Стефани Лоуренс
Сердце пирата
– Ну да, они увидят, – отозвался Фуллер. – Как раз в тот момент, когда будет уже поздно.
Роберт усмехнулся в ответ на их язвительные замечания. Даже несмотря на то, что его люди не служили на флоте, они с презрением моряков смотрели на тех, кто служит на земле.
Спускаясь с холма, Роберт с удовлетворением отметил, что день прошел не зря. К тому времени, когда они вернутся в свои постели, у них уже будет четкое представление о поселении, чтобы действовать дальше.
Достаточное, чтобы уже завтра заняться собственно расследованием.
Постоялый двор был вполне надежным убежищем. Церковь Ундото и таверна, куда любил заходить старый моряк Сэмпсон, располагались чуть дальше за холмом, и им не составляло никакого труда дойти туда с постоялого двора.
Трущобы, где жила жрица Лашория, находилась в том же направлении, но дальше от центра поселения.
Сейчас, когда они неторопливо шли по Уотер-стрит, подмечая по пути расположение магазинов и контор, Роберт перебирал в уме тех, кто мог бы ему помочь: Лашория, Сэмпсон и Бабингтон. Из этих троих Бабингтон был последним, к кому бы он обратился. Он знал Бабингтона лучше, чем Деклан, их пути пересекались несколько раз. Бабингтон был тертый калач, и его проницательность представляла тем большую опасность, что скрывалась под внешней мягкостью. Этим он походил на самого Роберта. По мнению Роберта, Бабингтон оказался недооценен своей собственной семьей. Он пропадал здесь зря, в основном играя роль няньки при Маколее, который, как известно, не нуждался и не принял бы ничьей помощи.
Возможно, Бабингтон мог стать ценным союзником, но попытка его привлечь, не зная его личных пристрастий, могла оказаться большой ошибкой. Роберт не собирался открывать ему никаких подробностей, относящихся к своей миссии, таких как предположение, что исчезновение людей связано с разработкой алмазных копей, пока Бабингтон сам не расскажет ему о своих связях и интересах в этом регионе.
Учитывая, что обращение к Бабингтону могло оказаться делом непростым, Роберт решил начать с Сэмпсона. Поскольку Деклан и Эдвина считали, что к Лашории лучше всего идти вечером, он начнет свой день с разговора с Сэмпсоном, а потом посмотрит, куда это его приведет.
Задумавшись, Роберт какое-то время машинально шел за своими людьми, а когда сосредоточился, то обнаружил, что они обходят вокруг портового управления.
Моряки остановились у лестницы, спускавшейся к самому управлению, и, глядя на Роберта, дождались, пока он поравняется с ними.
Слева от них возвышалось здание портового управления, тянувшееся до самой гавани. Пока там не было ни одного фрегата британского флота, все они, видимо, ночевали где-то в другом месте. Роберт изучил длинный ряд стоявших на якоре торговых судов, медленно покачивавшихся вверх-вниз на тихой воде.
– В порт не пойдем.
Слишком опасно, многие капитаны торговых судов знали его в лицо.
Роберт посмотрел вперед на центральную набережную и ряд домов, стоявших лицом к ней. Большую часть из них занимали административные учреждения, различные агентства, дом начальника порта и тому подобное. Отсюда звуки шумного веселья, доносившиеся с улочек и переулков, расположенных позади набережной, были слышны уже не так громко. На самой набережной не было ни одной таверны, выходившей фасадом к воде.
Роберт стал спускаться по лестнице.
– Пойдем вдоль набережной до самого конца. Так мы сможем выйти к нашему постоялому двору.
А завтра он начнет искать следы работорговцев. Чем скорее он это сделает, тем раньше узнает, где прячется их лагерь. А потом он отправится в Лондон и займется поисками жены.
Роберт подумал, что так, наверно, происходило с большинством мужчин, но какая-то значительная часть его существа инстинктивно старалась даже не задумываться об этом. И все же, шагая сквозь влажную темноту ночи, он поймал себя на том, что осторожно, исподволь уже начал спрашивать себя и фантазировать, какой должна быть его идеальная жена.
