Светлана Алешина
Злодей в подарочной упаковке
Глава 1
Романтично разъезжать в машине по ночному городу. Сверкающие витрины магазинов, заснеженные тротуары, мигающие яркими желтыми глазами светофоры – так и хочется ехать и ехать по пустынным улочкам, освещая дорогу светом фар. Виктор сидит рядом и держит наготове свой фотоаппарат. Может быть, он и не столь приятный собеседник для прогулки, но зато в нужный момент будет действовать надежно. Виктор может быть и телохранителем, и фотографом, и водителем, и просто хорошим помощником в любом деле. А то, что он не болтлив, так это характеризует его, как мне кажется, только с лучшей стороны.
Непосвященному наше путешествие может показаться своеобразной прогулкой, ради того чтобы ощутить красоту ночного города. Однако цель его – отнюдь не романтическое времяпрепровождение.
Мир не стоит на месте. Все подвержено изменениям. Вот и читатель уже пошел не тот. Его не удивишь сухими статьями, в которых скучновато анализируются действия преступников. Хотя наша газета «Свидетель» никогда и не публиковала подобных материалов, я ощутила острую необходимость чего-то нового.
Маринка, занимающая в редакции должность секретаря и моей подруги по совместительству, после своих похождений, мягко говоря, поздним вечером подкинула нам идею создания новой рубрики. Следуя последним тенденциям журналистской моды, в нашей газете появилась рубрика «Ночь», где описаны рядовые происшествия нашего города, случившиеся именно в это темное время суток. На нас с Виктором возложена обязанность поиска таких фактов. Раз в неделю мы выезжаем на собственном автомобиле в город и фактически занимаемся наблюдением со стороны.
В эту ночь ничего интересного не происходило, если не считать эксклюзивным материалом описание компаний подвыпивших подростков да одиноко бредущих по улочкам жителей Тарасова. Еще ни одной ночи не проходило так спокойно. В предыдущий раз результатом нашего ночного рейда стала статья о разборке, случившейся прямо у порога одного ночного клуба. Нынешняя ночь была безмятежна, и от этого делалось даже как-то скучновато. Я неосознанно прибавляла скорость автомобиля, будто именно от нее зависело появление на нашем пути интересных сюжетов. Фонари на тротуаре слепили глаза, их свет вырывал из тьмы только отдельные участки и не помогал разобрать неровности скользкой дороги.
Подъезжая к очередному перекрестку, у которого стояла пара молодых людей, ожидая, когда проедет мой автомобиль, я уже включила сигнал, свидетельствующий о намерении повернуть налево, как вдруг прямо на моих глазах произошло нечто ужасное. Из-за угла буквально вылетела девушка прямо под колеса моей машины. Мужчина, грубо толкнувший ее, убегал в темный переулок. Девушка потеряла равновесие, неестественно изогнулась, обмякла и упала.
Я резко нажала ногой на педаль тормоза, но даже экстренное торможение не помогло избежать трагедии. Девушку резко оттолкнуло в сторону, и она свалилась на тротуар. Щелчок фотоаппарата, яркая вспышка, громкий ее крик – это все, что последовало за падением.
Пока я выходила из автомобиля, Виктор выскочил и ринулся догонять преступника. Я же все свое внимание обратила на потерпевшую.
Девушка потеряла сознание, она неподвижно лежала боком. Одна рука ее была вывернута и прижата телом. Крови не было, но сама поза, в которой застыла пострадавшая, говорила о том, что она ударилась очень сильно. Ее шубка расстегнулась, шапка отлетела в сторону. Я подняла эту вязаную шапку и положила ей под голову. Послушав пульс, я поняла, что девушка ударилась удачно: при таком столкновении с машиной она запросто могла погибнуть. Но тем не менее травмы оказались тяжелые, и ей требовалась срочная госпитализация.
– Помогите! – громко крикнула я, надеясь, что парочка, переходившая улицу, отзовется на мой призыв. Но молодые люди молча удалялись, оглядываясь только из чистого любопытства.
Прибежал запыхавшийся Виктор, к сожалению, ему не удалось догнать того, кто толкнул девушку под колеса. Она лежала все в той же позе и не шевелилась. Виктор озабоченно взглянул на нее, мое беспокойство передалось ему.
– У нее обморок! Срочно нужно отвезти в больницу!
Виктор уже принес аптечку с необходимыми в таких случаях медикаментами. Смоченным в нашатырном спирте комочком ваты он водил вокруг носа девушки. В какой-то момент она встрепенулась и пробормотала что-то бессвязное. Обморок прошел, но лучше она себя не почувствовала, свободной рукой она схватилась за голову.
