Стелла Амиль
Демон Амида
– Не жалейте шлюху! – кричали люди.
– Пусть знает, как чужих мужчин соблазнять! – орали женщины.
Мулла Алим растерянно слушал выкрики народа, и больше не находил выхода, кроме как махнуть рукой двум палачам. Мужчина в форме остановился и прямо на глазах разъярённой толпы ударил женщину кнутом. Через минуту ударил другой. Женщина, как кузнечик, отскакивала с одного края на другой, перетаскивая себя на корточках по земле, всё ещё вытягивая руки и умоляя не бить её. Но это мало кого волновало. Более того, толпу злило то, что её били так «щадяще». Люди требовали конкретной порки. И всё же, что за страшное существо человек…? Как же мы любим судить и совсем не имеем желания оправдать. Как мы боимся идти против большинства из-за страха попасть на место осуждаемого. Удар за ударом и жуткий вопль женщины вывели меня из себя. Закинув край шарфа через плечо, я закрыл нос и губы, чтобы люди не узнали меня. Не выдержав жестоких побоев по хрупкому телу женщины, я поставил ведро с водой на землю и выкрикнул:
– Мужа тоже казнить!
Удивительно, но толпа резко затихла, а я не растерялся и, прижав ладони ко рту, повторил:
– Накажите и мужа! Виноваты оба!
Палачи замерли, а мулла с интересом стал разглядывать, кто это выкрикнул.
– Если есть свидетель, то выйди, – сказал Алим.
– Амид! Что ты делаешь!? – испуганно спросил меня Хасан, потянув к себе за руку. – Нельзя так, ты подставляешь себя и свою семью.
Но, посмотрев на растерянного друга, я пошёл вперёд. Я готов был заступиться за женщину, как вдруг кто-то из толпы потянул меня за шарф и моё лицо раскрылось. Люди тут же стали узнавать меня, как и удивлённый мулла Алим. Развернувшись, чтобы запомнить, кто это сделал, я увидел того самого мужчину в мешке, который тихо спрятался за спинами мужчин и следил за мной. Посмотрев на муллу, я сказал ему:
– Я свидетель.
– Ты видел, что эта женщина смотрела на другого мужчину? – спросил меня мулла.
– И что? Женщинам смотреть уже нельзя?
Толпа резко застонала. Недовольные возгласы людей прервал мулла. Размахивая руками, он спросил меня:
– Тихо-тихо! Нет, она не просто посмотрела, она с желанием посмотрел на другого мужчину. Она хотела его, ты видел это?
От услышанного мне стало смешно. Я понял, что женщину решили избить из-за какого-то неосторожного взгляда. И то неизвестно, был он или нет. Посмотрев на муллу, как на придурка, я улыбнулся ему и сказал:
– Нет, я не видел этого, да и что он за муж такой, что один свою жену воспитать не может, а целое подкрепление зовёт? – сказал я и услышал хихиканье людей. – Но зато я видел, как её муж смотрел на соседских женщин.
– Что!? – резко закричал мужчина.
– Да, – продолжил я. – А также ни раз он подглядывал в окно за моей сестрой.
Толпа снова застонала, но уже приходя в некий ужас. Женщины хватались за головы, а мужчины растерянно обсуждали что-то.
– За сестрой? – удивился мулла.
– Да, вон она, – указал я пальцем в сторону Лании. – Можете спросить её лично.
Толпа разошлась, и я увидел перепуганных друзей и сестру с мамой, которые, словно воды в рот набрав, не знали, что и говорить.
– Сестра, это правда? – выкрикнул ей Алим.
Лания встала как вкопанная, не зная, что ей делать. Халим осторожно ущипнул её за лопатку, и она тут же кивнула мулле.
– Эта ложь! Да кто ты такой?! Что вообще происходит?! – начал истерить мужчина, абсолютно не понимая, что происходило, и растерянно взглянул на муллу.
– Почему же вы скрыли это от суда? Почему только сейчас ты мне это говоришь? – поинтересовался у меня мулла.
– А разве ты и есть суд? – злобно спросил я Алима.
Люди замолчали. Даже дети затихли и с интересом уставились на муллу.
– Наша задача соблюдать порядок, и мы…
– Вот и соблюдай порядок, а не спектакль устраивай. Пусть их Аллах судит, а если они виноваты, то пусть наказание им выдвинет сам кади, но не ты. Поэтому я прощаю этого мужчину, и если он прощает за неосторожный взгляд свою жену, то предлагаю всем разойтись с миром.
