Светлана Алешина
Барышня-воровка
Глава 3
Маргарита Ярополковна разбудила Соню с утра пораньше.
– К тебе мужчина! – шепотом сообщила она.
– Рыбак? – обрадованно подскочила с постели Соня.
– Нет, не Рыбак, но, по-моему, очень даже привлекательный молодой человек. Весь такой аккуратный, в строгом костюме, гладко выбрит…
Глаза Сони сразу потухли.
– А жаль…
– Что жаль? – удивилась Маргарита Ярополковна. – Что аккуратный?
– Да нет. Что не Рыбак.
– А кто это?
– Представления не имею. С такими данными, как ты описала, давно никого не встречала.
– Он ждет тебя в гостиной.
– Скажи, что я сейчас переоденусь и приду.
– Хорошо.
Кряхтя, скрипя колесами, укатило из Сониной комнаты инвалидное кресло. Софья открыла шкаф и почесала затылок. «Может, на всякий пожарный, надеть что-нибудь понаряднее и попривлекательней?» – мелькнуло в голове.
В гостиной Софью Невзорову ожидал Владимир Светлинский. Вот уж кого-кого, а его Соня никак не ожидала увидеть. Аккуратный, в строгом костюме, гладко выбритый. Таким Соня его еще не видела.
– Привет, – махнул рукой Владимир. Вид у него был чрезвычайно обеспокоенный.
– Привет. Что-то случилось?
– Да. Честно говоря, я ничего не понимаю.
– Вот как? А с чем связаны сии выводы?
– Представляете? Сегодня утром я вышел из дома, дабы совершить небольшую прогулку. Очень, знаете ли, помогает с утра.
– Не пробовала.
– А вы попробуйте. Но дело, конечно, не в этом. Дело в том, что я у выхода со двора заметил очень подозрительного человека. Подозрительного потому, что он то и дело прятал лицо под воротником спортивной куртки. Но это еще не все. Я долго блуждал по окрестным улочкам и несколько раз видел, как этот тип пытается скрыться за углом. Исходя из этого, я сделал вывод, что за мной кто-то следит.
– Не слишком сложное логическое умозаключение, – заметила Соня.
– Да. А когда я шел к вам, тоже пару раз пересекся с этой загадочной личностью.
– У вас есть предположения, кто это мог быть?
– В том-то и дело, что никаких! Абсолютно! Мало мне проблем с милицией, так тут еще и это! Но согласитесь, история с самого начала была окружена тайной.
Софья кивнула.
– Быть может… – хотела она сделать собственные предположения на этот счет, но ее прервали. В дверь кто-то нагло и настойчиво позвонил несколько раз.
– Что-то сегодня прямо наплыв гостей какой-то, – сказала сыщица. – Подождите минутку, я посмотрю, кто там. Не хочу тревожить маму.
Соня глянула в глазок. Там она увидела искаженное увеличительным стеклом, а оттого до нелепого смешное, вызывающее ассоциации с хомяком, мужское лицо. На бандита вроде не похож, а потому Софья решила открыть дверь.
Перед лицом Софьи распахнулась красная корочка сотрудника МВД.
– Майор Михаил Александрович Цереберов, – представился мужик гнусным блеющим голосом. – Разрешите пройти?
– Конечно.
Следом за ним в квартиру нырнули еще двое. Один в форме сержанта милиции, другой – в спортивной куртке с поднятым воротником.
– А где этот мерзавец Светлинский, который жену настолько не любил, что даже бухать не удосуживался с собой брать? Оч-чень подозрительно! Не так ли?
Соня пожала плечами и посмотрела на часы. Те показывали без пяти девять.
– Он в гостиной.
– Оч-чень подозрительно, – повторил Цереберов.
Когда непрошеные гости прошли в комнату, Светлинский вскочил со стула, ткнул пальцем в сторону человека в спортивной куртке и заорал:
– Это он! Это он! Он меня преследовал! Неужели милиция ничего не предпринимает против таких вот типцов, без спросу вторгающихся в чужую личную жизнь…
– Спокойно, – слащавым голосом отрезал Цереберов. – Это наш человек, лучший из внештатных агентов. Это я поручил ему вторгнуться в вашу жизнь.
Он повернулся к Софье.
