полная версия

Светлана Медофф
Алиса в стране чудес в стихах

Полная версия

И, погрузившись снова в транс,

Она, как старый дед,

Всхрапнула. Шляпник продолжал:

– Я не успел моргнуть,

Как Королева вдруг кинжал

Вонзила в мою грудь.

Ну, фигурально. Дав сигнал

Оркестру замолчать,

Она ругнулась, как капрал,

И принялась кричать:

«Какой рыгательный вокал!

Какой вульгарный стиль!

Занудно, пошло превращал

Реликвию в утиль!

Он время у меня украл,

Бездарный лоботряс.

И то, чем он сейчас орал,

Отрубим сей же час».

«Я не стремился оскорбить

Ваш слух, – я возопил, –

Я время лишь хотел убить!»

И сам себя казнил…

– Но как вам удалось спастись? –

Алиса поднялась,

На стол руками опершись.

Ей любопытно – страсть.

Промолвил Шляпник, пересев:

– Так Время не пришёл⁴¹.

Её Величество казнь в семь

Назначила часов.

А было шесть⁴², и весь вертеп

Ушёл на перерыв.

Во-первых, людям дайте хлеб,

А зрелищ – во-вторых! –

Алису осенило: «Класс!

Пришла пора пить чай!

С тех пор всё время шесть у вас!»

Болванщик отвечал:

– С тех пор нет времени вообще:

Не моюсь и не сплю,

Всё в той же шляпе, в том плаще

Я чай запоем пью.

– Не можем, – Заяц пробурчал, –

Посуду перемыть,

Поэтому, чтоб свежий чай

Из чистых чашек пить,

Смещаемся. Вот как сейчас.

А ну-ка встали! – И

Все пересели напоказ.

С Алисой визави

Случилась чашка: чай на дне,

На ручке чья-то шерсть,

Потёки сливок по кайме,

На блюдце масло – жесть!

Склонился Заяц к ней: «Вина?

Не хочешь больше чай?»

– Куда уж больше! – льёт она

Чай мимо невзначай. –

А ничего, что ничего

Я не пила ещё?!

Болванщик подавил зевок:

– Он не предъявит счёт.

А ты хлебни чаёчку, мисс.

Один глоток всего.

И будет БОЛЬШЕ, согласись,

Чем дважды ничего. –

Она с ответом не нашлась

И принялась грубить,

Обидевшись и расхрабрясь:

– Забыла вас спросить! –

От смеха Зайца ходуном

Затрясся стол, дал крен:

– Ты тоже строгий эталон

Прекраснейших манер!

Алиса, опустив глаза,

Вонзилась в бутерброд,

Как жмёт нога на тормоза,

Прошляпив поворот.

Проснувшись, Соня говорит

Алисе: «Продолжай»,

Но делает Алиса вид,

Что пьёт их гнусный чай.

– А я продолжу разговор.

Послушайте рассказ

Про трёх талантливых сестёр.

– Давай не в этот раз.

Молчи, как говорится, грусть, –

Болванщик перебил.

Вмешался Заяц: «Ладно, пусть».

Алиса: «Мы хотим!»

– В колодце жили сёстры. Три!

А жизнь на дне не мёд!

– Но чем питались там они? –

Алиса задаёт

Вопрос, уставив в Соню взгляд.

– Сгущёнкой⁴³, – был ответ.

– Не может быть! Там что, был склад?

– А почему бы нет? –

Глубокомысленно изрёк

Косой через губу.

Алисе снова невдомёк:

– Я просто не пойму…

Но Шляпник грубо осадил:

– Ты можешь помолчать?

– Простите. – «Я уже простил.

Чай, мы не звери. Чай?»

– Спасибо, – сделала глоток

Алиса, чтоб замять.

А Шляпник двинул Соню в бок:

– Алё-алё! Не спать!

– Колодец со сгущёнкой был,

Хоть ешь, хоть пей, изволь.

Алиса вновь: «Они больны?»

– Вообще не без того.

И припиваючи они

Так жили много лет.

– Но как там петь они могли?