– Давай аккуратненько дотащим ее до машины, – сказала я Виктору. – «Скорая помощь», даже если мы ее и вызовем, прибудет только через полчаса, а ей нужно срочно в больницу. – Издалека послышался шум приближающегося мотора, и через несколько минут из темного переулка выскочила машина ГИБДД, как я успела заметить по ее своеобразной окраске – обычный патруль на улицах нашего родного Тарасова. Каким чутьем они пронюхали о случившемся, неизвестно, но мы с Виктором переглянулись друг с другом и отошли в сторону от лежащей девушки. Статью о том, как главный редактор сбивает своим автомобилем девушку, может быть, и следует считать интересным материалом, но он никак не прибавит славы нашей газете. Я предусмотрительно направилась за сумочкой с правами. Вышедший из новенькой, но до неприличия разукрашенной опознавательными знаками «девятки» молодой сотрудник ведомства, имевшего ранее более привычное слуху название ГАИ, был невысокого роста, с полноватым лицом и уже бежал к нам.
– Сержант Киренко! – представился он с гордостью в голосе, будто имел звание генерала, а не простого сержанта. – Ваши водительские права! И попрошу объяснить, что здесь произошло.
Последняя фраза была обращена к Виктору. Видимо, сержант Киренко был уверен, что именно этот высокий гражданин совершил столь грубый наезд.
Виктор в ответ промолчал, зато я вынырнула из-за его спины, протягивая документы. Сотрудник ГИБДД, как и положено, просмотрел мои права, отдал обратно, не забыв переписать себе данные о моем автомобиле. Затем бросил взгляд на потерпевшую, наклонился к ней и спросил:
– Девушка, вас сбила именно эта машина?
Не глядя в его сторону и лишь отчасти понимая, что произошло, девушка молчала и стонала от боли. Ответа на свой вопрос Киренко так и не дождался, поэтому решил действовать: он бесцеремонно просунул руки в карманы шубки, на что девушка даже не отреагировала.
– Куда вы лезете? – возмутилась я. – Ей же больно! Оставьте ее в покое!
– А как мне установить личность потерпевшей? – грубо спросил гаишник. – Ты, что ли, мне подскажешь? Или, может быть, хочешь сама ее обыскать?
– Нет, спасибо. – Я отказалась от предложения и отошла в сторону.
– Для отчетности, – аргументировал свои действия гаишник и продолжил ловко шарить в карманах девушки.
Он выудил оттуда несколько мелких бумажек, которые, не уместившись на ладони, упали на снег. Бросаться ему в ноги я не стала, но, как только гаишник отвернулся, Виктор аккуратно собрал все эти выпавшие обрывки и положил себе в карман.
Сержант Киренко развернул студенческий билет, который лежал в другом кармане шубки, и внимательно осмотрел его со всех сторон. Как мне хотелось заглянуть в этот документ! Но гаишник так грозно посмотрел на меня, что я даже не решилась приблизиться к нему ни на шаг.
– Да, – громко кричал он, включив рацию, – Волжская, пересечение с Жуковской. Пострадавшая – Юрокова Валерия Константиновна. Совершившие наезд тоже тут находятся. Я их задержал!
Последняя фраза была сказана с гордостью, на что я лишь ухмыльнулась. Буквально через несколько минут на месте аварии уже были и «Скорая», и милиция. Обе машины выехали из-за угла почти одновременно, громко возвещая о своем прибытии воем сирен.
Врачебная помощь требовалась девушке, но милиция, похоже, проявляла интерес именно к нам с Виктором. Медицинский персонал выдвинул из задней части автомобиля носилки. Молоденькая медсестра в белом халате и сопровождающий ее водитель аккуратно переложили девушку на них и закатили в «Скорую». Медсестра подбежала к неторопливо вышедшим из милицейской машины сотрудникам правоохранительных органов и стала что-то быстро объяснять. Когда в ответ на ее щебетание милиционеры кивнули, она села рядом с водителем в свою машину. С ярко мигающей в темноте сиреной «Скорая» быстро развернулась и помчалась в больницу.
На месте происшествия оставались только мы с Виктором, сотрудник ГИБДД и уже подошедшие к нашей «Ладе» милиционеры. Один из сотрудников правоохранительных органов раскрыл увесистую папку и достал из нее незаполненный бланк; он занялся осмотром места происшествия. Другой же мент завел разговор с нами.
