Степан Витальевич Кирнос
Восхождение к власти: противостояние
– Флоренса, – с болью начал мужчина, – за что ты меня предала? Что я сделал не так? Во имя чего ты предала всё?
– Дорогой, – с такой же печалью ответила девушка, – я предала орден, но не тебя. Ты ещё можешь быть спасён. Присоединяйся ко мне.
– Стать предателем? Встать на сторону тех, кто меня собирался убить? – покосился лицом Карамазов.
– Архиканцлер может дать тебе помилование, если ты перейдёшь на нашу сторону. Я не хочу этого делать, Андрагаст. И поэтому даю тебе выбор. Отвечай сейчас.
– Ради чего, ты не дала ответ. Скажи, что такое произошло?
– У меня нет времени. Ответ.
Слёзы потекли из глаз Карамазова, смешавшись со струйками пота и дождевой воды, рука же его ещё сильнее сжала рукоять меча. Их никто не увидел, но Эмилия всё поняла. Боль адским рокотом легла на её душу, но она не могла поступить иначе, чем воля правителя. Женская рука коснулась рапиры, а вторая отстегнула кобуру и пистолет пал на покрытую сажей брусчатку, оставив свою охрану.
Они схлестнулись в яростном бою. Парамерион Карамазова столкнулся об лезвие титановольфрамовой рапиры Эмилии, выдав сноп искр. На стороне девушки была ловкость и напор экзо-брони, оборудованной пневмо-усилителями и системами автономной реакции. За мужчиной стояли его долголетняя выучка и мастерство владения клинком. И от этого их силы становились практически равными.
Карамазов провёл серию ударов и сделал лже-выпад, тут же попытавшись нанести удар в предплечье. Но ловкость девушки была на пределе, и она ушла от удара, выдвинув рапиру, уколов ею в броню парня. Но её клинок выдал искорку, даже не пробив первый слой. Андрагаст резко развернулся для удара кулаком, но Флоренса сделала кувырок и ушла от размаха.
– Сдайся! Будь со мной! – проведя череду колких выпадов, крикнула девушка и тут же пнула его ногой в грудь.
Мастер-наставник почувствовал жуткую боль в груди и хруст рёбер. Усилители брони наделяли девушку неимоверной силой, и такой удар мог запросто парню переломить рёбра.
– Ты с теми, кто меня предал. Уйти с тобой, значит встать в один ряд с предателями! – держась за грудь, ответил мужчина.
– Нет никаких «предателей»! – попытавшись проколоть плечо «оппоненту», крикнула Эмилия, ног её удар был отбит клинком и, отойдя, добавила. – Есть только мы. Если хочешь, я могу попросить Архиканцлера, и он нам выделит участок на краю Империи. Чтобы мы жили спокойно.
– Ему нельзя верить! – Отчаянно прокричал Андрагаст. – Я не могу стать его послушным псом.
Девушка перешла в наступление. Её град ударов было непросто отбить и всё же парню удавалось это сделать. Два клинка сошлись в смертельной схватке, не способные пробить оборону друг друга.
Неожиданно один из солдат вздел винтовку и прокричал:
– Именем Архиканцлера, мне это надоело!
Прогремел оглушительный залп, и пуля угодила прямо в броне-пластину Карамазова и её силы хватило, чтобы остановить нависший меч. Эмилия воспользовалась шансом и одним ударом поставила Карамазова на колени, а ещё один залп из плазмогана угодил в клинок Андрагаста и расколол его.
Карамазов был сломлен вновь. Подаренный ему меч отлетел в сторону и распался на две части, наполнив пространство пронзительным звоном. Стоя на коленях, у мальтийского креста, он предчувствовал собственную гибель. Его душа была разломана, и можно было снова сказать: «Карамазов – сиятельный клинок войны опять сломлен».
К нему подошла Эмилия и направила лезвие рапиры к шеи того, кого любила. Душа девушки неимоверно сжалась и рукой овладела настоящая дрожь. Она видела, как по его щекам бегут слезы, и ком из шеи сам выдавил невольно солёные ручейки из очей девушки.
– Давайте я его прикончу! – Крикнул кто-то из предателей.