– Да пить же, а не петь.

И рисовали день деньской

Не покладая рук.

– Что рисовать там, боже мой,

Кроме сгущёнки? – «Ну,

Её и рисовали, мда,

А также всё на М:

Морковку, мотопоезда,

Мёд, множество морфем».

– Да ерунда! – «О, ты мастак!

Могла бы повторить?»

– Нет! Я не представляю, как

В колодце можно жить!

Вот если б у колодца – да,

Тогда б я поняла.

– Ты колешься? – «Нет, никогда!» –

Алиса не смогла

Терпеть и дальше этот бред,

Вскочила и ушла.

Никто не бросился ей вслед,

Никто не удержал.

И оглянувшись пару раз –

А может, позовут –

Алиса видит: те смеясь

В заварник мышь суют.

«Так вот как выглядит мочить, –

Поморщилась она. –

В дурдоме просто чай попить –

И то сойдёшь с ума.

Зато пустая маета

Предстала без прикрас.

Теперь запомню навсегда,

Что значит битый час».

Черватый крокет

Алиса видит дверь в сосне,

На ней табличка «Вход»,

«Уж лучше б «Выход», как по мне»,–

Но всё равно берёт

За ручку. Дверь не заперта.

В фойе необжитом

Вторая дверь, точь-в-точь как та,

Куда пройдёт лишь гном.

И снова стол, и ключ на нём

С брелком в виде граблей.

«Какой насмешливый приём!

Теперь-то я умней.

Сначала ключ, потом кусок

Волшебного гриба,

Откусим от него чуток –

И дверь уже у лба».

Благоухает дивный сад.

Фонтаны, цветники.

Шмели, как коптеры, гудят,

Порхают мотыльки

Размером с доброго гуся.

Фиалковый ковёр

По пояс ей. И обвился

Вьюнок вокруг опор

Удавом толстым, как канат.

Цветок, как граммофон,

Тычинок ёршики торчат,

А пестик – патиссон.

Алиса обняла тюльпан –

Ей странно и смешно:

«Страннее самых странных стран

Волшебное кино,

Где ростом с папу домовой

И где, как Барби, я.

Такая прихожу домой:

Тук-тук, бамбарбия!

Собака лезет под кровать,

И в шоке вся родня.

А кошка, интересно знать,

Узнала бы меня?

Спасите, нюхает гепард…

Так, что там понесли?»

Три коротышки в виде карт

Стремянку волокли.

Залезли, красят в красный цвет

Бутоны белых роз.

Алиса говорит: «Привет!

Простите за вопрос:

Зачем вы красите цветы?»

Переглянувшись, две

Сказали хором: «Двойка, ты».

– Да я почти мертвец.

В наилучшем случае пошлют

Служить в заштатный форт.

Когда сажали розы тут,

Я перепутал сорт.

– А в худшем? Стоп, сообразить

Несложно с первых нот:

Прикажут голову срубить?

– Атас, она идёт! –

Все трое повалились ниц.

Кортеж в пяти шагах:

Вначале стража масти пик,

Гвардейцы все в крестах,

Валеты бравые прошли,

Уборами гордясь,

В сердечках стайка ребятни

Гарцуя пронеслась,

За ними дамы, короли,

Маститые тузы,

Пажи корону пронесли

Невиданной красы.

А чьи там уши мельтешат

Среди крутых персон?

Кто затесался среди карт?

Быть может, Джокер он –

Наш Белый Кролик? Нос задрал,

Как будто не родной.

Понятно – новая игра,

Очередная роль.

Почти что поравнялась с ней

Монаршая чета.

Отдать поклон? Но королей

Не разглядеть тогда.

Тут Королева тормозит,

Хватая воздух ртом.

Придя в себя, она вопит:

«А это ещё кто?»

Все замерли, и лишь Валет

Червей в одной серьге,

Не зная, что сказать в ответ,

Согнулся буквой «Г».

Те, кто стояли перед ним,

Попадали вперёд.

А Королева, рот скривив,

Загнула: «Идиот!

