Spes est Semper Тени города N

Пролог

"Город N, 25 октября 1874 года.

Мой дорогой Квинси! Вот уже несколько месяцев прошло с тех пор, как я переехал и мы перестали поддерживать связь. Я надеюсь, ты не забыл своего старого друга в лице прекрасного меня и как минимум скучаешь! Город N прекрасен. Новый институт психиатрии, в котором я теперь преподаю – и сам много чему учусь у старших товарищей – превзошел все мои ожидания. Здесь столько талантливых и гениальных докторов, что рядом с ними я начинаю забывать о своей собственной гениальности!.."

"Скромный, как и всегда…" – Николас Квинси усмехнулся, вчитываясь в ужасный почерк, обрамленный размазанными чернильными пятнами, а затем оторвал взгляд от столь занимательно начавшегося письма и уставился в пространство своего кабинета. Получить привет из прошлого оказалось неожиданно приятно, особенно сейчас, когда настоящее у Ника складывалось весьма скверно.

Профессия частного детектива в маленьком городе подразумевала, что ожидать регулярный поток клиентов и новые дела каждый день не стоит. Однако сейчас мужчина переживал самое настоящее затишье, долгое даже для подобных условий. Почему-то ни одному жителю в округе уже вторую неделю не были нужны услуги Николаса. Он рассчитывал хотя бы на несчастных обманутых женщин, просящих выследить очередную любовницу своего ненасытного мужа. Обычно Квинси ненавидел их всей душой за однообразные рассказы о несправедливости, годах счастливого брака, а также козлах и их разновидностях. Сегодня он был бы рад и такому заказу. Вот только дамы, курсирующие мимо его бюро то ли к рынку, то ли к ателье, то ли к банкам и государственным структурам, не спешили приходить за помощью. Неужели все мужчины в этом городе в одночасье стали образцами верности и порядочности? Внеплановый отпуск – это хорошо, но как бы дни безделья не сказались на финансовом положении…Хотя не только в деньгах и отсутствии работы скрывалась скверность последних дней.

Николас мотнул головой, отгоняя неприятные мысли, и снова уткнулся глазами в письмо.

"…На самом деле, ты и представить себе не сможешь, сколькими впечатлениями я хочу поделиться с тобой! Всего и не написать – у меня нет столько бумаги. И поэтому, мой дорогой друг, я искренне надеюсь на твой скорый приезд. Надеюсь, мое предложение тебе не кажется внезапным! Мы так давно не виделись, месяцы разлуки просто убивают меня! Я с коллегами как раз провожу исследование заболеваний, к которым может привести долгая печаль, не заставляй меня становиться своим же подопытным! Эх… Пишу это и представляю твое скептичное лицо, Ник. Ты наверняка подумал, что это не единственная причина моего желания затащить тебя в город N. И я совру, начав отрицать такие мысли. Если ты читаешь газеты (а я не сомневаюсь в том, что читаешь), то ты знаешь, какая чертовщина у нас творится. Мы, ученое сообщество, называем это "тенями" и оно доставляет нам кучу проблем…"

Да, Николас действительно слышал об этом. Утренняя газета, принесенная мальчишкой-разносчиком не ранее получаса назад, все еще покоилась на столе в раскрытом виде. В правой колонке бросался в глаза заголовок, напечатанный крупным декоративным шрифтом: “Загадочные тени города N снова стали причиной катастрофы!” Дальше подробно рассказывалось, как некий силуэт напугал извозчика, материализовавшись рядом с ним на облучке, что привело к столкновению двух карет прямо рядом с центральной площадью. Подобные новости за последние пару недель облетели всю Европу, вызывая панику и общественный резонанс.

Николас задумчиво перевел взгляд с письма на прессу, потом глаза сами собой скользнули по комнате, углам, стенам, буквально на пару секунд задержались на полках книжного шкафа. От навеянных мыслей по телу прокатилась дрожь, мужчина стряхнул ее, передернув плечами, и встал с кресла. Он подошел к окну, из которого открывался вид на главную улицу, и открыл его на распашку, впуская в помещение потоки свежего осеннего воздуха. Там и остался стоять, охлаждая голову. Оперся рукой на подоконник и продолжил читать послание.