– Амид… – ошарашенно прошептал мулла, не зная, как себя вести в подобной ситуации. – Это…Это невозможно…
– Да! – резко выкрикнул мужчина, схватив за руку свою жену и подняв её с земли. – Я прощаю её. Насчёт сестры вы что-то не так поняли, я никогда не заглядывался на неё, как и на других женщин.
– Но… – произнёс мулла.
– Простите, уважаемый, но этих ударов моей жене достаточно.
Растерянный сосед в полном замешательстве поспешил к себе домой, таща за собой по лестнице дрожащую от ударов жену. Она так же растерянно не сводила с меня глаз. Схватившись за перила, потрёпанная женщина сквозь слёзы улыбнулась мне, словно что-то желая сказать, но муж её грубо отдёрнул и завёл домой. Толпа продолжала молча стоять и глазеть на меня. Двое палачей растерянно посмотрели на муллу, дожидаясь указа, но юноша лишь кивнул им, дав понять, что они уходят. Я так же направился сквозь толпу шокированных соседей и, схватив своё ведро с водой, пошёл домой. Среди толпы людей на меня пялился хозяин Гуафар, покачивая головой. С ненавистью смотрел на меня и сосед Фархад, неторопливо вращая в зубах спичку. За мной тихонько шёл друг Хасан. Поднявшись на крыльцо, я наконец развернулся к Хасану и недовольно спросил:
– Ну, что? Что ты так смотришь?
– Я… я, честно сказать, немного в шоке. За столько лет я впервые вижу подобное.
– Всё когда-то бывает впервые.
– Слушай, я как бы не собираюсь вмешиваться, но… тебе лучше после этого случая из дома не выходить. Ты явно не нравишься многим, а значит от тебя захотят избавится подобным образом.
– Буду знать, спасибо за совет.
Хасан похлопал меня по плечу и ушёл. Я смотрел, как друг обходил растерянных соседей, которые никак не могли прийти в себя от увиденного. Зайдя на кухню, я поставил ведро у раковины, а сам вошёл в зал и схватился за голову. Я прекрасно осознавал, что полез не в своё дело, и скорее всего настроил уже пол города против себя и своей семьи. Дверь с грохотом распахнулась и в зал ворвалась мама.
– Ради Аллаха, Амид, ты хоть понимаешь в какую беду втянул нас? – с дрожащим голосом выкрикивала Майра. – Сын мой, ты вмешался в привычный обряд, ты прервал суд, ты настроил против себя многих мужчин нашего района, что может стоить нам жизни. Ведь может прийти день, когда засудят нас, ты понимаешь это?!
– А как ты мог меня вмешать в это? – вдруг закричала Лания, выйдя из-за маминой спины. – Как ты мог использовать меня как наживку?! Что обо мне теперь будут думать? Кто меня в жёны возьмёт теперь, об этом ты подумал?
– Я возьму, – резко произнес Абдул.
– Во-первых, сестра, – возмутился я. – Заткнись и сядь на место, тебе никто не разрешал со мной в таком тоне говорить. Во-вторых, мама, меня не устраивают эти порядки, ясно? Я такой же жилец в этом доме и дворе, как и все они. Значит, я имею такое же право высказывать своё мнение, как и они.
– Но, сын…
– Нет, мама! Тут живёте Вы и сестра, а значит не за горами день, когда и вас так же захотят растоптать, и никто не поможет вам. Но если тут поставить новые правила, то может быть женщин в этом городе хоть немного, но начнут уважать.
– Сын! – крикнула мать. – Эти правила веками нам кажутся нормой и стараться их изменить… Это не верно, сынок. Мы знаем свои права и обычаи, а значит любой, кто попробует их изменить, окажется забитым на площади, это – закон.
Мама больше ничего мне не сказала и с грустным выражением лица молча ушла на кухню. Лания, даже не смотря на меня, ушла вслед за мамой. Абдул, широко раскрыв рот, зевнул и упал на диван, а Халим подошёл ко мне и сказал:
– Мы договаривались слиться с толпой, переждать, а ты привлёк к нам слишком много внимания. Брат, ты конкретно сейчас подставил нас.
– Считаешь, я не прав?
– Может быть ты и прав, но… Пойми, это их обычаи, и мы не имеем права приезжать в чужую страну и изменять порядки. Закон есть закон. Ты подставляешь нас, Амид, пойми уже.