– Девушка, вы не заварите для нас чайку?
Соня удивилась такой наглости, но возражать не стала.
– Сейчас поставлю.
Когда она вернулась, Цереберов уже развалился на диване и внушал Светлинскому:
– В последний раз спрашиваю! Почему жену бухать с собой не взял? Оч-чень подозрительно!
Часы показывали девять.
Соня принесла чай. Цереберов принял чашку, широко улыбнулся и сказал Светлинскому:
– Чай лучше бы пил, а не водку! А если водку пьешь, почему жену бухать с собой не берешь? Оч-чень подозрительно!
На часах натикало пять минут десятого.
– Зря вы в это дело ввязались, девушка, – хмыкнул майор, поворачиваясь к Соне. – Преступник – он, и это очевидно!
– Но доказать это невозможно.
– А-а-а… – отмахнулся Цереберов. – Все можно доказать, было бы желание. А оно у меня есть, и очень сильное. Я за добычу держусь мертвой хваткой!
«Как Цербер!» – с ужасом подумала Соня.
– Вот скажите, – он снова перевел взор на Светлинского. – Скажите мне, пожалуйста. Вы действительно рассчитываете на то, что эта девушка поможет вам отмазаться от тюремной решетки, или желаете поступить с ней так же, как со своей женой?
– Что? На что вы намекаете!
– Я намекаю на то, что, возможно, вы – маньяк!
– Ну уж позвольте!
– Заманиваете несчастных женщин к себе в сети, а потом… Чик – и готово! А что, по теории вероятности такое вполне может быть! А мне так хочется звездочку подполковника получить…
– У нас сугубо деловые отношения, – надула губки Соня.
– Никакой любви! – усмехнулся Цереберов. – Сделал дело – гуляй смело! Так у вас? А что? По-моему, очень даже удобно… Тем более в наш век…
Софья покраснела, потом побагровела от ярости. Спутники Цереберова угрюмо рассматривали что-то в своих чашках.
– И тут ведь дело не только в теории вероятностей! – увлеченно продолжал майор. – Стоит мне только глянуть на ваше, девушка, декольте, как мне тут же в соответствии со всеми правилами дедукции приходит в голову одна замечательная мысль. Сейчас я поясню. Когда между людьми деловые отношения, будет ли девушка с утра пораньше надевать декольте, когда к ней приходит клиент?
Сыщица прикусила губу от досады.
– Бухать-то он с собой вас хоть берет? А то оч-чень подозрительно получается!
Десять минут десятого.
– И еще один момент! – поднял палец Цереберов. – Если бы у вас были обычные отношения, как это бывает между мужчиной и женщиной, вы, конечно, имеете право наряжаться. Но вот с утра пораньше, по идее, вы должны иметь очень уставший и потрепанный вид. А тут… тут, знаете ли, попахивает грубыми извращениями! Быть может, вы – маньяки-сообщники!
– Я не позволю так оскорбительно… – начала было Соня, но голос ее предательски задрожал.
– Какие эмоции! Какие бурные эмоции! – радостно воскликнул Цереберов и захлопал в ладоши. – А вы, я слышал, бывшая актриса и привыкли к грому аплодисментов. Аплодисменты будут! Обещаю вам!
Он с садистской улыбкой наблюдал за дрожащей от гнева и обиды Софьей Невзоровой. Человек в спортивной куртке выудил что-то из чая и стал внимательно рассматривать.
– Вы… Вы… – задыхаясь, пыталась выразить свое негодование Соня, но у нее не получалось.
Цереберов допил чай и поставил чашку на стол.
– Хватит в чае ковыряться! – гаркнул он на своих «сообщников». – Сегодня мы тут все равно ничего больше не выловим! Но за этой парой стоит проследить!
Майор обратился к Соне:
– Вы нас проводите?
– Да у меня муж – сотрудник милиции! Олег Рыбак! – в отчаянии выкрикнула Соня и сама удивилась тому, что сказала.
Цереберов только усмехнулся.
– Поставь чашку на место! – цыкнул он на молодого человека в форме сержанта. – Пойдем!
Вся троица потянулась к выходу. Соня все-таки отправилась их проводить.
– Не забывайте о нас! – сказал Цереберов уже в дверях. – Кстати, девушка, бухать-то он с собой вас берет? А то оч-чень подозрительно!
