Светлана Медофф
Застольные стихи для детей
Жюльен
Жу-жю, шу-шю, чу, щу и немного ча
Жюльен мечтал о жарких странах,
Где тёплая, как чай, вода,
Где в море плавают бананы,
Хоть режь его, хотел туда.
Носил тельняшку под рубашкой,
И ночью, когда засыпал,
Он не овец считал – барашков
Ажурной пены на волнах.
Любил клешёные брючата,
С пачулями одеколон,
Прекрасно танцевал бачату
И был по боксу чемпион.
Его считали очень странным:
Он плыть хотел не как турист,
Твердил: «Я буду капитаном,
Плюс блогер, кок и моторист!»
Кальмар спросил: «Губа не лопнет?»,
Свой щупалец, как ус, крутя.
Улитка, растирая сопли,
Неслышно вышла из себя.
Оставив тазик на минутку,
Поправив клювиком фишю,
Дочуркам прошипела утка:
«С ним не дружите, это пшют».
Вмешались киви с авокадо:
«Зачем такая маета –
Дежурить сутки до упада?
Жарища, пекло, духота!
Ты будешь плакать через месяц,
Скучать по дому и борщу,
Вернувшись, ненавидеть перец
И рад сухому куличу.
Ты всё узнаешь про пассаты
Не из журналов и брошюр,
Там даже пони носят шляпы,
А если нет, то абажур».
«Там утро не бывает добрым, —
Добавил джус, коктейль цедя, —
Ты целый день гуляешь мокрым
И вовсе не из-за дождя.
Там не с кем будет молвить слово,
Лишь на футболке с Пикачу.
Ты скажешь свой «бонжур» улову».
Жюльен опять: «А я хочу!
Кто хочет прыгнуть с парашютом,
Кто танцем поразить жюри,
Или попробовать прошутто,
Придя к Петрову на журфикс.
А я хочу немного славы,
Хоть режь меня, хоть ешь меня!
Звездой хотя бы инстаграма,
Чтобы гордилась вся родня!
На мне тужурка заскорузла,
Усы и волосы до плеч,
Мальдивы – это вам не Тузла,
Экватор надо пересечь!»
Вот наконец готова лодка
И маслом смазана внутри,
Белеет парус-папильотка,
Теперь духовку разожги.
Грибы и лук соломкой режу
И пассирую, а затем
Я бешамель вливаю нежный,
А сверху сыр. «Пока, жюльен!»
С первого класса дети знают: ча, ща пиши с буквой А, чу, щу, жу, шу пишу с буквой У. Если с русскими словами всё понятно, потому что без исключений, то с иностранными гораздо сложнее. Их правописание не приведено к единому правилу. Чаще всего, это французские слова, заимствованные в XVII–XVIII веках, когда знать свободно говорила по-французски. Практически все они пишутся с У: ажур, абажур, дежурный, тужурка, буржуй, журнал, журфикс, бижутерия и другие.
В школьных учебниках даются лишь три слова-исключения: парашют, жюри, брошюра. На самом деле их гораздо больше, но многие из них довольно редкие, однако их нужно знать в лицо: пшют (хлыщ, пижон), фишю (косынка, прикрывающая декольте), амбюшюр (положение губ при игре на трубе, тромбоне и т.п.)., шютте (болезнь хвои), Шюцкор (финская «белая гвардия»), ажюстировать (подгонять, налаживать), монтежю (или монжус, – вытеснитель – аппарат для подачи жидкости).
Слово «жюльен» не попало в учебники, поэтому пишут его как попало: и с Ю, и с У. Наверное, потому что слово прочно вошло в обиход и русифицировалось. Во Франции жюльен – это способ нарезки овощей: мелкой соломкой и тонкими кольцами. У нас жюльеном чаще всего называют запеченное блюдо из грибов и/или куриного филе, которое готовят и подают в специальной кокотнице (от фр. cocotte – курочка) – емкости с удлинённой ручкой. Часто на нее надевают бумажный фестон, или папильотку – чтобы не обжечься.
Икра заморская. Как инопланетяне на Землю присели
Приставки пре- и при-, чему обязан и присаживайтесь
Однажды в воскресенье, в районе девяти
К нам прибыли пришельцы с Бетельгейзе,
Стал камнем преткновения на долгом их пути
Дух из трубы, взмывающий, как гейзер.