Дверь в дом с грохотом раскрылась и в зал влетел муфтий Мутамид. За ним, как гномик, прискакал юный мулла и с улыбкой поздоровался:
– Простите, что без стука, Ас-Саляму Алейкум, братья.
– Ва Алейкум Ас-Салям, вообще-то можно было и позвонить, – возмутился я.
– А у вас есть телефон? – поинтересовался мулла.
– Всем выйти! – грозным голосом закричал муфтий – Оставьте меня с Амидом.
Абдул и Халим посмотрели на меня в ожидании моего ответа, но я кивнул им, чтобы они вышли.
– Идём, Алим, поешь моих фирменных блинчиков, – говорил Халим, заходя с муллой и братом на кухню.
– Мы о чём с тобой говорили? – подойдя ко мне впритык, спросил муфтий. – Вы должны быть ниже травы и тише воды. Более того, – всё ближе подходя ко мне, грозно возмущался Мутамид, – вы должны были давно исчезнуть из города, а что сделал ты? Мало того, что проживаешь тут нелегально, так ещё и посмел прервать шариатский суд?
– Чего? – недовольно спросил я. – Какой суд? Там просто толпа людей пинала женщину, причём тут вообще шариат? Где допрос свидетелей, где жалобы от соседей, где вообще доказательства? – загибая пальцы, с интересом допрашивал я муфтия. – И почему всё это решал еле стоящий на ногах мулла, а не Вы?
– Ты самый умный? Ты вообще кто такой? Ты считаешь, что можно так просто прийти и начать качать свои права здесь, и тебе за это ничего не будет?
– Вы меня пытаетесь запугать, дядя? Я так же нахожусь под властью Всевышнего, как и Вы, а значит – я имею столько же прав, сколько и Вы. То, что Вы нарядились, как джин из лампы, еще не значит, что я буду чего-то бояться и жить так же, как всё ваше тупое стадо.
– Власть Бога на земле и есть мы – люди, познающие Коран и направляющие таких как ты, дураков, на нужный путь. Иди со всеми по верному пути, и ты пойдёшь по правильной тропе с Богом.
Внимательно посмотрев на дядю, который старался умными фразами промыть мне мозг, я слегка улыбнулся ему и сказал:
– Иногда стоит пойти против всех, чтобы пойти за Богом.
– Надо же, добрый убийца поверил, что действительно встанет на путь Всевышнего? Открою тебе маленькую тайну: пока ты живёшь на земле, каждый твой шаг и действия будет отслеживать не Бог. Поощрять или наказывать тебя будет не Бог. И сколько тебе ещё тут останется жить тоже решит не Бог, – ткнув пальцем мне в грудь, продолжал Мутамид. – Бог – это то, что у тебя внутри. Бог решит, как тебе быть Там, но вот как тебе жить тут – решаешь ты сам. И если хочешь выжить, будь добр быть вместе со стадом.
– А если я отобьюсь от стада? Что Вы сделаете? – с улыбкой интересовался я у умного дяди.
Муфтий неожиданно ухмыльнулся мне. Погладив свою тёмную бороду, он похлопал меня по плечу и сказал:
– Живи реальностью, когда беда нагрянет, тебя не Бог спасать будет. Ты будешь один, и тогда не на кого будет надеяться, кроме как на помощь от ненужного тебе стада. Только смотри, чтобы это стадо и не стало твоей погибелью.
– Вы меня смертью запугать решили?
– Видимо, ты не умнее этого стада, Амид. Что же, не послушал меня по-хорошему, значит будем объяснять тебе по-плохому. Даю тебе слово, настанет день, когда под ударами этих плетей окажешься ты, и будешь умолять меня пощадить твою жалую шкуру. Но, к сожалению, я не джин из лампы, как ты выразился, а такой же человек, как и ты. А значит – я тебя не пожалею.
Я не переставал улыбаться и смотрел на дядю, который старательно пытался меня запугать. Муфтий поправил свой халат и, больше ничего не сказав мне, стремительно покинул наш дом, ни с кем не попрощавшись. Я глубоко вздохнул и посмотрел на потолок. Понимая, что я подверг эту несчастную семью и своих друзей большим неприятностям, я сел на диван и медленно стянул с себя шарф. В зал вошёл юный мулла Алим. С грустью посмотрев на меня, он сел рядом и сказал:
– Тебе не стоило этого всего делать. Зачем ты огрызаешься так?
