Стивен Эриксон
Дом Цепей

Кивнув, Карса схватился за веревку.

Под ним взметнулись фонтаны брызг. Плот затрясся и треснул пополам. Ном крикнул что-то невнятное, однако Карса и так понял, в чем дело. Одно из чудовищ поддело плот, переломив его, словно дощечку.

Воитель подтянулся на руках. Вода под ним бурлила. Ноги коснулись илистого дна.

Карса ухватился покрепче и подтянулся выше.

– Смотри, Уригал!

Наконец ему удалось подняться над поверхностью воды. Ноги его не слушались, и юноша держался и передвигался только за счет рук. Будь плот цел, он бы служил противовесом, а так Карса то и дело ударялся о корабельный борт. Однако всякий раз лишь крепче стискивал зубы и упорно продолжал лезть дальше.

– Карса! Подтяни ноги!

Внизу, прямо под ним, разверзлась громадная беззубая пасть. Чудовищу стоило лишь немного подпрыгнуть, и Карса попал бы в черную дыру его глотки. Превозмогая боль в руках и ломоту в плечах, он почти добрался до фальшборта. Монстр захлопнул пасть, обдав его брызгами мутной воды.

Перебраться на палубу оказалось не легче, чем подняться наверх. Кое-как ему все же удалось перекатиться через перила и мокрой глыбой рухнуть на палубу.

Карса думал, что сейчас закроет глаза и провалится в сон. Измученное тело нуждалось в отдыхе. Однако истошные крики Торвальда Нома не прекращались, и теблору поневоле пришлось выяснить, в чем дело. Даруджиец возился с каким-то железным крюком, который был очень похож на гарпун и одним концом крепился к мотку довольно тонкой веревки. Низинник был крайне раздосадован тем, что все его попытки закинуть гарпун подальше от корабля оказывались неудачными. Крюк плюхался почти рядом, а веревка путалась.

Карса со стоном поднялся и поплелся на нос судна. В это время Ном снова бросил гарпун и как будто бы зацепил одно из чудовищ. Но сил вытащить его у даруджийца не было. Воитель ухватил конец веревки и намотал ее себе на левую руку.

Монстр дернулся, и веревка снова растянулась на всю длину. Карсу подтащило к носовым перилам. Судно скрипело, нос кренился вниз. Неожиданно корабль содрогнулся и пополз по илистому дну.

– Вот уж чего я никак не ожидал, – шумно дыша, признался Ном. – Только бы веревка не оборвалась. Если все получится, мы будем надолго обеспечены едой… Точнее, на какое-то время. Эта зверюга наверняка быстро протухнет.

Чудовище тащило корабль в направлении большого трехмачтового судна. Скрип под днищем вдруг прекратился, и они довольно быстро поплыли вперед.

– Карса, перебираемся на корму! Слышишь? На корму!

Торвальд схватил великана за руку, а потом выругался и бросился на корму один. Понимая, что столкновения не избежать, Карса выпустил веревку и тоже поспешил вслед за товарищем.

– А добычу помельче ты выбрать не мог? – ворчал теблор, еле переставляя ноги.

Корабли столкнулись. Удар опрокинул и Нома, и Карсу. В борту их судна появилась широкая трещина. На палубу изо всех щелей хлынула вода. Переборки гнулись, сплющивались или расходились в стороны, словно растопыренные пальцы.

Карса вдруг увидел, что остатки палубы опустились и он стоит по пояс в воде. Перед ним подпрыгивал на волнах… его кровавый меч! Воитель схватил рукоятку и испустил боевой уридский клич.

Ном барахтался в воде, ища, за что бы уцепиться.

– Если от твоего крика у этой рыбки не лопнуло сердце, тогда нам уже ничего не поможет. Давай спешно перебираться на трехмачтовик. Похоже, монстров здесь целая стая.

Получив удар, второй корабль наклонился в противоположную сторону. Их судно врезалось в его борт носом, который исчез где-то в трюме вместе с гарпунной веревкой. Чувствовалось, трехмачтовик крепко сидит на дне, и столкновение лишь накренило его, но не сдвинуло с места.

Чудовище билось в недрах большого корабля, сотрясая палубу.