Девушка ничего не ответила. Она лишь услышала звук передёргиваемого затвора, её сердце застучалось бешеной птицей, а душа взвыла к небесам, требуя, чтобы эта очередь унесла и её жизнь.
Внезапно за насыпями раздался грохот металлических сапог, и звучание механизмов.
– Чтоб его! – выругались предатели, мгновенно переведя оружие на грузную фигуру. – Магистр!
Облачённый в чёрную броню, держа в руках пистолет, вырвался вперёд Данте Валерон, выставив оружие перед собой. Ствол плюнул сияющими патронами и два вражеских бойца «примерили» плащ фосфорного огня, сгинув в адском пламени. Огонь снайперов с «библиотеки» унесли жизни ещё двух отступников.
Эмилия, вознеся рапиру, кинулась на него, но тщетно. Магистр Данте оказался непревзойдённым мастером клинка и первоклассным стрелком, и девушка знала сие, но всё же пошла на бой. Их оружие с лязгом столкнулись и разошлись. Длинный меч Магистра против рапиры предательницы.
– Данте! – воскликнула девушка. – Сидел бы в крепости!
Магистр, сохраняя молчание, направил лезвие меча сверху вниз, девушка сделала кувырок назад, но Валерон тут, же выполнил прыжок с рассекающим ударом. Экзо-броня девушки треснула, и она сделала выпад, который был ловко отбит и заменён на мощный удар кулаком под дых, заставивший Флоренсу отступить, кувырнуться вперёд и из него нанести колющий удар. Однако, Данте перехватил оружие латной перчаткой и дёрнул его вниз, наклонив Эмилию и ударив ей кулаком по спине. Девушка почувствовала, как хрустнули её позвонки, и ей снова пришлось отступить, прежде чем снова перейти в наступление. Из её рта текла кровь, руки немели, однако бой продолжается, его приходится вести.
Девушка удар за ударом пыталась проколоть броню Данте, но он, словно играючи, отбивает каждый выпад, и рапира даже не способна коснуться испачканного балахона на доспехах Магистра. Но в один момент он сделал шаг назад, уйдя от укола, и резко подавшись вперёд, рубящим ударом попал лезвием клинка по перчатке Флоренсы, расколов её и причинив боль, отчего девушка выронила меч.
– А! – отшатнулась Флоренса. – Прекрати!
Но Магистр не стал останавливаться. Он взял за плечо Эмилию, резко развернул и одним движением руки оторвал генератор для питания экзо-брони и тут же «мягким» ударом в затылок отправил в объятия бессознательности девушку. Из спины брони Эмилии вырвался сноп искр, и она пала на холодный мокрый камень, заляпанный кровью без чувств.
Данте остался стоять один, как истинный победитель, но битва медленно катилась к его поражению. Враги продолжают безудержно наступать, и ещё немного времени осталось, пока сюда маршем войдут сотни и тысячи вражеских солдат. Чувствуя всю горечь положения, лицо Магистра обращается к небесам и выдаёт хриплое обращение, рождённое из одной-единственного чувства надежды, прорвавшейся сквозь бастион безжизненности Данте.
– Господи, помоги нам!
Внезапно рация у его воротника зашипела и оттуда мгновенно полилась речь:
– Магистр Данте, я, Дюпон фон Ульрих, рад приветствовать вас от имени ордена Воронов Смерти. Я готов вам оказать любую поддержку. Направьте нас к цели!
Глава двадцать первая. Восставшие из праха
Спустя сорок пять минут. Остров Анафи.
Контрудар для противника оказался более чем ошеломителен. Малый орден «Святая Заря» шёл за своим командиром, отбрасывая врага как можно дальше от позиций лоялистов. И на самом гребне контратаки, на острие меча обороны умелый воин, без страха и терзаний ведущий отряды вперёд, повергающий врагов в ужас, а союзникам дающий святую уверенность в праведном ратном деле.
– Веди нас, Флорентин! – кричат кличем бойцы, когда воитель, в испачканной серо-чёрной рясе, скованной бронежилетом с рацией на высоком воротнике, продвигался вперёд, через выжженные кручи и опалённые, усеянные укреплениями поверхности острова.
