Станислава Лесная
Главный улов товарища Завадского
Восторгом просияла новость: Эля ждет ребенка!
– Дочку хочу! – шептала она, склонив голову ему на плечо. – Хочу воспитать новую семью по моим правилам жизни.
Святослав восхищенно соглашался.
1920
Святослав ходил из угла в угол и весь кипел. Опять задержки, опять проволочки! Застрял он в этом Маймачеве. Сначала оказалось, что переведенные деньги не удастся получить из-за формальностей. Теперь монгольские власти не визируют его паспорт.
На душе тяжесть, беспокойство уже несколько дней. Всё кажется, что это душевные движения жены сказываются на его самочувствии. Тоскует? Нехорошее что-либо стряслось? Или она забыла о муже?! Нет-нет, не может быть!
Как горько, что не может он защитить любимую от всех напастей. Тяжко было им, когда умерли Женя и Ираида Николаевна в один день. Всю заботу, всю нежность обратил Святослав к Эле, чтобы вывести ее из оцепенения. День за днем, в хлопотах о малышке Люсе, Славике, Володе все наладилось.
Только бы не случилось еще что плохое…
Да хватит метаться! – одернул сам себя. Надо написать письмо. Да, опять.
Взял двойной листок, заблестели черные чернила. Заструился узор слов.
– Здравствуй, моя ненаглядная, моя хорошая женушка, здравствуй, мой ангел-хранитель, моя звездочка ясная, солнышко моя Элик! Если бы ты знала, счастье мое, моя радость, как я одинок без тебя, как я страдаю и тоскую без тебя, не имея возможности склонить свою голову на твою грудь, отдохнуть при тебе душою и телом.
Элик, голубка моя светлоокая, жизнь моя, что бы я дал за один час побыть сейчас с тобою.
Чувствуешь ли ты, моя хорошая, моя родная, что ни на один миг, ни на одну минуту душа моя не уходит от тебя?
Клякса! Эх, растяпа. Надо успокоиться, не спешить.
Святослав прошелся по комнате медленнее. Сел, вновь повел через бумагу самый желанный разговор. И как будто жена оказалась рядом, слушала его и улыбалась.
– Золото мое Элик и моя крошечка Люся! Я постараюсь перетерпеть эту разлуку и вернуться к вам с большим жаром, с большей преданностью и любовью (если это только возможно). Элик и Люсик, бесчетное число раз повторяю эти имена и всякий раз нахожу в них новое очарование, слышу нежную, божественную музыку в этих родных, милых именах. Милые, милые голубки мои, когда придет радостный и светлый день встречи!
Место кончилось, четыре страницы исписаны. Мелким бисером дописал на полях:
– Поцелуй мальчиков и скажи, что в Маймачеве нет никаких игрушек, и если не найду и в Урге, то вместо игрушек привезу пастилы. Крепко, крепко, без числа целую моих родных! Ваш всегда, везде Слав.
Вот теперь легко на душе. Как после длинного теплого разговора. Эля улыбается, и Слав засыпает. А завтра все образуется, он уверен.
В. Филоненко. Областные комиссары // «Забайкальский рабочий». 2009.
«...предположительно с конца мая по 1 октября 1917 года именно меньшевик Святослав Фердинандович Завадский был третьим областным комиссаром Временного правительства. За четыре месяца на его долю выпало много испытаний, но вместе с тем он оказался рекордсменом нахождения в этой должности.
…К Октябрьской революции Святослав Фердинандович отнесся враждебно.