Мешок с костями – Стивен Кинг

На Гудридсе одна из высокооценённых рецензий о том, что как мерзко, что Кинг мечтал о молодой девице, которая выглядит «как шестнадцатилетняя» и которая «почти девственница», потому что не спала ни с кем, кроме мужа, и что Кинг мечтал об этом, пока жена сопела рядом… Ой, предсказать коммент к отзыву сможет любой русскоязычный (я даже думаю, что коммент оставлял русскоязычный пользователь, у нас же это Главный Аргумент для Всего): «А больше вы в романе ничего не заметили?». Ну да, ну да, похвастаться, что «а я уж заметила ещё, я на одном уровне с Кингом, похвали меня учительница литературы!»))) Но проблема в том, что сексуализация забивает все остальные линии. Ты в курсе каждого стояка героя. И каждого нестояка. Подробности в стиле, что его краник лежал в колыбельке из волос. Ужастик, ага. Вызывает вопросы: сколько ужаса вы успеете испытать, полагая, что всё, гикнулся Стивен Батькович, теперь будем танцевать от его девиаций))))Тут есть два фактора, которые надо учитывать. Первый – это конец девяностых, а после отвратного фильма «Красота по-американски», стало считаться, что когда мужик средних лет хочет девочку-подростка – это экзистенция. По счастью, повесточка, движение феминисток и сейчас это выглядит, как есть, то есть желание мужика купить себе молодую секс-куклу. Второй фактор – в молодости Кинг явно не нагулялся. Его сексуальные девиации так мерзки потому, что их описывает взрослый человек с опытом пятнадцатилетнего подростка. Хочется ему трахнуть двенадцатилетнюю подружку? Так в «Оно» появляется сцена, где друзья двенадцатилетней девочки вставляют ей по очереди. И масса тех, кто защищает эту сцену. Они на одном уровне с Кингом, они Поняли, значит их требуется хвалить. У меня на это одно возражение: Друзей – не е…т. Хотелось показать через секс объединение, так пусть бы была оргия (да, я моралист, но очень аморальный моралист), все со всеми и, напоминаю, что большинство в компании – мальчики. Но Этта Другое! Если бы молодое шестнадцатилетнее тело желала бы женщина, это тоже было бы Другим. То, что позволено членоносцу, не позволено онажематери)))) О том, что Кингу тупо не хватает опыта, я догадалась по тому, как он говорит, что мужская влюблённость – это вожделение и восхищение. Ой да, мужик, да, давай дальше, заливай. Даже семнадцатилетние парни, у которых в загашнике хотя бы две бывших, в курсе, что баба – это не только сиськи, но ещё и характер. И именно это делает сексуальную линию НАСТОЛЬКО отвратительной: Кинг не понимает, что к промежности прилагается ещё и человек.Я сперва смотрела сериал. И, как ни странно, это тот сериал, который Мику Гэррису скорее удался. Я не буду подробно разбирать творчество Мика Гэрриса, ещё в юном возрасте он понял, что важно не собственное умение, а имя, которое он будет прославлять. Сперва попытался снимать продолжения Хича (из трёх продолжений, только гэррисовский фильм «какой ужасный сиквел»), а потом стал экранизировать Кинга. Сериал «Мешок с костями» – действительно очень неплохой. Вот только при появлении Мэтти (той самой формально двадцатиоднолетней, которая выглядит как шестнадцатилетний, а иногда двенадцатилетний подросток) в моей душе взыгрывали женские гены древнего племени Лавкобабок и уст рвалось древнее, отмечающее нас своим геном: «Ах, она шалашовка!». Я-то надеялась, что в книге Мэтти лучше. Н-н-нет)))) Она даже не «мешок с костями», она – мешок с переработанным картоном)))) Её мысли, желания, умения? Она читает Мэри Хиггинс Кларк. Это всё, что вы о ней узнаете. Она – сексуально-невинная мечта, а также «дама в беде», так как свёкр-миллионер хочет отобрать у неё ребёнка. В качестве «дамы в беде» она иногда рыдает в трубку, как «невинная девочка», она обычно в полуголом виде, вроде как она пригласила в дом (в трейлер) мужиков, которые помогали ей на суде, и бегает в коротких розовых шортах и розовом топике (двенадцатилетка, ага, это даже не шестнадцать XD). Мне кажется, что «сопящей рядом жены» у Кинга в тот момент не было)))) Любая женщина поинтересовалась бы у писателя: «Девица собирается обслужить всех четверых из благодарности?». Она живёт в маленьком городке, где сексуально-свободную одежду воспринимают как приглашение к изнасилованию. Но, Этта Другое, это её невинность, она же такая молодая девочка! И взрослый мужик не покупает её, давая ей деньги на суд, Этта Другое! Она сама его хочет. Просто так, с бухты-барахты, хотя видела пару раз. Этта любооооовь! Омг!)))) Эта линия и этот персонаж пока что Самое Отвратительно, что я читала у Кинга))))))Хотя Кинг уже в 90-х достиг пика «нельзя критиковать Кинга, кто покритиковал, посягнул на святое, я его понимаю, я на его уровне!», видимо, критику он всё-таки получил. Нормальная боевая феминистка и Кингу объяснит, как можно одним рывком сделать из мальчика девочку. Потом этот мотив, где парень хочет женщину с разницей в возрасте, он помогает ей отбиться от пожилого свёкраотца и его претензий стать дедушкой, а она отдаётся парню из благодарности исключительно из-за чистого сексуального чувства, возникшего между ними, повторится один в один в «Стране радости». И будет настолько же отвратен)))) Мы из разных поколений. Несмотря