Бывший Верховный Отец, приняв обезболивающие и лекарства, со святой молитвой на устах, ведомый приказом Данте направил своих воинов в праведную атаку против предателей и псов Рейха.
Облачённый в крепкий, труднопробиваемый нагрудник и кольчужный балахон, в саване дождя и дыма, держа автомат, Флорентин шёл на самом пике атаки. Солдаты смотрели на него с восхищением и их сердца, при виде воюющего старика, спешили преисполниться праведной верой и отвагой. Автомат священника разил без промаха, а рука его держит крепко, несмотря на подкатывающую усталость и боль.
Подставив своё тело проливному дождю из пуль, читая про себя отрывки из священных текстов, стоя лишь по пояс в укрытии, воевал с яростью Верховный Капеллан.
– Вот это воин, – с восхищением, отстреливаясь из окопа, произнёс один из солдат и так же пламенно добавил. – Да с таким командиром не страшно и в ад сойти.
– Согласен, – выстрелив из плазменной винтовки и укрывшись от града пуль, проговорил другой боец. – С ним и сам дьявол не страшен.
Флорентин Антинори слышал своих воинов, несмотря на то, что пространство было готово расколоться от звука орудийных залпов, и он был горд, что служит с такими бойцами. Страха не было в сердце капеллана, ибо он знал, что сегодня воюет за волю Господню в этом мире, как ему казалось. Воюет за надежду миллионов людей Рейха, за далёкое «завтра», когда архиканцлерова тьма отступит, уступая место ласковому свету Его милости.
– О Господи, – обратил с шёпотом лицо к небу Флорентин, – помоги нам, грешным в битвах, грядущих и спасибо за то, что Ты спасаешь нас.
Флорентин обратил взгляд снова на землю, узрев перед собой картину выжженного поля битвы, где ещё не так давно враг готовился к победе. Всего полчаса понадобилось, чтобы весы ситуации стали смещаться в сторону ордена. Внезапное появление на поле боя Дюпона перемешало все карты Автократорству, ибо его воины не были готовы к встрече с ещё одним орденом. А вот «Вороны Смерти» выместили всю свою ярость на солдатах Рейха, залив их ракетным огнём с двух военных старых барж.
Многочисленный десант стал высаживаться на юге и юго-западе истерзанного войной острова. Воины Автократорства держались стоически, пытаясь из-за всех сил сохранить занятые позиции. Но ракетный дождь с барж, а затем кровавая атака десантных ударных групп «Воронов» повергла в смятение и отчаяние бойцов Автократорства. Тем временем, пользуясь неожиданным подкреплением, и Данте перешёл в наступление со стороны замка Сарагона, идя впереди выживших. Он сам себе поручил миссию выбить смешанные силы Рейха с оставленных западных и северо-западных позиций малого ордена «Каменные Змеи». Под ливнем бури и шторме пуль он явился подобно повелителю войны, с особой жестокостью сокрушая противников «молотом гнева» – специальным оружием, похожим на молот со встроенной системой стрельбы. Судя по полученным данным, никто не мог остановить продвижение Магистра и остатков тех сил, что он вёл за собой.
Воины ордена, при виде своего холодного подобно льду, повелителя, но грозного, как шторм и буря, пошли в атаку, забыв о боли и критическом положении, опрокинув засевшего и смаковавшего победу противника. И в этот момент Флорентин Антинори, словно почувствовав обстановку, собрал свои силы в кулак и покинул баррикады, направив свой удар подобно мощному удару молота. Немногочисленные танки, БТРы и пехота пошли в бой, напевая гимны и крича победные кличи войны посреди вихря громоподобных залпов. Эта атака стала сущим адом для Автократорства. Ни инквизиторы, ни комиссары, ни распевы «монахов» из Конгрегации Веры в Государство: ничто и никто не мог изменить обстановку. Войска Рейха оказались в кровавом мешке, который был раздавлен перекрёстным огнём и залпами мортир.
