Станислав Анисимов
Полмгновения до встречи…
На осколках безумных лет
Будем людям живым примером
И подарим им Добрый Свет.
***
Легко, игриво, плавно, гладко,
Не раня травы и цветы,
Бежала белая Лошадка
Моей надежды и мечты.
Она бежала над травою,
Над лесом, полем, над водой,
Качала белою главою –
Игривой, словно дым седой.
И хвост, как белые туманы,
Летел за нею по степи,
А туча с мордой обезьяны
Кривлялась. Нынче мирно спит.
И горы грохотали дружно –
То камнепадом, то огнем.
Теперь притихли и послушно
Следят за сказочным конем.
Мечта родит такие силы!..
А, если светлая мечта,
То люди встанут из могилы,
Чтоб ждать пришествия Христа.
***
Мы были на свадьбе. Живящим огнем
Насытились люди и стены.
Давайте сегодня об этом споем
Легко, высоко, дерзновенно.
Этап очищенья, порог чистоты,
Барьер открыванья начала.
Улыбки, веселье, знамёна, тосты
У первого в жизни причала.
Нас свадьба согреет и душу зальет
Каким-то чарующим светом,
И так беззаботно ликует народ,
И ангелы служат при этом.
И бабушки живы, и деды сидят,
Родители все молодые,
И древние трубы издревле трубят,
И робко приходят святые,
И стали поодаль незримым огнем,
И крестят, поют аллилуйя…
Когда-то и мы эти песни споем,
Незримо влюблённых целуя.
***
В старинном доме, под дубами,
В окошке узеньком, как щель,
Видна лампадка с образами,
Скрипит тихонько в келье дверь.
За дверью древняя старушка,
Под свечкой низко наклоняясь,
В убогой низкой комнатушке
Молитвой дивной вяжет вязь.
В ночи постелет неба скатерть,
Наметит день для торжества
Для всех святая Богоматерь,
Читая звезды, как слова.
Христу поклоны на коленях,
Но не молитва, а восторг.
Любовь ушедших поколений
Слилась в единый дивный хор.
В ущельях рек видений реки,
В озерах глаз вечерний звон,
Небес невидимые веки
Вселенной выдали поклон.
Старинный домик у болота,
Дубов возвышенная власть,
За нас молиться должен кто-то,
Не дать погибнуть и пропасть.
***
Что толку знать, что жизнь прошла недаром,
Когда от жизни остается тлен?
Была она туманом иль пожаром?
И был ты королем, попавшим в плен?
Тушил пожар, сгорая от озноба,
Дарил судьбу, сгорая от судьбы, –
Любовь горящая – горим, сгорая оба, –
Цепные цепи цепкой молотьбы.
Горит металл, металла не жалея,
Горит железо, искрами маня,
Горит любви печальная аллея, –
Туманом скорби кутая меня.
***
Ночь – глубоководная река,
Город у нее на дне вселенной,
Город освещает облака,
Млечный Путь – пленительная пена.
Снег счастливый, радостный, живой
Резво суетится под ногами.
Старый дуб качает головой,
Он всю ночь общается с богами.
А судьба осталась без хвоста,
Словно ящерица вырвалась из плена.
Недоступна дубу суета,
Он молчит и ждет проникновенно.
А у клена множество хлопот,
Он растит потомство, где попало
И родню встречает целый год,
И стоит растрёпа у вокзала.
А береза – с вызовом в закат –
Как дурёха побрела к рассвету.
У осины каждый виноват,
А рябина к каждому с приветом.
Ночка – мелководная река,
Но судьбе подножку подставляет.
Утром розовеют облака,
Снова клен березку обнимает.
***
Я не могу понять кого-то,
Себя я вовсе не пойму.
Я положил любовь на ноты,
Заставил петь о ней зурну.
Духан откроет настежь двери,
Духанщик плачет у окна,
Он любит всех и всем поверит,
Когда в любви поет зурна.
Лихой погонщик на верблюде,
Забыв о ярости, затих,
Затихли горы, словно люди,
С небес слетает божий стих.
Пустыня с трепетной зурною
Преобразуется в луга,
Дрожит, как дева под луною –
Невинна, ласкова, нага.
Земли незримое движенье,
Звезды безудержный полёт,
Луны слепое онеменье
И мысль, летящая вперед.
Зурна поёт и горы плачут,
И джинн не выполнил завет,
Меня поймут, переиначат,
Ведь я дарю любовь и свет.
***
Искренность, где твои руки
Прячутся, ластятся – где?
Плавают в жаре, в разлуке,
В радости, в горе, в беде.
Искренность, где твои плечи,
Тяжесть, ослабленность, боль…
Кто твои недуги лечит?
Лекарь, волшебник, король?
Искренность, где твои очи?
Небо, светила, Земля…
Кто тебе счастье пророчит,
Что тебе боги велят?
