Софи Анри Принц Ардена

– Герольд, я задал тебе вопрос!

– Простите, отец. Вы все неправильно поняли. Я… – Герольд бросил полный ненависти взгляд на Рэндалла. – Я спрашивал у нашего гостя, а теперь и мужа Авроры, могу ли я сопроводить сестру на прогулку в лес.

Рэндаллу казалось, что царевича сейчас стошнит от напряжения.

Дайн перевел взгляд на Рэндалла в ожидании его версии событий. Он нацепил на лицо вежливую улыбку и дружелюбным тоном сказал:

– Да, Ваше Величество, я не хотел отпускать Аврору в лес одну, и Герольд вызвался ее проводить. – Он посмотрел на Герольда, затем на Аврору. – Конечно, я не против. Кто сможет защитить мою жену лучше, чем гордость северной армии? Только прошу не задерживаться допоздна. Я слышал, что в Древнем лесу Колдхейма водится много диких зверей.

– Я рад, что вы смогли найти общий язык. – Дайн одарил недоверчивым взглядом Герольда и снова обратился к Рэндаллу: – Принц Рэндалл, мне надо вам кое-что показать. Пройдемте в мой кабинет. – Он развернулся и направился обратно в замок.

Потеряв всякий интерес к старшему царевичу, Рэндалл подошел к Авроре. Ее ноздри раздувались от гнева, как у разъяренного быка. Рэндалл ощутил сладкий привкус удовлетворения оттого, что снова вывел ее из себя.

– Хорошей прогулки, душа моя! – Он поцеловал ее в лоб, чем заставил Аврору распалиться еще больше, и направился следом за царем к главному входу.

Он не видел, каким взглядом его провожал Герольд.

Над Древним лесом сгущались темные тучи. Деревья здесь были очень стары. Их высокие макушки пронзали низкое хмурое небо, а в поросших мхом необъятных стволах можно было вырубить небольшую комнатушку – настолько они были огромными.

Аврора вместе с Герольдом шли по проторенной тропинке меж высоких сугробов, направляясь в глубь леса. Туда, где густые ветви хвойных деревьев укрывали землю от морозов, ветров и снега. Туда, где росли зимние травы и ягоды. Аврора хотела перед отплытием на Юг пополнить свои запасы для лекарственных отваров. Хотела попрощаться с ее любимым местом. Здесь, среди высоких елей, сосен и пихт, она чувствовала единение с Севером, здесь она быладома.

Она надеялась улизнуть из замка без охраны и присмотра братьев, чтобы побыть одной и дать волю своим чувствам и слезам, но этот несносный чужеземец опять все испортил. Аврора вспомнила его ледяной, повелительный тон, которым он окликнул ее, вспомнила его властный взгляд. Она и сама не поняла, как подчинилась будущему мужу. Ее это злило и пугало одновременно. А теперь из-за его выходки ей приходилось терпеть присутствие Герольда, который, казалось, вот-вот лопнет от гнева или кого-нибудь убьет, – ее, например. Всю дорогу он бормотал себе под нос гнусные ругательства и проклинал принца.

В любое другое время Аврора была бы солидарна с Герольдом в его чувствах к чужаку, но сегодня он злил ее не меньше. Она до сих пор держала на него обиду за то, что тот наговорил ей в день ее помолвки.

Впервые за тот вечер Аврора сумела побороть давящее чувство отчаяния и тоски и полностью отдалась танцу с Киром. Он в своей обычной манере рассказывал ей нелепые истории и небылицы, а она не могла сдержать улыбки. Но призрачную тень ее радости прогнал старший брат. Он пригласил Аврору на танец с одной лишь целью – высказать свое негодование по поводу ее поведения. Герольд был уверен, что своей счастливой улыбкой она позорит всю их семью. Ведь гости свадебного пиршества могут подумать, что она рада браку с «вонючим южанином». Своими грубостями он довел ее до слез, и с тех пор Аврора с ним не разговаривала, избегала его так же, как Рэндалла.

Что касалось южанина… Она даже думать о нем себе запрещала.

– Клянусь, не будь он нашим гостем, я бы убил его, – вдруг заговорил Герольд. Видимо, не смог сдержать ураган испепеляющей ненависти и гнева внутри себя.

Аврора невесело усмехнулась.«А смог бы Герольд убить Рэндалла в честном бою?» В этом она теперь сомневалась.

– Я сказал что-то смешное? – Он остановился и развернулся лицом к Авроре, прожигая ее злым взглядом.

Аврора устало вздохнула. Ей не хотелось выяснять отношения с братом. Если она выскажет ему все, о чем сейчас думает, то он совсем потеряет голову от злости и совершит какую-нибудь глупость. Герольд никогда не отличался сдержанностью, что была присуща Каю и Дирку. Он не умел прощать, а в порыве гнева мог причинить боль даже самым близким людям.

В глубине души Аврора сожалела, что старшим наследником был не Кай. Из него вышел бы куда лучший повелитель Севера, чем из Герольда.

– Нет. Я просто подумала, что не стоит поддаваться на провокации Рэндалла. Именно этого он и добивается. – О том, что она сама велась на его уловки, думать не хотелось.

– Рэндалл? – Он с такой брезгливостью произнес это имя, будто его заставили съесть лошадиный помет. – Так ты теперь называешь этого ублюдка?

– Да, я называю его по имени. А как еще прикажешь обращаться к человеку, который скоро станет моим мужем?

У Авроры защипало в носу от обиды. Почему он не понимает, как невыносимо тяжко ей говорить сейчас об этом; почему не видит, что тоска от предстоящего расставания с домом разъедает изнутри? Но Герольд ослеп от ненависти к чужеземцу и отравлял ею все вокруг.