В это время на юге «Вороны Смерти» подняв мрачные и устрашающие знамёна, устремились в яростный поход. Ведомые полубезумной волей Ульриха и его пламенным расчётом они с лихим коварством и без жалости крушили бойцов Автократорства, заставляя их понять, что победы им не видать. Так при атаке на враждебную часть порта они специально оставили путь к отступлению для десантников и солдат Рейха, на котором их безжалостно истребили.
Сейчас солдаты «Воронов Смерти» штурмуют укреплённый аэродром ордена, ставший плацдармом для противника. Интенсивный огонь противника и заградительные валы корабельной артиллерии не давали это сделать. Командир, по прозвищу «Первый Ворон» вёл в атаку своих «Воронов», обступая части врага со всех сторон, методично подавляя сопротивление.
На другой стороне Флорентин Антинори, держась на молитве и лекарствах, показывая пример совершенства стоицизма и доблести, вёл ожесточённый бой за превосходство с рабами Архиканцлера. Впервые за этот день солдаты Автократорства оказались в крепких тисках.
Священнослужитель всё так же продолжал поливать из автомата противников свинцовыми очередями. Впереди него стелились пейзажи развёрнутых полевых укреплений и блиндажей, устроенных возле систем антикорбельной артиллерии. Там были безоткатные орудия, миномёты, переносные пушки, крупнокалиберные пулемёты и ещё множество тяжёлого вооружения, которое защищало воинов Автократорства от сил ордена.
– Отделение «Вермиллон», – склонив голову к бусинке начал говорить Флорентин, – начинайте наступление на южном фланге. – И сменив канал связи, старик так же спокойно добавил. – Артвзвод «Огонь Небесный», поддержите отделение «Вермиллон» миномётным огнём.
– Есть, господин, – был дан ответ из рации.
Тут же капеллану пришлось пригнуться от очереди, выпущенной из пистолета и прошедшей в сантиметрах от седой головы священника.
– Ведомый Господом и его волей не может быть повержен от пули нечестивцев! – крикнул Антинори и нажал на курок, и выпущенный залп разорвал серую шинель офицера Империи, оросив мокрую землю алой кровью.
Внезапно на поле боя выскочил один из Стражей Шпиля, в сопровождении десяти грозных пажей. В руках у огромного и массивного рыцаря апокалипсиса зажата страшная глефа, окутанная электрическим дымом, а пажи, одеты в лёгкие экзоскелеты, усиленные бронепластинами, в ладонях удерживали внушительные моргенштерны.
Укутанный в посеребрённый металл, выйдя на поле, как грозный рыцарь войны, Страж Шпиля окинул взором своего противника, и его чёрные визоры на шлеме стали ещё страшнее. По его броне бегали стрекотания и салюты искр от попаданий, но он словно на них не обращал внимания.
– В атаку! – указав клинком оружия в сторону солдат ордена, грохочущим голосом прорычал «Страж».
– Сосредоточить на них огонь! – стал яростно взывать Верховный Капеллан. – Воители Лампады, обратите своим огнём этих еретиков по прах! -
Солдаты ордена встали как один и открыли шквалистый огонь. Пули стрекотали по бронепластинам, а реактивные снаряды разрывали голову и прошивали доспех, но это были не обычные люди, а пажи, шесть из которых налетели на позиции ордена.
В этот момент шипы моргенштернов пустили кровь своему врагу, но и бойцы ордена были не робкого десятка. Завязалась страшная драка, в которой десяток людей «Лампады» отдал жизни за скоротечную маленькую победу.
Старик вновь выпустил стрекочущую очередь из автомата и попал в сочленение на коленях, парализовав работу доспеха одного из пажей, которого тут же разорвали. Отстегнув рожок и пристегнув новый, Флорентин его опустошил полностью, уничтожив системы костюма ещё одного пажа.
– Командир! – закричал один из бойцов.
Флорентин обратил свой взор к полю боя. Он увидел, как вознеся в боевое положение глефу, бежал Страж Шпиля. Каждый его шаг вызывал сотрясение земли. Массивная фигура, закованная в тяжёлые толстенные доспехи, неслась по полю боя, в сторону могучего старца и складывалось впечатление, что его ничто не сможет остановить.