"…Ужасная аномалия, не дающая нам никакого покоя! Некоторые слишком сильно суеверные граждане, столкнувшиеся с тенями, утверждают, что видели самого Дьявола и во все горло орут что-то про возмездие. Но мы же люди науки! Какой, к дьяволу, Дьявол?! Я, как и многие мои коллеги, предполагаем, что это некие массовые галлюцинации. Да, явление галлюцинаций изучено очень и очень поверхностно, но кое-что мы уже о них знаем. То, что происходит с людьми сейчас сильно напоминает вещи, что описывали в своих трудах Гризингер и Эксироль и что я сам замечал, работая с больными этим психическим недугом. Проблема и загадка только в том, почему галлюцинации начались в таких больших количествах? И почему конкретно две недели назад? Этому должна быть причина, никак не связанная с мистикой. Потому я хочу, чтобы ты, мой дорогой друг, и твои дедукция, интуиция, нюх и смекалка помогли мне в раскрытии этого дела, пока особо верующие в демонов и последний суд не возродили костры инквизиции. Надеюсь, ты откликнешься на мою просьбу или хотя бы напишешь письмо с ответом. Я буду ждать!

С надеждой на скорую встречу Джеймс Лангерганс.

P.S. Обязательно привези мне печенье Мадлен с шоколадом! Британские кондитеры его совсем не умеют делать!"

Письмо закончилось, но Николас еще некоторое время смотрел в листы, перечитывая какие-то отдельные фрагменты. Появившиеся вопросы не давали покоя мозгам, но в то же время Квинси все-таки сомневался, стоит ли ему лезть в столь сложное расследование. Уже сейчас он представлял, какой морокой будет решить, с чего начать поиск правды, а ведь это самый первый шаг. Не лучше ли будет не влезать, доверив дело полиции города N и местным детективам?

"Но Ник, ты ведь и так уже влез по уши, сам того не подозревая," – сетовал внутренний голос, и мужчина не мог с ним не согласиться. Стоило только снова посмотреть на пресловутый книжный шкаф и все доводы против поездки в город N разбивались в пыль.

Тень призывно клубилась, собираясь в образ человека и распадаясь в абстрактную мазню. Часть книг, которую закрывал призрачный силуэт, можно было разглядеть лишь сильно прищурившись, названия и имена авторов на корешках колыхались, словно воздух перед ними был раскален костром. Две недели, да? Две недели Николас Квинси с упрямством, которому позавидует любой баран, списывал такие видения на усталость и недосып, игнорируя, насколько его ситуация похожа на те, что рассказывали очевидцы газетам. Но не это ли знак, что происходящее в городе N каким-то образом на прямую касается его? Он в другой стране…Не так далеко, как мог бы быть, от места событий, но тем не менее! То, что зафиксировано, как загадочные аномалии исключительно в городе N, по какой-то причине коснулось и молодого детектива.

Тень медленно отошла от шкафа, направляясь прямиком к Николасу, и прежде, чем он успел испугаться и отступить, потянулась призрачными руками к ручке окна, будто собиралась распахнуть створки, но истаяла, не донеся пальцы до рамы. Квинси замер на пару секунд, ожидая, что незваный гость вот-вот появиться где-то еще, может, за спиной или в углу кабинета. Однако ничего не произошло. Звенящая пустота обещала измученному разуму покой на какое-то время. Николас медленно выдохнул, с шумом пропуская воздух сквозь зубы, после чего отошел от окна, разминая шею. Из открытых створок доносился успокаивающий шелест листвы и разговоры прохожих.

До водной переправы на поезде ехать около суток, с длинной пересадкой примерно на половине пути в Париже. Еще несколько часов придется потратить на паром и снова поезд, уже в Великобритании. В общем, за пару дней до города N он точно доберется. Отъезжать лучше рано утром, но до этого надо успеть собраться и закончить с некоторыми откладываемыми – до лучших времен – делами здесь. Николас побарабанил пальцами по столу, прикидывая план действий, затем решительно развернулся, подхватил с вешалки осеннее пальто и сшитый по последней моде цилиндр и вышел прочь из офиса.

Ближайшая к его бюро кондитерская как раз славилась своими десертами. В том числе и восхитительным Мадленом.

Глава 1

24 октября 1874 года.