– Младший лейтенант Анастасьев, – представился он. – Вы сбили девушку?
Мы с Виктором оба кивнули, смирившись с той долей, которая ожидала нас. А я точно знала, что впереди у нас одни неприятности, связанные со случившимся.
– Кто именно был за рулем? – уточнил он, выжидательно смотря на Виктора.
– Я, – неожиданно для младшего лейтенанта ответила я.
– А чья это машина? – поинтересовался он, надеясь, видимо, что Виктор сейчас признается, что машина его и он дал мне немного порулить, а тут такое случилось…
– Моя! – продолжила я диалог с представителем правоохранительных органов.
– Ваши права, – попросил он меня, совершенно потеряв интерес к моему спутнику.
Я протянула ему документы, которые младший лейтенант быстро просмотрел, убедившись, что там стоит женское имя. Возвращать мне права он не собирался, поэтому засунул их в свою папку и обратился к стоящему в стороне гаишнику.
– Вы можете быть свободны, – скомандовал он тому. – Только хотелось бы сначала увидеть ваш протокол.
Анастасьев переписал данные гаишника, взял у него записи и попрощался с ним. Сотрудник ГИБДД, немного расстроившись по причине того, что теперь ему придется дальше продолжать патрулирование улиц нашего города, поплелся к своему автомобилю и уехал.
– А с вами мы будем разговаривать в другом месте, – сообщил нам сотрудник правоохранительных органов. – Свою машину вы можете оставить здесь, только не забудьте ее закрыть. Возьмите с собой все документы, и просим к нам.
Все! Так просто нам теперь не удастся уйти с этого места: предстоит долгое выяснение обстоятельств дела в милицейском участке, а затем и предварительное заключение под стражу до выяснения окончательных результатов по нашему делу. Ну, допустим, не по нашему, а только по моему, так как сбила девушку именно я, а не Виктор, поэтому он-то может быть спокоен.
– Садитесь. – Лейтенант открыл заднюю дверцу прямо перед моим носом, потом оглянулся на Виктора: – Молодой человек, вы тоже.
В милицейской машине уже сидели два человека: водитель и еще один милиционер, спавший с откинутой назад головой, которого Анастасьев пнул в бок.
– Просыпайся, Игорек, – потрепал он товарища за ворот милицейского бушлата. – Тут авария, и машину надо отогнать на штрафную стоянку.
– Че, больше никого не нашел? Я спать хочу, – ответил сонный Игорь. Он лениво подвигался в машине, устраиваясь поудобнее.
– Вставай давай, – возмущенно толкнул его в бок Анастасьев и открыл противоположную дверцу. Игорь чуть не вывалился из машины, зато сразу проснулся. Встав, он лениво потянулся, широко раскинул руки в стороны и нехотя прошел к моей «Ладе». Попытка открыть дверь не удалась, поэтому он приковылял обратно.
– У кого ключи-то? – зло спросил он, не прощая коллегам прерванного сна.
Я молча протянула ему ключи, а сама села на его место. Виктор не собирался меня бросать, поэтому пристроился рядом на заднем сиденье.
– Олег, ты все? – громко гаркнул Анастасьев напарнику, который удалялся от места аварии, что мне показалось странным.
– Да нет, подожди, – ответил таким же громким голосом Олег. Он зашел за угол дома и вышел оттуда только через некоторое время, укладывая в папку протоколы. – Понятых искал, чтобы все в порядке с документами было.
Он сел рядом с водителем, а Анастасьев влез на заднее сиденье. «В тесноте, да не в обиде!» – подумала я, когда Виктор буквально прижался ко мне; с другой стороны у меня была грязноватая дверца милицейского авто, прислоняться к которой очень не хотелось.
Мы мчались по ночному городу на большой скорости, будто ментам не терпелось отдать меня в руки правосудия. Дороги были пустынны, хотя уже начинало светать. Когда машина остановилась, я поняла, что мы наконец приехали. Менты повыскакивали из всех дверей, выводя и нас с Виктором. Я пристроилась за младшим лейтенантом, который на ходу просматривал документацию, а Виктор поплелся за мной.
– Вам сейчас в двадцать пятый кабинет, – сообщил он нам.
– Костян, забирай преступников, – громко крикнул еще один мент, шедший за нами.
– Для вас – Константин Олегович Якушев, – сразу же представился следователь в гражданской одежде, подходивший к нам.