Антинори тяжко взялся за ручку, которая выступала из-под подёргивающегося шмата ткани. Он отлично понимал, что только один «Рыцарь апокалипсиса» способен изменить положение дел в иную сторону. Свист пуль заглушал всякие звуки, а пространство наполнилось горячим свинцом, но старик ждал. Он как заправский охотник, подождёт свою жертву, подпустит её поближе, не боясь смерти, лишь бы она не была позорной, дабы не ввергнуть его воинов в отчаяние. Недолгое ожидание, выверенное и холодное дало свои плоды.
Когда массивный и грозный Страж Шпиля, внушивший ледяной ужас в окружающих, подобрался на расстояние в шесть метров, Антинори, откинув автомат, рванул старческой рукой и тяжело, хватаясь обеими руками за серебристый корпус, вытащил массивное оружие и спустил курок.
– Огонь! – приказал Флорентин воинам, и «Стража» заволок плащ из стрекочущих пуль.
Оружие оказалось похоже на длинное ружьё, дуло которого было представлено огромным и толстым пламегасителем, выполненным в круглую дырочку.
– Сгинь! – крикнул старик и из дула оттуда с рёвом рванул поток опаляющей энергии.
Масса заряженных частиц ударила белым слепящим потоком в Стража Шпиля, окутав его сиятельным ореолом и в эту же секунду доспехи «рыцаря» обратились в расплавленный металл, шипящий под дождём, а самого «Стража» откинуло на два метра.
– А-а-а-а!!! – раздался на всё поле боя протяжный крик.
Все со страхом и жалостью смотрели, как могучий воин, истинный рыцарь Империи буквально жарится в доспехе, ставшим для него гробом из расплавленного металла. Несколько секунд он истерически агонизировал, пока передатчик звука не расплавился и не залился текучим металлом в горло. И прежде чем раствориться системы жизнеобеспечения засекли боль на коже и в теле и ввели специальные растворы, притупляющие все негативные ощущения и сдерживающие болевой шок. Это обеспечило Стражу Шпиля ещё более мучительную смерть.
Флорентин развернулся к своим воинам. Перед ним, вокруг и повсюду, ширились пейзажи войны: перепаханная скально-земляная порода, пляшущие огни и саван дождя, накрывший холодной рукой остров. Он всё сжимал в обожжённых ладонях термо-ружьё, его лик был покрыт чёрной сажей и ожогами, а седая борода и волосы опалились во многих местах. С исстовым рвением и глубиной голоса Антинори обратился к солдатам ордена:
– Воители Лампады, мои братья, поднимайтесь! Восстаньте из пепла позора, в который нас старались обратить и сокрушить противника! Уподобимся же славному фениксу и сожжём врага в пламени нашей ярости! – Флорентин поднял свой автомат и пламенно воскликнул. – Во имя ордена и будущего, мы воспарим на пылающих крыльях!
– И пускай рука Его направит нас к свету! – Хором ответили солдаты и устремились в самоубийственный налёт.
Верховный Капеллан впереди бойцов, а за ним танки и пехота. За спиной воинственного старца зарокотали танковые залпы, озарив его подобно посланнику с небес. Огонь накрыл позиции Рейха и бойцы ордена, мастерски отстреливаясь на бегу, бросились на врага.
Несколько сот метров сущей смерти уносили жизни десятков солдат, но вот они достигли траншеи, редутов и полевых укреплений Автократорства. Флорентин запрыгнул в окоп первым и окатил пламенем вражескую пехоту. За ним ещё отделения пехоты наполняли рубежи. Танки горели, подавляемые залпами с кораблей, но оставшиеся выкашивали рабских слуг Автократорства.
Завязалась рукопашная возле пушек, некогда разивших эскадру Рейха. Кровь залила в секунды вражеские блиндажи и позиции. Верховный Капеллан отбросил опустевший автомат и бился с помощью пистолета, клинка средней длины и молитвы, поведя своих воинов в самое пекло битвы за прибрежные зоны. Рука священника не дрожала, когда клинок, холодная сталь, обрывала жизни. Мощный пистолетный огонь отправлял врагов прямо в объятия смерти. По окопам, переходя в блиндажи и к пушкам, бывший Верховный Отец прорубал себе путь. Старик чувствовал, что усталость берёт в нём верх, он ощущал, как болезненная и колкая боль начинают терзать его тело, но стоицизм взывает к продолжению сражения.