– Худ меня побери! – пробормотал изумленный Ном. – Я думал, это мы протаранили борт. Оказалось – наша «рыбка». Нам повезло: она явно не блещет умом и, кажется, прочно там застряла. Можно устраивать охоту.

– Предоставь это мне, – заявил Карса.

– Тебе? Да ты едва на ногах стоишь.

– Ну и что? Рыба там или зверь – я убью это существо.

– А мне можно посмотреть?

– Валяй, если любопытство заело.

Трехмачтовый корабль оказался еще и трехпалубным. Нижняя палуба граничила с трюмом, а две другие возвышались над нею, соединенные лестницами. По всему чувствовалось: те, кто плавал на этом судне, ростом были с Нома и других низинников. Столкновение выбило из трюма груз, и теперь на волнах покачивались какие-то бочки, тюки и мотки.

Карса спустился на нижнюю палубу, снова очутившись по пояс в воде. Чудовище билось под ним, в трюме. Снизу, через щели, летели щепки и куски дерева. Вода была розовой от крови, перемешанной с пеной.

Наконец теблор подобрался к своему врагу. Морское чудовище лежало на боку, обнажив гладкое серебристое брюхо. Не раздумывая, Карса вонзил туда меч. Изогнувшись, хвост монстра ударил по теблору, и того отбросило к изогнутой стенке трюма.

Оглушенный ударом, Карса сполз в воду. Лицо ему забрызгало кровью умирающей твари. Он торопливо промыл глаза илистой водой и стал наблюдать за агонией своего врага.

– Ты с ним уже разделался? – спросил Торвальд Ном, просовывая голову в трюм. – Так я и знал. Самое интересное я всегда пропускаю. Между прочим, среди разного барахла нашелся также и провиант.

Последних слов Карса не слышал. Он снова отключился, провалившись в темноту.

Его разбудило страшное зловоние. Юноша открыл глаза. Из вспоротого брюха монстра выползали… проглоченные мертвецы. Где-то наверху слышались шаги. А здесь было сумрачно и тихо.

Борясь с подступившей к горлу тошнотой, Карса взял меч и стал медленно подниматься наверх.

Палуба, несшая на себе следы магических атак, была вся вздыблена. Найденные припасы Ном сложил невдалеке от лестницы, по которой поднялся Карса. Тут же висели обрывки снастей. Отдышавшись, великан стал искать глазами товарища. Даруджиец снова куда-то исчез.

Карса прислонился к борту. Магия серьезно повредила корабль. Странно, что нигде не осталось ни одного трупа. Черное дерево переборок, лестниц, перил и мачт было какой-то незнакомой Карсе породы. В их землях такие не росли. Все предметы отличались простотой, нигде не встретилось даже намека на украшение. Юноша и сам не знал почему, но на душе у него вдруг сделалось очень спокойно.

Снизу поднялся Ном. Даруджиец сумел освободиться от цепей. Оставались лишь обручи кандалов, которые ему было никак не снять. Ном тяжело дышал.

– А вот и наш великан проснулся, – хмыкнул он.

– Скажи честно: тебе противно смотреть на мою слабость? – вдруг спросил Карса.

– Что за нелепый вопрос, дружище, – засмеялся даруджиец. – Наоборот, я просто восхищаюсь, что после стольких недель полной неподвижности ты еще сумел влезть на корабль и расправиться с этой мерзостью. А я отыскал здесь припасы. Пойдем перекусим. За едой я расскажу тебе о других своих находках.

Теблор, пошатываясь, двинулся вслед за ним.

На довольно чистой тряпке лежал кирпич черного хлеба. Ном отрезал большой ломоть и подал Карсе.

– Я тут нашел лодку с веслами, – сообщил даруджиец. – На ней есть и мачта с парусом, хотя здесь они бесполезны. Теперь можем плыть, куда захотим. Запасов воды нам хватит недели на полторы, если, конечно, расходовать бережно. Продовольствия больше, так что можешь не сдерживать свой аппетит.

Карса взял хлеб и принялся есть. Зубы во рту слегка шатались, и потому он жевал с осторожностью, откусывая понемногу. Как ни странно, хлеб был не черствым, а мягким и сдобным, с изюмом и медом. Но даже такой хлеб отвыкшая от пищи глотка принимала с трудом. Заметив это, Ном подал Карсе бурдюк с водой.