Он вытянул перед собой руку и глянул на часы.
– Пятнадцать минут десятого, – покачал головой майор. – Что-то я припозднился… Давайте скорее отсюда! Дел полным-полно!
Дверь за непрошеными гостями затворилась. Соня вернулась к Светлинскому.
– Ну как вам Цереберов? – усмехнулся Владимир.
– Мразь! – только и нашлась Софья.
– Угу. Чрезвычайно въедливый тип!
– Это еще мягко сказано!
– Вы сегодня намерены продолжать расследование?
– Еще как намерена! Я уж постараюсь поставить этого хомяка на место! Обломается ему его звездочка!
Владимир слабо улыбнулся.
– Послушайте, эта Надежда Любовьевна Верящая… По-вашему, какой наилучший способ можно выбрать, чтобы подступиться к ней? На какие кнопки ее психики можно нажать, чтобы она начала выдавать информацию, способную навести меня на размышления?
– Даже не знаю. Надя – человек бывалый… Ее мало чем проймешь… – почему-то Владимир при этих словах чрезвычайно смутился.
– Это как понять – бывалый?
– Неважно, я просто не то слово подобрал… Знаю! Знаю!
Соня вскинула брови.
– Суеверная она до ужаса! А точнее, верующая! В церковь постоянно ходит грехи отмаливать. Больше всего на свете боится угодить после смерти в ад.
– Это какие ж у нее грехи? – удивилась Соня. – Чтобы вот так сразу – раз – и в ад!
Светлинский отчего-то снова смутился.
– Да так… Мелкие всякие там прегрешения…
– Э-э-э… Вы что-то темните! Ну-ка, выкладывайте начистоту. За мелкие прегрешения сразу в ад не отправляют!
– Это как сказать… А если они имеют свойство накапливаться? Там ведь ангелы вроде как на весах все взвешивают.
– Не темните! Какой смертный грех у нее за душой?
– Понимаете, красивая она очень. Влюбляются мужики в нее, а она надежду им дает. Имя у нее такое. Надежда! Не может она страдающему по ней сердцу отказать! А полюбить никого тоже не может. Меня вот только полюбила…
– Стоп-стоп-стоп! А мужики эти, которым она надежды направо и налево раздает, они как, состоятельные люди?
– Видите ли, Надя привыкла вращаться в кругах бизнесменов и политиков. А сама она бизнес иметь не хотела бы. И в политику ни за что на свете не полезла бы…
– Еще бы! – хмыкнула Соня. – Зачем собственный бизнес, когда кругом полно потенциальных богатых любовников?
– Вы все не так понимаете…
– Скажите честно, она дорогая проститутка?
– Что вы, что вы!
– Значит, очень дорогая и чрезвычайно привередливая.
– Надежда просто не любит человека сразу лишать надежды. Ведь речь идет не только и не столько о похотливом животном чувстве, сколько о духовной, высшей любви.
– Тем хуже. Торгует любовью. А прелюбодейство – один из смертных грехов. Вот она и бегает постоянно в церковь, кается. На этом можно неплохо сыграть.
– Конечно, но только…
– Что еще?
– Пожалуйста, не называйте ей мое имя. А то у меня есть подозрение, что Надежда до сих пор меня любит, а мне не хотелось бы оказаться неблагодарной свиньей…
– У вас подозрение или надежда?
– Не понял?
– У вас подозрение или вы все еще тешите себя надеждами на искреннюю любовь со стороны Верящей?
– Вы поступаете нечестно!
– Просто мне кажется, эта дама на самом деле никого не убивала, а тем более ради вас. Вы можете смело отбросить это предположение.
– Но она могла сделать это и ради корысти…
– Вы думаете – как вам ни обидно это будет слышать, – у нее не было кавалеров побогаче и повлиятельнее вас?
– Да, но я еще и красивый!
– Думаю, для таких, как она, красота ничего не значит. По крайней мере, судя по вашим словам, ее у Верящей в избытке.
– Все равно стоит проверить, – упрямо гнул свою линию Светлинский.
– Ладно. Разберемся. Предоставьте это мне. А я бы вам сейчас посоветовала больше думать не о прекрасной Надежде.