– С вами всё хорошо? – спросил воин ордена, у старика, когда тот замедлил движение, став покачиваться на ходу.
– Твоими молитвами сынок, – тяжело дыша ответил Флорентин и устремился дальше, – твоими молитвами.
Впереди оказался командный пункт, наспех возведённый из досок и пластика, погружённый наполовину в землю, всё ещё окружённый частями противника. Флорентин, не раздумывая, бросился сразу же туда. Он преодолел шквальный огонь, хотя многие пули вязли в броне. В сопровождении немногочисленных солдат он туда ворвался, сокрушив хлипкую дверь и начал сеять смерть. Выстрелы его пистолета обрывали жизнь за жизнью, пока обойма не опустела, не позволив дальше наводить террор.
Солдаты духовно-просветительских войск кинулись рукопашную, но их окатила холодная сталь клинка и огонь автоматных очередей воинов Флорентина. Удар, выпад, взмах и снова удар: эти движения стали автоматическими для священника ордена, а возле него пространство растерзали пули, оберегающие славного воителя. Из подвала собирались хлынуть ещё воины «Конгрегации Веры в Государство, но Флорентин нашёл огнемёт. Подняв его с пола, он направил пламенную струю прямо на проход. Сила и мощность огнемёта были таковы, что залили весь подвал океанами огня. Помещение заполнили звуки агонического крика и тошнотворные ароматы жареного мяса.
Вдруг, как снег на голову потолок со страшным хрустом проломился и в одном помещении с ними оказался Страж Шпиля. Он оказался дезориентирован, скорее всего, оптика повредилась при десантировании, и безудержно размахивал глефой, стараясь кого-нибудь задеть. Таким образом своим лезвием обезглавил троих бойцов из духовно-просветительских войск.
Флорентин навёл на него огнемёт и выдал шипящую струю, обливая пламенем врага. Воины ордена окатили выстрелами, ища слабые места в его броне, но пламя не приносило вреда доспеху и пули с лязгом отскакивали. Тогда один из воинов пошёл на самоубийственный шаг. Все его поняв, стали искать укрытия. Он сорвал гранаты с пояса и подошёл вплотную к «Стражу», закинув одно под сочленение у спины и горба, а вторую зацепив за горжет. Тут же лезвие глефы его рассекло, оросив пол кровью, и секундой позже взорвались гранаты, озарив помещение светом и огнём.
Антинори подался из угла и увидел, как «Страж» всё ещё живёт. Он, опираясь на древко оружия, тёр себя за глаза. По его, покрытому чернотой, доспеху из глаз текла кровь. Наверняка, визоры не выдержали удара и лопнули. Тяжесть доспеха пересиливала возможности бойца. Генератор был повреждён и отказывал.
Один из бойцов своим ножом залез под сочленения брони на коленях и повредил их, пробив ноги. «Страж» взвыл и пал на пол. Он был повержен и опозорен. Не способен сражаться во славу Рейха. Другой боец сорвал с него шлем и во имя милосердия сделал контрольный выстрел в голову. Страж Шпиля рухнул на залитый кровью пол и умер. Его могучее тело, совершенная броня, напоминали рыцаря из давно ушедших легенд. И сегодня ещё один великолепный воин положил жизнь на алтарь тщеславия. Флорентин Антинори облокотился у стены. Боль и усталость его доканывали, но он не мог отступиться. Не сейчас. Молитвой и слабеющим обезболивающим он держался изо всех сил. В помещение через дырень в потолке проникал проливной дождь звуки битвы, от которых старик уже устал. Он понимал, что эта маленькая победа не меняет положения. Его воины рассеяны и схватились в неравной борьбе с многочисленным противником. Положение более чем неясное.
Внезапно рация на его воротнике зашипела, и он её активировал, приложив немеющий палец к кнопке:
– Верховный Капеллан слушает.
Сквозь помехи, статику и стрекотания пуль послышалась речь?