На следующее утро после того, как ее осенило, что обнаружить темные делишки Ундото она сможет, наблюдая за ним не при свете дня, а в темное время суток, Эйлин стояла в своей спальне и разглядывала вещи, разложенные на стеганом покрывале из кретона.
Сначала одежда. Почти весь свой гардероб Эйлин оставила у подруги на Рассел-сквер, так что выбор был не велик. Однако между покупкой билета на корабль и его отплытием она успела купить четыре простых костюма – юбки с подходящими к ним жакетами – из легкого хлопка. Модистки только начали шить такие наряды для английского лета, и они обошлись ей недешево, но, приехав в жаркий Фритаун, Эйлин порадовалась своей предусмотрительности.
Самым подходящим туалетом для ночной вылазки был бы костюм из темно-синего пике. Этот ансамбль предполагалось носить с блузкой цвета слоновой кости, но Эйлин купила шелковую блузку такого же темно-синего цвета, предполагая, что, возможно, ей придется выдавать себя за вдову.
Ей не пришлось прибегать к этой уловке, но зато теперь у нее остался этот темный наряд. Нещадная жара не располагала к тому, чтобы надевать темное днем.
– Если надеть шляпку и вуаль… – Эйлин с сомнением посмотрела на свою единственную шляпку, лежавшую на письменном столе. Шляпка была из соломки, в деревенском стиле. Она сморщила нос. – Совершенно не подходит.
На одной из боковых улиц, выходивших на Уотер-стрит, Эйлин видела маленький галантерейный магазинчик. Она снова взглянула на разложенные вещи, потом опустила глаза на то, во что была одета, – юбку и жакет нежно-лимонного оттенка с блузкой цвета топленого молока. До вечера ей не понадобится ни шляпка, ни темная одежда, а если удастся сделать то, что она собиралась, то останется достаточно времени, чтобы зайти в галантерею и подобрать что-нибудь подходящее.
– И еще купить отрез черной сетки, чтобы сделать вуаль, – проговорила она, поправляя прическу.
Эйлин не сомневалась, что у любого галантерейщика найдется черная сетка. Как и везде, в этом поселении наверняка случаются похороны. Приняв решение насчет одежды и головного убора, она повернулась к своему открытому чемодану, нашла, где лежали перчатки, и обнаружила, что прихватила пару черных перчаток средней длины.
– Отлично. – Отложив пару в сторону, она опустила взгляд вниз, подняла юбки и увидела свои пыльные полуботинки. – Вполне сойдет, чтобы исследовать потайные уголки Фритауна.
Опустив юбки, Эйлин разгладила их. Строго говоря, у нее было все, что нужно.
– Теперь снаряжение.
Она полезла в чемодан и из-под одежды, с самого дна достала коробочку, похожую на шкатулку для драгоценностей, и плоский, крытый шелком футляр, в каких дамы обычно возят жемчуг.
Подойдя к письменному столу, она положила на него обе вещицы, улыбнулась своим мыслям и села на стул. Потом открыла шкатулку и посмотрела на маленький американский пистолет, который старший брат подарил ей на день рождения. Эйлин научилась стрелять еще девчонкой, но с удовольствием тренировалась пользоваться этим миниатюрным оружием и теперь считала себя отличным стрелком.
Просто чтобы проверить, она развязала шнурок, опоясывающий шелковый футляр, и вытащила пару небольших острых кинжалов и точило. С удовлетворением отметив, что у нее есть все, что нужно, она вернулась к пистолету, осторожно достала его с бархатного ложа и ощутила в руке знакомую тяжесть.
Потом аккуратно положила его, взяла лежавшие рядом с ним принадлежности для чистки и принялась чистить пистолет.
За этим знакомым занятием, которое она много раз проделывала в прошлом, Эйлин задумалась. Она была уверена, что исчезновение Уилла каким-то образом связано с Ундото, поэтому намеревалась следить за священником вечером и ночью, пока не увидит то, что должна увидеть.
Ее губы плотно сжались, взгляд сосредоточился на пистолете, который она держала в руках, хотя почти не видела его.
– Там должно что-то быть. Что-то, заставившее Уилла ходить на службы Ундото. Какая-то нить, которая приведет от Ундото к Уиллу.