на то, что такой паттерн был ещё и в моём детстве, я и тогда не понимала, как связаны спасение парнем девицы и возникшие между ними чувства. Одно не предполагает другого. Сейчас этот паттерн исчез (не устану благодарить феминисток), женщина уже не приз. Да, сейчас на женщин навесили обязанность быть воинами, только так можно показать, что женщина «сильная», но хотя бы уже нет мотива «отдавайся спасителю, твоего мнения никто не спрашивал». У Кинга это в голове всё ещё есть. Пятнадцатилетний парень, чья молодость пришлась на шестидесятые. Впервые я почувствовала, что есть его в прозе некоторые элементы, которые мне неприятны.Ладно, давайте к «заметила что-то ещё». Пусть мерзковатая линия является основной, но кроме неё действительно что-то ещё есть. «Мешок с костями» – это персонаж, которому никогда не стать человеком. Итак, дети, вы выслушали мои лекции по Кингу в течение последние лет пяти. Вы можете сказать, какой страх Кинга мы тут увидим? Правильно, оживший персонаж. Жуть в том, что Кинг доигрался, это последняя его книга до аварии, и в ней аварии описаны как-то реально похоже на то, что с ним произошло. Да, в книге о мастерстве он скажет, что его едва не убил собственный персонаж. Ясен пень, что Мэтти ожить не могла. Думаю, она и описывалась так, чтобы ожила, то есть Кинг полагал, что уж если кто и будет оживать, то пусть оживёт двадцатилетняя красотка в розовых труселях, пардон, шортах, чтобы затрахать его до смерти. Но картон не оживает. Думаю, сейчас в период эпидемии Кинг тоже в некотором раздрае, так как ощущает, что это ещё один оживший «персонаж» пришёл по его душу.Обидно то, что если бы Кинг не занимался бы своей «магией при помощи гречки», книга была бы шикарной. Такой, какую он всегда мечтал написать. Окей, кое-что напоминает Страуба, то есть старики, которые совершили некий грех (в данном случае совершили их отцы), а теперь призрак пытается им отомстить, а старики втягивают в свои разборки всех остальных. Кингу отлично удалось показать «почти безумие», прикосновение мира мёртвых, который является миром иррациональным. Я к этой мысли пришла посредством чтения большого количества свидетельств встреч с призраками, Кинг – интуицией. Есть расследование: умершая жена Майка Нуннэна зачем-то приезжала в городок, где стоит их летний домик, и узнавала больше про историю, после которой появились привидения. Зачем ей это было надо? Неплохо сделано расследование, отличная мотивация. Но потом приходит шалашовка Мэтти и все хорошие чувства к книге пропадают. И сама линия неплохая, как и почему пытаются установить опеку, вся тайна, всё напряжение… Противно только читать про постоянное сексуальное возбуждение, потому что в нём нет эмоциональной составляющей. А без эмоций желание секса – это равно любым другим отправлениям организма – «я едва сидел, едва сдерживая позывы, а потом ворвался домой, даже не закрыл дверь в туалетную комнату и как же я облегчился, ах, как же я облегчился!». Без эмоций приходит Кинг-обыватель. Да, Кинг разделён на Кинга-обывателя и Кинга-безумца. Кинг-безумец – это тот, кто видит Иной мир, причём, чтобы сосуществовать в двух мирах, ему и приходилось принимать вещества (Лавкобабка во мне: «Наркоман что ли?»). Своё умение писать без видений, Кинг долго давил, потому Кинг-обыватель так и остался на уровне пятнадцатилетнего подростка. Он ходил