Он проводил нас в кабинет, предложил присесть на стулья, стоящие в ряд около стены, а сам сел за свой письменный стол. Как только мы расположились, ему принесли документацию, составленную по нашему делу. В небольшой кучке бумаг я заметила и свои права. Константин Олегович просматривал принесенные ему материалы, тщательно прочитывая каждую строчку. Когда он ознакомился с содержанием всех бумаг, началась процедура допроса подозреваемых, коими и являлись мы с Виктором. Кричать о том, что мы будем разговаривать только в присутствии адвоката, было бесполезно, но своим правом на один телефонный звонок я воспользовалась.
– Извините, пожалуйста, – обратилась я к Константину Олеговичу. – Могу ли я позвонить по вашему телефону?
– Если это действительно необходимо, то можно, – разрешил следователь, очевидно, думая, что я сейчас буду слезно оправдываться перед родственниками.
Он придвинул ко мне телефон, поэтому своим я пользоваться не стала. Немного подумав, я набрала знакомый номер Фимы Резовского, который помнила на память. Только на него сейчас я возлагала все свои надежды. Конечно, за помощью можно было обратиться и к майору Здоренко, но компрометировать его я не стала. Тем более что официально Резовский является моим адвокатом и именно его консультация мне сейчас была необходима, как воздух. По телефонной линии шли длинные гудки, что обнадежило меня еще больше. Я звонила Фиме домой, так как в такой ранний час на работе его ловить было еще бесполезно.
– Алло! Ефим Григорьевич Резовский слушает, – ответил наконец знакомый слегка хриплый голос. Он только проснулся, и эта фраза, наверное, была первой сказанной им в этот день.
– Это Ольга Бойкова, – напомнила я Фиме о своем существовании. – Доброе утро! Мне срочно нужна твоя помощь. Не мог бы ты сейчас же подъехать к Ленинскому райотделу милиции, двадцать пятый кабинет.
– Ольга, что с тобой случилось? – донесся из трубки теперь взволнованный голос Фимы, но я уже бросила трубку.
Мой собеседник отличался болтливостью и мог бы начать выяснять обстоятельства случившегося со всеми подробностями прямо по телефону. Наш разговор занял бы не менее часа, пока Фима не утолил бы свою жажду общения, поэтому я предпочла его просто пригласить в милицию. А в том, что он непременно приедет, я была уверена. Надо сказать, что Резовский, несмотря на наличие вполне приличной жены, тайно был влюблен в меня. Я же часто злоупотребляла его чувствами без всяких угрызений совести с моей стороны. Любовь Фимы была безответной, но зато он имел возможность время от времени подтверждать свою преданность мне.
Следователь наблюдал за моим разговором совершенно спокойно, его лицо не выражало никаких эмоций. Он начал заполнять положенные в данном случае протоколы, выясняя все данные о нас с Виктором. Я подробно рассказала ему о том, что произошло минувшей ночью на перекрестке, упомянув, что девушку на дорогу выпихнул мужчина, причем произошло это совершенно неожиданно, поэтому притормозить я не успела. В том, что я даже и не пыталась оправдываться, но машинально делала именно это, все же проявился инстинкт самосохранения.
Едва я закончила свою речь – до разговора с Виктором дело не дошло, – послышался едва слышный стук в дверь. «Это точно Фима!» – подумала я, ничуть не поразившись скорости моего друга-адвоката.
Дверь распахнулась, и мой спаситель вошел в кабинет следователя, не дождавшись разрешения.
– Ефим Григорьевич Резовский, – представился он и протянул сотруднику правоохранительных органов свою визитку. – В данный момент у вас находится мой клиент, поэтому мое участие в деле считаю обоснованным.
– Конечно же, присаживайтесь, – следователь предложил Фиме единственный остававшийся свободным стул.
– Извините, но на некоторое время я хотел бы остаться наедине с моим клиентом, чтобы обговорить обстоятельства дела. – Так Фима любезно дал понять Константину Олеговичу, чтобы тот удалился.
Конечно, он мог бы поговорить со мной и за дверью кабинета, но воспитанный Фима предпочел для разговора нормальную обстановку, если только кабинет следователя подходил под это определение. Якушев уходил с большой неохотой, и, едва за ним захлопнулась дверь, полилась пламенная речь моего адвоката. Содержание ее было, как всегда, одним и тем же. Фима считал, что моя никому не нужная инициативность приносит мне кучу проблем, которые в конце концов приходится решать ему. Ну, работа у меня такая! Это было единственным моим оправданием. Речь Фимы я прервала уже через несколько произнесенных им фраз.