Снова собрав пистолет, Эйлин отложила его в сторону и взяла точило и один из кинжалов.
Звук точила, скользившего вдоль лезвия клинка, заставил ее взглянуть в лицо тому факту, что она не имела понятия, удастся ли ей что-нибудь найти, наблюдая за Ундото. Однако у нее не было других зацепок, никакого другого пути, по которому она могла пойти.
Значит, она пойдет по этому пути и посмотрит, куда он приведет.
Настало время уточнить детали своего плана.
– Первым делом надо разузнать, где живет Ундото.
Это должно быть несложно, но ей может понадобиться транспорт.
Роберт нашел Сэмпсона там, где и ожидал, – в таверне, над которой он жил.
Старый моряк сидел за столом в углу. Он просматривал газету с новостями и не поднял головы, когда Роберт и четыре его товарища вошли в низкую комнату таверны.
Несмотря на довольно ранний час, Роберт взял себе и своим людям по кружке эля и еще одну прихватил для Сэмпсона. Потом с двумя кружками в руках подошел к столу, за которым сидел старик.
Когда Роберт остановился у стола, Сэмпсон соизволил поднять голову.
Его взгляд скользнул по лицу Роберта, старик моргнул единственным глазом и откинулся назад, чтобы получше рассмотреть его.
Роберт улыбнулся и кивнул на две кружки с элем:
– Не возражаете, если мы к вам присоединимся?
Сэмпсон глянул на остальных четверых, вежливо державшихся у Роберта за спиной, и, угадав в них моряков, усмехнулся.
– Ничуть. – Он кивнул остальным, приглашая их сесть, и снова посмотрел на Роберта. Тот поставил кружки на стол и одну подвинул к нему. – Спасибо. Похоже, утро обещает быть интересным.
Он внимательно рассматривал Роберта, пока тот устраивался напротив.
– Это не ваш ли брат недавно приезжал сюда? Капитан Фробишер.
Роберт кивнул:
– Да. Это мой младший брат.
Сэмпсон окинул взглядом Бенсона, Фуллера, Харриса и Коулмана, которые, подвинув стулья, уселись и не торопясь потягивали эль. Он снова перевел глаза на Роберта:
– Значит, вы еще один капитан Фробишер?
Роберт наклонил голову в знак согласия и сделал большой глоток из своей кружки. Вкус оказался совсем другим, но все же похожим на английский эль. Поставив кружку, он встретился с пытливым взглядом Сэмпсона.
– Мы здесь для того, чтобы продолжить расследование, которое начал мой брат.
Сэмпсон мгновенно протрезвел:
– Да. Дело хорошее. Я заметил, что люди перестают приходить на службы Ундото, еще до приезда вашего брата, но я не хожу далеко, поэтому просто подумал, что им надоедает и они больше не хотят приходить. Но ваш брат и его люди сказали, что они пропали, и, как я понимаю, это продолжает происходить.
– Вы правы. Мы пытаемся узнать, куда они деваются, чтобы организовать операцию по спасению. Мой брат говорил, что вы можете помочь нам, поделившись кое-какими сведениями.
Сэмпсон кивнул:
– Буду рад помочь, чем смогу. – Его губы изогнулись в кривой усмешке. – Правда, теперь от меня не слишком много толку.
– Как бы там ни было, мы очень ценим вашу помощь. – Роберт отхлебнул эля и продолжил: – Скажите, не замечали ли вы каких-нибудь изменений в том, что видите регулярно? Особенно тех, которые произошли после того, как здесь побывал мой брат.
– Хм… – Сэмпсон задумчиво наморщил лоб. Взяв кружку, он отпил эля, какое-то время подержал его во рту, наслаждаясь вкусом, потом проглотил и сказал: – Самое заметное изменение касается леди Холбрук. Несколько недель назад она перестала ходить на службы Ундото. Если подумать, то она перестала там появляться после того, как отплыл ваш брат. – Сэмпсон бросил на Роберта проницательный взгляд. – Весьма внезапно, как мне показалось. Днем он и его корабль еще были здесь, а наутро исчезли.