на писательские курсы и помнит правила оттуда (пятидесятилетней давности, ага), вставляет их строго по рецепту и… и всё то, что пишет Кинг-обыватель – это кровь из глаз и «Кинга критиковать нельзя, он сакрален». Без эмоций сексуальное желание лишено образов. Ну, окромя образа стояка. Желание, взаимопонимание можно было бы показать через «Мэтти ловит взгляд Майка, приподнимает брови и улыбается, он смущённо смеётся и отводит взгляд». Всё ясно, всё понятно и описаний крепкости стояка не требуется. Но так как образов нет, а вставить персонажа (пока персонажа, а не персонажу) обязательно, то персонаж понимается как кожа, груди и дырка.Блин, пробежалась по рецам. Вот ещё одна, где человек анализирует сексуальную жизнь Кинга через эту книгу. И, как и та реца на гудридсе, эта реца от мужчины. Тут дело даже не только в том, что каждому неприятно читать сексуальную часть, а в том, что для мужчин фантазии Кинга – уже пройденный этап. Вот в те самые пятнадцать-семнадцать. В двадцать пять мужчина смотрит на женщину и понимает, что сиськи сиськами, но не будет ли эта баба напиваться на вечеринках, сосаться по пьяни с первым встречным, а потом устраивать пьяные скандалы по пути домой? Да, оттрахать это тело было бы клёво, но не будет ли эта баба привязывать меня к кровати или истерично рыдать после секса? Рассматривать милую девочку, мечтать с ней о сексе и не принимать в расчёт её характер, это в самом деле удел либо подростков, которые не в курсе о разнообразии е…тости баб, либо совратителей малолетних, которые знают, что по наивности девочки «всё позволят» (важный мотив в книге) и не особо вынесут мозг в процессе. Вот, что неприятно задевает всех, вот, какую свою неопытность сдал писатель. Да уж, пиши то, в чём разбираешься – хорошее правило.Сорян, снова сбилась на секс. Ну, увы, Кинг в этой книге делает также (показываю пальцем: «Он первый наааачаааал!»). Ладно, давайте посмотрим, куда тянет Кинга Иной мир и куда придёт сам Кинг, который считает, что умеет писать самостоятельно. У нас есть, как обычно, блестящее начало, а затем разочаровывающий финал.Изначально всё красиво, у писателя умирает жена и его преследуют странные сны, прежде всего, сны про его домик у озера. Откуда вылетает фигура в саване. Довольно неплохо введены идеи транса и ощущение не то реальности, не то галлюцинации. Потом, уже приехав в городок, он узнаёт, что его жена нечто расследовала в городке. Но потом пришёл секс. То есть Майкл стал сомневаться, что его беременная жена была беременна от него. Он ревнует жену, но при этом у него постоянно стоит на молодую вдовушку. Потом призрак его жены весь такой «Поторопись, злой призрак привёл Потустороннего!» и на этом книга отправляется к грошовым хоррорам. Давайте разбираться, чем это было изначально.Видимо, чем-то, похожим на «Тёмную половину». Мешок с костями – это персонаж. Или тело мёртвого человека. А что если призрак убитого воспользуется персонажем? Всякий раз, как кто-то будет читать про персонажа, это будет подпитывать призрака? сколько шансов, что Кинг всё-таки воплотит идею про персонажа? Ноль. Он напишет одно начало, а как только поймёт, куда ведёт его подсознание, схватит вожжи в свои руки. Чтобы перебить буйство фантазии, воспользуется самым сильным инстинктом – основным, потому вся книга превратиться в описание онанистических фантазий.