Икра из баклажанов тушилась на плите.
Прилипла мама к ней, бледнея, словно сахар.
Отец приник к окну, на грушу кот взлетел,
Две курицы преставились от страха.
Престранный звездолёт к курятнику пристал.
Из люка слезли три, на гусениц похожи,
Стоящих во весь рост, и с парой адских жвал:
Один – преклонных лет и двое помоложе.
Вошли, прилежно дверь входную притворив,
Вели себя тишком, точь-в-точь в приделе храма,
Перед сотейником с икрой колени преклонив.
Они съедят не нас – приободрилась мама.
«Позвольте, чем обязан?» – прищурился отец.
Тут гуманоиды заметили хозяев.
Приёмники включили на уровне сердец,
А может, там мозги у них, кто знает.
«Превратно не поймите нас, – их главный говорит,
Превыше наших сил непревзойдённый запах,
Просите хоть планету – преемник мне простит», —
И протянул к икре извилистую лапу.
«Присаживайтесь – мама сурово изрекла —
Но прежде вымыть лапки вам придётся!»
От смеха задрожали их мягкие тела:
«Привычки странные у вас в системе Солнца!
Не принято у нас конечностями есть
И приседаем мы сугубо ради спорта».
Смутилась мама: «Нет, присаживайтесь здесь», —
Кивнув на наш диван достаточно комфортный.
«Приступим!» – в нетерпении их главный пребывал,
Приткнувшись, как сопля, на краешке дивана,
Он, словно пылесос, до дна икру всосал,
В кастрюльку запустив ощеренные жвалы.
«Но это беспредел! – кричим, а он в ответ:
Вы тоже правила два раза преступили:
Не чем обязан, а чему – так в русском словаре!
Садитесь – говорят в подлунном мире.
Обязаны земляне чудеснейшей икре,
Я б вечно ел её, желательно без хлеба,
Привратником служил бы и лаял при луне,
«Сидеть!», а не «Присесть!» – командовали мне бы.
«А что! – сказала мама и, подхватив игру,
Пришельца потрепала за ушами, —
Он будет репетитором работать за икру».
Короче, его Шариком назвали.
Правописание приставок при- и пре- подчиняется хорошо выписанным правилам, не имеющим исключений. Сложные случаи, представленные в стихотворении, нужно просто запомнить:
приткнуться на краешке, но камень преткновения;
пришельцы прибыли, но пребывал в нетерпении;
пристал к курятнику, но преставились от страха;
притворив дверь, но претворить в жизнь;
привратником служить, но превратно понимать;
приступил к еде, но преступили правила;
придел храма, но нет предела, беспредел;
приёмник включили, но преемник простит.
Часто в паре однокоренных слов, отличающихся приставкой, слово с пре- имеет переносное значение, иногда еле уловимое.
Так, преклонить колени можно лишь в почтении (отсюда преклонный возраст), а вот голову можно либо так же преклонить перед святыней, либо приклонить к плечу, к подушке – когда имеется в виду, что негде найти приют, приклонить голову.
Слово «присаживайтесь» вместо «садитесь» вошло в нашу речь во времена сталинских репрессий. Тогда на приглашение «Садитесь» даже выработался стойкий ответ: «Сесть я всегда успею». Поэтому в широких кругах считается правилом хорошего тона предлагать не сесть, а присесть. Однако, согласно правилам русского языка, говорить «присаживайтесь» можно лишь в двух случаях: предлагая сесть на край чего-либо или сесть не до конца, застыть в приседе.
Выражение «чему обязан» тоже давно забыто в обществе. После такого вопроса вошедший должен огласить причину, которая его привела. Неправильным вопросом «чем обязан» нынче «щеголяют» везде, особенно с телеэкранов, и это повод для грусти всех языковедов. На самом деле никто никому не обязан, а обязан чему – в данном случае икре.
Кабачок
Правописание суффиксов существительных
Зелёный, как кузнечик, кабачок
Рос, рос и завалился на бочок.
Под ним сыра земля, а не морской песочек!
Ах, почему его сорвать никто не хочет?
Ведь день за год считается по кабачковым меркам.
Он побелел и потолстел на грядке брюхом кверху.
Взобрался на него куркулионоидный жучок —
Огромный нос и пестроватый пиджачок.