В городе N наступило утро. Предрассветные краски синеющего неба нагло скрывались характерными для осени тучами. Ливня не было, но мелкий дождь неприятно моросил, заставляя спешащих по делам горожан ежиться от холода, закутываясь в длинные шерстяные пальто с высоким воротником. В ямках, где по каким-то возмутительным причинам не доставало дорожной брусчатки, образовывались лужи, в которые все те же деловитые горожане имели возможность по неосторожности наступить, испортив сапоги. София Брагэ как раз была из людей, не отличавшихся осторожностью, поэтому ее первое воспоминание об этом городе было связано именно с нежданной лужицей, где промочить ботинки она успела раньше, чем переставить громоздкий чемодан из вагона на железнодорожную платформу.

– Прекрасно, просто прекрасно!

Пожаловаться на не самое хорошее начало дня Софии было некому – в город N она приехала в гордом одиночестве. Пришлось пыхтеть слова недовольства себе под нос, с независимым видом двигаясь из лужи подальше от станции. Отъезжающий паровоз сопроводил молодую девушку протяжным гудком, и она предпочла думать, что в этом звуке скрывалось что-то поддерживающее.

Оглядев беглым взглядом незнакомые дома и улочки, Софи достала из кармана смятый листок бумаги с кривовато выведенным адресом. Прочитать написанное оказалось достаточно проблематично, однако возница, поджидающий клиентов у платформы, сразу понял, куда необходимо доехать незадачливой юной мисс с огромным чемоданом. Кое-как взгромоздив свои вещи в экипаж (под усталым взглядом все того же возницы, который, видимо, не отличался манерами, чтобы предложить девушке помощь) и устроившись в карете поудобнее, София прикрыла глаза, на время поездки погружаясь в короткую дрему. С этого момента все и началось…

Странность обнаружилась, стоило Брагэ в середине пути проснуться от подскока на очередной то ли ямке, то ли кочке. Странность сидела напротив и вид имела максимально заинтересованный. Странность напоминала расплывчатую тень, одновременно похожую и непохожую обликом на человека. Странность вздрогнула, резко вскинув что-то, напоминающее голову, и будто огляделась по сторонам в поисках чего-то. А потом уставилась на Софи. И улыбнулась… Она точно кровожадно улыбнулась. В экипаже резкое запахло сыростью и гнилью.

Явлением это было настолько неожиданным, что девушка поначалу даже забыла испугаться, просто пялясь вперед. В первые мгновенья после короткого сна вообще трудно соображалось. Но грезы – не самые сладкие, учитывая сидячее положение и затекшую шею – постепенно исчезали без следа, в то время как Странность даже и не думала растворяться. Чертова сущность казалась такой же реальной, как и сама София, что последнюю, разумеется, с каждой секундой напрягало все больше. Когда же темный рот растянулся в улыбке, такой широкой, будто та вот-вот разрежет лицо пополам, Софи не выдержала и закричала, зажмурившись, дабы не видеть страшной картины. На улице заржали лошади, карета остановилась рывком. Девушку подбросило на сиденье, и она со страхом подумала, что сейчас ее бросит прямо к тени. К счастью, когда ей хватило духа открыть глаза, стало ясно, что дьявольское наваждение все же пропало, оставляя после себя лишь неприятный осадок, как после ночного кошмара.

– Вы в порядке, мисс? – Кучер распахнул шторку со своей стороны, обеспокоенно заглядывая в салон. София нервно сглотнула и постаралась улыбнуться мужчине, но вспомнила оскал таинственной сущности и губы сами собой напряглись, сложившись в тонкую полоску.

– Да, не беспокойтесь. Кажется, я просто сильно устала. – Она потерла пульсирующие виски. Сон по два часа в день явно плохо влиял на здоровье. – Привидится же такое…

– О, скорее всего, вас посетила тень, да? – Протянул кучер со знанием дела и рассмеялся, когда на него посмотрели с удивлением. – Не волнуйтесь! Даже местные до сих пор боятся, сталкиваясь с таким, что уж говорить о вас, приезжих. Но если не реагировать на них, тени остаются безобидными. Постарайтесь привыкнуть к ним, пока находитесь в нашем городе. Я сам только что видел тень. Села прямо подле меня! Хорошо, что быстро делась куда-то. А то столько столкновений в последнее время.