Давайте посмотрим, где Кинг согрешил против Логики и как всё это было до того, как он опять понял, куда его несёт, и начал стирать представленное, заменяя тем, что, как он считает, он умеет сочинить самостоятельно. Прежде всего, призрак контролирует весь город. Почему? Как? Завали свой грязный рот, Кинга надо понимать сердцем, а не какой-то там логикой. Потому в книге шикарный момент, но ни к чему не привязан – многие поколения в городке называют детей именами, схожими с именем убитого когда-то мальчика. Этот эпизод не связан НИ С ЧЕМ. Большинство жителей городка понятия не имело, как и что сделано было одной женщине и одному ребёнку. И видно, как Кинг пытается ехать сразу в двух поездах в разные стороны: с одной стороны, таких имён большинство, с другой – только у старожилов. Это подводит нас к другому вопросу: по какому принципу выбирались жертвы? Как ни странно, тут Мик Гэррис и его сценарист дают Королю Ужасов прикурить и высылают вообще в тамбур: убивать могли только отцы своих дочерей. Если дочери не рождалось в семье, то и проходило всё без убийств в том поколении.Это приводит нас к очередному идиотизму романа – то, что призрак мстит через несколько поколений, обидчики призрака и её сына остались безнаказанными, а Кира, вокруг которой сыр-бор, последняя! («Обещанный!»). Последняя в ряду кого, ять?!! Заткни пасть, Кинга надо понимать сердцем!Но, наверное, и моя версия не верна, так? Да нет, как раз я вижу подтверждение. Скорее всего, призрак жил не в книге, призрак был персонажем песенки. Потому замазаны все жители городка, даже если они не принимали участие в расправе над авторшей. Потом Кинг явно себе объяснял, что вот, не надо делать призрака совсем сволочью, что призрак из песенки – это глупо, а воображение он станет подгонять бесконечным описанием члена и розовый топиков/трусиков, которые этот член подстёгивают. А эпизод оставил потому, что он уже существовал и выкидывать шикарный эпизод, если он так шикарно смотрится, писателю очень тяжело.Концовка поражает беспомощностью: тучи призраков. Ещё введён некий Потусторонний, который, видимо, питается душами, чтобы стать совсем уж Чудощ-Чудовищем. Вместо того, чтобы пойти в глубину, Кинг решил щедрой рукой навалить всего и вся.А вот концовка поразила. Там расписывается, почему писательское дело стоит оставить. То есть такая попытка уйти на вершине славы… А потом авария. А потом такие слова от Иного мира: «А если ты не пишешь, то на фиг ты нужен?». Сейчас, думаю, Кинг будет писать в любом случае; даже если ему обе руки отрежут, станет надиктовывать книги.Надо всё-таки дойти до «Истории Лиззи». Иной мир, Волшебная Страна, которая представляется мне чудесной, видимо, производит на Кинга удручающее впечатление. И какое-то странное у него отношение к персонажам. Как у говнюков в книге к темнокожим. Вот, почему Кинг боится мести, вот почему оживший персонаж – его кошмар. Он не пытается использовать свои силы Демиурга (напоминаю, что Демиург сам тварное существо, он создаёт, но должен подчиняться высшему Творцу), чтобы обеспечить персонажам лучшую жизнь. Да, вроде бы хэппи-энды, но такое ощущение, что они ради читателей, а не ради самих персонажей. То есть поведи с ним такой разговор, он будет говорить: «Они же чёрные ненастоящие. Мешки с костями. Вот я сейчас того на части разберу, они же ничего не чувствуют!». И при