– В лодке нам придется выломать одну скамейку, иначе ты будешь сидеть со скрюченными ногами, – продолжал даруджиец. – Можешь посмотреть на шлюпку. Я уже загрузил туда все необходимое. Конечно, если желаешь, навестим и другие корабли.

– Незачем, – коротко ответил теблор. – Нужно уплывать отсюда, и поскорее.

– Согласен, – кивнул Ном. – Значит, бурю вызвал не ты? Вынужден тебе поверить. Даже если вдруг это и твоих рук дело, ты все равно ничего не помнишь. Я тут много думал про ваших богов. Про… Лики-на-Скале. А у них есть свой магический Путь? Есть мир, отличный от нашего, в котором они живут?

Карса медленно проглотил очередной кусочек хлеба.

– Не знаю, про какие пути ты говоришь, Торвальд Ном. Семеро богов живут в скале и в теблорском мире снов.

– В мире снов, – повторил даруджиец. – А он чем-нибудь похож на этот?

– Нет.

– Но могло вдруг так случиться, что мир снов… затопило?

Карса поморщился.

– Ты напоминаешь мне Байрота Гилда. Он тоже частенько молол разную чушь. Теблорский мир снов – это снежная равнина, где над белым пространством выступают замшелые камни. Там дуют холодные ветры, метет снег, а вдалеке проносятся стада странных зверей с бурой шерстью.

– Ты сам бывал в том мире? – не унимался Торвальд.

– Нет. Так нам рассказывали про него шаманы. – Карса помешкал, словно бы решал, стоит ли говорить Ному о своем мире снов. – Я однажды попал… совсем в другое место. Там были… разноцветные туманы.

– Интересно. А своих богов ты тоже там встретил?

– Ты не теблор, и больше я тебе ничего об этом не скажу.

– Да я и не настаиваю. Просто пытаюсь понять, куда мы с тобой попали.

– Разве сам не видишь? Кругом море. И нигде нет земли.

– Вижу, что море. Но какое море? Куда подевалось солнце? Почему тут не дует ветер и не наступает ночь? Наконец, в каком направлении нам плыть?

– А тебе не все ли равно? Давай двинемся наугад, в любую сторону. – Воитель встал. – Я поел. Если ты чего не успел погрузить, давай закончим и уплывем отсюда.

– Как скажешь, великан.

С каждым днем Карса становился сильнее. Он все дольше сидел на веслах, сменяя Торвальда Нома. Море было мелким. Большая лодка, в которой они плыли, неоднократно утыкалась днищем в песок. За все время плавания им не встретилось больше ни морских чудовищ, ни рыб, ни птиц. Только иногда в воде попадался обломок дерева, лишенный коры, ветвей и листьев.

По мере того, как возвращались силы, запасы пищи и воды таяли все быстрее. Ни Ном, ни Карса не заговаривали об этом, но отчаяние сквозило во взгляде каждого из них. О, отчаяние было древним тюремщиком, против невидимых кандалов и цепей которого бессильны зубило и молот.

Поначалу друзья отмеряли время чередованием сна и бодрствования. Однако даруджиец быстро уставал. Он спал дольше Карсы и меньше его сидел на веслах. Теблора это не удивляло: низинники, может, и горазды выдумывать разные хитрые штучки, но его соплеменники значительно превосходят их и силой, и выносливостью.

Вот и сейчас Карса опять греб, а Ном прикорнул у мачты, беспокойно ворочаясь во сне. Равномерно взмахивая маленькими, почти игрушечными веслами низинников, Карса гнал лодку, сам не зная куда. Руки теперь уже почти не болели. Боль оставалась лишь в ногах и пояснице. Воитель старался ни о чем не думать, сосредотачиваясь на том, чтобы плыть по прямой. Ему казалось, что рано или поздно такой путь куда-нибудь да приведет.

Торвальд Ном проснулся и стал тереть воспаленные глаза. Даруджиец уже давно утратил присущую ему болтливость. Карса подозревал, что его спутник заболел, но не хочет в этом признаваться.

Ном поморгал, оглядываясь по сторонам. И вдруг застыл.

– А мы тут не одни, – надтреснутым голосом произнес он.

Карса положил весла и обернулся. Прямо на них двигался большой трехмачтовый корабль. Два ряда весел с каждого борта быстро гнали его по мутной воде. За судном, на горизонте, виднелась тоненькая темная полоса. Раньше ее не было.