– Ну, не сердись, – старалась успокоить я его. – Времени у нас мало, поэтому лучше выслушай.
– Хорошо, выкладывай, – согласился он, понимая наконец, что не стоит тратить драгоценные минуты на бесполезные разглагольствования – ведь вскоре может последовать заключение под стражу.
Я поведала ему историю нашего ночного столкновения, упуская некоторые мелкие подробности, но то, что виновником произошедшего я считаю себя только отчасти, напомнила: не хотелось отвечать за поступки убежавшего незнакомца, хотя мне девушку и было жалко.
– Следователю что рассказала? – поинтересовался Фима, когда я закончила свой рассказ.
– Все, – твердо ответила я. – Как и тебе. Мне скрывать от правосудия нечего.
– Ну, в историю о чудодейственном толчке незнакомца следователь, конечно же, не поверил, – сделал вывод Фима, на что я уже хотела возмутиться, но Фима успокоил меня: – Но я-то тебе верю, Ольга!
– Ну ведь на самом деле все было так, как я рассказала, – оправдывалась я. – Зачем мне врать-то?
– А вот затем, чтобы отвести от себя обвинение, – объяснил мне Фима. – Так что все вполне логично, но выглядит не очень приятно.
Сказав последнюю фразу, Фима недовольно скривил свой рот и причмокнул, но это вовсе не означало того, что он отстранится от ведения этого дела: Резовский никогда не бросал меня в беде.
– Единственный выход из этой ситуации – залог, – сообщил Фима. – Это позволит тебе до окончания следствия находиться на свободе, то есть не ожидать в камере результата расследования. Требовать, чтобы тебя отпустили под подписку о невыезде, не будем, мы же не бедствуем.
Фима все-таки был юристом, поэтому допускал только законные пути решения проблемы. Мне же на ум всегда приходили другие способы, которые ничего общего с законом не имели.
– Ага, а я за это время поищу того, кто действительно виноват в случившемся, – радостно сказала я, рассчитывая на то, что Фима поддержит меня. Вот как все удачно складывается!
– А если не найдешь? – спросил Фима, пытающийся всегда рассматривать все возможные варианты развития событий. Он еще не совсем поверил в мои способности частного детектива, хотя доказательств тому уже было предостаточно.
– А если не найду, мне грозит долгих десять лет в вонючей камере с отпетыми уголовниками, – пошутила я.
– Ну, допустим, не десять, а годика три условно тебе обеспечены, – трезво взглянул на ситуацию Фима. – Это в лучшем случае! При условии, что сбитая тобою девушка выживет и не останется инвалидом или же если ты наймешь хорошего адвоката, то есть меня.
– Так у меня другого защитника и нет, – приободрила я Фиму, которого очень расстроило случившееся. – Не сомневайся, уже через недельку я не только предоставлю доказательства своей невиновности, но и приведу в этот кабинет настоящего преступника.
Я расхрабрилась до такой степени, что наобещала совершенно немыслимое, то есть такое продолжение этой истории было возможно, но я не исключала и другого варианта развития событий. В этот момент уверенность в собственных силах была превыше всех других чувств.
– Ишь ты, как заговорила, – с иронией бросил Фима. – Посмотрим, на что ты способна.
В этот момент в кабинет вернулся следователь Якушев, видимо, посчитавший, что времени для нашего общения было предостаточно.
– Для оформления документов мне необходимы еще показания свидетеля, а девушка в принципе может быть свободна, – сказал он и посмотрел на Виктора, все это время молча сидящего рядом со мной.
– Я хотел бы попросить освобождения моего клиента под залог, – сообщил следователю свое решение Фима. – Все правовые вопросы мы уладим прямо сейчас. Я к вашим услугам, чтобы утрясти все юридические формальности.
– Ольга Юрьевна, вы можете быть свободны, только поставьте свою подпись на этих документах. – Константин Олегович передал мне несколько бумаг, ознакомившись с которыми я пометила каждый протокол своим размашистым почерком.
Таким образом, меня отпускали под залог, сумма которого никоим образом не отразится на моем финансовом положении, если Фима любезно согласился сам уладить все вопросы. Понимая, что теперь я здесь лишняя, смотреть на то, как Фима доказывает следователю свою юридическую состоятельность, я не стала, поэтому вышла из кабинета. Оказавшись на улице, я подошла к «Ауди» ядовито-зеленого цвета, которая стояла почти у дверей райотдела. Это была машина Фимы. Не прошло и пяти минут, как следом за мной выбежал и сам Резовский.