этом в глубине души знает, что фигу, чувствуют, ненавидят его и придут мстить. И при этом ему в голову не приходит, что тот, кто реальностью выше, кто сочиняет его, будет относиться к нему так же, как он относится к тем, кто на реальность ниже его. Думаю, тут действует кинговская религиофобия, нежелание обращаться к мыслям о Верхнем мире, а потому полное нежелание изучать другие религии и представлять себе нечто вне христианской религии. Лучше заполнить загробный мир Потусторонними, у которых, как у всех тупых монстров Кинга, всего одно желание – всех сожрать..Что-то переломила во мне эта книга. Да, в «Позже» Кинг сделал качественный скачок. Он наконец пошёл в глубину, наконец попытался заглянуть за плечо ГГ, туда, в загробный сюрреалистический мир. «Мешок с костями», определённо, безвкусен. Помимо адового (во всех смыслах слова) секса, очень много безвкусицы в сценах мистических. Если есть сперва красивая сцена с ярмаркой, которая существует как бы вне времени, то финал – это толпа разнообразных призраков. Убийцы и насильники не получили возмездия, платили за их грехи их потомки. Причём смысл их действий не прослеживался. «Мешок с костями» хорош только тем, каким он мог бы быть. Разок у меня пробежали мурашки по спине. Лет двадцать-двадцать пять назад у меня было не так много английских книг и когда в книге упомянуто название одной из самых редких (I heard owl call my name), стало немного не по себе – словно Иной мир подсказал ему кое-что из жизни тех, кто стремится в этот Иной мир. Ах да, эти совы, забыла про них. Ещё в начале ему говорится призраками, что надо найти этих сов. И найдёт он их только в Грозовую Ночь. Хотя они лежат в подвале, про который герой был в курсе. А ещё никто не пытался найти и захоронить нормально кости убиенной женщины, которая всем и мстила, при том найти эти кости было не так сложно, вон жен героя практически написала, кто и когда их таскал и захоранивал. Нет, вот что касается логики происходящего, там только плеваться и плакать.Да, говорю, книга что-то во мне надломила. Кинг ненавидит Волшебную страну. Именно он когда-то заронил во мне любовь к Волшебной стране, к тем видениям, в которые он погружался. И он ненавидел её в 90-х. Может, сейчас не так. Ведь, как говорят, в «Истории Лиззи» есть описание той самой Волшебной страны. Что ему не нравилось? Что он наркоманился? Его никто не заставлял. Что его персонажи и книги были слишком живые? Его это сделало величайшим писателем его времени, никто ему не мстил, пока он не начал плевать в свои же видения. Если раньше я слегка критиковала Кинга, теперь буду сильно. В нашей родственной связи, связи в видениях, в фантазиях будто что-то надломилось. Что ж, пора прочитать всего Кинга. Увидеть все моменты, где он хорош, и где он плох. И, наверное, защитить его созданий от их Демиурга. Ведь если ты других считаешь мешками с костями, для кого-то мешком с костями станешь и ты сам.

