полная версия

Светлана Медофф
Алиса в стране чудес в стихах

Полная версия

–Подавлена, но фанфарон

Имеет бледный вид.

– Так вот что значит подавить!

– А массовый протест,

Понятно, трудно усмирить

Войскам в один присест.

Сломать восстанию хребет

Не то что там свинье! –

Канючил Шляпник: «Я обет

Даю, что на вранье…»

Король устало: «Я учёл.

Пошёл! Смени трусы».

– Спасибо, я бы предпочёл,

Чтобы пошли часы.

Вмешалась Королева: «Эй,

Проводите его?

До плахи, а не до дверей».

Но Шляпник был таков.

«Второй свидетель!» – во весь рот

Глашатай прокричал.

Народ, что занимал проход,

Безбожно зачихал.

«Кухарка», – у Алисы мысль

Как ветер пронеслась.

Она ей приказала: «Брысь!»,

Но мысль не убралась,

А подтвердилась. Та вошла

Аж волосы назад.

И перца едкого волна

Слезила всем глаза.

Из старой перечницы след

Тянулся на полу,

А главное, крутое «нет»

Кухарка Королю

Отрезала, поднявши бровь.

Аплодисменты вдруг

Раздались с места свинки вновь.

Наверно, её друг.

И тоже был подавлен он.

Глашатай произнёс:

«Чтоб строгий соблюсти канон,

Необходим допрос.

Вам перекрёстный, ваша честь,

Придётся применить».

Судья решил прямее сесть

И, кроме рук, скрестить

Глаза и дико окосеть.

– Кухарка, из чего

Печенье сделано, ответь.

– Из перца в основном.

«Да из сгущёнки, – за спиной

Прошамкал голосок, –

Колись уже, пора домой

Заваривать чаёк».

– Откалывать коленца здесь –

Плевать в высокий суд! –

У Короля взыграла спесь.

Схватив с водой сосуд,

Её Величество – бабах–

И в мелкие куски.

Валет из кандалов едва

Не выпрыгнул таки.

А Королева, встав на трон,

Стараясь не упасть,

Кричит: «Хватайте её! Вон!

Казнить, заткнуть ей пасть!

Надрать ей уши! Подавить!

Повыдергать усы!»

Все Соню кинулись ловить,

Как преданные псы.

Когда же буча улеглась,

То оказалось, что

Подбит у Попугая глаз,

У Зайца нет пальто,

Валет остался без сапог

И без хвоста Геккон.

Король, издав протяжный вздох,

В короне сел на трон.

Глядит: Кухарки след простыл –

Сбежала под шумок,

Ломая горестно персты,

Забился в уголок

Дрожащий Кролик. Взял Король

Судейский молоток:

«Желает к Герцогине кроль

Спуститься в погребок? –

И громко стукнул. Тот вскочил. –

Ещё свидетель есть?»

Б.К. глашатая включил:

«Так точно, ваша честь!»

А между тем у Короля,

Развеселив весь зал,

Корона медленно сползла,

И он ее поймал.

Прижав руками к парику,

Промолвил он жене:

«Я отойду, попью кваску,

Неважно что-то мне.

В висках заныло, ой-ой-ой.

Теперь, душа моя,

Ты представляй себя судьёй.

Мы всё-таки семья.

Допрос крестовый проведёшь:

Глаза вот так, смотри».

Алисе интересно, кто ж

Свидетель номер три.

Алиса даёт показания

И вдруг, как утром клич муллы,

Как выкрик канюка,

Как звук стартующей стрелы,

Что бьёт наверняка,

Как рвущийся в натуге нерв,

Раздался этот зов:

«Алиса!» Словно пионер

На возглас «Будь готов!»,

Она вспорхнула с криком: «Здесь!»–

Пошла, но по пути

Смахнула краем юбки весь

Присяжных коллектив.

«Ах-ах, я снова подросла,

Хотя и в этот раз

Сама не ела, не пила.

