Бежала через узенький мосток,
Успела отхлебнуть воды глоток".
Забыв в сердцах про сорванную спину,
Дед отходил девчонку хворостиной.
"Бездушная лентяйка!" – голосил.
Что ела внучка, даже не спросил,
Ведь та купалась, прыгала с плотины,
А не пасла голодную скотину.
Пыталась бабка девочку спасти,
За это ей пришлось козу пасти.
И целый день с рассвета до заката
Жевала травку на лугу коза рогата.
Идут домой, а дед маячит у плетня:
"Ну как, наелась ты теперь, душа моя?"
"Да что там ела я!" – нахалка отвечает.
От возмущения баба замирает.
"Из щели в дамбе чахленький цветок
И под мостом воды один глоток".
У дедушки на миг дыхание спёрло,
Потом он разорался во всё горло,
Ведром в старуху в гневе запустил,
Наутро сам пошёл козу пасти.
Кормил из рук и, мух с неё сгоняя,
Ласкал, снежинкой нежно называя.
Под вечер он домой её погнал
И наперёд нарочно забежал.
Усевшись, как обычно, у ворот,
Вопрос сакраментальный задаёт:
"Ну, где ты, моя козонька, была?
Что ела, что, красавица, пила?"
Коза беспечно, может, и сглупила,
Жеманно свои очи подкатила,
Опять всё ту же песню завела:
Не ела, мол, вообще и не пила.
"По дамбе целый день, как лань, скакала", –
Бесстыжая комедию ломала.
И спела: "Камни пройденных дорог
Сумел пробить росток".
Старик, хоть прост и чуточку с приветом,
Но был готов к подобному ответу.
Когда устала бить козу рука,
То в ход пошла дубовая клюка,
И сыпались ругательства без счёта:
"Неблагодарная, тупая козья морда!
Обманщица! Дешёвка! – он вопил. –
Я три копейки за тебя переплатил.
Сегодня каждый, даже дети знают,
Дешёвое хорошим не бывает!"
Коза насилу убежала со всех ног,
Оставив деду только шерсти клок.
В лесу она надыбала избушку
В хорошем, светлом месте, на опушке.
Там зайчик жил, который в этот час
Косил траву обычно про запас.
Вернулся он к обеду, где-то в три, –
Дверь заперта, при этом изнутри.
"Кто там?" – трусливо заяц вопрошает.