Станислав Анатольевич Фетисов
Децл
Брюс Уиллис:
– Если вы отправляетесь на съемки зомбиапокалипсиса, поучаствовать в массовке живых мертвецов, не пейте воду, которую предлагают вам ассистенты на съемочной площадке. Режиссеры чокнутые на всю голову, когда разговор заходит о системе Станиславского.
Диктор:
– Первыми клиническими признаками бешенства являются общая слабость, повышенная возбудимость, беспричинная веселость. Затем появляется водобоязнь. Повышается кожная чувствительность, обостряется обоняние, слух и зрение. Больной мечется, старается убежать, кричит, бьется головой, становится агрессивным. Появляется обильное слюнотечение. Больной рвет на себе одежду, кусается, плюется – благодаря этому вирус распространяется вне организма носителя.
Брюс Уиллис:
– Зомби есть. Все это знают. Но нам хочется верить наоборот. Величайшая уловка дьявола состоит в том, чтобы убедить вас, что его не существует. Штамп? Факт!
Диктор:
– После того, как симптоматика впервые проявила себя, болезнь становится неизлечимой. Все действия врачей будут сведены лишь к облегчению самочувствия больного. Его стремятся отгородить от внешних раздражителей, привязывают к койке, вводят опиоидные анальгетики, выполняют поддерживающую терапию. Продлить жизнь помогает искусственная вентиляция легких, однако, летальный исход неминуем.
Брюс Уиллис:
– "Кто же в двадцать первом веке болеет бешенством?" – спросите вы? А?
Диктор:
– Статистика: примерно пятьдесят тысяч человек по всему миру, ежегодно умирает от Rabies virus.
Брюс Уиллис:
– "Пффф, – пустите вы шептуна, – всего-то полтинник с тремя нолями. Ага". Только в одних автомобильных авариях за год гибнет численность населения какой-нибудь страны вроде Эстонии. А это, на секундочку, по три тысячи пятьсот шестьдесят одному человеку ежедневно. Сто сорок восемь человек ежечасно. Два с половиной человека ежеминутно. Ноль запятая ноль сорок одна тысячная гомосапиуса каждую долбанную секунду превращается в крошево из плоти и костей, размазанных по серому асфальту", – выкрикнет в оргазмирующем экстазе какой-нибудь ботаник. "Ну? – расставив руки в боки, тыкните вы мне статистикой в лицо. – В чем опасность-то, а?" – надуете вы щеки. А опасность вот в чем: Rabies virus – это вирус. Virus – вирус. Ха-ха. Опасность в мутации. В экспансии. Аварию нельзя подцепить от проехавшего мимо водителя, неосторожно чихнувшего в вашу сторону. Слышали про вирусные штаммы? Ага. Вирус защищается, приспосабливается. Он натягивает презерватив от вашей иммунной системы. Он больше не вставляет без резинки.
Диктор:
– Вирусы мутируют в результате различных биологических процессов, таких как ошибка репликации, взаимодействие вируса с организмом носителя и внешние мутагены, например, ультрафиолетовые лучи.
Брюс Уиллис:
– Пересмотрите "Я легенда" или "Война миров Z". Да-да, затарьтесь пакетами жареной картошки и парой литрами приторной шипучки. Возьмите ручку и листок. Смотрите внимательно. Записывайте все уловки и хитрости, которые наплагиатили киношные мошенники. Вам это может пригодиться.
Диктор:
– Самыми страшными вирусами считаются те, которые вызывают эпидемии и уносят жизни большого количества людей. Такие данные оцениваются за определенный период времени, например, несколько лет или десятилетий.
Рейтинг самых опасных вирусов: ВИЧ, вирус Ласса, вирус бешенства, вирус оспы, вирусы лихорадки Денге, вирус Эбола, вирус Марбург, Хантавирус.
Брюс Уиллис:
– Run Lola run…
***
– Беги! – кричит Децл.
Свора четвероногих бомжей, сбивая друг друга, несется в сторону Децла. По ним будто грузовик проехал, выдавив их кровавое нутро на собственную шерсть. Словно разом ожила вся придорожная мертвечина. Клацают гнилые зубы. Слюни летят на скалящиеся морды, зализанные и мокрые, как у канализационных крыс.
– Давайте, суки! – тянет чопик из бутылки Децл.
Свора уже близко. Вожак слышит знакомый резкий запах.
– Сюда! – щелкает Децл Пашкиной неЗипой.
Воспаленные собачьи глаза вспыхивают синим отсветом.
– Беги, дурак! – оборачивается на застывшего Пашку Децл.
Пересохшие псиные ноздри сипят жаром.
– Ну! – кричит Децл Пашке.
Семь яростных глоток готовы рвать.
– Пожалуйста, – просит Децл одними губами.
Семь метров.
– Пожалуйста…
Первая собака слету вгрызается в ногу Децла. За ней кидается на руку другая. Децл делает боксерский замах и разбивает бутылку о псиный череп. Самогон брызжет на собачью шерсть. Шипит пьеза. Два факела трепыхаясь визжат у Децловых ног. Третья собака целит в Децлову шею. Децл ловит ее рукой, но от удара падает. Слюни со щелкающей пасти стряхиваются Децлу на лицо. Децл бьет собаке "розочкой" в горло. Теперь его глаза заливает кровь. Четвертая собака хочет перескочить Децла. Она сквозь огонь видит застывшего Пашку. Децл ударом ноги тормозит ее прыжок и наваливается на дергающуюся псину. Бутылочным осколком он вспарывает ее тощий живот. Факелы горят, но уже неподвижно. Децловы ватники тоже горят. Пятая и шестая собаки действуют сообща. Они нападают с разных сторон. Одна скалится Децлу в лицо, другая целится в ребра. Децл подставляет ладонь, хватает глодающую ее пасть. Другой рукой Децл наотмашь режет сухожилия лап шестого пса, вгрызшегося ему в бочину. Он пинком отбрасывает покалеченную тварь. Пятая собака рвет Децловы пальцы, но Децл намертво держит ее нижнюю челюсть. Последняя псина, как и четвертая, тоже хочет перепрыгнуть Децла, хочет настигнуть пятящегося Пашку. Децл ловит ее за хвост и тянет недоовчарку к себе. С ватников огонь уже перекинулся на синтетический бушлат. Собаки бьются в Децловых объятиях, как зайцы в силках. Но Децл держит крепко. По-морскому. Вжимая тварей в свою душу.