– Мистика какая-то, – пораженно выдохнула Софи, обращаясь скорее к самой себе, чем к мужчине, но он все равно предпочел ответить.

– Ага, она самая! Черт знает – уж простите мой скверный язык, – из-за чего все это началось, но главное, чтобы рано или поздно оно закончилось. И желательно, не сошествием ангелов и бесов!

Он снова пропустил смешок, возвращаясь на свое место. Послушные короткой команде кони вновь покатили карету. София откинулась на спинку сиденья с твердой уверенностью, что до приезда на нужное место больше не сможет расслабиться. Она слышала о творящихся здесь кошмарах, но не думала, что на самом деле тени выглядят так…жутко. Газеты любили приукрашивать, случайные попутчики, радостно делящиеся сплетнями на станциях и в дороге – тем более. Кроме того, Софи не слышала, чтобы видениями страдали приезжие. Но путь изначально оказался полон сюрпризов.

Голову сковала обручем подступающая мигрень, девушка в раздражении потерла лицо, переходя пальцами на виски. Она приехала сюда не ради того, чтобы подцепить паранойю и парочку других психических болезней! Будь ее воля, уже сейчас она попросила бы возницу развернуться и отвезти ее обратно на вокзал. Какая жалость, что в город N ее завел не туристический интерес. И прежде, чем уехать, забывая обо всех странностях, ей придется несколько дней здесь проторчать. Теперь Софи еще больше надеется, что человек, к которому она едет, сможет помочь ей побыстрее закончить дело.

∞∞∞

Через десять минут карета остановилась второй раз, возница оповестил о прибытии и теперь стоял у дверцы, ловя поданный из салона чемодан. Первая мысль, которая пришла на ум Софи, стоило высунуться на улицу, была о том, что ее кто-то точно обманул: либо криво записанный адрес все-таки оказался не тем, либо возница отвез ее совершенно не туда, либо сама судьба устроила неясный подвох. Неказистый, по сравнению со своими собратьями, домик как раз из-за своей непримечательности выделялся на общем фоне. От лавки часовщика София ожидала хотя бы ярких витрин с выставленными на показ позолоченными или резными часами. Хотя бы яркой вывески или таблички.

– Прекрасно, просто прекрасно! – Выдохнула она – видимо, это станет сегодняшним девизом, – тем не менее подходя к двери сомнительного дома. Узнать все, как есть, у хозяев все же лучше, чем судить по обложке.

– Звонок не работает, юная мисс, вам стоило постучаться… – Голос с хриплыми старческими нотками прозвучал из-за спины как раз в тот момент, когда Брагэ, скептично осмотрев фасад, собиралась нажать на кнопку механизма, приводящего в действие маленький и, по обыкновению, очень звонкий колокольчик по ту сторону двери. В последнее время люди все чаще устанавливают себе такие. – Сам я постоянно чиню поломанные вещи других людей, на свой собственный дом совсем времени не хватает.

Низенький сухощавый старичок оттеснил Софию от двери, ловко перебирая в руках внушительную связку ключей.

– Добрый день. Мистер Фармер, я полагаю? – Запоздало поздоровалась девушка, с надеждой обращаясь к затылку вроде как нужного ей человека.

– М-м… – Утвердительно, как ей показалось, промычал старик, отпирая дверь и пропуская незапланированную гостью.

Софи огляделась по сторонам, едва попав внутрь. Да, вот теперь сомнений в том, что в этом месте обитает часовщик, у нее не осталось. Только в первой комнате находилось с десяток часов разной степени разобранности. Здесь же стол, но явно не рабочий. На нем не было ничего, кроме аккуратной стопки пустых листов и чернильницы. Значит, мастерская, где творится настоящая механическая магия, находится где-то дальше в доме, хотя изнутри комната-прихожая кажется настолько огромной, словно занимает весь первый этаж. Два массивных кресла и диван между ними успешно заполняли где-то треть этой огромной комнаты. Рядом с ними еще один, но совсем маленький столик, на котором расположился графин с водой. И все равно свободного пространства было достаточно много.

– Так чего же вам, юная мисс, понадобилось от меня? – Мистер Фармер не спеша прошелся вдоль комнаты, оседая в кресле ближе к графину. – И представьтесь, будьте добры, хочу знать, с кем имею дело.