Искренность, где твое сердце?
Замок, Вселенная, рай?
Где твоя тайная дверца?
Выйди, прости и прощай!
***
Ты извини меня, удача,
За то, что мимо я ходил.
Нельзя судьбу переиначить.
Зачем надрыв усталых крыл?
Зачем прорывы в небылое,
Зачем фантазии всерьез,
Сухое, знойное и злое
Напрасно лето пронеслось.
И осень высушила прочно
Осоку, зелень камыша.
Зима пришла и правит мощно
Нельзя согреться в шалашах.
В палатке тоже нет уюта,
А грезы– это шалаши.
Ты успокойся на минуту.
Остановись и не спеши.
Ты извини меня, удача,
Тебя я буду утешать,
Не злясь, не сетуя, не плача,
Как над младенцем тихим мать.
И буду нянчить, развлекая,
Тебя, удаченька моя.
И, может быть, к началу мая
Тебя большой увижу я.
***
Пришла идея удивляться,
А, удивляясь, – удивлять.
Без удивленья, может статься,
Ты не поймешь меня опять.
Но я – не диво, я – сомненье,
Большой любви нелепый спор,
Больших исканий самомненье
И унижений приговор.
И слов нелепость, и поступков,
И нелегальность бытия,
И лед осенний – первый, хрупкий,
И древних мыслей кисея,
И твердолобость пирамиды,
И мумий беспробудный плен,
И пораженье без обиды,
То Соломон, то Гуинплен.
И сто чертей на сковородке,
И триста ангелов в раю,
И светлых мыслей самородки,
И жизнь у жизни на краю.
***
За Добротой идет Надежда,
А за Надеждой – Доброта.
Закрой уста твои и вежды –
Как гениальна красота!
Как непорочны твои руки,
Как непонятны, непросты –
Они враги или подруги –
Лианы, символы, кресты…
Согрей, Надежда, обещаньем,
Срази, Разлука, добротой
Мы обвенчались на прощанье,
А без тебя весь мир пустой.
Живи, последняя Надежда,
В немой вселенной без нее.
Любви сложнейшее сольфеджио,
Как раскаленное копье.
***
Ты для меня милее всех на свете,
Я за тобой пойду в любые дали.
Но будь звездой, которая не светит,
Чтоб не увидели тебя и не украли.
Пусть небеса живут в душе, как в небе
И там склоняются к понятиям земного,
Пусть погрустят о молоке и хлебе
И не узнают счастия иного,
Чем та любовь, которая земная,
Чем та любовь, которая в заботе,
И понимание заоблачного рая
Придет в обычной незатейливой заботе.
И чтобы сил хватало на веселье,
Когда устанешь от хлопот и дела,
Ведь слаще опьяняющего зелья
Здоровье отдыхающего тела.
Нет более ответственного дела,
Чем жизнь. Не сомневайся, не спеши!
Нет лучше наслаждения для тела
Здоровья отдыхающей души.
***
Мы жили в царстве доброй феи
Десятки тысяч ясных дней.
Там аист в старенькой ливрее
Нам каждый день носил детей.
Он приносил их всех в корзине,
В большой корзине для цветов.
Он покупал их магазине
В отделе добрых детских снов.
И в царстве сказочном, бессонном,
Селились дети, как цветы.
Нам полагалось быть влюбленным
Друг в друга, в травы и в мечты.
Но я не мог любить другую,
И, все фонтаны обойдя,
Я все тебя искал, тоскуя,
Но только не было тебя.
Качались белые колонны,
Нам до рожденья много дней…
Нам полагалось быть влюбленным
В Пегаса, в сказочных коней.
И, от нелепости тупея,
Что нет тебя – и нет, и нет,–
Я напросился к доброй фее
На взбучку или на совет.
Она сказала: – где найду я
Тебе такую, как и ты?
Дай, я твой лобик поцелую,
Иди, надейся на цветы.
И я нашел в саду душицу,
Ее другие не нашли.
И стал ухаживать, и птицы
Мне помогали, как могли.
И через тридцать две капели
Вдруг слышу, птицы мне галдят:
– Смотри! Душица, в самом деле,
Мне принесла тебя. Тебя!
Тебя ращу я, как умею,
Десятки тысяч разных дней.
Спасибо доброй, милой фее.
Мы, как и все, простились с ней.
***
Какая тема вас тревожит –
О птичках, радуге, Луне?
Какие мысли сердце гложут?
Об Аполлоне? Обо мне?
Вам двадцать лет, а мне пятнадцать.
Вы, как принцесса, как цветок.
А мне бы шпорами побряцать –
Нелеп, невыдержан, жесток.
Я на коня сажусь с разбегу,
Ору, как дикий атаман,
А вам нужны покой и нега
И словоблудия обман.
Мне не к судьбе такая нежность,