– А о ком же?
– О Цереберове!!!
* * *
Дома Соня тщательно продумала план действий и сама поразилась своей изобретательности. Она позвонила одной из своих бывших коллег по театру, Татьяне, и попросила подругу о помощи. Требовался очень экзотический театральный костюм. Договорились, что Соня зайдет в театр после обеда.
Софья Невзорова мечтала оказаться в уютной гримерной, где на нее разом навалится куча будоражащих душу воспоминаний. Однако пришлось довольствоваться захламленным подвалом.
Таня подвела подругу к большому картонному ящику, откуда тотчас выбежала большая жирная крыса. Соня угрюмо уставилась на дырку, проделанную крысой в одном из углов коробки.
– Вот здесь у нас лежит последний оставшийся в относительной сохранности костюм небесного ангела, – представила реквизит Таня. – Светочка Зараева играла в нем, когда у нас ставили «Божественную комедию» Данте.
– Он, наверное, очень пыльный, – заметила Соня.
– Есть немного. Но ведь ты можешь и постирать!
Татьяна принялась вынимать по частям на свет божий (или в полумрак подвальный, что гораздо точнее) содержимое коробки. Заклубилась пыль. Софья принялась отчаянно чихать. К ней присоединилась Таня.
Пышное платьице. Пушистые крылышки. Чепчик.
– Ну как? Нравится? – радостно вопросила Танька.
Соня поморщила нос.
– По-моему, в этом я буду похожа не на ангела, а на черта. На Мефистофеля!
– Это почему же?
– Да оно же все черное от пыли!
– Но постирать-то недолго!
– А это что за дырка на макушке чепчика?
– А это крыса, наверное, постаралась.
– Бр-р-р!!! Какой ужас!
– Да какая разница? Кто там на макушку твою смотреть будет?
– И крылышки несколько облезлые, – Соня брезгливо приподняла одно крыло.
– А ты их шампунем! «Пантином» с кондиционером! Они сразу станут мягкими и объемными. Давай-ка примерим!
– А может, не стоит? – с сомнением спросила Соня.
– Это как же не стоит? Конечно, стоит! Кто, кроме меня, сможет дать тебе рациональный совет, пойдет тебе это одеяние или не пойдет. Дома будут только льстить.
– Ну, не факт, – попробовала возразить Соня. – Моя мама обладает очень даже тонким вкусом.
Но Таня ее не слушала. Она взбивала платье, так, как обычно встряхивают половики. И пыли, кстати, было не меньше. Не успела Соня опомниться, а подруга уже напяливала на нее платье. Софье показалось, что ее схватили разбойники с большой дороги и пытаются запихать в грязный мешок. При помощи английских булавок Таня повесила Соне на спину крылышки, нацепила на голову будущего ангела чепчик.
– На ноги ничего нет, – сказала Таня. – Но могу дать добрый совет. Если не захочется ходить босиком, можешь приобрести на любом рынке белые тапочки. Я думаю, они не будут слишком дисгармонировать с твоим костюмом.
– Какой кошмар! – только и смогла выдохнуть Софья.
– А теперь можно пройти наверх, посмотреться в зеркало.
Соня громко чихнула.
– А я не буду выглядеть слишком эпатажно?
– По-моему, в самый раз!
По дороге в Танину гримерную Софья ловила на себе изумленные взгляды. Почему-то проходившие мимо люди шарахались от нее, после чего неизбежно раздавались смешки.
В гримерной Соня приблизилась к зеркалу и не узнала себя. Лицо ее было перепачкано пылью. Если бы она увидела кого-нибудь в таком наряде здесь, в театре, то, может, и подумала бы о «Божественной комедии» Данте, но неизбежно бы решила, что актер собирается сыграть черта. А еще она подумала бы, что актер забыл приладить к костюму рожки и хвост.
– Клок волос из-под чепчика торчит, – заметила Софья. – Как-то неестественно смотрится.
– А ты заплату не забудь дома поставить. Да! Еще момент! Сейчас я принесу тебе белокурый парик с локонами. Настоящий ангел должен выглядеть именно так! Уж поверь мне!
«Интересно, откуда она с такой точностью знает, как должен выглядеть настоящий ангел?» – подумала Соня.