Теблор встал и взял меч.

– Такого берега я еще не видел, – пробормотал Ном. – Если бы не неожиданные гости, я бы, пожалуй, даже обрадовался.

– Это больше похоже на стену, чем на берег… А корабль – совсем как тот, в который мы тогда врезались.

– Да, только побольше. Знать бы, чей он. Я ни одного флага на мачтах не вижу.

Зато на верхней палубе виднелись человеческие фигуры. Незнакомцы были достаточно рослыми, хотя и ниже Карсы, и, в отличие от теблоров, худощавыми и жилистыми.

– Ты когда-нибудь встречал таких людей? – спросил воитель.

– Они – не люди, – ответил Ном. – Похожи на людей, но это другая раса. Мне почему-то кажется, что незнакомцы не обрадуются встрече с нами. В любом случае деваться нам некуда…

– А я одного такого уже видал. Знаешь где? В брюхе чудовища.

– Приглядись-ка к тому берегу, Карса. До него – тысячи три шагов. Он движется… А ты был прав. Это стена из обломков. Похоже, моря здесь раньше не было.

– И тех кораблей – тоже, – согласился Карса.

– Значит, и этот откуда-то заплыл сюда.

Великан лишь равнодушно пожал плечами. И поинтересовался:

– Торвальд Ном, а какое у тебя есть оружие?

– Я прихватил с собой гарпун. И еще молоток. Может, нам лучше сначала поговорить с ними?

Карса не ответил. Гребцы подняли весла. Корабль плавно скользил, приближаясь к лодке. Затем весла снова опустились, взбаламутив воду. Трехмачтовик замедлил ход, а потом и вовсе остановился. Лодка ткнулась ему в правый борт возле носа.

С палубы спустили веревочную лестницу, но воитель, перебросив меч на плечо, уже карабкался вверх по скобам, благо их хватало. Достигнув фальшборта, он перемахнул через него и спрыгнул на палубу.

Карсу окружили серокожие воины. Ростом они превосходили низинников, но все равно были на целую голову ниже теблора. На поясе у каждого висели ножны с кривыми саблями. Одежды незнакомцев были сделаны из блестящих шкур каких-то короткошерстных животных. Их волосы были заплетены в причудливые косицы, обрамлявшие узкие скуластые лица с большими разноцветными глазами. За спинами серокожих высилась горка… отрезанных голов. Несколько принадлежало низинникам, но большинство – таким же удивительным созданиям, серокожим и даже чернокожим.

Когда Карса заметил, что глаза отсеченных голов не были мертвыми, а внимательно следили за каждым его движением, по спине юноши пополз холодок.

Один из серокожих воинов, видимо бывший у них главным, произнес несколько слов на своем языке. Судя по тону, он насмехался над теблором и заявлял о своем презрении к нему.

На палубу вылез Торвальд Ном.

Командир серокожих явно ожидал ответа, равно как и его презрительно усмехавшиеся соплеменники. Потом он выкрикнул что-то вроде приказа, властно ткнув пальцем в сторону палубы.

– Карса, он велит нам встать на колени, – сказал Ном. – Думаю, лучше с ними спорить.

– Я даже в цепях не становился на колени, – сердито возразил Карса. – А сейчас уж тем более не подчинюсь.

– Ну посуди сам: их только на палубе шестнадцать. Сколько еще внутри – неизвестно. Наше промедление их злит.

– Шестнадцать или шестьдесят – теблорскому воину это безразлично.

– Неужели ты?..

И тут двое серокожих схватились за сабли. В воздухе мелькнул кровавый меч Карсы. Описав зловещий полукруг, деревянное лезвие пронеслось по головам врагов, снеся несколько из них. Хлынула кровь. Обезглавленные тела повалились на палубу. Уцелевшие воины перепрыгивали и перекатывались через перила на среднюю палубу. На полубаке остались лишь Карса, Ном и убитые.

Серокожие отступили, но скрыться не попытались. Они повернулись, выхватили сабли и стали надвигаться на полубак.

– Сейчас я уложу и этих, – объявил Карса, отвечая на молчаливый вопрос даруджийца. – Им еще не приходилось сражаться с теблорами. Пусть узнают, каковы мы в бою. А теперь смотри, как я завоюю этот корабль.