«Играем в «Дюну», – говорит. – Ты будешь червь песчаный,
А я великий Муаддиб, наездник твой отчаянный».
И вдруг рывок! Их понесло у всех жуков над головами,
В червя вцепился Муаддиб шестью руками и ногами.
Зато в восторге перезревший кабачок:
В корзине рядом с ним лучок и чесночок!
«Нас вкусно приготовят, да, ребята?
Ах только бы нас не скормили поросятам!»
Но вдруг истошный, зычный крик раздался где-то близко:
«Вау, долгоносик!» – то жука заметила Алиска.
Жучок оглох и обомлел, на спинку завалился,
«Скорее спирт, – кричит она, – он мёртвым притворился!»
Под микроскопом рассмотрев и хоботок его, и лапки,
В свой инсектариум носатика пришпилила булавкой,
И в рамку под стекло старательно приладив…
Что с кабачком? Да счастлив он: его пустили на оладьи.
В уменьшительно-ласкательных суффиксах существительных после шипящих без ударения пишется Е: песо́чЕк, под ударением – О: жучО́к, хотя так и хочется написать Ё, когда корень заканчивается на шипящий звук, особенно на [ч] или [щ] – а всё потому что они мягкие.
Что касается правописания суффиксов -ек и -ик, то буква Е пишется, если она выпадает при вопросе кого-чего? ПесочЕк— песочка. А если гласная не выпадает, то пишется И: кузнечИк— кузнечИка.
Латте, свёкла, арбуз и другие орфоэпические страдания
Если тётя на пляжу
Произносит: «Я ложу»,
Не выносит детский крик
И украинский язык,
С ней вы в карты не играйте
И латте не предлагайте,
И торты она не ест,
Съев беляш в один присест.
Чтобы не видал никто,
Заслонит себя зонтом.
А потом она позвонит,
Сообщит, что не утопнет,
«Не дождётесь, ах-ха-ха,
Не мечтает пусть сноха.
Что вчера соседка Светка
С мясом выдрала резетку,
Жалюзи нема в оконцах,
Чтобы спрятаться от солнца,
И что ихний санаторий
В двух километрах от моря,
Надо ехать на транвае,
Но зато она худает,
Когда едет, вся текёт!
Солнце, как гиена, жгёт,
За проезд пока оплотит,
Так центнер воды уходит.
И вылазиит с транвая,
Как из душа вся такая,
Отлепив от дермантина
Еле-еле свою спину.
«Съездий так вот кажный день —
Будешь стройный, как олень».
А ещё секрет раскроет,
Что под душем ноги броет,
И вообще похожа на
Айседору, блин, Дункан,
Потому что во хмелю
Где-то бросила туфлю —
Надо ж было так напиться —
И как эта танцовщица,
Что разбутой танцевала,
Она тоже отжигала,
И за танец самый лучший
Ей диплом сегодня вручат.
Она знает, в чём секрет —
Красивее её нет,
Кожа только до поры
Цвета вареной свеклы.
Нужно лишь одеть пинжак —
Будет вечером аншлаг,
Надо же успех углубить.
Ну а вдруг директор клюба
Досуг захотит улучшить —
Договор на год заключит,
Он вчера в свой номер звал,
Тирамису предлагал,
И лететь с ним в Сингапур,
И кухонный гарнитур.
Только где тут – мама мия —
Ей пройти флюорографию.
А соседка-балаболка
Сверлит мозг, как кофемолка,
И поэтому от стресса
Она много пьёт экспрессо.
А сейчас ей так тоскливо —
Нечем откупорить пиво,
Стресс прийдётся заедать —
Тёплый арбуз разрезать.
Как не надо и как надо:
На пляжу – на пляже
ложу – кладу (глагола ложить в русском языке нет)
украИнский
лАтте
тОрты
зОнтом
позвонИт
утопнет – утонет
резетка – розетка
жалюзИ
нема – нет
ихний – их
киломЕтрах
транвай – трамвай
худает – худеет
текёт – течёт
жгёт – жжёт
за проезд оплотит – проезд оплатит
цЕнтнер
вылазиит – вылезает
дермантин – дерматин
съездий – съезди
кажный – каждый
броет – бреет
тУфлю
танцОвщица
разбутая – разутая
врУчат
красИвее
варЁная
свЁкла
одеть – надеть
пинжак – пиджак
углубИть
клюб – клуб
досУг
захотит – захочет
договОр
заключИт
тирамисУ
кУхонный
флюорогрАфия
сверлИт
экспрессо – эспрессо
откУпорить
прийдётся – придётся
арбУз.
