Александра была наказана его же надеждой. Слишком напористым казался этот мужчина с большим раздутым эго. В моем случае, слова Вячеслава Владимировича прямо, как бальзам на душу. Почему-то я была уверена, что обладая возможностью работать с товарами, получу большую привилегию в пропитании на ближайшее будущее.
– Шаттл с китайцами прилетел? – обратилась я к Игорю с вопросом, искренне улыбаясь, что очень не нравится Александру. Мне необходимо было сменить тему разговора.
– Нет, – ответил Вячеслав Владимирович за сына. – Поверь, ты услышишь, когда корабль будет стыковаться с поверхностью, – добродушно улыбнулся мужчина.
– Что ж, – снова встрял в разговор Александр, как только буря в его душе утихла. – Думаю, я заберу у вас девочек на какое-то время, чтобы они могли поужинать.
– Отличная идея, Саша! – кивнул Вячеслав Владимирович, соглашаясь с узкоплечим. – Лили, проголодалась?
– Еще как! – яро ответила девочка, пытаясь спуститься с плеч Игоря, где до этого восседала на них, как на троне.
– Ты бы не мог остаться? – попросила я Игоря. – Не хочу, чтобы ты уходил.
– Мне не положено находиться в пищевом блоке, – грустно отверг мое предложение Игорь. – Но поверь, милая, мне тоже не хочется с тобой расставаться ни на минуту.
Игорь едва коснулся своими губами моих губ. Его движения казались такими естественными и легкими, что ни в коем случае не должно было ранить меня. Но я страдала от каждого его прикосновения ко мне. Чувство стыда и внутренние противоречия постоянно напоминали мне про объятия Кирилла, словно на перемотке показывая мне картинки поцелуев. И теперь я не понимала, что меня больше волновало и перед кем мне необходимо оправдываться.
Игорь слегка растянул уголки рта, замечая мое замешательство.
– Пушистика я заберу с собой. Согласна, зайка? – формально спрашивал Игорь Лили.
– Покорми его, пожалуйста, – попросил ребенок, отдавая кота в руки Игоря. – Питание для животных лежит в рюкзаке.
– А почему ты не на работе? – вдруг вспомнила я, пытаясь хоть на секунду задержать Игоря. Ведь рядом хвостом ходит Александр.
– Рабочий день уже закончился, – рассмеялся Игорь своей ребяческой улыбкой. – Но домой я без тебя не поплыву.
Я помахала Игорю рукой, потому что Александр начал подталкивать меня под локоть, мол, двигайся вперед.
– Вы зачем постоянно ко мне цепляетесь? – разозлилась я, отмахиваясь от тощего парня, порядком раздражавшего меня.
– Из-за вас, Анна, все голодают, – выставил он кулак вперед, как предупреждение.
– Не злитесь, Александр. Я просто еще не привыкла к вам, – слукавила я, останавливая поток негативных эмоций, которые я могла вылить на узкоплечего мужчину в эту минуту. – Пройдет время, и я тоже буду вас любить, как и семья Толкуновых.
– Боже упаси! – закрыл лицо руками узкоплечий, словно я плюнула в него, а он стирал остатки, брезгливо смахивая их пальцами рук.
Кажется, этот человек играл со мной в опасные игры. В голове его явно зрели определенные планы и непобедимые лабиринты. Я все никак не могла понять, с какой стороны мне в следующий раз ждать удара, поэтому опасалась его – нечто в нем было пугающее. С виду это простой тощий парень моего возраста, а внутри он точно бес.
Перед входом в пищевой блок я остановилась и посмотрела внимательно на Александра.
– Что-то хотите мне сказать? – вдруг спросил Александр.
– Хотела убедиться, что новых указаний от вас не поступит.
– Приятного аппетита, Анна!
– Благодарю.
Я прошла внутрь одноэтажной постройки. В нос мгновенно ударил запах жаренной рыбы, овощами на гриле и домашним хлебом, будто только что вышедшем из печи. Для голодного человека, питавшегося последнее время, что бог послал или сухим пайком, ароматы казались божественного происхождения. Желудок моментально сжался от насыщенности их вкуса.