Тем временем Таня уже надевала на голову Софьи парик.
Почему-то наивная Сонечка полагала, что это будет что-то в духе Мэрилин Монро. Но этот кошмар почему-то больше напомнил ей фильм «Лев ушел из дома».
– Парик давно никому не нужен, – пояснила Таня, – и ты можешь его… э-э-э… Несколько подстричь!
– Подстричь???
– Ну да. Пообкромсать. Чтобы больше соответствовал типажу ангела. У них должны быть более жидкие волосы.
– Хорошо, – Соня расстроилась. Ее ожидания не оправдались.
– Это все, – сказала Таня. – Конечно, костюм в несколько непрезентабельном, я бы даже выразилась, в нетоварном виде, но ты же творческая личность! Ты можешь что-нибудь придумать из всего этого!
– Конечно, – не в силах прийти в себя, промолвила Соня.
– Ну вот и ладушки! Будешь снимать костюм?
– Да, конечно. Чуть не забыла.
Соня принялась стягивать с себя платье. Ее вновь окружило облако пыли.
– Надо было это делать, наверное, в подвале, – задумчиво проговорила Таня.
Когда костюм упаковали в полиэтиленовый пакет, Соня с сомнением оглядела свою одежду.
– Такое впечатление, что я отработала восьмичасовой рабочий день в кочегарке, – сказала она.
Таня махнула рукой.
– Ничего, дома бросишь одежду в стирку.
«Стирка, стирка! – с досадой подумала Соня. – Знала бы ты, как это тоскливо – стирка!»
По дороге домой Софья все же заглянула на рынок и на всякий случай приобрела пару белых пушистых тапочек.
* * *
Костюм, как ни удивительно, процедуру стирки воспринял вполне положительно. Крылышки действительно словно ожили после мытья шампунем с кондиционером. На чепчик удалось наложить заплату. А посмотрев на новую стрижку парика, Соня решила, что безбожно загубила в себе талант парикмахера.
Она вновь примерила костюм перед зеркалом. И все же, несмотря на все попытки привести его в ангельский вид, выглядел он по меньшей мере убого. Скорее серый, чем белый. Чепчик напоминал головной убор санитара из морга. Крылышки болтались на честном слове и как-то обвисали. И только новые тапочки цвета первого снега заставляли сердце прыгать от радости.
– Ну что ж, – вздохнула Софья. – Авось пронесет. В крайнем случае скажу: времена сейчас тяжелые, люди совсем грешными стали, а потому даже их ангелам-хранителям туго в таких условиях лямку тянуть…
* * *
До вечера оставалось время, и Соня решила помедитировать. «Какую бы медитацию выбрать, чтобы получше приготовиться к предстоящему действу?» – задумалась Соня, открывая книжку под названием «Сборник медитативных упражнений».
Ароматические палочки уже успели придать комнате мистический образ, когда Соня наткнулась на следующую статью:
«МЕДИТАЦИЯ АБСТРАКТНЫХ ПОНЯТИЙ
Сядьте в позе лотоса и выберите любое абстрактное понятие, то, которое вам ближе. Жизнь, мудрость, Космос. Выбор может быть любым. Откройте чакры, как это описано на стр. 123, и установите с понятием эмоциональный и ментальный контакт. Попробуйте ощутить логические и чувственные зоны понятия, соответствующие вашим чакрам. Попробуйте сами стать выбранным вами понятием. Ведь природа любого понятия, как и природа человека, – атманическая! Продолжайте упражнение до полного слияния с понятием. Закончив сеанс, обратите внимание, насколько более полно вы теперь чувствуете и осмысливаете выбранное вами понятие. Упражнение желательно повторять не реже трех раз в день».
«Помедитирую-ка я на понятие «ангел», – решила Софья.
* * *
– Ты какая-то загадочная, – заметила Маргарита Ярополковна, когда Сонечка вышла из своей комнаты.
– Ангелы всегда оставались загадкой для грешных людей, – голосом, будто получившим благословение с неба, проворковала Соня.
– Ангелы? А ты, я вижу, скромница!
– Конечно, скромна и чиста, как подснежник…
Маргарита Ярополковна рассмеялась.