Роберт кивнул:
– С ним была его жена.
Сэмпсон с готовностью покачал головой:
– Да, я ее помню. Красивое маленькое создание.
Роберт усмехнулся:
– В ее случае внешность весьма обманчива. Но она и мой брат столкнулись с вежливым противодействием в отношении его… их расследования, и им пришлось уехать. Я приехал вместо них и намерен его продолжить.
– М-да, что ж, я не заметил больших изменений, кроме того, что леди Холбрук больше не приходит на службы Ундото. Но, как я понимаю, она могла просто потерять интерес или заболеть. А может, она слишком занята.
– А вы не знаете, сам Холбрук сейчас здесь, в поселении?
– Что я могу сказать. Я не слышал, чтобы он куда-то уезжал. – Сэмпсон усмехнулся. – Но я не вхож в те круги, где он плавает, поэтому не могу точно сказать, что на уме у губернатора.
Роберт кивнул.
– Я поспрашиваю других. – Ему придется это сделать. Волверстоун и Мелвилл с нетерпением ждали информации о том, как обстоят дела с Холбруком. Он подождал, пока Сэмпсон сделает большой глоток эля. – А что говорят люди, не пропадал ли кто-нибудь в последнее время? Не происходило ли еще что-нибудь странное?
Сэмпсон задумчиво сморщил губы и через минуту сказал:
– Я не слышал, чтобы пропал кто-нибудь с Тауэр-Хилл, но что я действительно слышал, так это что несколько моряков не вернулись в доки, где их ждали. Правда, никто не может сказать, что они исчезли, как те другие, а не переметнулись на другой корабль, где им пообещали больше платить. – Сэмпсон пожал плечами. – Этого ведь никак не узнаешь, верно?
– Верно. – В этом-то и состояла сложность стоявшей перед Робертом задачи. В таком месте, как это, обреталось много неприкаянных бродяг.
Сэмпсон поерзал на своей скамейке.
– Но если говорить о странностях, то была одна, которой я совсем не ожидал. – Его голос зазвучал более уверенно. – Одна юная леди… ну, не слишком юная, как я полагаю, но достаточно молодая, если вы меня понимаете. Она появилась… ну-у, должно быть, недели две тому назад. Пришла на службу Ундото и всю службу зыркала глазами туда-сюда. Потом заметила меня, а после службы подошла и спросила, нельзя ли со мной поговорить. Она искала своего брата – флотского лейтенанта по имени Уилл Хопкинс. И она – эта леди – оказалась права. Несколько месяцев назад я видел его на службах. Молодой Уилл любил поболтать со мной. Ему нравилось слушать мои байки.
Роберт нахмурился. Он был знаком с двумя старшими Хопкинсами.
– Эта леди… она говорила, как ее зовут?
Сэмпсон насупил брови, очевидно пытаясь вспомнить, но потом отрицательно покачал головой:
– Нет. – Он посмотрел Роберту в глаза: – Я полагаю, ее могут звать мисс Хопкинс, хотя она достаточно взрослая, чтобы быть замужней или вдовой. Тогда у нее может быть другое имя. – Прежде чем Роберт успел вставить слово, Сэмпсон продолжил: – Так или иначе, но она задавала вопросы, очевидно пытаясь понять, что заставило ее брата ходить на эти службы. Она спрашивала, может, дело в какой-нибудь молодой леди, но тут я ее разубедил. Но она права, такой парень, как Уилл Хопкинс, не стал бы таскаться на эти службы без причины. Он не стал бы просто так тратить на них время… на три службы уж точно.
– Его послали разыскать Диксона, армейского инженера, который к тому времени уже исчез. – Роберт не видел причин скрывать этот факт.
– Ну да, конечно. Мисс Хопкинс – или не знаю, как там ее зовут, – не могла до этого додуматься, но она, так же как я, понимала, что за хождением Уилла на эти службы что-то скрывается. Она задавала вопросы, пыталась что-нибудь выяснить. – Сэмпсон глубоко вздохнул. – Мне показалось, что это неразумно, и я попытался ее предостеречь. – Он заглянул Роберту в глаза. – Я рассказал ей про вашего брата, про то, что он расспрашивал о пропавших офицерах, вполне возможно и про ее брата тоже. И еще я сказал ей, что ваш брат быстро уехал, что он отплыл из Фритауна и наверняка направился в Лондон. Я обратил ее внимание на то, что люди, которые задают вопросы о пропавших, сами потом пропадают. Я сделал все, что мог, чтобы уговорить ее уехать и оставить расследование тем, кто уполномочен это делать.