– Огрызаюсь? – недовольно спросил я. – Я лишь хочу защитить свою мать и сестру, но в итоге…только хуже сделал.
– Тебе просто надо меньше обращать внимания на то, что делают другие. Перестань вмешиваться.
– Знаешь, я всю жизнь один. Рос один, воевал один, у меня никогда не было близких мне людей, даже друзей. Я никому не верю и не доверяю, но попав сюда, я решил попробовать узнать, что такое иметь друзей, братьев, маму, общаться с соседями.
– Я понимаю тебя, Амид, – сев ко мне ближе, говорил Алим. – Если Аллах тебе подарил всё это, то зачем ты это рушишь своими же руками?
– Я видел слишком много несправедливости, мулла, и мне хотелось исправить это.
– Тогда начни с того, что найдёшь в себе силы извиниться перед теми, кого обидел.
– А дядя ушёл что ли? – удивлённо спросил Халим, зайдя в зал.
– Давно, – недовольно ответил я и, встав с места, пошёл на кухню.
Сев за стол и посмотрев на сестру, которая тут же от меня отвернулась, я схватил стакан со стола и выпил воды.
– Ну? Что он сказал? – поинтересовался Абдул.
– Ничего, просто напомнил, чтобы мы быстрее свалили отсюда.
Мама недовольно закатила глаза и вышла из кухни. Сестра, встав с места, тоже хотела уйти за мамой. Но я, резко схватив её за руку и потянув к себе, спросил:
– Я нагрубил тебе. Ты прости, хорошо?
– Ничего, я не в обиде, – ответила Лания, выдернув от меня свою руку и уйдя в зал.
– Она простила? – спросил я Абдула.
– Нет конечно, она же девушка. А они никогда просто так не прощают мужчин. Раз двадцать как минимум извинись, упади в ноги и думаю, она подумает о прощении.
– Ты серьёзно? Если у них у всех такой динамит в голове, то я не скоро женюсь.
– В извинениях любимого мужчины женщина никогда не увидит унижение.
– Ох, ну надо же, какие мы умные стали, – улыбнулся я другу.
– А ты думал? – заулыбался Абдул. – Так что там дядя? Нам что-нибудь грозит?
– Грозит, и нам надо убираться отсюда как можно скорее.
– Что? – выкрикнул друг. – Подожди, как это? Но куда? А как же мама и Лания? Я с ними разговаривал, они никуда не уедут отсюда, не хотят. Они как-то жили без нас, значит и сейчас проживут. Выбора нет: если ты хочешь, чтобы дядя оставил их в покое, то мы должны убираться.
– Но…, но мама сказала, что не сможет потерять нас.
– Да что с тобой? – возмутился я. – На счету наши жизни, а также жизнь Майры и Лании, а ты спектакль мне закатываешь?
– Я просто привык и не смогу…
– Что? – скорчив лицо, недовольно спросил я, замечая, что друг явно растерялся и что-то недоговаривал мне.
– Я просто переживаю за них и боюсь.
– Абдул, если ты надумал жениться на Лании, так решай этот вопрос скорее. Но втирать, как ты переживаешь за чужую семью, мне не надо.
– Причём тут это? Нет, я не к этому клонил.
– А к чему? Ты сколько таких матерей и дочек перебил? Скольких убил? А сейчас в тебе вдруг совесть проснулась?
Друг резко замолчал. Обиженно взглянув на меня, Абдул встал с места и сказал:
– Ну ты и говно, Амид.
– Отлично… – вздохнул я и начал рукой протирать свои глаза.
Как меня начали напрягать все эти ситуации. Друг вышел из кухни, а я направился в спальню и лёг спать, чтобы поскорее забыть этот день.
Глава 9. Явление врага
Прошла целая неделя с того дня, как после моего выступления во время казни люди наконец успокоились. Даже на моей работе все только и обсуждали, как я не побоялся высказать своё мнение. Как обычно, устало вернувшись с Абдулом домой, мы вошли в комнату и переодевались, вешая на стул испачканные после стройки рабочие вещи.
– Долго будешь дуться на меня? – спросил я брата, надев синюю майку.
– Я не дуюсь, я от тебя большего и не ждал.
– Ладно тебе, извини, если задел.