– Ах ты, мой ангел! Тебе снова мужчина звонил. Не Рыбак. И не Светлинский…
– Страсти грешные отвращают от истинного блага, Царства Божия, – смиренно молвила Софья.
– Спрашивал, как у тебя дела! – не обращала внимания на просветление дочки Маргарита Ярополковна. – И голос, по-моему, вполне приятный. Я все-таки добилась от него имени. Он долго не хотел говорить, утверждал, что это будет сюрпризом, когда он сможет поболтать с тобой лично. Он так и сказал: поболтать. Ах, романтик! Очень красивое у него имя!
– Лишь одно имя мне дорого, имя Господа нашего!
– Михаил Александрович Цереберов!
– Вот дьявол! – со злостью воскликнула Софья, и чакральный контакт оборвался.
* * *
Действовать Соня решила ночью. А поскольку ночью девушке одной разгуливать по городу не полагается, она решила снова прибегнуть к помощи Олега Рыбака. Только у него была возможность оказать ей услугу по реализации замыслов.
Олег приехал к Соне в девять часов вечера.
– Я помню, ты прекрасно умеешь пользоваться отмычками, проникать за запретные двери, – сказала Соня Олегу за чашкой кофе.
– Ты хочешь провернуть очередной взлом?
– Да. Ты можешь вскрыть замок бесшумно?
– Постараюсь.
– Дело в том, что в квартире будет хозяйка.
– А это не опасно, Соня? Вдруг она проснется?
– Ничего страшного. Я сама собираюсь ее разбудить.
– Ничего не понимаю!
– Я все объясню. А еще необходимо будет проделать какую-нибудь штуку, чтобы в квартире погас свет.
– Можно попробовать.
– Вот и ладушки. А теперь слушай, что я задумала.
* * *
– Отвернись, пожалуйста, я переоденусь, – сказала Соня Рыбаку, находясь в парадной перед дверью в квартиру Верящей на последнем этаже. На полу стояла, излучая тусклый свет, свеча. В парадной было темно. Олег случайно вырубил пробки во всем подъезде.
– Конечно, – с неохотой ответил Олег и отвернулся.
Соня принялась наспех переодеваться. Одна последняя деталь оставалась никак не разрешенной, заставляя нервничать Рыбака. Новенькие белые тапочки. Потом Соня все же решила, что пол в подъезде достаточно холодный и грязный, а потому отказываться от тапочек было просто глупо. Когда все было завершено, она сказала Олегу:
– Начинай!
Олег, увидев Соню в столь странном обличье, усмехнулся:
– Ну вылитый падший ангел!
– Зря ты смеешься. Ты не представляешь, каким чистым ангелом я была после медитации абстрактных понятий!
– Ну-ну! – покачал головой Олег и вынул из кармана кусок проволоки, который нашел по дороге к дому Верящей.
Он углубился в процесс вскрытия замка.
Софью же угнетали проблемы. Во-первых, только что обнаружилось, что крылышки, которым было суждено болтаться у нее за спиной, оказались несколько подпаленными. И как Софья не заметила этого раньше? Понятно – там, на складе, когда костюм был совершенно черным, но потом… И почему Танька не предупредила? Ведь это наверняка произошло при каких-то особых обстоятельствах! А во-вторых, занозой в душе засел Михаил Александрович Цереберов. И какого черта ему пришло в голову ей звонить!..
Что-то громко лязгнуло. Соня в испуге метнулась в сторону.
– Извини, – сказал Олег. – Совсем тихо не получилось. Зато теперь все.
– Подстрахуешь меня здесь?
– Конечно.
Соня прокашлялась и взяла в руки свечу. Потом она подумала, что для пущей убедительности хорошо что-нибудь петь. Тихонько так, высоким-высоким голосом. Как назло, ничего подходящего не вспоминалось. Зато прочно обосновала позиции в голове песня, слышанная в маршрутке, когда они с Рыбаком ехали сюда: «Черный бумер, черный бумер, стоп-сигнальные огни…» Соня решила, что если будет петь совсем тихо, а именно так должен петь настоящий ангел, то Верящая ничего не поймет. А потому, решительно переступая порог квартиры со свечой в руке, Соня замурлыкала себе под нос песенку про «черный бумер». Уже в гостиной она с досадой обнаружила, что тапочки неэстетично шаркают по полу.
