– Вообще-то я не продаю цветы, – сказала она, ласково утыкаясь клювом в нутро бутона. – Но, когда они умирают, я делаю из их лепестков чай. Это их последнее полезное дело: умирая, передать свою силу другому. Впрочем, как и любого другого живого существа.
Он улыбнулся.
– Приятно знать, что, какой бы бесполезной ни была моя жизнь, хоть какая-то польза от меня да будет.
Колибри странно посмотрела на него.
– Вы уже умерли, с Вами такое не пройдёт. Своё последнее полезное дело Вы уже сделали. Отдыхайте.
– Я… Умер?
Колибри подозрительно прищурилась.
– Странно, что Вы забыли этот факт. Обычно все забывают и стремятся забыть подробности, как это произошло, но знают, что это было. Все хотят забыть свою прошлую жизнь, чтобы не тяготила. Остаётся только имя и знание, что ты мёртв.
– У меня просто день расплаты, – вздохнул он. Где-то в саду заскрипел сверчок.
– Что за день расплаты?
– Я… Я платил днями. Вы их не берёте? Ах да, Вы же ничего не продаёте…
– На что мне Ваши дни? У меня впереди целая вечность.
– Не знаю, другие берут…
– Зачем?
– Умоляю Вас, не спрашивайте меня ни о чём! – застонал он, спрятав лицо в ладонях. – Я сам ничего не знаю.
Некоторое время молчали.
– Я продаю чай и нектар, если Вам так не терпится что-нибудь купить, – сказала наконец колибри, прочищая перья. – Но я не знаю, как Вы будете платить, если у Вас нет имени.
– Вы хотите, чтобы я заплатил именем? – колибри кивнула. – Это как?
– Вот чудак-человек! Я заберу Ваше имя себе и буду носить, как красивую брошь. Если, конечно, оно мне понравится.
– Во-о-ода из Леты!.. Напиться и забыться!..
Это возвращался развозчик. Даже в саду был слышен его клич, эхом отражающийся от стен коридора.
– Не желаете ещё стаканчик, молодой человек? – спросил он, поравнявшись с ними. Колибри тут же вынесла ему откуда-то целую охапку лотосов и маков.
– Вы же сказали, что не рвёте цветы! – воскликнул он. «Это другое», – был ему резонный ответ. Мимо пробежала собака.
– Кошку тут не видели? – спросила она, высунув язык. Колибри показала крылом куда-то в сторону, и собаки след простыл. Разносчик проводил её недовольным взглядом и проворчал себе под нос что-то про тех, кто чуть не опрокинул ему тележку.
– Будьте добры стаканчик, – сказал он, устало взъерошив волосы. Вода была вкусной и приятно грела в ночной прохладе – он вообще сомневался, что это была вода. Скорее какой-то непонятный отвар. Такой же непонятный, как и всё здесь. – И… Это… Можно мне чай?
– Да пожалуйста, – легко согласилась колибри и принесла откуда-то мешочек сухих листьев. – Дарит тот самый покой, который обещали при жизни, а ещё…
– Не сомневаюсь, – перебил её он. – Молодой человек.
– Что? – не поняла колибри.
– Имя. Молодой человек, – сказал он. – Разносчик подтвердит.
Разносчик тихо усмехнулся и слегка кивнул.
– Странное имя, – хмыкнула колибри. Он пожал плечами.
– Какое есть.
– Я его заберу, – предупредила колибри.
– Да на здоровье.
Он бросил горсть чая прямо себе в рот и усмехнулся. Он отдал то, чего у него не было.
– Удивительно, – забормотал он, сам того не заметив, себе под нос. – Как иногда человек думает, что у него ничего нет, а всё равно найдётся тот, кто найдёт, что у него забрать… И заберёт ведь, обязательно заберёт, хотя человек даже не догадывался, что оно у него есть…