– Всё нормально, ты же знаешь, я теперь верующий и всех прощаю, – не очень-то и радостно ответил мне Абдул, взяв грязные вещи со стула и выйдя из комнаты.
Завязывая в узел шнурки на своих штанах, я увидел, как в двери показалась сестра, держа в руке какую-то бардовую коробку.
– Заходи, я одет.
– Извини, я просто хотела кое-что показать тебя.
– Показывай, – радостно улыбнулся я сестре.
Лания осторожно открыла коробку и сказала:
– Вот те самые ножи, которые отец дарил Амиду. Я хочу подарить их тебе в знак благодарности за то, что ты для нас всех тут делаешь.
Я взглянул на три красивых изделия ручной работы. Всё было выполнено из серебра с красивой резьбой. Ножики были раскладные. Взяв один из них в руки, я раскрыл его, вынув лезвие, и внимательно рассматривал.
– Очень красиво. Я обещаю хранить их бережно. Спасибо, Лания.
– Не за что, я рада, что тебе понравилось.
Поставив нож на место, я заметил в коробке ещё одну выемку. Проведя по ней пальцем, я спросил сестру:
– А где четвёртый ножик? Самый маленький. Ты, кажется, о нём рассказывала?
– Да, тот самый, которым брат любил везде разрезать всё. Извини, но его нет, брат его забрал с собой.
– Оу, ясно.
– Всё, забирай подарок, – радостно сказала сестра, закрыв коробку. – И пошли кушать, я ничего в школе не поела сегодня.
Мы всей семьёй сели на кухне за стол. Как всегда, кушая сладости, а также фирменные блины Халима, мама допила свой кофе и что-то внимательно разглядывала в стакане. Я улыбнулся ей и, взглянув на Халима, спросил:
– Что насчёт Синем?
– А что насчёт неё? Мне она понравилась, думаю, что стоит сосватать её.
– Так быстро? – удивился я. – Ты её только один раз видел.
– А зачем мне жениться на той, кого я тысячи раз видел?
– О, Аллах, Абдул! – резко выкрикнула мама и протянула салфетку. – Опять у тебя кровь, нам надо сходить к врачу, это уже ненормально.
– Всё нормально, – тихим голосом сказал Абдул, встав с места и прижав салфетку под нос. – Здешний климат не для меня просто.
Друг ушёл в зал, а мы все молча переглянулись, как вдруг в окне показалась женщина. Поставив красивую вазу с фруктами на подоконник, она всем нам улыбнулась и сказала:
– Мира вам и вашему дому. Приятного всем аппетита.
– Спасибо тебе, соседка, – радостно сказала мама, подойдя к окну.
– Я хотела поблагодарить тебя, Амид. Я та самая женщина, которую хотел наказать мой муж, а ты заступился. Да пошлёт тебе Аллах долгих лет жизни и Вам, Майра, за то, что воспитали таких мужчин.
– Ну, что ты, – засмущавшись, говорила мама, явно испытывая гордость за нас. – Не стоило так.
– Спасибо Вам, – привстав с места, поблагодарил я женщину.
Резко в окно сунулся Вислав. Увидев доктора, я и Халим растерялись. Мама тут же поправила свою косынку и спросила его:
– Простите, а Вы кто?
– Добрый день, Госпожа. Мне нужен Амид.
– Что ты тут делаешь? – удивленно спросил я.
– Нам надо срочно поговорить, у меня плохие новости.
– Ещё бы христиане с хорошими новостями приходили, – недовольно ответил я и вышел из-за стола.
Пройдя в коридор и обув сапоги, я нагнулся завязывать шнурки. Приоткрыв дверь, ко мне подошёл док.
– Что там стряслось? – встав с места и завязывая на голову шарф, спросил я врача.
– А что это с твоим братом? – поинтересовался Вислав, смотря в сторону зала.
Я развернулся и увидел лежащего на полу Абдула. Бегом рванув к нему, я тут же закричал Халиму. Друг моментально выбежал из кухни. Приподняв Абдула с пола, мы уложили его на диван.
– Ему стало хуже, – говорил Вислав, сев рядом и осматривая глаза и лицо друга. – Он принимал лекарства, что я выписал?
– Ну, как сказать, нет… – растерянно ответил я.
– И почему? Потому что я христианин? Ты когда перестанешь этот межрелигиозный бред проявлять ко мне?
– А Вы вообще кто? И что происходит? – удивлённо спрашивал Халим.
