Софья Сергеевна Маркелова
Соломенные куклы
Ещё и Рома так и не нашёлся. Если его не было в деревне, может, он гулял где-то на природе? Вера побрела к задним дворам, на самую окраину поселения, где тянулись ряды огородов. Впереди, за околицей, уже начинались сплошные светло-золотистые поля ячменя.
– А, чай, дочка, заблудилася ты, а? – прозвучал дребезжащий старушечий голос.
Вера огляделась по сторонам. На завалинке у одного из домов сидела старуха, сложив узловатые руки на коленях. С первого взгляда трудно было сказать, кто из них двоих был старше – серый косой дом с разбитым чердачным окошком, либо же его древняя беззубая хозяйка.
– Я не заблудилась. Я просто не знаю, куда идти, – пробормотала Вера.
– Ступай туда, куда ведёт кукла.
Вера в изумлении уставилась на старуху в цветастом платке, повязанном вокруг седовласой головы, а бабуля подслеповато щурилась на неё слезящимися глазами в ответ.
– Что вы сказали?..
– А?!.. – приставив ладонь к уху, гаркнула старуха.
– Что вы только что сказали?!
– А-а?! – ещё громче переспросила бабка. – Ничаго не слышу, милая. Что ты там говоришь?
Вера развернулась и быстрым шагом поспешила прочь из деревни, чувствуя в сердце неясную давящую тоску. Куколка, лежавшая в кармане, отчаянно жгла ей ногу, будто объятая незримым пламенем. Вдоль околицы она добрела до утоптанной дороги и углубилась в золотистые поля ячменя. Со всех сторон её мягко обступил и укрыл от лишних глаз шелестящий океан созревших колосьев. Стебли дрожали на ветру, покачивали тяжёлыми головами и шептали:
– Всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Всё будет хорошо.
Вера им не слишком-то верила. Она так и не нашла Рому. Её преследовали непонятные видения. А соломенная куколка деда Афанасия вела себя безумно странно. Как и все местные жители.
В её душе всколыхнулся внезапный порыв. Вера достала куколку, хорошенько размахнулась и выбросила её далеко-далеко в поле. Ветер и колосья жадно проглотили подношение.
Но спокойнее не стало. Вера вытерла вспотевшие ладони о футболку, поправила съехавший кожаный поясок на шортах и пошла дальше.
По безлюдным полям она блуждала, пока солнце не начало клониться к линии горизонта, а Ромы всё не было нигде видно. Словно он взял и в одно мгновение испарился с острова. Вера стоптала все ноги, устала и проголодалась, а волнение за мужа терзало её сильнее и сильнее с каждой минутой. Отчаявшись, она повернула обратно.
Шагая вдоль дороги и касаясь вытянутой рукой нагретых солнцем колосьев, Вера смотрела только себе под ноги. Треск ломающихся стеблей и шумное кряхтенье застали её врасплох.
– Да чтоб вас всех!.. – в отчаянии воскликнул вспотевший и облепленный сенной трухой Рома, выбираясь из ячменя на дорогу прямо перед Верой.
– Рома! – воскликнула Вера и бросилась ему на грудь. Отчего муж, мягко говоря, опешил.
Она откровенно радовалась встрече, а вот супруг никак не мог понять её чувств. И зачем только она о нём беспокоилась и переживала, ведь он никуда не мог исчезнуть с острова! Зачем она тратила время и силы на его поиски, могла бы отдохнуть в гостевом доме или покупаться!
– Дурак! – выкрикнула Вера. – Мало ли что с тобой могло случиться! И вообще! Где ты был весь день?!
Рома кивнул себе за спину, где на отдалении виднелся одинокий высокий тополь, возвышавшийся над полями ячменя, как величественный владыка над своим раболепным народом.
– Пытался поймать сеть. На всём острове ничего выше не нашёл.
– Ты что, на дерево взбирался?