Манная каша. Эффект бабочки
Маша кашу не хотела,
Маша головой вертела
И выплёвывала кашу,
Громко высунув язык.
Мама Машу умоляла,
Возлег Маши танцевала,
Два стиха ей рассказала,
Перейдя в конце на крик.
Брат проспал, не умывался
И без завтрака остался.
Он с несобранным портфелем
И без шапки убежал.
Ветер, дождь, грустна дорога,
До звонка совсем немного,
Он решил зайти в «Макдональдс» —
Всё равно ведь опоздал.
Там к нему подсели двое,
Старшеклассники обое,
Говорят, пошли покурим,
Будет весело, поверь.
Покурили, посидели,
В интернете повисели,
Говорят, пошли на митинг,
Там гораздо веселей.
Их на площади схватили,
За решётку посадили —
Митинг был без разрешенья,
Просто дядя так решил.
Потому что этот дядя
Плюнул на закон не глядя.
Он решил бороться с миром,
Ибо мир несправедлив.
«Нет порядка, нет свободы,
Все дебилы и уроды! —
Написал в своей он группе, —
Кто согласен, выходи!»
Потому что некрасиво
Секретарша поступила —
Кофе утром не сварила
И сказала: «Подожди.
Мне сначала срочно надо
Привести себя в порядок
И замазать под глазами
Покрасневшие мешки,
Всю дорогу я ревела —
Маша кушать не хотела,
Потому что в манной каше
Были мерзкие комки».
Оливье. Назло фастфуду
И нюхающий ёлку кот,
И снежная аллея,
И новогодний натюрморт —
Сто фоток в галерее.
Какой нарядный вышел стол
У Лёши и Кристины!
Но если б не один прикол:
Что это посредине?
Сомкнули гамбургеры строй
Вокруг пришельца плотно:
«Не поняли, ты кто такой?
Здесь нет местов свободных».
«Вообще-то мест, а не местов, —
Поправила их пицца, —
Котлета в булке падежов
Не знает и гордится.
А если правду говорить,
Моё он занял место».
«Алё, гараж! – картошка фри
Кричит нарочно резко, —
Я здесь стояла во главе
С начала девяностых».
«Ах боже мой, он в хрустале», —
Стенают с сыром тосты.
Помяв контейнер из фольги,
Вмешались две шавермы:
«Он с майонезом, посмотри,
Да это страшно вредно!»
«Какой унылый цвет, отстой, —
Гундосят футомаки, —
Страшней, чем роллы с огурцом,
Не видели мы бяки!
Ещё и ложка из него
Торчит! Он точно русский!»
«Так значит, все на одного?
И, кстати, он французский, —
Не выдержав дальнейших смут,
Шампанское вступилось, —
Я тут молчало потому,
Что пробкой подавилось.
Вы что, салата оливье
Ни разу не видали?
Вам, понаехавшим, во сне
Такой не видеть славы!
Его лет сто в любой семье
На праздники готовят».
Но наконец сам оливье
Решился слово молвить:
«Позвольте перебить, месье,
Хоть это некрасиво,
Отец мой – повар Оливье,
Но я рожден в России,
Я русский, и пускай кричат,
Что оливье не в тренде,
У бабушек и их внучат
Всегда я буду в центре!»
Печёнка в печёнках
60 слов с буквой Ё после шипящих в корне
Шёл по бульвару щёголь звонко,
Летели искры из-под дерзких каблуков.
Ботинки жёлтые – хоть с места бей чечётку,
Резинки вместо правильных шнурков.
Причёска модная, проборчик чёткий,
Как будто лазером наметили черту,
Блестит, как шёлк, взлетающая чёлка
И ниспадающая ко рту.
А как нежна и ароматна щёчка
С прелестной ямочкой – ну как у ангелочка!
Но не всегда соседствует безгрешность
С подчёркнуто изысканною внешностью.
Его рука вздымалась, словно с плёткой,
И слышали прохожие, как он
Ругательства нанизывал, как чётки,
Отчётливым и злобным шепотком.