– Я – доктор Вислав. Рад знакомству. Ваш брат болен и ему нужна госпитализация.
– Вы ради этого пришли к нам домой? – поинтересовался Халим и тут же обнял доктора. – Спасибо Вам, да не оставит Аллах нашу семью без добрых людей.
Удивлённый док сначала растерялся, но потом и сам прижался к Халиму и погладил его по спине.
– Всё, прекрати, – сказал я другу, отдёрнув его от врача. – Что сейчас с ним и что нам делать?
– Сейчас мы донесем его до моей машины и отправимся в больницу, там ему хоть как-то помогут. Заодно и увидишь, какой пациент поступил к нам, – вздохнув, сказал доктор, проведя по волосам Абдула.
Протянув свою руку к нам, мы увидели клок волос. Словно он не погладил друга, а обрил. Не понимая этого, я и Халим испугались.
– Не бойтесь, – продолжал Вислав. – Его мы побреем на лысо и все будет хорошо. Постараемся сделать все, что пока в наших силах.
Я осторожно поднял Абдула и закинул его на плечо. Из кухни вышли радостные мама и сестра, но увидев нас, они тут же изменились в лице.
– Не беспокойтесь, – говорил им Халим, помогая держать Абдула на моём плече ровно. – Мы сейчас отвезём брата в больницу и придём.
– Что с моим сыном? – чуть ли не плача, выкрикнула Майра.
Увидев ужас и панику в глазах матери и сестры, я потянул за руку Халима и тихонько сказал ему:
– Оставайся с ними, я быстренько отвезу брата и вернусь.
– Ты уверен, может я…
– Уверен, – перебил я друга. – Будь с ними.
Халим согласился и кивнул мне, а я и Вислав поспешили к машине. Я осторожно уселся с братом на заднее сиденье чёрной иномарки, и доктор дал по газам. Мы пулей доехали до госпиталя. Пробежав по длинному и скользкому коридору, мы занесли брата в палату, где Вислав тут же указал нескольким докторам, чтобы те немедленно занялись больным. Смотря, как Абдула дергали, к чему-то подключали и делали какие-то прививки, док вывел меня из палаты и сказал:
– Не волнуйся, ему помогут, доверься мне. А теперь идём, ты должен кое-что увидеть.
Док направился к лестнице. Поднявшись на второй этаж, Вислав открыл серую дверь, и я увидел койку, на которой лежал изуродованный побоями ребёнок, а рядом с ним в обнимку рыдала девушка. Подойдя ближе, я разглядел в плачущей девушке Синем, схватив её за плечи, я закричал:
– Синем! Что ты тут делаешь?
– Амид, – еле произнесла девушка, встав с места и крепко обняв меня. – Они сказали, что убьют его, убьют…
– Кто они? Ты запомнила их? – спросил я, отойдя от Синем и смотря на изрезанное и опухшее тело Мервана.
– Не знаю, они ворвались в дом, меня держали, а его терзали на моих глазах. Их лица были закрыты платками.
Слушая сквозь плачь жалобу Синем, Вислав пристально взглянул на мой шарф, которым я прикрываю свою голову. Заметив это и улыбнувшись доку, я спросил:
– Твой подозрительный взгляд что-то значит или ты сейчас просто так посмотрел?
– Да, у меня есть пару вопросов к тебе. Синем сказала, что эти люди упомянули твоё имя.
– Что? – с удивлением спросил я, посмотрев на перепуганную девушку.
– Она сказала, – продолжил врач, – что когда мальчика закончили избивать и оставили умирать на полу, один из людей сказал, чтобы Синем тебе передала привет. У тебя есть какие-то подозрения, кто это мог сделать? Если я не ошибаюсь, эту девушку вы хотите сватать?
Я растерялся, внимательно смотря на доктора и пытаясь собрать мысли воедино. Почесав себя по шее, я посмотрел на Синем и спросил:
– Может у тебя есть поклонник, а я, не зная этого, ходил к вам домой и вызвал у него гнев?
– Нет, никого у меня нет, это исключено, – вытирая слёзы с глаз, отвечала Синем.
Доктор вышел из палаты и махнул мне рукой, чтобы я шёл за ним. Взглянув на несчастного Мервана, я погладил по плечу убитую горем Синем и сказал:
– Даю слово, я с ними сделаю то же самое.
– Я верю тебе, Амид, – ответила девушка и поцеловала меня в руку.