Люблю Кинга. Очень.

Кинг – мой персональный “курорт”, моя отдушина от книжной усталости, моё прибежище и реабилитационный центр, в который я всегда обращаюсь в случаях разочарований, потрясений и читательских кризисов. Когда я попадаю в зону координат “хочу-не-знаю-чего”, ответ для меня всегда один. От Кинга я неизменно получаю желаемое и возвращаюсь в форму.Не самый популярный роман маэстро, которые многие ругают за скучность, я заношу в список одних из любимых его произведений. Причем покорил он меня именно тем, за что бывал “бит”. Видя на обложке буквы имени, которые давно стали синонимом саспенса и щекотания нервов, читатели ожидают движухи и жутиков, и название к этому располагает. А нет. Разочарование многих для меня обернулось неожиданной находкой. Я получила чистейший психологизм, который больше всего люблю и ценю в Кинге.По темпераменту первая треть романа “Мешок с костями” близка к “Хроникам заводной птицы” Мураками. Детальный, неспешный, будничный рассказ мужчины о своей жизни после утраты жены. У обоих начинает происходить какая-то чертовщина, из прошлого полезли тайны, в шкафах и подвалах заворочались “скелеты”. Только у Мураками градус бредовости (это я любя, любя), конечно, выше.Жизнь писателя Майка Нунэна дает крутой поворот и уносится с широкой ровной трассы в кювет, переворачивается и лежит беспомощно пузом кверху. Смерть его жены перевернула всё. Он начинает свою долгую и медленную адаптацию к новым обстоятельствам. Как жить дальше? Как смирится с утратой? Как поддерживать видимость собственного благополучия в глазах окружающих? Как работать? И главное – зачем? Для кого теперь? Жизнь в один миг утратила разом все смыслы. Любимая жена умерла, а вместе с ней скончалась способность писать романы. Остались лишь ловушки памяти – мучительные пыточные инструменты. Каждый день впивается иголками из прошлого. Всё несет отпечаток совместных воспоминаний. Стулья, бокалы шампанского, недочитанные книги, нажитые традиции, известные лишь им двоим. Его дом стал для него могилой, в которой он придавлен тоской по прошлому. То, как через годы душевной боли человек нашел в себе силы вернуться к жизни, на мой взгляд, и есть самое главное в данном романе. Это важнее обиженных призраков и тайн прошлого. Возвращение к жизни идет уже по законам лучших романов Кинга. Мистика, призраки, дом у озера, схватка зла и добра. В какой-то момент Майк понимается, что в их безоблачной (да что там, просто идеальной) семейной жизни оказывается была какая-то тайна. Жена имела свои секреты, что-то не договаривала, что-то скрывала от него? Почему? Пока Майк разбирался с этими вопросами, жизнь подарила ему еще одну неожиданную встречу за поворотом (на этот раз в самом буквальном смысле), которая в очередной раз изменила его жизнь.Одна из лучших книг Кинга. Однозначно не для тех, кто ждет мгновенного экшена, гниющей плоти, ходячих мертвецов, отважных подростков, монстров в подвале и говорящих поездов. Берите попкорн, пледы, чай, печеньки и читайте другие романы Короля. Если вы цените те романы, в которых самый страшный монстр, самое жуткое чудовище – это человек, то милости прошу.