И с каждым словом было меньше лоску,
Как будто снег скульптуру заносил,
А с нею мятый счёт, бечёвку и расчёску,
Которые прохожий уронил.
Идёт навстречу чёрт с дешёвенькой кошёлкой,
Как ворон чёрный, в жёваной толстовке,
Идёт – так утлый чёлн бросает на волнах.
Трава и перья в клочковатых волосах.
Их лет сто двадцать не касалась щётка,
И проредил их авитаминоз.
Зачёсанная в коску на загривке шёрстка
Торчит, как жёсткий дёрн, застынувший в мороз.
Под мышкой у него засаленные счёты,
На каждой чётной кости по кольцу,
Все бранные слова чёрт держит на учёте,
Все мысли гадкие он слышит за версту.
Потомственный злодей и вертопрах почётный,
Бес чувствует азарта страстный щёкот,
Он к щёголю спешит на полных парусах,
И вкрадчивая речь змеится на губах:
«Три раза слово «чёрт» сказал язык твой острый, —
И вот я здесь, поведай, что стряслось.
Возможно, я кажусь безнравственным и чёрствым,
Но всей душой я разделяю твою злость».
Не шёпотом ответил щёголь люто:
«Идите к чёрту все, исчерпан мой лимит,
Я третий день подряд печёнку есть не буду —
В печёнках этот ЗОЖ бессмысленный сидит!»
Уже вот здесь мне её пшёнка, полба,
А ей плевать, а ей что в лоб, что по лбу!
Хочу я макароны, да с тушёнкой!
И кофе с сахаром (три ложки) со сгущёнкой!»
Чёрт под руку его: «Идём гусарить!
Пора нам выкорчёвывать СанПиН,
Свиные рёбра на решётке будем жарить,
Поставим на всю громкость группу Queen.
Зажжём, уйдём в отрыв, а-ну убрать закрылки!
И всё нам нипочём! Уже пошёл отсчёт!
Возьмём пивка, винца и колы две бутылки,
Сушёной корюшки, сухариков и шпрот,
Копчёный сыр и чипсы – и всё это
Разложим непременно на газете!
Представь в глубоком шоке свою жёнку.
В конце при лунном свете сварим жжёнку.
А может ты, молодожён, сбежал от мамы?
За деньги не волнуйся, мне поверь:
Я щёлкну пальцами – и всё, полны карманы
Серебряных монет, уже звенят, проверь.
Ну что ты там завис? Ведёшь подсчёты? —
Сказал он жёлчно. – Это суета.
Расчётливость у общества в почёте,
Хотя лишь чёрточка, а не черта.
Ну что ты сник, на шее будто жёрнов,
И исподлобья взгляд темнее тучи чёрной?
О жёрдочке с кормушкой вспомнил птах? —
Плясали злые огоньки в его глазах. —
Ты ищешь в моём плане недочёты?
Для бегства лучший день, я старый звездочёт.
Но ты насчёт гульбы, наверное, учёный:
Боишься, что пощёчин надаёт?»
Как зверь набросился на чёрта щёголь,
(Они скатились, обнявшись, в какой-то жёлоб),
Прижал его к земле без мало-мальской щёлки,
А в голове носились и гудели пчёлки.
У чёрта громко затрещали кости.
«Зачёт, – он просипел с-под низа, из груди,
Дыша тяжёлым духом прямо в ноздри, —
Ты устоял, а я смешон, пусти».
Ответил голос едкий, словно щёлок:
«Сегодня, милый друг, ты допустил просчёт.
Да, у тебя бессчётное количество уловок,
Но знаю я их все наперечёт».
Понурый чёрт побрёл своей дорогой,
А щёголь – весело. Но что так давит ногу?
Полез в карман, поддавшись побужденью:
Там жёлуди лежали, а не деньги.
Слова с буквой Ё после шипящих в корне легко проверяются с помощью однокоренных слов: чёрт – черти, щёголь – щеголять, шёрстка – шерсть, печёнка – печень. Если слово нельзя проверить, например, шок – значит, пишем О.
На печёнку похожи такие слова, как тушёнка, сгущёнка, но здесь буква Ё находится не в корне, а в суффиксе -ЁН (как и в прилагательных копчёный, сушёный и учёный), поэтому правило другое: в суффиксах причастий, отглагольных прилагательных и существительных пишется Ё.