Погладив Синем по щеке и быстро покинув комнату, я вышел в коридор и закрыл за собою дверь.
– Амид, есть ли у тебя враги? Я насколько знаю, ты военный и ты в розыске.
– Что? С чего ты взял, что я в розыске? Я обычный солдат и…
– Обычный солдат не скрывается в таком, Богом забытом, ауле с двумя сослуживцами в семье сумасшедшей женщины, которая приняла вас за своих детей. Я тебя уже предупреждал, что имею разрешение и веду тут расследование.
– Я что-то не понял: так ты не док, а грёбанный следователь? Ты на меня охоту открыл что ли? – недовольно спросил я, ударив Вислава в плечо. – Ты всё это время прикидывался? Ах ты…
– Нет-нет, я расследую исключительно убийства местных граждан. Ты и твои проблемы с законом меня не интересуют. Но не стоит забывать, что ты личность опасная, Амид, и у тебя вполне могут быть такие же опасные враги. Подумай хорошенько, кто хочет тебе отомстить?
– Если не считать, что тут весь город меня ненавидит…, наверное каждый, кого ты спросишь, мечтает меня убить.
– Не поверишь, но я многих уже опрашивал, – улыбнулся Вислав. – И был приятно удивлён: местные женщины просто мечтают о тебе, а вот мужчины тебя не любят, но боятся. Ты сумел вызвать страх, что, надо признать, очень смело для такого юного парня, как ты.
– Я нравлюсь женщинам? – с удивлением переспросил я дока.
– Сейчас не об этом, лучше подумай, кто из местных может тебя не бояться?
Я начал поглаживать свою щетину, стараясь вспомнить бесстрашных соседей.
– Есть один придурок, резко сказал я, вспомнив странного незнакомца в мешке. – Он часто преследует меня, один раз даже пытался прибить возле залива и…, – но неожиданно я вспомнил слова дяди, которой старательно меня пытался периодически запугивать. – Мутамид, – произнёс я.
– Кто? – переспросил Вислав. – Кто это?
Я ничего не ответил доку и побежал на улицу. Вислав тут же последовал за мной, но я его не видел, потому что целенаправленно помчался в сторону мечети. Увидев муллу Алима, который шёл мимо минарета, я поспешил к нему. Резко схватив его за белый ворот и припечатав к холодной стене мечети, я грозно спросил его:
– Где Мутамид?
– О, Аллах, Амид, ты чего? – пытаясь разжать мои кулаки, перепугано спрашивал мулла.
– Я чего? Это вы тут чего? Говори, где дядя!
Подбежавший ко мне Вислав, который остановился и пытался отдышаться, потянул меня за плечо и сказал:
– Амид, пожалуйста, только без применения насилия.
– Да что происходит?! – не выдержав, выкрикнул мулла.
Я отпустил ворот Алима и отойдя от него, недовольно сказал:
– У меня срочное дело и я должен с ним увидеться. Проведи меня к нему.
– Хорошо, – оттряхивая свой белый халат и поправляя чалму на голове, ответил мулла и посмотрел наверх.
Я и док тоже взглянули туда, куда смотрел Алим. Увидев маленькое, деревянное окошко, которое полностью украшали красиво вырезанные узоры, я вспомнил того незнакомца в мешке, который стоял на этом же самом месте и указывал пальцем на это же окно.
– Стой, – резко сказал я. – Что там? Что это за окно?
– Там комната писаний, где часто и находится наш уважаемый кади Мутамид. Думаю, ваши крики он уже услышал, – недовольно ответил Алим и пошёл вперёд.
Мулла вошёл в мечеть и по лестнице, которая рассыпалась от каждого шага, поднялся на второй этаж. Вислав с интересом разглядывал стены древней мечети, а также её старинные каменные ступени. Приоткрыв деревянную дверцу, мулла склонил голову и сказал:
– Господин Мутамид, к Вам племянник и какой-то человек.
В небольшой комнате, где кругом были полки, забитые какими-то рулонами бумаг и книгами, в самом центре за бордовым письменным столом сидел муфтий, что-то записывая в тетради. Отложив ручку в сторону, Мутамид встал с места и сказал:
– Хорошо, Алим, оставь меня с Амидом, а христианин пусть подождет за дверью.
Вислав посмотрел на меня и отошёл куда-то в сторону. Мулла снова поклонился Мутамиду и быстро вышел из комнаты, закрыв за собою дверь. Я подошёл к муфтию и, улыбнувшись ему, спросил:
– Ничего мне сказать не хотите, дядя?