Мой камердинер должен знать

О всех моих гостях».

Алисе: «Как же тебя звать,

Прелестное дитя?»

«Зовут Алисой, госпожа», –

Сказала та, присев.

И еле хохот удержав,

Смекнула: «Вот зачем

Пускают свиту впереди.

У жителей дворцов

Так принято, чтоб коллектив

Ударил в грязь лицом».

Вновь королевская вся рать

Построилась в ряды,

Остались на земле лежать

Садовники-балды.

У Королевы глаз остёр.

«А это кто с тобой?»–

Осведомилась, как вахтёр.

Алиса: «Не со мной!

Вообще их вижу первый раз

И в карты не люблю…»

Она смущённо осеклась,

Но поздно. Королю

Пришлось супругу ухватить

За шарфик кружевной.

А та кипела: «Отрубить

Ей голову долой!»

Король, на «ты» переходя,

Погладил локоток:

«Она ведь глупое дитя,

Одумайся, дружок».

«Я безголовая и так,

С полудня Мэри-Энн», –

Алиса, измочалив мак,

Взялась за цикламен.

У Королевы исподволь

Как будто гнев утих.

Валету: «Вы заснули, что ль?

Переверните их!»

Он сделал это сапогом!

Те – мятые, как фарш.

Её Величество: «Кру-гом!

На плаху шагом марш!»

Процессия ушла, урча.

Алиса, карты взяв,

Пока искали палача,

Их спрятала в камнях.

«Алиса! – Королева вслед

Окликнула её. –

Пойдём со мной играть в крокет!

Оставь это жульё».

Престранная у них игра:

Взамен шаров ежи.

Бери фламинго, будь добра,

И молоти, круши.

Но он смотреть не хочет вниз,

А норовит в глаза.

«Прекрасная погода, мисс», –

Вдруг кто-то ей сказал.

Ах, Белый Кролик наконец

Решил её узнать:

– Ну, как вам наш Король сердец

And Qween of our Harts⁴⁴?

– До ужаса впечатлена.

Тут все как на подбор:

И Герцогиня… Где ж она?

– Ей вынес приговор

Его Величество. – «За что?»

– Вы говорите: жаль?

– Не жаль. Спросила я: за что.

– Она, презрев мораль,

Влепила оплеуху ЕЙ!

– Величеству? Ух ты! –

Алисе стало веселей,

А Кролик плёл финты

Ушами: «Герцогиня к НЕЙ

Посмела опоздать,

И Королева…» – «Бей скорей!»–

Все начали кричать.

Алиса размахнулась, но

Воротца из солдат

Вдруг повернулись к ней спиной

И улизнули в сад.

Фламинго выгнулся дугой,

И развернулся ёж.

– Ну, я так не играю! Ой!

Чеширчик, ты даёшь! –

Улыбка в воздухе над ней

Спросила: «Как дела?»

Алиса дождалась ушей:

– Не ах! – произнесла.

Завидев голову кота,

Приблизился Король:

– А что это за морда там?

Воздушный шар такой?

– Позвольте вам представить, сэр,

Мой друг Чеширский Кот.

– Вот этот? Хоть усат и сер,

Но всё равно урод.

Ну ладно, руку поцелуй.

– Вообще-то не хочу.

Я не какой-нибудь холуй.

– Такого к ветврачу

Неси, и пусть там усыпят.

– Простите, кот не мой.

– Нет, говорящий он! И взгляд

Презрительный такой.

– Я говорю, что этот кот

Не мне принадлежит.

Тут Королева: «Что за сход?

И что это висит?»

– Душа моя, вели убрать

Хамло вот это вон.

– Минутку. Палача позвать!

Освободить газон.

– Постойте, он всего лишь кот,

Свалял он дурака, –

Скулит Алиса-Дон Кихот.

– Позвольте, королька

Я не валял, – Чеширский Кот

Льёт масло на огонь.

– Попью водички, – за живот

Держась, ушёл Король.

А Королева, кипятясь,

Алисочку грызёт:

– Зачем ты за него впряглась,

Ведь он всего лишь кот?