– Да всё равно без толку. В этой дыре ничего не ловит. Несколько часов по веткам лазал, как обезьяна, а безрезультатно! Так устал, что задремал потом прямо под деревом. И мне такая муть приснилась, ты не поверишь. Будто вокруг меня водят хороводы огромные соломенные пугала и поют какую-то жуткую песенку. Там было что-то глину, солому и, кажется, моё тело…
Вера неожиданно для себя рассмеялась, залилась искристым звенящим хохотом и потянула Рому за локоть в сторону деревни. А он покорно позволил себя увести. И пока они медленно брели вдоль полей под блёкло-розоватыми закатными лучами солнца, Вера рассказывала о поездке, о куколке и странных местных жителях. Рома же только фыркал и подтрунивал над женой.
– Ну ты мастерица выдумывать! Мой сон и рядом не стоял!
Уже возле самой околицы Вера вдруг разглядела что-то смутное впереди на земле. Она прищурилась, подошла ближе и не поверила собственным глазам. На дороге перед въездом в деревню стояла маленькая соломенная куколка. Вера схватила её и сжала, надеясь, что ей это мерещится. Но нет, кукла была вполне материальна. Те же соломенные волосы, то же лишённое черт лицо. Коричневый поясок, который раньше был красным.
– Я выбросила её! – воскликнула Вера, тыкая куклой в лицо Роме. – Как она тут оказалась?! Как?!
– Успокойся. Не ори ты так, а то сейчас из деревни народ сбежится на твои вопли.
– Она меня преследует! – не унималась Вера, а глаза её горели ужасом.
– Это просто детская куколка. Куклы не умеют перемещаться сами собой. Хватит выдумывать.
До гостевого дома они оба добрались в самом прескверном расположении духа. Девушке до слёз было обидно, что супруг ей не верил. Рома же не понимал неожиданную истерику жены по поводу обычной безделушки. Маленькая куколка в свою очередь загадочно молчала, не раскрывая собственных тайн.
Вечером Рома валялся на кровати, сонно играя в телефоне в шахматы – единственную установленную игру, раскопанную им в недрах сотового. Вера же, то и дело бросая косые взгляды на подозрительную куклу на тумбочке, завернулась в полотенце и ушла в летний душ.
Мылась она долго, большую часть времени обдумывая странные события дня. Проще всего оказалось убедить себя в том, что случившееся было следствием солнечного удара, который она словила и сама не заметила. Да, определённо. Всё так и было. Август. Пышущее жаром солнце. Близость воды. Отсутствие панамы. Это точно был солнечный удар.
Когда Вера вернулась обратно в спальню, протирая краем полотенца очки, Рома лежал точно в такой же позе, в какой он был до ухода жены. Скучающим взглядом он скользил по шахматным фигурам, и в этом взоре не угадывалось ни единой светлой мысли. Вера переоделась в ночную сорочку, присела на край кровати и уже по привычке глянула на плетёную куколку.
На пустом личике игрушки появились маленькие очки, сделанные из тонкой проволоки.
– Рома! Рома! – взвизгнула Вера, подскочив на кровати как ужаленная. – Очки!
Рома отлепил глаза от экрана смартфона, вяло перевёл их на жену. В этом взгляде читалась смертельная усталость от очередных причуд супруги.
– Это ты сделал, да? Это сделал ты, пока я была в душе! – внезапно осенило Веру, и в её груди бураном взвилась ярость. – Ты решил надо мной поиздеваться со скуки, да?! Ах ты козёл!
Она схватила подушку и принялась бить ей Рому, который мог лишь уворачиваться и недоумевать, из-за чего на него так злились. Вера не стеснялась в выражениях, поливая грязью бессердечного мужа, которому, как и всегда, было наплевать на то, что творилось у супруги в душе. В конце концов и Рома устал слушать эти обидные упрёки, завёлся и ответил жене порцией оскорблений.
– У тебя совсем в этой глуши крыша потекла! Зачем ты только нас сюда притащила!
Спать они легли, отвернувшись друг от друга. И в тягостном молчании, полном взаимных обид, каждый переваривал услышанное, забыв о кукле. Вера всю ночь ворочалась, то проваливаясь в изменчивое марево сна, то выныривая из него и вновь вспоминая о разладе с мужем. Ещё и старый матрас, набитый соломой, именно в эту ночь казался Вере пыточным устройством. Солома так и лезла из него, болезненно впиваясь девушке в руки, ноги и живот. Ближе к утру высохшие стебли даже запутались у неё в волосах, а потом сами собой куда-то делись.