Роберт иронично выгнул бровь.
– И вам это удалось?
– Сомневаюсь. Она побывала еще на двух службах, и каждый, кто стал бы за ней наблюдать, наверняка догадался бы, что она совсем не интересуется представлениями Ундото.
Роберт поморщился. Не хватает только, чтобы его простая и понятная миссия осложнилась вмешательством какой-то решительной молодой особы благородного происхождения.
– Вы не знаете, где она остановилась?
– Точно не знаю. Но думаю, это где-то на Тауэр-Хилл.
– Как она выглядит?
Этот вопрос задал Бенсон.
Сэмпсон немного подождал, явно восстанавливая в уме ее облик.
– Волосы каштановые с медным отливом, такие яркие, блестящие, не темные. Глаза цвета лесного ореха. Средней комплекции. Хорошая фигура. Типичная англичанка и, насколько я могу судить, привыкшая все делать по-своему. Не то чтобы безрассудная, но очень решительная.
По спине Роберта пробежал холодок. Проклятье! Ему придется приложить все усилия, чтобы остановить эту женщину. Он не мог рисковать, что она появится в самый ответственный момент и все испортит. Более того, если она сестра Хопкинса, то, учитывая его знакомство с ее старшими братьями, он непременно должен сделать все возможное, чтобы она собрала вещи и уехала назад в Англию.
Сэмпсон хмыкнул:
– Я ясно дал ей понять, что она ступает на опасный путь, но, хотя она меня выслушала, я чертовски уверен, что она не придала значения моим предостережениям.
На миг все замолчали. Сделав последний глоток эля, Роберт задумался, что могло заставить такую леди, как мисс Хопкинс, проделать долгий путь до Фритауна. Сестринская преданность, безусловно, но она должна быть невероятно сильной, чтобы благородная женщина села на корабль и, пренебрегая опасностями, отправилась в поселение, находившееся за пределами цивилизованного мира. Сестра Хопкинса не только приехала во Фритаун, но и принялась задавать вопросы. Убедить ее отступиться, вернуться назад в Англию и оставить расследование ему будет совсем не простой задачей.
К тому же то, что она появилась на службах Ундото – и, похоже, сосредоточила на них свои усилия – то, что она разыскала Сэмпсона, говорило о недюжинном уме.
Роберт осушил кружку. Он должен удалить отсюда эту леди, и сделать это быстро. Раньше, чем дело примет непредсказуемый и опасный оборот.
Поставив кружку на стол, он окинул взглядом своих людей и Сэмпсона.
– Мне надо поговорить со жрицей вуду Лашорией. Брат сказал, что она живет к востоку отсюда, в хижине на склоне холма. Это по-прежнему так?
Сэмпсон кивнул:
– Насколько я знаю, да. – Старик допил свой эль.
– Здесь есть один джентльмен, его имя Бабингтон – Чарльз Бабингтон. Возможно, мне придется поговорить и с ним тоже. Вы знаете, где он живет?
– Это тот, который младший партнер Маколея?
Роберт кивнул.
– Тогда все просто. Он живет в апартаментах над офисом компании. Это на Уотер-стрит. Вы не заблудитесь.
Роберт снова кивнул. Прошлой ночью во время их прогулки он заметил офис Маколея и Бабингтона.
Сегодня вечером он сходит к Лашории и после этого решит, как быть с Бабингтоном.
Он снова устремил взгляд на Сэмпсона. Моряки допили свой эль.
– Наша хозяйка упомянула, что сегодня в полдень Ундото устраивает одно из своих представлений.
– Да. – Сэмпсон качнул косматой головой. – Я как раз сейчас собираюсь туда идти.
– Вы не будете возражать, если мы пойдем с вами?
– Нисколько. – Взяв свою палку, Сэмпсон поднялся на ноги и улыбнулся Роберту и его людям. – Буду только рад, если вы составите мне компанию.
Они встали и вышли из таверны. Роберт жестом велел матросам идти вперед, а сам пошел рядом с Сэмпсоном, подстраиваясь под его неровный шаг. Он посмотрел на старика, и они в молчаливом согласии начали медленно подниматься на холм.
Роберт подумывал, не стоит ли просить Сэмпсона показать ему самых заметных членов конгрегации. Если он хоть немного разбирается в людях, старик получал большое удовольствие, оттачивая свою наблюдательность, и с радостью делился ее результатами.
Когда они остановились на краю площадки перед церковью, Роберт тихо шепнул:
– Если вы увидите сестру Хопкинса…
Сэмпсон кивнул:
– Я вам покажу. – Он окинул взглядом людей, стекавшихся к открытым дверям церкви. – Я ее не вижу, но, возможно, она уже внутри. – Он махнул палкой в сторону дверей. – Давайте войдем.
Площадка перед зданием церкви простиралась в обе стороны, но слева она была шире, чем справа. Там под сенью довольно больших деревьев, дававших тень, стояло несколько скамеек. На подъездной дорожке выстроилась длинная вереница экипажей. Выходившие из них дамы и джентльмены шли через площадку к дверям. Большинство из них улыбались и весело болтали друг с другом, как будто направлялись на какой-нибудь светский прием.
Когда они прошли вперед, Роберт сосредоточил свое внимание на самой церкви и почувствовал, как все его существо наполняет хорошо знакомая дрожь предвкушения.
Оглянувшись вокруг, он посмотрел на экипажи. В основном они были просто черные. Пыльные, безликие и ничем не примечательные.
Кто угодно мог сидеть внутри и смотреть наружу.
Роберту, конечно, не впервой было ловить на себе оценивающие взгляды. Если бы дама заметила его реакцию, она, скорее всего, не стала бы подавать виду, пока он не войдет внутрь.
Роберт мысленно встряхнулся. У него определенно не было лишнего времени, чтобы отвлекаться на подобные вещи, поэтому он снова переключился на тех, кого видел перед собой.
Когда они пристроились в очередь, чтобы войти в церковь, Сэмпсон добавил:
– Я надеюсь, вы сможете заставить леди прислушаться к голосу рассудка.
– Сделаю все, что смогу.
Роберт не ожидал, что ему придется воспользоваться своими дипломатическими талантами для выполнения такой задачи, но он умел быть очень убедителен, когда хотел.
Они вошли в церковь, и он с любопытством огляделся вокруг, замечая, как люди занимают места в соответствии с принадлежностью к определенным группам. Его матросы вошли раньше их с Сэмпсоном и уселись в последнем ряду. Следом за Сэмпсоном он подошел к стулу, стоявшему в левом заднем углу.
Старик уселся на стул, удобно пристроив свою деревянную ногу. Потом осмотрел сидящих.
Роберт, как и многие другие, остался стоять, прислонившись к стене.
Сэмпсон пробурчал:
– Я ее не вижу. Ее здесь нет.
Скользнув взглядом по церкви, Роберт пожал плечами:
– Дайте мне знать, если заметите ее.
Как только он найдет сестру Хопкинсов, он воспользуется первой же возможностью, чтобы отговорить ее от попытки вести свое расследование. И в этом деле Роберт чувствовал себя гораздо более подготовленным и решительным, чем Сэмпсон.
Он не собирался терпеть, чтобы кто-то – не важно, мужчина или женщина – вмешивался в его миссию. На этот раз порученное ему задание было кристально ясным и определенным – узнать, где находится лагерь работорговцев, и быстро передать эту информацию в Лондон. Возможно, леди настроена решительно, но и он тоже. Он не позволит, чтобы ему помешали выполнить задание, и сделать это в кратчайший срок.
Роберту хотелось покончить с этим, чтобы сосредоточиться на том, что влекло его все больше и больше.
Ему хотелось иметь свой дом. Свой очаг. Жену, которая стала бы для него якорем в море жизни.
Эйлин откинулась на подушки наемного экипажа, глядя, как последние опоздавшие торопятся зайти в церковь.
Она не знала, стоит ли ей идти туда, потому что не могла себе представить, что нового она сможет увидеть или узнать, если в очередной раз посмотрит, как Ундото представляет свою версию адских мук. Лучше посидеть здесь и поберечь силы. Эйлин приоткрыла окна экипажа, и легкий, как дыхание, ветерок теребил ее медные пряди, выбившиеся из узла на затылке.
Ее стратегия уже дала один результат – она видела, с какой стороны Ундото подходил к церкви. Выйдя из пансиона миссис Хойт, она дошла до Уотер-стрит, наняла экипаж до конца дня и попросила, чтобы кучер отвез ее к церкви сразу после одиннадцати и остался стоять в конце длинной вереницы экипажей. Сидя внутри, она проследила, как появился Ундото. Он шел по улице, выходившей с обратной стороны холма.
Большая часть его паствы либо поднималась к церкви снизу, либо, в случае европейцев, приходила по дороге, ведущей с запада. Ундото появился совсем с другой стороны, куда Эйлин еще ни разу не заходила.
Но она это сделает. Позже, когда Ундото пойдет домой, она проследит за ним. Однако еще целый час ей будет нечем заняться, кроме того, чтобы сидеть в экипаже и ждать.
Место для своего наблюдательного пункта Эйлин выбрала так, чтобы оно позволяло беспрепятственно видеть площадку перед церковью и маленькую дверь в боковой стене, которая вела в служебные помещения церкви. Через эту дверь в церковь вошел Ундото и некоторые другие люди: хористы, мальчики-служки и несколько стариков. Позже один из этих стариков открыл центральные двери.
Терпение не относилось к числу сильных сторон Эйлин, но она сказала себе, что час сможет выдержать. Ради того, чтобы найти Уилла, она выдержала бы и не такое.
Не зная, чем себя занять, Эйлин начала перебирать в уме то, что ей удалось увидеть из своего наблюдательного пункта, отмечая среди прихожан тех, кого не видела раньше, и пытаясь отыскать во всем происходящем что-нибудь необычное.
Ей невольно вспомнился мужчина, вновь прибывший или просто не виденный ею прежде, который пришел со старым Сэмпсоном. В нем было что-то, заставившее Эйлин обратить на него внимание, и она долго не могла отвести от него глаз.
Он относился к той категории джентльменов, про которых обычно говорят «хорошо сложен». Высокий и широкоплечий, но стройный, сильный, но гибкий, он производил впечатление сдерживаемой физической мощи. То, что он пришел сюда с Сэмпсоном, разговаривал со стариком и относился к нему с явной симпатией, предполагало, что этот незнакомец моряк. Впрочем, Эйлин в любом случае догадалась бы об этом. Она привыкла иметь дело с мужчинами, бороздившими моря, и сразу же приметила его манеру слегка раскачиваться, балансируя при ходьбе.
А еще заметила саблю, висевшую у него на бедре. Не тот вид оружия, которым щеголяют моряки средней руки. Если бы ее попросили угадать, кто он, Эйлин сказала бы, что загадочный незнакомец – капитан или еще кто-то из командиров. Словно невидимый плащ, его окутывала аура власти, проявлявшаяся в том, как он стоял, как смотрел вокруг, цепким взглядом подмечая какие-то интересовавшие его особенности и людей, и окружающей местности.
Вспоминая его, Эйлин не сомневалась, что этот человек никогда прежде не бывал в церкви Ундото.
Она не забыла упоминание Сэмпсона о капитане Фробишере, который приходил сюда, чтобы расспросить о пропавших людях. Ей бы очень хотелось думать, что этот человек Фробишер, вернувшийся в поселение, чтобы продолжить расследование, но если он раньше никогда не был в этой церкви, то это казалось маловероятным.
С такого расстояния Эйлин не могла как следует разглядеть лицо мужчины, однако ей пришлось признать, что он произвел на нее впечатление.
Она ощутила, как губы сами собой изогнулись в одобрительной улыбке. Впрочем, какой вред могло причинить это досужее восхищение? Это же совсем не то, что столкнуться с ним лицом к лицу.