Соне повезло. Спальню Верящей она обнаружила почти сразу.
Надежда Любовьевна напоминала спящую красавицу.
Спала она без одеяла, в кружевных трусиках и бюстгальтере.
Фигура ее отличалась идеальными пропорциями, а гладкое милое личико выражало безмятежность. Соня сама чуть не залюбовалась этим шедевром перекомбинации хромосом.
Словом, способность Верящей дарить мужчинам надежды не показалась Соне сверхъестественной. «Как хорошо, что Олега здесь нет!» – обрадовалась она и вспомнила, что ей необходимо играть роль.
Соня расправила крылышки и замурлыкала:
– Надежда-а! Надежда-а!
Та сладко потянулась и сексуально выгнула спинку.
– Надежда-а! – повторила Соня, взывая к грешной душе.
– Милый, это ты? – услышала Софья голос, который сразу ее смутил, так как должен был принадлежать настоящему ангелу.
– Раба божия Надежда!
Верящая пошевелилась. Мерцало в темноте пламя свечи.
– Кто там? – недовольно спросила она и открыла глаза.
– Это я! Твой ангел-хранитель!
– Господи всемогущий! – закричала Верящая и набожно перекрестилась.
– Я твой ангел-хранитель! – настойчиво повторила Соня. – Я пришел передать тебе предупреждение Господа!
«О том, как низко пала твоя грешная душонка!» – чуть было не вырвалось из уст, но она вовремя сдержалась.
– Как ты сюда попал?
– Мы, ангелы, – бесплотные существа. Нам нет нужды в греховном теле. Мы можем проникать сквозь любые двери.
– Но я ничего не сделала! Я ни в чем не согрешила! – Похоже, Надежду Любовьевну посетила паника. Соня с удовлетворением отметила этот факт. Еще немного, и наступит искреннее покаяние.
– Как же так? А грех прелюбодеяния?
– Но ведь я отмолила этот грех!
– Знаешь ли ты, что это – один из смертных грехов?
– Да, но Христос прощает все!
– Но ты ведь торговала не только телом, но и душой!
– К-как так, д-душой?
– Ты давала влюбленным в тебя людям надежды, а сама использовала их ради своей красивой жизни!
Соня почувствовала, что чепчик предательски сползает на лоб. Изящным, граничащим со святым величием, взмахом руки она исправила ситуацию.
– Но Христос прощает и такие грехи! Он всех за все прощает!
«Ах ты, какая упертая!» – со злостью подумала Софья. – Ну ничего, я тебя достану!»
– Христос прощает лишь тогда, когда человек кается искренне! Ты же, отмолив грехи, тут же отправляешься снова грешить!
– Но потом я снова возвращаюсь в церковь, и мне снова отпускают грехи! А к старости, я знаю точно, я окончательно прекращу прелюбодействовать.
Верящая вновь перекрестилась. Она окончательно вывела Соню из себя. «К старости, ты знаешь точно! Еще бы ты не знала точно!»
– Если ты так делаешь, значит, каешься неискренне! Неужто ты думаешь, что бог будет вечно терпеть твой блуд?
Последнее заявление, видимо, вызвало в Надежде какое-то понимание, и она не на шутку перепугалась.
– Я больше так не буду! – крикнула она. – Честное слово! Клянусь!
– Ты еще смеешь клясться перед лицом посланника бога твоего?! – в ярости воскликнула Софья. – Блудница!!! Ты посмотри, в каком наряде ты спишь! Не говори ничего, молчи, я знаю! Спать в таком наряде доставляет тебе похотливое удовольствие! Ад ждет тебя!
– Нет! Пожалуйста! Не надо в ад! Я исправлюсь!
Соня вошла в роль.
– Молилась ли ты на ночь, Дездемона?! – завопила она и осеклась, догадавшись, что произнесла фразу совсем не из той оперы.
Но Верящая не обратила на промах ангела-хранителя никакого внимания.
– С этой ночи я начинаю молиться каждый день. Вот сейчас!
Верящая уселась на колени и принялась интенсивно креститься.
– «Отче наш, сущий на небесах»…
Но Соня чересчур разыгралась.
– Прикрой срам, блудница!