Издав боевой теблорский клич, Карса прыгнул на палубу.

Серокожие воины умели сражаться, однако это им не помогло. Карса слишком хорошо помнил, как тяжело ему пришлось в плену, и не хотел вновь попасть туда. Требование встать на колени неведомо перед кем разожгло в его сердце ярость.

Он убил шестерых. Седьмой с криком бросился к двери на другом конце палубы. Возле нее на крюках висели гарпуны. Схватив гарпун, серокожий метнул его в Карсу.

Усмехнувшись, воитель поймал гарпун левой рукой.

Серокожего он уложил моментально. Взяв гарпун в правую руку, а меч – в левую, Карса двинулся по темному узкому проходу, не представляя, куда тот ведет и кто может скрываться за очередной дверью.

За ближайшей дверью и парой ступенек оказалось просторное помещение с длинным деревянным столом посередине. Из него другая дверь вела во вторую комнату, поменьше, где стояли койки. В дальней стене Карса заметил украшенную резьбой дверь и ударом ноги распахнул ее.

Здесь ему противостояли четверо. Крепко держа гарпун, Карса отразил все их неистовые атаки. Кровавый меч знал свое дело, и вскоре четыре искромсанных тела уже валялись на блестящем деревянном полу. Пятый серокожий, сидевший на богатом расписном стуле, поднял вверх руки. Юноша почуял исходившую от него магию и, зарычав, бросился на противника. Тот швырнул в теблора шипящий магический шар. Карса метнул гарпун, чье острие пропороло серокожему грудь, вышло со спины и вонзилось в стул. Последним, что увидел великан в угасающих глазах чародея, было неописуемое удивление. Потом жизнь оставила пронзенное тело.

– Уригал! Смотри же, на что способен в бою теблор! – звонко выкрикнул Карса.

После этого в помещении воцарилась тишина. Из груди серокожего мага капала кровь. Она пачкала причудливый резной стул и скатывалась на ковер. Карсу вдруг обдало холодом. Нет, это не был внезапный озноб. Что-то невидимое, неосязаемое захлестнуло его волной ледяной ярости. А потом удивительное ощущение исчезло.

Юноша огляделся. Головой он почти доставал до потолка. Все предметы в этой странной комнате были сделаны из того же неизвестного черного дерева, что и сам корабль. На стенах висели зажженные масляные светильники. На столе были разложены куски выделанной тонкой кожи с непонятными рисунками и письменами.

В проходе послышались шаги. Карса повернулся на звук.

Торвальд Ном озирался вокруг, разглядывая трупы на полу и пригвожденного к стулу мага.

– Кажется, ты перебил всех, – заключил даруджиец. – Ну а гребцы опасности не представляют.

– Кто они? Если рабы, то мы их освободим.

– Ну, я бы не назвал их рабами. Они не закованы в цепи. Но у них… нет голов, Карса. Потому я и говорю, что мы можем их не опасаться. – Подойдя к столу, низинник стал вглядываться в непонятные рисунки. – Думаю, серокожих тоже занесло сюда случайно, как и нас.

– Случайно? – усмехнулся Карса. – По-моему, они кого-то преследовали. И в той битве кораблей перевес был на их стороне.

– Ну, в любом случае ими теперь кормятся чудовища, – сказал Ном.

– Я и этих тоже побросаю за борт, – пообещал Карса. – Пусть знают, что теблор ни перед кем не встает на колени.

– Ну, я, в отличие от тебя, не такой гордый. Иногда разумнее проявить хитрость. Во всяком случае, всем вместе было бы легче выбираться этого затхлого моря. Как, интересно, мы вдвоем управимся с таким кораблем?

– Лучше остаться здесь вдвоем, чем пополнить число гребцов. Нам с тобой наверняка отрубили бы головы и усадили на весла, – убежденно сказал Карса.

– И такое могло быть, – вздохнул Ном. Он наклонился над одним из убитых. – Дикий народ… по крайней мере, по даруджийским меркам. Только посмотри на их одежду. Это же тюленьи шкуры.

– Мне твои слова ничего не говорят.