Наверно, это квас».

Алиса стала собирать

Упавших – кто там был:

Зверушек, птичек и сажать

Обратно. Крошка Билл–

Геккон, который без хвоста,

Куда ни поверни,

Был одинаков – смехота.

«Вот глазки! Извини».

Но их отсутствующий взгляд

Алисе подтвердил,

Что Билл не здесь, что он в Багдад

На «Бентли» укатил.

Король, Алису увидав,

Вернулся на свой трон

(Шнурком корону подвязав,

Оторванным от штор).

– По делу знаешь что-нибудь? –

Алиса: «Ничего».

– Совсем? – «Совсем». – «Ну что ж, не суть».

Замыслив шельмовство,

Взглянул стыдливо снизу вверх

И книгой зашуршал.

На рукавах пригладив мех,

Он громко зачитал:

– Все лица ростом с километр

Должны покинуть суд.

– Но километра во мне нет!

– Все два и веса пуд!

Тут километр одно лицо.

– А вы всё врёте. Да?

Я видела, как вы словцо

Вписали в ваш устав.

– Нет, это самый старый пункт.

Вот – номер сорок два. –

Король потыкал в свой талмуд

И вытер пот со лба.

– Тогда он первым должен быть,

А не сорок вторым.

– Позволил бы тебя казнить –

Не выглядел смешным.

Тут Белый Кролик подскочил:

– Улика, ваша честь, –

Записку Королю вручил, –

Но следует учесть,

Что там какие-то стихи.

– А кто их написал?

– Сдаётся, раз они плохи,

То подсудимый сам.

– Раз он сдаётся, то учтём.

– Не он, а кто-то сдал.

Опять без козырей причём.

– Ты сам письмо читал?

– Я? Нет. – А адресат там кто? –

Из зала донеслось

(Присяжный, это был Додо).

– Никто. – «Ещё вопрос:

А почерк чей? Валета?» – «Нет,

Но в этом и подвох».

– Я не писал, – вскричал Валет, –

Классический подлог.

– Подделал почерк, да и всё, –

Король его осёк.

– А есть ли подпись под письмом? –

Гусь подал голосок.

– Её тут нет, – судья сказал.

Валет вскричал: «Ну вот!»

– Порядочный бы подписал,

А ты наоборот:

Задумал преступить закон! –

Зал громко загудел.

– Доказано! Виновен он. –

Валет опять сомлел,

Повис, как кукла на шнурках.

Король позвал: «Врача!»

А Королева впопыхах

Вскочила: «Палача!»

Алиса громко: «Как по мне,

Прямой вины тут нет!

Нет доказательства в письме –

Вы не читали текст!»

Возникла пауза. Судья

Потёр свои виски:

– Я вижу, тут галиматья,

Хоть и забыл очки.

С поклоном Кролик: «Вот мои!»

– Не надо, сам читай.

И ничего не утаи!

Но и не добавляй!

«Сказали мне, что вы были у ней⁶¹,

Меня считая за его,

Она хвалила, в общем, всё окей,

Но как пловец я не того.

Он дал им слово, что меня послал

К себе (и это знаем мы),

Вы торопили дело, утверждав

О том, что вторглись в мои сны.

Он дал мне раз, а вы им дали два,

Они нам три, потом ещё.

Но всё вернулось не ко мне, а к вам,

То, что не брали мы в расчёт.

По вас глазами вниз скользя⁶²,

Хотелось быть свободным, быть одним.

Он был обоими руками за,

Но вы сказали: мало половин.

Она винила самую себя,

Пока в припадке не забилася затем.

Я стал препоной, обо всём трубя,

Что между им и нами, этим всем.

Вот так измучившись, секретами томясь,

Скитаются они в поисках славных,

Так и придётся увядать, таясь

В их соисканиях желанных⁶³».

– Так, доказательств здесь с лихвой.

Присяжные, вердикт! –

Победно рубанул Король.