– Все, Ольга, – радостно сказал он. – Ты пока свободна и можешь заниматься своим расследованием. Уже вижу, как у тебя загорелись глазки и тебе не терпится доказать свою правоту.
Фима был прав. Я и в самом деле чувствовала себя немного оскорбленной этой унизительной процедурой допроса, к тому же вообще не очень-то любила общаться с представителями правоохранительных органов. Тем более сегодня, когда мне пришлось выступать в роли подозреваемого.
В этот момент из здания вышел и Виктор с низко опущенной головой.
– Все нормально? – поинтересовалась я у него.
В ответ он пожал плечами, что означало некоторую неуверенность в том, что у нас действительно все хорошо складывается.
– Вам сейчас куда? – Резовский намеревался подработать еще и нашим личным шофером.
– Я хотела бы сразу возвратить свою машину, а там посмотрим, – ответила я, уже открывая дверь «Ауди».
– Ну это у тебя вряд ли получится, – заметил Резовский. – Досмотр твоей «Лады» займет по меньшей мере денька три, так что ты временно будешь вынуждена обходиться без нее. Пользуйся моей добротой. Так куда тебя вести?
– Знаешь, Фима, езжай-ка ты домой, – отказалась я от любезных услуг Резовского. – А мы с Виктором, наверное, поедем навещать девушку в больницу.
– В какую? – поинтересовался Фима.
– Не знаю еще, – честно призналась я. – Придется объездить все приемные отделения.
– Ольга, что бы ты без меня делала? – покачав головой, спросил Резовский. – По информации следователя, ее отвезли в первую городскую, травматологическое отделение.
– Спасибо, Фима, – поблагодарила я адвоката за оказанную услугу.
– Да не за что, – заметил он. – Если еще кого-нибудь собьешь своим дорожным монстром, обращайся.
– Хорошо! Больше и обращаться-то не к кому, один ты – мой вечный спаситель! – улыбнулась я, когда на моих глазах спаситель усаживался на водительское место. Он захлопнул дверь, резко нажал на газ, машина слегка дернулась и уехала.
– Да-а, – протянула я, когда мы остались вдвоем с Виктором. – Влипли мы в историю, теперь хочешь не хочешь, а придется выпутываться.
Виктор уже стоял на дороге и голосовал, подняв руку. Водитель первой же проезжающей мимо машины отозвался на его призыв – желающих подработать частным извозом в нашем городе было полно. Галантно открыв передо мной дверь, Виктор кивнул на заднее сиденье, сам присел рядом, громко хлопнув дверью.
– Куда теперь? – спросила я скорее саму себя, потому что дожидаться ответа на этот вопрос от Виктора было бесполезно, он только пожал бы плечами. – Давай в больницу, надо все-таки узнать, в каком состоянии девушка, да и данные о ней нам не помешали бы.
– Извините, пожалуйста, – обратилась я к водителю. – Нам в первую городскую, травматологическое отделение.
Мы сидели молча, обдумывая каждый по-своему сложившееся положение. Как ни глупо это может показаться со стороны, но, после того как мы отсидели в милиции как подозреваемые, уличенные в причинении тяжких телесных повреждений, мы направились именно к потерпевшей. Вдруг Виктор сильно ударил себя рукой по лбу, достал из кармана шариковую ручку типа «Паркер» и протянул мне со словами:
– Вот, выпало!
Я сразу же догадалась, что эта вещица принадлежала как раз тому типу, который вытолкнул девчонку на дорогу, так как, насколько я помню, ни у Резовского, ни у самого Виктора такой ручки не было. Преступник успел наследить, и это было неплохо, если не сказать, что нам повезло, так как, повертев ручку в руках, я заметила на ней шлифованную надпись: «Дорогому Дмитрию от Валерии!» Вот это удача! Нам теперь известно его имя! Ручка, вероятнее всего, была подарена той девушкой, которую мы сбили. Не стал бы мужчина носить в своем кармане чужой подарок, встречаясь именно с ней, тем более с такой надписью. Ручка была совсем новая, и пользовался Дмитрий ей не часто. Теперь мы знаем имя этого незнакомца, и от сознания этого уже становилось легче.
– А бумажки, которые ты подобрал? – поинтересовалась я.
Виктор протянул мне пару проездных талончиков, а также кассовый чек на какую-то недорогостоящую покупку, судя по сумме на нем. Я не придала этим бумажкам никакого значения, но тем не менее засунула их в свой ежедневник.
