Светлана Евгеньевна Сидур
Рай для белого человека
Однако, мелкого локального позора, так сказать, позора местного значения, нашему руководству было недостаточно. Посол наш не мог успокоиться на таком незначительном достижении. Ему нужен был позорище на всю страну, и он его добился.
Пустующий в нашем дворе навес для автомашин не давал ему спокойно спать. Ну, как же! Крыша из жести есть, стена из кирпича есть, а мы никак не используем это архитектурное сооружение, поскольку такого количества машин у нас просто нет. Он велел купить фанеры и возвести из этих фанерных щитов недостающие стены так, чтобы получился длинный сарай без окон. Дверь правда сделали. Фанеру покрасили в розовый цвет, а получившееся помещение окрестили кинозалом. Смотреть там фильмы по вечерам было невозможно из-за духоты, поэтому помещение так и стояло невостребованным. Но посол наш не привык сдаваться. Раз сотрудники посольства не хотят пользоваться таким замечательным кинозалом, то в нем можно устроить кинопросмотр для представителей местной прессы.
Как раз подоспел какой-то праздник. Посол велел пригласить местных журналистов. В сарае провели пресс конференцию, прочитали какую-то лекцию и показали кино, а во дворике рядом с веревками для сушки белья были накрыты столики для небольшого фуршета. Журналисты приехали не одни, они притащили еще и местных телевизионщиков, которые установили в сарайчике свои софиты. Всех гостей и наших дипломатов загнали в сараюшку, плотно закрыли дверь и начали торжественную часть. А во дворе на столиках на солнцепеке стали плавиться бутерброды и нагреваться напитки.
Не прошло и пятнадцати минут, как из сараюшки стали выносить людей, потерявших сознание. В чем дело? Оказывается раскаленная на солнце крыша, плюс включенные софиты, плюс полное отсутствие вентиляции сделали свое черное дело: люди стали падать в обморок. Думаете, мероприятие прекратили? Ничуть не бывало. Журналисты получили по полной. А когда они чуть живые выползли из сараюшки на свежий воздух, их еще и попотчевали почти горячими прохладительными напитками и расплавившимися бутербродами.
Только журналисты не такой народ, чтобы молча скушать подобное издевательство. На следующий день буквально все издания страны рассказали о страшном надругательстве, которое над ними учинили в Советском посольстве. Наш посол даже ухом не повел. Он подобно Винни Пуху философски изрек: «Это были неправильные журналисты. Мы их больше в гости звать не будем. Следующий раз мы пригласим других.» Другие приходили, но репутация наша уже была подмочена, и своими публикациями они только добавляли компромата в нашу копилку.
Так что пожить в раю для белого человека мне не дали. Меня заставили жить и дальше согласно нашим уродливым представлениям о том, что такое хорошо и что такое плохо. Ну, ладно бы держали этот наш уродский быт за двухметровым забором и никому бы не показывали. Так нет же. Вытащили наше убожество на всеобщее обозрение, да еще стали кричать на каждом углу, что все, кто пойдет по жизни нашим путем, заживет так же замечательно, как и мы. А мы все удивляемся, почему нас за рубежом не любят. Причем не любят все, не только поганые империалисты, богатеи и эксплуататоры, а еще и простые труженики, которым мы в ущерб своему благосостоянию столько лет помогали. Помощь нашу они принимали, скромно потупив очи, набивали ею карманы и драпали куда-нибудь подальше от нас и от своей развивающейся родины. Этих ребят сейчас очень много в Англии скопилось. Им тоже очень хочется пожить в раю для белого человека. Но только с райскими кущами нынче большая напряженка.