– Говорит «Первый Ворон» ордена «Воронов Смерти». Нам нужна артиллерийская поддержка. Вы должны уничтожить эсминец противника «Прорицатель» и устроить огневой вал по аэродрому, в стороне ангаров. Как поняли?
Этот голос показался Флорентину знакомым. Даже очень, словно он знал этого человека. Антинори лишь сухо ответил:
– Вас понял, «Первый Ворон». Огневая поддержка скоро будет оказана. In nomini Deus, ждите, – и улыбнувшись обратился к своим бойцам, отложив связное устройство, смотревшим и ждавшим команды. – Найдите мне корректировщика огня!
Рацию положили и на другой стороне. Человек, облачённый в чёрную униформу, с декоративными смольными перьями под правым погоном, воззвал к тем, с кем раньше воевал.
Мужчина носил чёрную военную куртку, накрытую тонким, но крепким, бронежилетом. Рукава покрывались специальными гибкими бронепластинами, а ладони защищались крепкими перчатками. На ноги одеты штаны, укрытые стопами и голенями в высокий сапог.
Парню пришлось отпрыгнуть, чтобы не попасть под мину противника. Встав, подождав пару секунд, пока гул в ушах сойдёт на нет, он дал залп из того, что было похоже на длинную винтовку. Пролетев расстояние примерно в километр, силы выстрела хватило, что скосить двоих за барьером.
В руках воин держал очень странное и непонятное оружие, ставшее сущим кошмаром для противника, ибо даже самые крепкие бронежилеты пробивались на раз этим странным оружием. Маленькая ручка, под одну ладонь, резной деревянный приклад, украшенный нордическим орнаментом. Ни газовой камеры, ни патронника для магазина. Лишь корпус, с баллоном под ним, на который ложилась ладонь и длинный чёрный ствол.
– Командир! – Прокричал один из бойцов, обратившись к «Первому Ворону».
Офицер ордена развернулся, подставив своё грубое шрамированое лицо на вид солдату. Суровые холодные голубые глаза «Первого Ворона» осмотрели бойца губыразошлись в вопросе:
– Да, сержант?
Боец швырнул навес рацию со словами:
– Вас вызывает «Вороний Лорд».
Мужчина поймал рацию и тут же обратился к ней. При активации канала оттуда, прорываясь через хрипучий голос помех, вырвались слова:
– Доложите обстановку, господин Тит Флоренций.
Губы мужчины искривились в лёгкой улыбке. За столь долгое время он слышит собственное имя, но задача взывает к исполнению.
Тит окинул взглядом каменистые пейзажи острова, претерпевшие изменения за прошедшие десятилетия. Всюду рвались снаряды, выпущенные корабельными пушками. Сверху их накрывали залпы миномётов и ракеты. Везде, подобно тучи насекомых, роились пули крупнокалиберных и ручных пулемётов, накрывших всё подобно дождю. Но «Вороны» наступают. Метр за метром, но они продвигаются, заставляя платить врага кровью за забытье. Сегодня орден Пурпурного Креста, в ипостаси «Воронов Смерти» будто из могилы напомнил о своём существовании, но всё же офицер понимал, какова обстановка.
– Господин Дюпон, мы прижаты огнём противника. Продвижение не представляется возможным. Я уже запросил у ордена Лампады огневую поддержку. Они должны накрыть огнём эсминец «Прорицатель» и ангары, среди которых засели миномётчики. Если эсминец будет уничтожен, то вы сможете подойти и накрыть плазменным огнём побережье и оставшиеся корабли противника.
– У меня есть вам радостная новость, – с нотками самолюбия и радости говорил Ульрих, – высылаю вам оставшийся в резерве миномётную роту. Расположите их на удобной вам позиции и займите аэродром.
– Да, хорошо, – смирно ответил мужчина и поблагодарил. – Спасибо, господин.
Тит снова приложился к прикладу и спустил курок. Выстрел был похож на звучание шипящего огня. Незаметный для глаза алый луч ударил прямо в офицера противника, выжигая ему грудную клетку.