Возможно, бешеный, а нет –

Бродячий на все сто.

– Тогда открою вам секрет,

Он Герцогинин. – «Что?

Она в тюрьме, но заодно

Тащите и её».

Пришёл палач и площадно

Ругнулся: «Ё-моё!

Как эту голову отсечь,

Когда здесь тела нет?»

– Рубите! Голова-то есть, –

Уставившись в лорнет

На молча ждущего Кота

Владычица Червей

Заметила. И суета,

И прения, и флейм⁴⁵

Зевак собрали сто пятьсот.

Пузырился Король,

Нахально ухмылялся Кот,

Палач пил алкоголь

Из фляжки. Королева, злясь,

Разбрызгивая яд,

Ревела, что казнить сейчас

Прикажет всех подряд.

Бывает, действуют слова,

Как будто кислота:

Все растворились: голова

Циничного кота,

Толпа гостей и сам Король

(Опять попить воды),

Палач, утративший контроль,

Свалился до среды.

Её Величество ушла

Доигрывать в крокет.

Тут Герцогиня: «О-ла-ла!

Алисочка, мой свет,

Хоть кто-то здравый», – и она

Повисла на локте.

Алиса мыслит: «Как тюрьма

Влияет на людей!

А может, женщина не зла,

Был просто перец злой?

Сгущёнку бы она пила –

Сияла добротой.

Горчицу есть вообще нельзя,

А также горький лук,

Вливаешь уксус тоже зря,

И соль тебе не друг.

На месте Королевы я

Ввела б такой закон:

Суп не перчить! И все – друзья,

Перечить – моветон».

– Чего притихла? – словно гром

Над ухом прозвучал,

И Герцогиня, как багром,

Вонзилась в кость плеча

Тяжёлой челюстью. Причём

Придвинулась тесней.

Алиса повела плечом:

«Душнила всё душней»,

А вслух шепнула: «Очень жаль,

Что не было вас здесь».

В ответ услышала: «Мораль

В любой проблеме есть.

Люби! Любовь и жизнь – одно⁴⁶.

Я вижу ориентир, –

Она пропела озорно, –

Любовь спасает мир!»⁴⁷

Алиса удивилась: «Стоп!

А кто кричал «руби»?

– Тю, детка, то был просто стёб,

Не парься. Без обид.

Так хочется тебя обнять,

Но броситься готов

Фламинго дикий на меня.

– Укусит сто пудов, –

Алиса соврала чутка,

Благодаря без слов

Фламинго, потрепав слегка.

А даму понесло:

– Горчица тоже злобный птах,

Отсюда и мораль:

Горчица лучше пусть в руках,

Чем в небесах журавль.

Верней, синица в небесах,

Фламинго под рукой.

– Горчица – это минерал!

– Согласна я с тобой.

Горчицей мины начинял

Мой прадед при дворе.

Читал мораль и объяснял,

Мол, при плохой игре

Нужна с хорошей миной прыть. –

Алиса встала вдруг:

– Нет, этого не может быть!

Горчица – это фрукт!

А может, овощ… Нет, трава!

– Конечно! И мораль

Отсюда будет такова:

Горохом звался царь,

Горчица – стало быть жена.

Его хоть в стенку бей,

А ей вообще-то трын-трава:

Горда – ну хоть убей.

А если проще объяснить,

Не думай, что иной

Могла бы ты случайно быть

Для каждого порой,

Кому являешься другой

При случае ином,

Иначе будучи такой

Покажешься притом. –

Алиса вспомнила опять,

Что все здесь без ума.

– Как жаль, что нечем записать

Мудрейшие слова.

–Я их в открыточке пришлю

На день рожденья твой.

– Но я подарки не люблю.

«Особенно такой», –

Добавила она в уме.

Как из коробки чёрт –

Её Величество: «В тюрьме

Нет почты, не пришлёт».

По телу Герцогини дрожь

Волною пронеслась.

«Как день пленительно хорош!

Погода удалась,

Не правда ли?» – гнусит она.

От Королевы жар