Я заболела этой книгой, прочитав описание – потому что оно мучительно напомнило мне одну из первых серий «Сверхов», 3ю первого сезона, «Мертвец в воде»: озеро, которое утаскивает детей, призраки прошлого… В принципе – да, похоже, но…

Я влюбилась в первую главу. Просто любовь у меня случилась, потому что в ней есть ну все. И тоска писателя по внезапно почившей жене. Такое ощущение, что это антипод Стивен Кинг – История Лизи : там жена скорбела по мужу-писателю, а тут – муж-писатель скорбит по жене. И так пронзительно это выписано, что напоминает – даже тревожное расстройство. Очень уж натурально и объемно это всегда расписано, и я считаю, что лучший способ бороться с неврозом – изливать его на бумагу. В первой же главе – очень классная и рабочая пугалка. Простая, но эффективная. Я уже даже отвыкла от этого: обычно Кинг как начнет знакомить со всеми… Ну а главноеСлава Богу, она тоже любила МоэмаИиии – я тоже… Будут тут помянуты и Дафна Дюморье, и Томас Харди (и интересно Кинг объясняет, что подразумевает в названии), но Моэм – прям в сердечко…

Это все было здорово и воодушевляюще, но возник резонный вопрос – 600 страниц впереди, и чем мы будем развлекаться дальше? Конечно, такую высокую планку за 600 страниц не удержать…

Эта история – о призраках. Я прям рада, что мое мистическое чутье сработало. Это такая самая классическая привиденческая мистика в стиле «Сверхов»: звоны колокольчика, двигающиеся буквы на холодильнике, падение температуры, детский плач. Преступление прошлого,мстительный призрак и призрак-защитник. Обожаю просто это все – и я была в непередаваемом счастье. Но – 600 страниц, развлекать народ чем-то надо, и было – еще всякое. Сочно прописанный писательский кризис, маленький американский городок или загородный дом, хранящий свои тайны – это все было здорово и увлекательно. Но вот побочная история, которая разбавила середину – мне что-то совсем не понравилась. Целая глава – дачи показаний, ну очень дотошная и нудная. Я хоть и подозревала, но не очень ожидала, что автор заставить держать свечку. Три. Свечки. Жонглировать тремя свечками – затейник какой…

Даже в тексте было это слово – вульгарно. Но моменты и высказывания довольно вульгарные перемежались – очень даже красивыми и художественными. Как тоТри подсолнуха как три ведьмы из «Макбета» Просто стрелой пронзили мое сердце. И в этом весь Кинг – он может в одной части описывать фантастически красивый рассвет, а в другой – заварушку в канализации. И это все называется – жизнь, и это я и люблю в его книгах, когда все не настолько прекрасно, вылизано и причесано, чтобы быть сказкой.

Поэтому я подумала-подумала и сказала – хорошо. Скучно мне было, местами порядочно, но привиденчики и расследования их смерти – занимают отдельную камеру в моем сердечке. А уж вся эта ветка в книге – мне понравилась. Посоветую – любителям олдскульной мистики в стиле старых «Сверхов» или Кодзи Судзуки – Звонок . Не могу сказать, что книга проходная – просто непривычная. Нет особо кинговского лозунга «черные уголки человеческой души»… Есть, конечно – и парочка свихнувшегося старика и его мумии леди напугала меня не в книжном, а в человеческом плане. Тут больше столкновения с мистикой, и кто подобное любит – получит удовольствие.

P.S. Уже рассказывала, сколько «радости» мне принес перевод. И ведь это была только четверть, и еще два шедевра мне в копилочку прилетело:

Первый – это картина «Крик» Манча. Какого-такого Манча – художник какой-то известный, американский может? Ааа, это – Мунк! Ну Munch же пишется – а как еще должно читаться?! Это как было в «Двое: я и моя тень»: Шопен пишется по-английски Chopin – и как его еще читать, как не Чопин?!

И второй: подобное я называю «кровь из глаз» – КЕАТЭЙКИНГ. Именно так, ее и капсом – чтоб сразу насмерть. Обожаю просто транскрипцию там, где можно перевести по-русски. А слова «смотритель» в русском языке нет?

P.P.S. Минисериал 2011го года оказался не настолько плох, как я думала. Просто – не очень. Многие фанаты его вообще терпеть не могут. Хотя он довольно дотошно следует книге, при этом переставляя или игнорируя многие эпизоды. Фатальный конечно, провал – это Пирс Броснан. Нет, это не Майк – не отыгрывает он ни кризис или сломленность, ни достойный испуг. Но CGI в сериале… В 80е лучше делали, и нарисованное лицо на березе способно напугать похлеще всей мистики. Поэтому посмотреть сериал можно, если есть желание познакомиться с сюжетом. Но есть опасность решить, что книга – ну совсем никакая, а это не так!