Противник ответил шквалистым огнём, заставив прижаться ещё сильнее к земле «Воронов». Но одной из ударных групп удалось продвинуться к воротам Великой Цитадели и занять там позиции, установив контакт с орденом Лампады. И тамошний мастер-наставник захотел встретиться с «Первым Вороном».
Рокотание миномётов Автократорства становилось невыносимым и злобило. Титу хотелось поднять бойцов в атаку, но их тогда подстригут крупнокалиберные пулемёты и шквальный огонь противника. Оставалось уповать только на роту и некого Верховного Капеллана.
– Офицер ордена в расположении части! – прокричал некто из бойцов.
Флоренций тут же убрал винтовку с огневого рубежа и отошёл от укрытия, посмотрев на прибывших людей. Это был один человек, одетый полностью в стандартную экипировку солдат ордена, с оголённой головой. Лицо офицера было сухим, волосы светлы и коротко подстрижены.
– Разрази меня гром, – с удивлённым взглядом, глазами похожими на огромные монеты и голосом, преисполненным изумления произнёс воин Лампады. – Я, наверное, умер пока сюда шёл.
– Нет, мой друг, – спокойно, с лёгкой улыбкой ответил Тит, – ты всё ещё жив и нужен нам, Морс.
– Проклятье, но как? – всё не приходя в себя твердил Сантьяго и ринулся к Титу Флоренсу. – Дорогой друг, – заключив чуть ошарашенного Тита в объятия, вымолвил Сантьяго, – я рад, что ты жив.
Солдаты вокруг подивились от такой тёплой встречи двух офицеров. Вокруг гибли люди, рвались снаряды, а они обнимались, словно встретились на Арбате старой Москвы. Впрочем, они и сами это понимали.
Вытащив пистолет странной конструкции из-за спины Тит протянул его своему другу, произнеся:
– Это ваше.
– Нет, оставь его себе, – с улыбкой лично Флоренцию ответил бывший инспектор и обратился уже ко всем. – Я пришёл сюда, чтобы оказать вам поддержку, – разведя руками начал Морс. – Мы выдвигаемся из Великой Цитадели. Она взята полностью под контроль. Наши части соединяются с вашими ударными группами и вместе начнём наступление на аэродром. Он нам нужен и очень быстро.
Флоренций поинтересовался:
– А откуда такая спешка?
– В «Цитадели» храниться мощное оружие. Стационарная лазерная пушка. С её помощью мы намереваемся сокрушить эскадру Автократорства, а запасная батарея хранится под аэродромом. Пока флот аравийцев кое-как удерживается нашими кораблями, мы можем перенести огонь на Рейх.
– А как мы будем прорываться? – спросил Тит, указав на линию противника. – Некто «Верховный Капеллан» не может до сих пор оказать огневую поддержку. А танки? Где они?
Морс усмехнулся:
– Верховный Капеллан – это наш Флорентин Антинори, – и увидев крайнее изумление в глазах Тита, Сантьяго продолжил. – Да, ещё остался порох у этого деда. Он сообщает, что его силы разрознены и бьются на грани сил. Они пока не овладели достаточным количеством пушек. А практически вся техника была уничтожена авианалётом. – Взяв театральную паузу, бывший инспектор чуть веселее снова заговорил. – У нас в расположении есть плазмо-миномёты и переносные орудия. После артиллерийской подготовки начинаем наступление.
– Отлично, – ответил Тит и тут же перешёл к вопросу. – А как там Карамазов и Эмилия? И почему при высадке среди противников были те, кто одет в нашу броню?
Сантьяго поник взглядом. Он лишь удручённо ответил:
– Расскажу тебе позже. Просто верь тем, у кого белые повязки.
После этой реплики они разошлись. За пять минут артиллерия была готова открыть огонь, но эту адскую увертюру открыли пушки с севера. Они огненным валом прошлись по ангарам и устремились дальше, к эсминцу. Тит восхитился стойкостью и мужеством Флорентина, понимая его болезненность. А затем грохотали и остальные орудия. За несколько минут обстрела вражеские позиции накрыл такой огонь, что плавились орудия. А плазма выжигала любые полевые и укрепления, которые были понаставлены на аэродроме.