– Конечно. Ты ведь не плавал по морям и не видел тюленей. Есть в далеких краях такие звери. А серокожие плавали повсюду. Смотри, сколько они на себя понавесили разных зубов, когтей и раковин! А их капитан, надо понимать, вдобавок был еще и магом?

– Ага. Он думал, что своим колдовством может одолеть кого угодно. Даже теблорского воина. Видишь? Он и мертвый удивляется, как это я вдруг его проткнул их же собственным гарпуном! Эти серокожие – они все такие глупые?

– Они не глупые, – возразил Ном. – Просто привыкли верить в силу своей магии. И до сих пор магия их не подводила. Будь на твоем месте кто-то другой, чародейство убило бы его и разнесло в клочья.

Карса молча направился к выходу. Низинник двинулся следом.

Вернувшись на палубу, воитель занялся сбором трофеев. Он отрезал у серокожих языки и уши, стаскивал с мертвецов одежду, а трупы бросал за борт.

– Карса! Они следят за каждым твоим движением, – услышал он испуганный голос Нома.

– Кто следит?

– Головы. Они хоть и отрубленные, но живые… Нет, мне этого не вынести. – И, схватив кусок валявшейся мешковины, даруджиец прикрыл им несколько голов.

– Чего ты так испугался, Торвальд Ном? Если с этими беднягами обошлись столь жестоко, то хотя бы не лишай их возможности смотреть на мир. Или ты боишься, что они прыгнут на тебя и вопьются зубами в глотку?

– Не все так просто, теблор. Тут ведь есть головы тисте анди и людей. Знаешь, мне как-то не по себе.

– А кто такие тисте анди?

– Народ. Очень древний. Некоторые тисте анди воюют в армии Каладана Бруда против малазанцев. Больше всего меня пугает, что они поклоняются Тьме.

Карса присел на ступени лестницы, ведущей к полубаку. Чувствовалось, что последние слова даруджийца встревожили и его тоже.

– Тьма, – вполголоса произнес теблор. – Место, где даже зрячий становится слепым. Не думал, что ей можно поклоняться.

– Возможно, их культ – самый разумный из всех, – заметил Ном, продолжая накрывать отсеченные головы мешковиной. – Как часто мы склоняемся перед богами в надежде, что те помогут нам изменить течение судьбы. Молимся им, поскольку знакомые лики богов помогают развеивать ужас перед неизвестностью. Будущее – это всегда неизвестность. Кто знает, может, тисте анди сумели узреть истину, которая заключается в том, что все тонет в небытии? – Стараясь не глядеть на голову чернокожего существа, Ном тщательно укутал ее тряпкой. – Хорошо, что эти бедняги лишены способности говорить. Представляешь, какой гвалт они подняли бы сейчас?

– Значит, сам ты можешь болтать, а другим нельзя? – усмехнулся Карса.

– В повседневной жизни слова – они вроде богов, ибо помогают отгонять страх. Но после этого жуткого зрелища… Боюсь, мне теперь до самого конца жизни будут сниться кошмары. Столько голов, и у каждой – проницательные, все понимающие глаза. Мне начинает казаться, что голов… становится больше. Стоит мне накрыть одни – тут же появляются другие и опять глядят на меня.

– А по-моему, ты снова несешь околесицу.

– Может, и так… Скажи, Карса Орлонг, сколько душ ты отправил во тьму?

– Не думаю, что они попали во тьму, – сощурившись, ответил теблор.

Карса отвернулся и умолк. Год назад за такой вопрос он бы не раздумывая убил и Торвальда Нома, и любого другого, кто только осмелился бы его задать. Разумеется, даруджиец вовсе не собирался обижать теблора или насмехаться над ним, однако прежде Карса Орлонг расценил бы эти слова именно так. Год назад он воспринимал любое заявление в лоб, видел лишь то, что лежало на самой поверхности. Но было бы ошибкой думать, что подобная прямолинейность присуща вообще всем теблорам. Вот взять, например, Байрота Гилда: тот любил громоздить слова и всегда удивлялся, сколь долго до Карсы доходит смысл сказанного.