Софи, до этого молча рассматривающая обстановку, отвесила себе мысленный подзатыльник, излюблено костеря саму себя в мыслях. Могла бы и раньше как-то обозначить, кто она есть, но с незнакомыми людьми общаться настолько сложно, что девушка до сих пор не научилась этого делать. Даже спустя столько переездов с места на место.

– Я… Мое имя София Брагэ, – начала она с простого и запнулась, как обычно, сначала в голове прокручивая, как бы получше дальше выразиться. Вот только этого не понадобилось. Известная фамилия всегда выручает. Старичок резко уставился на нее, вытаращив глаза, но после быстро взял себя в руки и отвернулся, наливая себе воды.

– Брагэ, значит, – задумчиво выговорил он, делая глоток, – я знал вашего отца. Томас был талантливейшим человеком. Примите мои соболезнования.

София поморщилась, понадеявшись, что это осталось не замечено собеседником. Скрывая накатившие чувства, она сделала вид, что ей срочно надо передвинуть чемодан на более удобное место.

– Он не хотел, чтоб по нему скорбели, – и тугой комок в горле помешал словам звучать уверенно. Прошло слишком мало времени, чтобы слова утешения перестали бить по открытой ране. Мистер Фармер посмотрел участливо и поспешил перевести диалог на другую тему.

– Так ради чего вы пожаловали? Сейчас многие, наоборот, стремятся покинуть город.

– Да, я уже успела оценить местные достопримечательности, – от воспоминаний про тень девушку передернуло, – но я приехала сюда в поисках помощи. Вашей помощи. Отец говорил, что вы прекрасный часовщик. И, насколько я знаю, вы помогали ему с последним проектом.

– Это так, – подтвердил мистер Фармер, довольно бойко для своего возраста поднялся с кресла и зашаркал в сторону дальней двери, почти не различимой между полками, набитыми часами, – присядьте. Слышу по вашему тону, что разговор будет длинным. Выпьем сначала чаю.

Спустя четверть часа на маленьком столике расположились кружки с дымящимся ароматным паром напитком, вазочка с печеньем и коробка конфет, два отделения в которой уже пустовали. София была рада возможности погреть руки о фарфоровые бока, но жажда поскорей перейти к делу была сильнее физиологической. Поездка в город N стала самым длинным путем, который она преодолевала в своей жизни, и самым первым, который ей пришлось осилить в одиночестве. Бесконечность дороги ее измотала и душа требовала награды за труды в виде скорейших ответов. Потому, стоило мистеру Фармеру усесться обратно и откусить кусочек от песочной корзиночки, Софи поспешила вернуться к беседе.

– Что вы знаете о последней работе отца?

– Не так много, как вам хотелось бы, юная мисс, – старичок покачал головой, но ожидающий взгляд заставил его продолжить мысль, – мы вели переписку, я несколько раз давал советы по работе с тем или иным механизмом, описывал свойства незнакомых Томасу сплавов, которые он хотел…

– Вам известно, над чем именно он трудился?

– Хотите ответов – не перебивайте, – со строгостью заметил мистер Фармер, Софи от стыда за несдержанность прикусила губу, – увы, но нет. Томас был тем еще скрытником. Писал, что обязательно расскажет, когда добьется результата, а пока и говорить не о чем. Сожалею, если вы приехали именно за этой разгадкой.

София выдержала длинную паузу, и когда стала уверена, что мистер Фармер закончил мысль, оторвала пальцы от теплых стенок кружки, потянувшись к чемодану. Верхняя крышка открылась после двойного щелчка замков, несколько отделений дополнительно были скрыты плотной черной тканью. Девушка откинула хлопковый уголок, извлекая на свет длинный тубус, самый верхний из четырех, плотно укомплектованных один над другим.

– Нет, это не самый важный вопрос, – привычным движением она вытянула из тубуса скрученный в рулон чертеж, мимолетно оценила, сколько места осталось на столе, и мысленно плюнула, разложив бумагу на полу, – я примерно понимаю, чего отец хотел добиться. Вот, взгляните сюда. Мне интересно узнать, что вы думаете.

Мистер Фармер отложил конфету, которую чуть-чуть не успел донести до рта, вытащил из кармана вязанного жилета монокль на узкой цепочке и наклонился ниже, не вставая с кресла, через толстое стекло с сомнением рассматривая чернильный рисунок.