– Я кажется уже говорил с тобой и объяснял, что твоё время вышло.
– Неужели Вы опустились до того, что истерзали ребёнка?
– Амид, – погладив себя по бороде, говорил дядя. – Я никуда не опускался и ничего не делал, но если в мой дом придут плохие люди, будут угрожать моим гражданам, а также стараться качать свои права, то я вынужден буду избавиться от таких паразитов.
– Так избавляйтесь, дядя, вот я, – говорил я, раздвинув руки в стороны. – Весь безоружный и перед Вами.
Муфтий улыбнулся. Глубоко вздохнув и сев за стол, Мутамид сказал:
– К сожалению, в мечети кровь проливать нельзя, а то бы я с удовольствием тебя убил бы. А теперь уходи, Амид, у меня полно работы.
Я стоял молча и смотрел на то самое маленькое окошко. Муфтий посмотрел на меня, потом на окно, в итоге встав с места, дядя подошёл ко мне вплотную и сказал:
– А я ведь тебя предупреждал, Амид, что кидать вызов обществу – дело опасное. Сегодня ты для людей герой, а завтра они будут стоять и радоваться, наблюдая за твоей казнью.
– Не старайтесь, дядя, мне все эти Ваши казни и угрозы не страшны. Говорите, что хотите.
– Тебе не страшно, а вот Мервану страшно.
Услышав имя мальчика, я изменился в лице, а кади наоборот, нагло улыбнулся и продолжил:
– Потом страшно станет его сестре, а после неё испугается и Халим…
– Только посмей! – выкрикнул я, вцепившись в горло муфтия.
Мутамид тут же разогнался, схватив меня за руки и повалил на письменный стол. Несмотря на его возраст, он оказался довольно сильным мужчиной.
– Убери свои руки, Амид! – выкрикнул муфтий, встав ровно и быстро поправляя свой халат. – Даже не смей в стенах мечети устраивать мне что-то.
Я отошёл от стола, старательно разминая свою шею, словно готовясь к бою. Посмотрев на грозный вид дяди, я сказал ему:
– Если Вы хоть кого-то тронете....
– Я не трону, а люди тронут. Я дал тебе шанс, но ты, Амид, плевал на мои условия, плевал на мои порядки и на наши обычаи. Тогда чему ты удивляешься? Или убирайся, или не жалуйся.
– Я предупредил Вас, думайте сами, – недовольно сказал я и вышел из комнаты.
Алим и Вислав посмотрели, как я быстро прошёл мимо них и спустился в низ. Мужчины направились за мной и, выйдя во двор мечети, Вислав крикнул мне:
– Эй, что случилось? Тебе удалось что-нибудь узнать?
– Нет, – злобно ответил я и поспешил в сторону госпиталя.
Добежав до больницы и пробежав по коридору в палату к Абдулу, я с грохотом раскрыл дверь и подошёл к койке. Взяв друга за руку, я спросил его:
– Ну, как ты?
– Уже лучше, – тихо и с хрипотцой отвечал брат. – Как я тут оказался? Что вообще случилось?
– Всё нормально, – погладив по голове друга и заметив, как волосы всё ещё осыпались, отвечал я Абдулу. – Вислав был прав. Надо было слушать его, а мы из-за глупых стереотипов оттолкнули руку помощи. Я был в мечети у дяди.
– И что? – с интересом спросил Абдул, стараясь сесть ровно.
– Мервана избили прямо на глазах у Синем, и просили передать мне привет. Ясно, что это собаки дяди начали свою работу. На меня открыли охоту, Абдул.
– О, Аллах, вот и настал этот день, Амид, мы все будем наказаны, Всевышний не пожалеет нас.
– Что ты несёшь? – недовольно сказал я другу, отпустив его руку и подойдя к окну.
– Тебе не стоило нарушать обряд наказания. Ну били они эту женщину – и чёрт с ней. А вдруг она заслужила? Умоляю тебя, поговори с дядей и дай ему слово, что больше не полезешь никуда. Я и Халим хотим остаться тут и жить с Майрой и Ланией. Пойми же ты наконец!
В этот момент в палату забежали Вислав и Алим. Увидев юного муллу, мой брат тут же обрадовался. Алим так же схватил Абдула за руку и, крепко сжав её, спросил его:
