Стас Колокольников
Осенняя лихорадка
– Так, словно мы прямо в костюмах спустились с лунохода? – держался за живот я.
– Нет. Словно мы завсегдатаи психушки, и пришли после ужина глянуть на праздных людей.
– Не, словно мы зашли рассказать последние новости. О том, что правительство Мадагаскара объявило остров собственностью лилипутов. И о том, что дни теперь стали короче, погода будет дождливая, но грибы уже лучше не искать. Хотя тем, кого зовут Евгений, можно.
– В общем, как на полноценных кретинов, – успокоился Фена и отлип от стены.
– Как будто, мы искали вход в параллельное пространство, думая, что он находится в посудном шкафу здесь, у них, на кухне,– не унимался я.
Фену заинтересовала тема параллельных миров. Я заявил, что первые книги были написаны, когда люди еще помнили, как при помощи слова туда попасть. Есть молитвы, есть божье слово, но немногим они ясны впотьмах лабиринта времени. Очень редко кто, складывая мир по буквам, обретает утерянное и вспоминает истинное слово.
Беседуя, мы обошли все кафе в округе. Движение помогало оставаться жизнерадостными, и у нас не появлялось желания где-либо задерживаться. Тем более я, как ищейка, продолжал вынюхивать след женщины и не собирался останавливаться, даже если не помогут компас Катера и система лазерного поиска.
Сделав круг, мы вернулись в кафе, откуда начались поиски. Пьяного шахматиста уже не было, столики пустовали перед закрытием. Мы успели набить животы сладкими кремовыми пирожными и густым кофе. Вкусовые ощущения обострили восприятие и слух, я отчетливо услышал, как два уходивших посетителя переговаривались о мало понятных вещах. Полный с седой бороденкой мужчок в очках объяснял другому повыше и лысому.
– Это ерунда, Олег, тут что-то кроется. Нет таких богачей, чтобы собирать подобную дрянь. Мне это не нравится. Представь, если бы один из нас поехал туда делать такие вещи. Самое лучшее его бы с позором выгнали…
– И трахнули, – добавил лысый и засмеялся.
Кроме нас и еще двух смешливых барышень никого не осталось.
– Как себя чувствуешь? – спросил я сосредоточенного глядевшего в окно Фену – О чем думаешь? Ты сейчас дырку в стекле взглядом сделаешь.
– Ни о чем. Я исчез, – проговорил Фена, стряхивая крошки бисквита с уголков рта.
– А мне, показалось, ты думаешь о женщинах, – разочарованно проговорил я. – Видишь тех двух, похихикивают, глядя на нас?
– Вижу. Но не женщин, а двух крольчих.
– Да ладно тебе! Смотри, как они радуются нам, – сказал я и приветственно поглядел в сторону женщин, и правда, чем-то похожих на безобидных травоядных.
– Они не радуются, а угорают над нами, – монотонно произнёс Фена.
– Неужели мы так забавно выглядим? – не поверил я.
– Для них да. Они такого в своем зоопарке никогда не видели.
– А ты случайно не подженился?
– Вот еще, – вздрогнул Фена. – Я что похож на сумасшедшего?
– А что тут такого. Будь у меня дом и хорошая работа, как у тебя, я бы женился. В здешних местах, особенно зимой такой способ времяпровождения не самый противный.
– Да ну тебя, пойдем лучше еще покурим.
– Пойдем, кафе все равно закрывается.
Не глядя на крольчих, мы вышли. Улицы опустели, на них хозяйничал холодный ветер. На ступеньках мы столкнулись с двумя типами.
– Закрывается, – сказал им Фена.
– Привет! – сказали они.
Два знакомых биндюжника обрадовались встрече, а еще больше нашему предложению. Если вашего корабля нет в порту, а на других нет свободной каюты и места в кубрике, и сколько вам шататься по улицам никто не знает, то лучше всего сойтись с такими же бродягами и развлечься вместе.
– Идем на качели, поделаем солнышко, – предложил один из скитальцев, смачно покурив наш джойнт.