Воитель вспомнил, как постепенно менялось его отношение к словам Торвальда Нома. Только вынужденная неподвижность заставила осознать: даруджиец пытается объяснить ему сложность мира, который вовсе не был простым и черно-белым. Он знал об этом и раньше, однако оттенки и прочие тонкости всегда представлялись Карсе ядовитой змеей, незаметно вползающей в его жизнь. Сколько раз ядовитые зубы впивались в него, а он даже не осознавал, откуда берется боль. Но яд успевал проникнуть внутрь, и ответ на все непонятное, необъяснимое, будоражащее был у Карсы всегда один – жестокость. Нередко беспричинная, яростная, так и хлещущая во все стороны.

«Когда попадаешь во тьму, поневоле становишься слепым, – подумал юноша, глядя на Нома, который продолжал укутывать отрубленные головы. – Похоже, что я и сам долго жил с повязкой на глазах. Кто же ее сорвал? Кто разбудил Карсу Орлонга, сына Синига? Может, ты, Уригал?»

Да нет, Уригал тут ни при чем.

Холод и непонятное чувство, охватившее воителя там, где он убил серокожего мага… они были вызваны… его богом! Мысль эта едва не заставила молодого воина вскрикнуть. Неужели Уригал был им недоволен? Возмущен стремлением Карсы к свободе, нежеланием вставать на колени перед серокожей нечистью? С другой стороны, Лики-на-Скале никогда ведь и не призывали к свободе. Теблоры всегда были их слугами. Их рабами.

– Ты совсем бледный, Карса, – сказал подошедший Ном. – Наверное, зря я полез к тебе с этим вопросом. Прости.

– Подумаешь: ну спросил и спросил, – отмахнулся Карса. – Пора возвращаться на нашу… – Он не договорил.

На палубу хлынул дождь. Мутный и какой-то скользкий.

– Б-рр! – поморщился низинник. – Если кто-то из богов вздумал плеваться, он избрал не самое лучшее время.

Дождевые капли пахли гнилью. Они быстро покрыли палубу и паруса жирным белесым налетом.

Ругаясь сквозь зубы, Торвальд Ном грузил в лодку воду и провиант. Карса еще раз обошел палубы, осматривая оружие и снаряжение серокожих. Из всего, что имелось на судне, он взял лишь полдюжины гарпунов.

Ливень усиливался, окружая корабль непроницаемой завесой. Карса и Торвальд спешно отчалили. Теблор сел на весла. Вскоре пелена дождя стала редеть, и шлюпка вновь очутилась в привычных мутноватых водах под серым небом. Полоска берега становилась все заметнее.

Едва лишь лодка скрылась за завесой мутного дождя, как на полубаке опустевшего корабля из жирной слизи восстали семь призраков. Сломанные и раздробленные кости, зияющие раны, которые давно уже не кровоточили. Призраки почти сливались с царящим на полубаке сумраком, вплетаясь в него несколькими дополнительными тенями.

– Всякий раз, как мы только пытаемся потуже затянуть петлю, он… – прошипел один из призраков.

– Разрубает узел, – с горестным вздохом закончил второй.

Третий, неслышно пройдясь по палубе, со злостью и досадой поддел валявшийся меч.

– Тисте эдур сами во всем виноваты, – хрипло произнес он. – Если кого наказывать, так это их. Пусть ответят за свою заносчивость и уверенность в собственной непобедимости.

– Не нам требовать наказания, – возразил первый призрак. – Распорядители событий – не мы.

– Но и не тисте эдур!

– Не будем забывать, что каждому из нас поручено определенное дело. И нашей общей заботой остается Карса Орлонг. Он выжил и окреп.

– Между тем Карсу начинают одолевать сомнения.

– Пусть так, но его странствие продолжается. Силы наши невелики, однако мы должны и впредь направлять его вперед.

– Можно подумать, что до сих пор мы в этом преуспели!

– Здесь ты не прав. Покореженный Путь вновь пробуждается. Сердце Первой империи опять начинает кровоточить. Сейчас это лишь отдельные капли, но вскоре кровь хлынет потоком. Нам остается только подтолкнуть нашего избранника туда, куда нужно.

– Но сумеем ли мы? Нам-то ведь никто сил не прибавляет.

– Что толку понапрасну сетовать и сомневаться? Давайте попробуем. Начнем приготовления. Бер’ок, рассыпь в каюте отатараловую пыль. Магический Путь чародея тисте эдур все еще открыт. Превратим же этот Путь в рану… в разрастающуюся рану. Время решительных действий пока не настало. – Говоривший вскинул изувеченную голову и принюхался. – Нужно торопиться, – сказал он. – По-моему, нас уже учуяли.