Заметьте, что в краткой форме они букву Ё не теряют, например, учён, напряжён.
Почему же в слове смешон буква О? Потому что в полном прилагательном смешной нет суффикса -ЁН или -ЁНН. Он появляется в краткой форме, например, страшен, нужен, и к тому же он безударен. Слово смешон, пожалуй, единственное прилагательное с буквой -О, если не считать просторечного нужон, потому что -О под ударением. Во всяком случае, так объясняют филологи. Они, кстати, называют эту гласную беглой, хотя она наоборот, приблудная, появляется в краткой форме.
В глаголе выкорчёвывать буква Ё тоже не в корне, а в суффиксе -ЁВ, как и в слове ночёвка. А в похожих на нее словах бечёвка и дешёвый буква Ё – в корне.
Интересно, что в слове жёваный корень и суффикс могли бы побороться за букву Ё. Такая же история в слове жжёнка, где корень и суффикс слились.
А в глаголе зажжём буква Ё вообще в окончании.
Пицца не курица, она естся. Тся-ться – такая цаца
52 глагола на -тся и -ться, а также их двойняшки-омофоны
Болеть никто не любит,
Всем нравится лечиться:
Не чистить утром зубы,
Валяться и лениться.
В постели кушать завтрак,
Желательно вкусняшки,
А если это манка,
То притвориться спящим.
Потом взглянуть несчастно
В склонившиеся лица
И тоном безучастным
Сказать, что снится пицца.
Но двадцать пятой чашкой
Приходится давиться:
Какао, сок, ромашка,
Малина и душица,
Бульончик со скандалом,
Что три часа томится.
Вот палочка с сандалом
На тумбочке курится,
Поётся хит квартетом:
«Ещё глоточек, детка».
Подносится конфета
В придачу к двум таблеткам.
Кто явится без маски,
Не будет допускаться.
Проходят без опаски
Со справкой домочадцы.
Неделю поневоле
Придётся не учиться.
Учительница в школе
Совсем не огорчится.
Не браться за уроки –
Есть повод веселиться,
Ведь можно не бояться,
Что влепят единицу.
Не надо утром рано
Вставать и одеваться,
Разлёгся, как коала –
Родители не злятся.
Семья жужжит и вьётся,
Как пчёлы над вареньем –
Неделю мне сдаётся,
Что завтра день рожденья.
Торопится сестрица,
Нет времени душиться,
Название в рецепте
В аптеке пояснится.
Ну а пока в носочки
Насыпана горчица.
Свет брезжится до ночи –
Родителям не спится.
За папой дверь балкона
Тихонько притворится.
Волнуется бесспорно –
Не может накуриться.
Раздастся у порога
Зовущий голос братца,
Но мама скажет строго,
Что надо отлежаться.
А крики футболистов
В окошко будут литься,
Ну как же тут не злиться –
Ни с кем нельзя водиться.
Хотя бы на смартфоне
Дозволено играться,
Но что-то в сон так клонит,
Нет сил и огорчаться.
Когда тебе неможется,
То ничего не можется,
В затылке будто спица,
И ноет поясница.
Ужасно нездоровится
И ничего не хочется.
Уже дошло до шприца.
Течёт со лба водица.
Лежишь пластом, как курица.
Конфета не смакуется,
И пицца перестала
Хотеться… Всё достало!
Не просто разобраться
С глаголами на ться-/тся.
Вообще не поддаются –
Такая это цаца.
Давайте же стремиться,
Давайте упираться.
Сторицей тем воздастся,
Кому понять удастся.
Филологи шутят: в России две беды – тся и ться. Казалось бы, чего проще: если в вопросе, на который отвечает глагол, есть мягкий знак, то и в самом глаголе тоже. Это короткое правило не имеет исключений, однако ошибки в так называемых возвратных глаголах – самые распространенные даже среди взрослого населения. Видимо, с толку сбивают омофоны, которые слышатся одинаково, а пишутся по-разному: нравится – нравиться, злится – злиться, стремится – стремиться – когда инфинитив и глагол в 3-м лице отличаются лишь на письме.
А тут еще окончания существительных на -ца звучат точно так же: спится – спиться – спица – пицца, литься – лица, браться – братца, пояснится – поясниться – поясница, водиться – водица и другие. Детям особенно сложно, поэтому появляецца путанится.