– С точки зрения часовщика это какая-то бессмыслица! – Воскликнул он спустя пару минут, тыча пальцем в чертеж практически обвинительно. – Если поставить эти шестерни так, как здесь, то в лучшем случае крутиться будет сам циферблат, а не стрелки. А эти детали, по моему мнению, просто лишний металлолом. Какую функцию они должны были выполнять?

Разумеется, для него схема выглядела, как бесполезный набор железок. Вот только суть этой технологии заключалась вовсе не в определении времени, даже близко не в этом. Впрочем, мистеру Фармеру неоткуда было знать такую информацию – верх листа, где раньше было подписано название таинственного аппарата, был перечеркнут и затерт, разглядеть даже одну буковку оказалось невозможным, а подписи деталей были закодированы так, что только создатель чертежа и мог разобрать написанное.

– Понимаю вашу озадаченность, – устав держать уголки листа, чтоб те не свернулись, София дотянулась до своего чая, в два глотка осушила кружку и придавила бумагу ей и блюдцем, на котором кружка стояла. Второе блюдце протянул мистер Фармер, не особо заботясь о собственной посуде. – Тяжело оценить, насколько правильно составлен план, когда не знаешь, что должно получиться в итоге. И все же, отец последние годы жизни положил на этот чертеж. Я не прошу вас помогать мне его редактировать. Но надеюсь, что раз вы с ним переписывались и кое-что знаете о создании этого механизма, вы сможете помочь мне с недостающими материалами. Отец и сам хотел навестить вас с теми же вопросами, до того как…Как понимаете, он не успел.

– Ох, – мистер Фармер потер лоб, разглаживая старческие морщины, и посмотрел на свою гостью с сомнением, – вы собираетесь закончить работу Томаса, даже не догадываясь, что именно он хотел изобрести? Звучит то ли безумно, то ли наивно.

София сдержанно кивнула, не выдавая ни единого чувства лицом. Дело обстояло не совсем так, что она не собиралась разубеждать мистера Фармера в его догадках.

– Вы не видели отца на смертном одре. – Она подняла глаза, целясь взглядом прямо в монокль, чтобы не только словом, но и интонациями, и всем видом донести важность сказанного. – Он бредил от температуры и задыхался, бормоча последние слова. Но все его мысли до последней секунды занимало именно свое финальное творение, которое он не смог довести до совершенства. Он так жалел, что годы экспериментов пропадут впустую. И плакал не потому, что жизнь уходит безвозвратно, а потому, что за эту жизнь он не успел совершить свое главное открытие. Так как я могу бросить все начинания и сделать вид, будто его посмертные слова меня не касаются?

– Значит, вашими стремлениями движет утрата, – мистер Фармер вздохнул с тяжестью, доступной только тем, кто уже терял кого-то слишком рано, – милая, я не стараюсь вас отговорить. Не уверен, что ваша затея возымеет успех, но исполнить пару маленьких просьб мне не в тягость.

Старик носком ботинка зажал последний, не придавленный посудой уголок схемы, подслеповатые глаза повторно вперились в вязь чернильных линий.

– У меня должны были сохраниться письма Томаса, я ничего не выбрасываю. Поищем их, чтобы мне точно вспомнить, какие материалы его особенно интересовали. Однако сразу скажу, не все получиться достать быстро. Точно помню, как ваш отец расспрашивал о бесовом графите. В наших краях не редкая вещь. Но в основном из пещер, где ее находят, она отправляется сразу к покупателю, местному изготовителю. Нужно обратиться к добытчикам, заплатить им деньгу и надеется, что у них останется материал, не вошедший в заказ. Можно, конечно, прогуляться по лавкам с сувенирами и скупить все, содержащее в себе бесов графит, но там он зачастую уже переработанный и смешанный с другими веществами. В общем, покупка чистого графита способна отнять у вас несколько недель, тут, увы, не угадаешь.

Софии не понравилась такая неопределенность, еще больше не понравилось то, что она ничего не могла с ней поделать. Цель маячила перед глазами, только руку протяни, и она не даст себе свернуть с пути в самом его конце. Даже если придется задержаться в этом кошмарном городе.