Соня протянула к Надежде руку. Она не рассчитала движение, поскользнулась, упала прямо на стоящую рядом с изголовьем кровати тумбочку, на которой покоились разные дезодоранты, флаконы с лаком для ногтей и прочие косметические средства. Тумбочка с грохотом обрушилась на пол. Свеча потухла. Что-то разбилось вдребезги. План был сорван.
– Черт! – в отчаянии с досадой закричала Соня и принялась ощупью искать на полу свечу.
В этот момент грохот раздался откуда-то из-за двери. Завизжала Верящая.
Софье только удалось зажечь свечу, как в спальню ворвался Олег Рыбак. Соня посветила ему в лицо и обнаружила, что отчего-то все в саже.
– Ты меня звал?! – диким голосом спросил Олег.
– Ты позвал черта! – обессиленно застонала Надежда.
Тут до Сони наконец дошло, что произошло, и она решила продолжить игру.
– Да, и черт явился за тобой! Они тоже бесплотные существа!
Олег тоже решил подыграть бывшей актрисе.
– Я чую запах греховной плоти!
– Нет, пожалуйста! Только не в ад!
– Падший ангел Люцифер будет доволен шашлыком, который мы из тебя приготовим в аду! – заявил Олег.
– «Отче наш»… – начала было Верящая.
– Не-ет, – покачала головой Соня. – От нас ты так просто не отделаешься!
– Есть ли хоть что-то, что может спасти мою душу?! – взмолилась Надежда Любовьевна. – Я так не хочу в ад!
– Исповедь, – ответил ангел-хранитель. – Долгий и подробный рассказ обо всех прегрешениях, мелких и крупных, с момента рождения и по сей миг. Тогда мы посовещаемся.
– Хорошо! Хорошо! Позвольте мне только рассказать!
И последовала исповедь. Долгая и нудная. Бесконечное грехопадение в виде грубостей маме и бабушке вкупе с матерными выражениями в детстве, непристойные заигрывания с мальчишками в подростковом возрасте, соблазнение бизнесменов и политиков в едва начавшейся юности. Олег уж начал тайком поглядывать на часы, обеспокоенный тем, что начнет светать и их совсем не сверхъестественная природа будет раскрыта. Свеча догорела, запасной Соня с Олегом не захватили, а потому окончание истории пришлось дослушивать в полной темноте.
Когда небо за окном просветлело, Надежда Любовьевна Верящая наконец изложила всю свою подноготную, насколько она смогла ее вспомнить. Нина Светлинская здесь, конечно, упоминалась, так же как и признание того, что Светлинский был награжден ею очередной несбыточной надеждой. Соня оказалась права, к убийству эта женщина ни малейшего отношения не имела. Нужно было уходить, и фарс пора было срочным образом сворачивать. На совещание времени не оставалось.
– Вот теперь я вижу, что ты покаялась искренне! – сказала Соня.
– Правда?
– Но не обольщайся! Мы будем следить за твоим поведением!
– Да-да! Конечно!
– И сейчас тебе предстоит читать молитву «Отче наш» без остановки в течение часа.
– Конечно!
– Ни секундой меньше!
– Да-да!
– А мы пойдем!
– Конечно!
Соня развернулась. Олег тоже.
– И не забывай, мы следим за тобой!
– Отче наш…
– Ты как умудрился-то сажей вымазаться? – шепнула Соня Олегу на ухо, когда они выбрались из квартиры Верящей.
– Двумя этажами ниже какие-то мальчишки анашу курили, – ответил Олег. – Я решил от них спрятаться. Нечего лишний раз на глаза попадаться. Видишь лесенку на чердак?
– Вижу.
– Так вот, я туда полез. А там не то сажа, не то копоть, стирка теперь предстоит глобальная.
– Стирка – это да, – задумчиво произнесла Соня, вспоминая Таню. – А в общем-то здорово все получилось! Удачно!
– Пойдем скорее отсюда! Кто знает, вдруг Верящая сейчас придет в себя?
– Думаешь?
– Все может быть!
– Переодеться надо.
– Ладно, давай хотя бы на пару этажей спустимся.
Только переодеваясь, Соня обратила внимание, что все это время одно ее крылышко предательски висело, вывернутое самым неестественным образом. Но Верящая, похоже, ничего не заметила.