На детской площадке с четверть часа мы наблюдали, как он вращается, словно сдавая экзамен на пригодность к космическим полетам. У меня даже голова закружилась. Не выдержал и Фена.
– Докурим, что осталось, – предложил он.
Порция была немаленькая, я покачал головой.
– Знаете, чего нам сейчас не хватает? Еще большей безграничности, – сказал Фена.
– Мне хватает, – спрыгнул с качелей потенциальный космонавт, пожал нам руки и пошел прочь, посвистывая и чуть покачиваясь.
– Надо так надо, – сказал другой скиталец. – Добавим безграничности.
Стояли мы за книжным магазином, откуда в юности я таскал книги, тайно вынося за пазухой. По странной случайности одна из них на днях вернулась ко мне и как раз лежала в кармане куртки: «Исповедь англичанина употреблявшего опиум» Томаса де Квинси. Пока мы уничтожали запасы Фены, я вспомнил историю о малайце из этой книги и рассказал о ней.
Сэр Томас сидел дома один и, принимая лаудан, перечитывал Канта. Отложив книгу и отдавшись прекрасным чувствам, он припомнил оксфордские деньки. Представил, как осчастливившим гостем к нему сейчас является кто-нибудь из друзей из тех близких сердцу мест.
«Да пусть даже кто-нибудь другой, из каких-нибудь иных краев, – подумал Томас, – главное, встретить гостя как можно лучше со всеми почестями, и хорошо было бы совместно принять нектара из золотой чаши. Вот бы славно оттянулись. Что еще нужно мудрецам для счастья».
И только он вспомнил об опиуме, как в дверь постучали.
Пришла юная служанка, прислуживавшая сэру Томасу, ведя нехитрое домашнее хозяйство. Зная нрав хозяина и его стремление к уединению, она весьма редко его беспокоила.
«Сэр Томас, – взволнованно обратилась она, – там внизу стоит странного вида демон и изъясняется на непонятном языке. Может быть, вам удастся понять, что ему надо».
Сэр Томас спустился вниз. Глядя на смуглого человека, облаченного в тюрбан и шаровары, и сидевшего на полу, словно на сцене, в невероятной балетной позе, он решил, что перед ним малаец. Будучи не особо сильным в языке этого далекого народа, сэр Томас, дабы не выглядеть идиотом и не ударить лицом в грязь в глазах молоденькой служанки, боязливо присутствовавшей при разговоре, решил изъясняться на древнегреческом. Возблагодарив учителей, что в свое время помогли заучить наизусть Гомера, сэр Томас продемонстрировал свои знания «Илиады» перед малайцем, и тот в ответ, судя по киванию, поблагодарил его на своем языке.
– Маджун-маджун, – подумав, добавил ко всему сказанному сэр Томас, смутно припоминая, что по-турецки «маджун» обозначает опиум.
И хотя иноземный гость, скорее всего не был турком, но по его благоговейному бормотанию можно было подумать, что он всё понял. Видимо, слово это имело далеко уходящие корни.
Подумав, Томас достал из кармана кусочек опиума и предложил малайцу, решив, что этого хватит на три недели счастливого бродяжничества. Малаец протянул руку и в один присест проглотил подарок. Сэр Томас даже вздрогнул от такого неожиданного решения.
– Боже, что это вы дали ему, сударь! – воскликнула наблюдавшая за ними служанка. – Неужели яд!
– Нет, что ты, дурочка! Как я бы мог… – рассмеявшись, ответил Томас и немного покраснел. – Я дал ему то, что он просил. Это восточное снадобье.
Свято верившая в ученость хозяина молодая служанка, подобно малайцу, благоговейно закивала. Однако сам сэр Томас подумал: «А ведь и верно, такого количества опиума хватит, чтобы свалить трех драгунов вместе с лошадьми. И ведь ничего не поделаешь теперь. А что, если дать ему рвотного или слабительного».
Видимо угадав то, что замышлялось сэром Томасом, малаец скороговоркой что-то забормотал и поспешил ретироваться. Не препятствуя уходу, тревожимый своими мыслями о малайце, сэр Томас проводил его и вернулся к себе.