«Тогда пусть объяснит

Хоть кто-нибудь, при чём стихи», –

Переходя на крик,

Встряёт Алиса. Все глухи,

Как умственный тупик.

Судья: «А что тут понимать?

Валет не смог уплыть.

Его послали. Он бежать

Хотел, но был избит.

Вернулось то, что он украл,

Печенье – вот оно.

Вообще я дорого бы дал,

Чтоб знать, к кому письмо.

Не бьёшься ты хоть иногда

В припадке, ангел мой?»

Жена ехидно: «Никогда.

Ни разу, дорогой!»

И после этого она,

Чернильницу схватив,

В ригидного Геккона – на! –

Швырнула что есть сил,

Вернув его с Таити в зал.

Билл с кляксой на щеке

Чернильным пальцем написал

«Виновен» на листке.

Туз пик, вельможа Короля,

Пригнувшись, уволок

Чернильницу из хрусталя,

Тяжёлую, как рок.

Судья, стремясь замять сумбур,

«Не бьётся! – пошутил. –

Вообще-то это каламбур».

Народ не оценил,

Но среагировал в момент,

Натужно хохоча.

Король застыл, как монумент,

С величием в очах.

Потом призвал в который раз:

«Присяжные, вердикт!»

«Нет, приговор! – войдя в экстаз,

Мегера верещит. –

Вердикт потом!» И локтем в бок

Беднягу Короля.

Алиса: «Да у вас заскок!

Какая-то фигня!

Так не бывает: приговор,

А уж потом вердикт».

Её Величество: «Не спорь!

Попридержи язык!»

– А не хочу! – Алиса жжёт,

Взирая сверху вниз

На Королеву. Та орёт,

Краснея, как редис:

– Срубить ей голову долой! –

Но в шумном шапито

Никто не шевельнул ногой,

Не сдвинулся никто.

– Кому вы сдались! – полный рост

Алиса набрала,

Заметив, как знакомый хвост,

Мелькнув, исчез в дверях,

И громко, чтобы отогнать

Нахлынувшую грусть:

– Вы только лишь колода карт,

И я вас не боюсь! –

Тут карты вихрем собрались

В пятнистое кольцо

И на Алису понеслись,

Стремясь попасть в лицо.

Алиса, ручками взмахнув,

Встряхнулась ото сна.

Глаза в смятении распахнув,

Увидела она,

Что на коленях у сестры

Лежала головой,

И ветра свежего порыв

Осыпал их листвой.

С лугов душистых он донёс

Бубенчиков трезвон.

– Я видела чуседный нос!

– Что-что? – «Чудесный сон!»

– Так расскажи его, пока

Он не слетел с ресниц. –

Над ними плыли облака,

Похожие на птиц:

Орлёнок, гусь и попугай,

Носатый дронт Додо,

Сорока, кенар и бугай,

Ещё бог знает кто.

Вот белый кролик, голова

Чеширского кота,

Вот небосвод пересекла

Сгущёнки борозда.

И билась лодка о причал,

И дребезжал сверчок,

Вдали отчаянно мычал

Отбившийся бычок.

Пах ветер мёдом и травой

И часом приносил

То крики пастуха: «Домой!»,

То бульканье трясин.

Когда Алиса свой рассказ

Окончила, сестра

Сказала: «Круто, но сейчас

Домой уже пора.

Напьёмся чаю с пирожком.

Пусть не волшебный он,

Потом усядемся рядком,

В тетрадь запишем сон.

Когда ты вырастешь, прочтёшь

Племянникам моим.

Мы вместе под осенний дождь

Немного погрустим

О том, как здорово, когда

Есть ключ от всех дверей,

Однако жизнь твоя тогда

Становится скучней.

Пусть кто-то перец полюбил,

А кто-то бланманже,

Важней, чтоб сад чудесный был

Всегда в твоей душе.

Где торжествуют доброта

И справедливый суд,

Где не прикажут убивать

И сами не убьют.