Солнце наполняло атмосферу тяжелым зноем. Отдаленный шум города и порта стал едва различимым.
Убаюканная им, Эйлин почувствовала, как тяжелеют веки. Через секунду она позволила им сомкнуться. Однако ее сознание продолжало работать. Его занимал образ незнакомого мужчины. На нем не было мундира. Ей вспомнилось, как Сэмпсон описывал капитана Фробишера: не офицер флота, но человек, обладающий полномочиями. Скорее всего, Сэмпсон хотел сказать, что этот человек имел какое-то отношение к властям. Незнакомец, занимавший мысли Эйлин, несмотря на отсутствие мундира, тоже производил впечатление человека облеченного властью.
Вероятнее всего, он капитан, но не военного корабля.
Перед ее мысленным взором возник образ клипера, который так грациозно входил в залив предыдущим вечером.
Корабль неизвестного капитана?
Мысли Эйлин переключились на корабль. По правде сказать, она не могла не признать, что этот корабль тоже странным образом притягивал ее. Ей хотелось смотреть на него, хотелось побывать на борту, выйти на нем в море. Стоять на палубе и чувствовать, как летишь над волнами.
Эйлин уже давно поняла, что не меньше братьев подвержена зову моря, манившему ее к себе, словно песнь сирены.
К тому же было гораздо безопаснее поддаться влечению к кораблю, чем к его капитану… пусть даже только мысленно.
Она улыбнулась, но в этот миг в сознание проник звук голосов. Эйлин открыла глаза и увидела, что служба наконец закончилась. Ундото стоял в дверях, прощаясь со своей паствой.
Эйлин села ровнее, потянулась, выгибая спину, наклонилась ближе к окну. Но потом поняла, что ее могут увидеть, и снова отодвинулась в темную глубину экипажа.
Она смотрела, как расходятся прихожане, и снова увидела загадочного незнакомца. Он перекинулся несколькими словами с четырьмя моряками – членами его команды? – и, судя по всему, велел им идти вперед. Сам он, оставшись с Сэмпсоном, замедлил шаг и вместе с одноногим моряком пошел по извилистой улице, спускавшейся вниз по холму.
С Сэмпсоном незнакомец держался с очевидной любезностью, и Эйлин это нравилось. Она тоже считала, что такие старики, как Сэмпсон, этого заслуживают.
Вскоре незнакомец и Сэмпсон скрылись из вида.
Эйлин перевела взгляд на церковь, снова взывая к своему терпению, и стала ждать, глядя, как расходятся прихожане. Когда все ушли, Ундото вместе с одним стариком стал закрывать двери церкви, пока двое других стариков опускали на окнах жалюзи из плетеного камыша.
Эйлин взглянула на боковую дверь. Мальчики-служки и хористы уже ушли. Потом появились старики. Они помахали друг другу рукой и разошлись в разные стороны.
В конце концов вышел Ундото. Закрыв за собой дверь, он запер ее на замок.
Эйлин снова захотелось наклониться ближе к окну, но она удержалась. Она еще не купила себе шляпку и вуаль.
Ундото прошел вдоль боковой стены церкви и вышел на площадку перед ней. Он видел экипаж, где сидела Эйлин, но, не обратив на него внимания, прошел дальше на улицу.
Эйлин скрестила пальцы, взмолившись, чтобы он не стал бродить по поселению, а сразу отправился к себе домой.
Дойдя до улицы, Ундото повернул на нее и двинулся в направлении обратном тому, по которому пришел в церковь.
Она выдохнула и только тут поняла, что какое-то время не могла этого сделать. Этот экипаж Эйлин выбрала, потому что в нем под сиденьем кучера имелось маленькое окошко, из которого, глядя поверх спин лошадей, она могла видеть то, что происходило впереди. Сейчас она видела, как Ундото шел по пыльной улице. Когда Эйлин поняла, что вот-вот потеряет его из виду, она встала и открыла маленькую дверцу в крыше экипажа.
Насколько она слышала, весь этот час старый кучер мирно похрапывал.
– Поехали!
