Софья Сергеевна Маркелова
Поступь Судьбы
Сон реальности
Я чужой здесь, в обители грешной,
Где царят лишь жестокость и ложь.
Люди черствые смотрят с насмешкой,
Как на них я душой не похож!
Меня мыслями били дурными…
Вечно полон я горечи злой,
Вечно Муза устами немыми
Поцелуй дарит мне и покой.
Сколько раз я в молчанье прелестном
Проходил мимо людных домов,
И мне в спину летели скабрезно:
«Белый ворон. Урод. Царь шутов».
Вечный шепот, как злое проклятье,
По следам моим змием ползет,
И въедается в уши заклятьем:
«Прочь отсюда! Беги же вперед!»
И бегу… Я бегу от проспектов,
Прочь от залитых солнцем окон.
И молю венценосного Некто
Подарить мне реальности сон.
Стигматы
Дневник, привет. Там дождь снаружи.
Я исповедуюсь тебе:
Сегодня утром обнаружил
Христовы язвы на себе.
Проснулся рано. Жизнь кипела.
Я посмотрел на потолок,
Где возле лампочки сидела
Большая муха, грея бок.
Вот это жизнь! Ешь, спи и сдохни.
Работы нет, печалей нет,
Гляди в варенье не засохни
Да в суп не попади в обед.
Ладони ныли и чесались,
Я посмотрел на них и сник:
На коже розой распускались
Сквозные раны, мой дневник.
В ладонях и на ступнях – дыры,
Под сердцем – память о копье,
А на челе кровят пунктиры,
Где терна было острие.
«Опять отгул», – подумал мрачно,
Любуясь в зеркале на лоб.
Кровь все текла. «Да, однозначно».
Мой шеф меня загонит в гроб.
Стигматы ныли постоянно,
Я кровью выпачкал весь пол,
Хотя все было очень странно,
Я был не удивлен, а зол.
Зол, что испортил кровью кресло,
Что пролил кофе – зол вдвойне.
Звонил мой шеф, орал. Воскресла
Мысль душу сплавить Сатане.
За что я одарен Всевышним
Стигматами? Я Божий Сын?
Или я проклят добрым ближним,
Чтоб истечь кровью молодым?
А, может, Он признал страдальца,
Во мне святого видит Он?
И хочет бедного скитальца
С собою посадить на трон?
Да, верно, я теперь Им избран!
Сулит Эдем за жизнь мою.
Среди людей я был не признан,
Но буду признанным в Раю.
Врач поддала. Кругом обманы!
Не удивилась ведь совсем!
Бинтом перевязала раны,
Сказала: «Больше нет проблем».
Я сел в трамвай, смотрел на тучи,
И думал, как я одинок.
Теперь, когда народ дремучий
Поймет – меня избрал сам Бог,
Не будет равных мне на свете,
Я возвеличусь над толпой.
Промчится новость по планете:
«В России найден был святой!»
Вдруг чья-то длань меня вернула
В трамвай, к холодному окну.
Кондуктор руку протянула
И я все понял. Почему
Спокойно врач тогда стояла,
И я был вовсе не святой.
Рука кондуктора зияла
Незатянувшейся дырой.
Окинув пассажиров взглядом,
Я видел язвы на телах.
Святых полно. Они все рядом.
Проблема в наших лишь очах.
Мы, эгоисты, закрываем
Глаза на беды остальных,
Но все мы душами страдаем
И видим каждый день святых.
А надо жить, боль сердца пряча,
Давая жалости обет.
Стигматы ничего не значат.
«Мужчина, где же ваш билет?»
Тень пересмешника
Кто я такой? Не раб. Не царь.
Я пересмешником зовусь.
Вослед кричат мне: «Злая тварь!»
Но я для злости не гожусь.
Другие мнят меня лжецом,
А я молчу. Зачем им врать?
Я, может, правды был отцом,
Тогда и научился лгать.
Когда возносят к небесам
Меня фанатики святым,
Я их вникаю голосам
И растворяюсь, как дым.
Меня то бьют, то золотят,
То обнимают, то казнят,
То с дикой радостью бездумной
Мне в спину гадости кричат.
Я лишь молчу, я все терплю,
Мне так положено судьбой,
Но я не сдамся им без боя,
Всех их позором заклеймлю.
Я пересмешник. Тени тьма.
Безвреден, терпелив сполна.
И только песнею безумной
Я всех вокруг сведу с ума.