Шестеро остальных вопросительно поглядели на него.

– Да, точно, – кивнул он. – Соплеменники идут по нашему следу.

Море перегораживали обломки погибшего мира: вырванные с корнем деревья, бревна, доски, палки. Кое-где торчали колесные оси повозок. Над ними слабо зеленели пожухлые травы и сгнившие листья. И все это вздымалось и опадало вместе с волнами. Местами плавучая стена была настолько высокой, что заслоняла собой горизонт.

Карса греб. Торвальд Ном сидел на носу лодки.

– Перестань грести, иначе мы привлечем внимание здешних чудовищ. Кажется, одно я уже видел, – сказал даруджиец.

Великан послушно убрал весла. Лодку вынесло прямо на колышущуюся стену.

– Вот уж не думал, что в этом проклятом море есть течения, – пробормотал Ном. – А может, это приливные волны?

– Нет, – ответил Карса, вглядываясь в плавучую стену. – Там имеется брешь.

– И ты ее видишь?

– Вроде бы да.

Течение стало быстрее.

– Слышишь грохот? – спросил воитель. – Это деревья и бревна. Их затянуло в брешь, и они ее перегородили.

– Теперь и я вижу, – встревоженно подтвердил низинник и привстал. – Лучше бы нам…

– Понимаю, о чем ты. Лучше бы нам туда не соваться.

Теблор снова приналег на весла, стремясь увести шлюпку прочь от стены, но ее постоянно вертело и ударяло об обломки. Юноша греб уже в полную силу, однако лодка почти его не слушалась.

– Карса! – вдруг крикнул Торвальд. – Возле бреши – люди! Я вижу обломки их судна!

Карса повернул голову влево и вдруг злобно оскалился.

– Ага, вот мы и встретились. Это же Сильгар и его стражники.

– Они машут нам.

Великан перестал грести левым веслом.

– Мне не совладать с течением, – объявил он. – Похоже, чем дальше, тем оно сильнее.

– Кажется, я понимаю, что случилось с лодкой Сильгара, – промолвил Ном. – Она влетела в брешь и разбилась. Только бы нам не повторить их судьбу. Карса, сделай все, что можешь.

– Тогда следи, чтобы мы не столкнулись с каким-нибудь бревном, – ответил теблор, в очередной раз пытаясь подчинить себе лодку. – А Сильгар и те двое вооружены?

– Вроде бы оружия у них нет. И вообще вид у всех троих плачевный. Они ухитрились забраться на островок из бревен. Кроме Сильгара, там еще Дамиск. А третий… Ага, узнал. Это Борруг.

– Возьми гарпун, – велел товарищу Карса. – От голодных и отчаявшихся можно ожидать чего угодно.

– Правь в ту сторону. Мы почти добрались.

Лодка мягко ударилась о плавучую стену, и ее вновь со скрипом потащило вдоль заграждения. Держа в одной руке гарпун, а в другой – несколько веревок, Ном встал на носу. Трое натианцев не делали ни малейших попыток ему помочь. Они забились на другой конец своего островка. Шлюпку со всех сторон окружали дрейфующие бревна.

Ном привязал лодку к торчащим ветвям, выбрав наиболее крепкие. Карса соскочил на островок, держа в руке кровавый меч. И в упор посмотрел на Сильгара.

Рабовладелец испуганно попятился.

Все трое были здорово потрепаны стихией. Возле их ног валялись обглоданные кости четвертого низинника.

– Теблор! – крикнул Сильгар. – Ты должен выслушать меня! – Карса медленно приближался. – Я могу спасти нас всех!

Торвальд схватил воителя за свободную руку.

– Постой, друг. Ничто не мешает нам выслушать этого мерзавца.

– Хочешь, чтобы он снова нас обманул? – сердито спросил Карса.

– Ты всегда успеешь его прикончить.

– Послушай меня, Карса Орлонг! – заговорил Дамиск Серый Пес. – Еще немного, и этот остров развалится. Нам нужна ваша лодка. Если не забыл, Сильгар – маг. Он может открыть свой портал. Не дай ему утонуть. Ты понимаешь мои слова? Сильгар способен вытащить нас из этого жуткого мира!