– Я так и думал. Ты повелась на его смазливую внешность и елейные речи. Что он пообещал тебе, сестрица? Что будет любить до гробовой доски и одарит всеми драгоценностями Юга?

– Чего ты хочешь от меня, Герольд? Я едва могу смириться с мыслью, что мне предстоит покинуть дом и прожить жизнь в чужой стране, с чужим человеком, которого я почти не знаю. А ты упрекаешь меня в том, что я пытаюсь не умереть от отчаянья?

Аврора не смогла сдержать слез. Она сердито шмыгнула носом и постаралась незаметно вытереть глаза, но ей это не удалось. Герольд подошел к ней вплотную и шершавыми от мороза и мозолей ладонями утер ее слезы. Его взгляд смягчился, и он притянул ее к себе, обняв за плечи. Аврора зарылась лицом в его шубу. Ей было уютно и в то же время тоскливо в крепких объятиях старшего брата.

– Прости меня, сестренка. Я был не прав, мне не стоило вести себя с тобой так строго. Одна эта мысль, что ты покинешь нас, что достанешься этому чужаку, просто невыносима. – В голосе Герольда все еще отчетливо слышалась ненависть, но он уже был спокоен.

– Мне тоже это не нравится, поэтому я стараюсь об этом не думать. – Аврора говорила шепотом, чтобы ее голос не выдавал отчаяния.

Так они и простояли до тех пор, пока Аврора не высвободилась из объятий брата и не зашагала дальше.

– Аврора, а если бы у тебя была возможность расторгнуть брак с южанином, ты бы воспользовалась ею? – Герольд снова остановился, и Аврора удивленно уставилась на него.

– Да, вот только такой возможности нет.

Он нахмурил брови и, отведя взгляд от Авроры, тихо произнес:

– Есть. Ваш брак ведь не консумирован?

Аврора почувствовала, как краснеют ее щеки.

– Нет! Зачем ты задаешь мне эти вопросы, если знаешь ответ?

Герольд повернулся к ней и, взяв за плечи, слегка встряхнул.

– Да потому что я люблю тебя, Аврора, и хочу, чтобы ты осталась дома. – Его громкий голос перепугал ворон, мирно дремлющих на ветках высоких елей, и стая разлетелась с громким карканьем в разные стороны. От их криков Авроре стало не по себе.

– Я тоже люблю тебя, братец, вот только как ты можешь мне помочь, если все уже решено?

– Я знаю, как аннулировать твой брак, но сперва ты должна дать согласие. Ты уверена, что не хочешь замуж за чужака? Готова ли избежать этого? – Зрачки Герольда лихорадочно бегали в ожидании ответа.

Аврора вспомнила утреннюю стычку с Рэндаллом. В сердце загорелся крохотный огонек уверенности, но тут же беспокойно колыхнулся, когда в ее голове всплыло короткое, но такое яркое видение о горячих губах, нежно прикасавшихся к ее рту. Сердце пропустило удар. Нет! Нельзя об этом думать! Она начала лихорадочно вспоминать все их ссоры и перепалки, как можно дальше заталкивать воспоминания об их приятной прогулке по озеру и катании на коньках.

– Ты согласна на мою помощь или нет? – рявкнул Герольд, отчего Аврора испуганно вздрогнула.

– Д-да, я согласна… – Ее голос прозвучал не так уверенно, как ей того хотелось.

Герольд счастливо улыбнулся и обхватил ладонями ее лицо. В этот миг что-то в ее душе тревожно забилось и запротестовало, но Аврора старалась не придавать этому значения. Она смотрела на Герольда в ожидании, когда тот изложит свой план.

Какое-то время Герольд стоял молча, а затем сделал то, чего Аврора никак не ожидала, – наклонился и впился в ее рот твердыми обветренными губами. Аврора в ужасе отшатнулась, но сильные руки не позволили ей отойти дальше. Грубыми движениями он сминал ее губы, пытаясь углубить поцелуй, но Аврора только сильнее стиснула зубы. Она уперлась руками в грудь брата и со всей силы оттолкнула его. Герольд отступил на пару шагов и смотрел на девушку, тяжело дыша.

Аврора брезгливо вытерла рот рукавом шубы. Ее грудь судорожно вздымалась.

– Ты в своем уме? Что ты творишь?

– Аврора, неужели ты не понимаешь? Я люблю тебя! Всегда любил!

Аврора недоверчиво качала головой и медленно отступала назад. То, что произошло мгновением ранее, совсем не укладывалось в ее голове.

– Герольд, мы же брат и сестра. Это неправильно! – Ее передернуло от воспоминания о грубом поцелуе Герольда. Она по-прежнему чувствовала на своих губах горький привкус эля, который он пил фляжками, словно обычную воду.

Герольд медленно подкрадывался к Авроре, словно хищник перед прыжком.

– Все это неважно. Наши предки испокон веков женились на родственниках, чтобы сохранить чистоту крови.

– Да, и наш род чуть не вымер из-за постоянных кровосмешений.

– Чушь! Наш род в те времена процветал и был самым могущественным на Материке. Чужеземцы боялись одного только упоминания о северянах.

Аврора отступала все глубже в лес. Давящая вокруг тишина вселяла в нее животный страх.

Она прочистила горло и неуверенным голосом заговорила:

– Герольд, зачем ты мне это говоришь? – Голос дрогнул, а к глазам подступили слезы.

– Аврора… – Герольд старался говорить нежно, но от этого ей становилось только страшнее. – Прошу, выслушай меня. Я люблю тебя. Люблю с тех пор, как ты прибыла в наш замок после гибели дяди Бьерна. Понимаю, тебе сложно в это поверить, ведь я никогда не подавал виду и всегда оставался тем, кто был тебе нужен – любящим старшим братом. Но я знал, что ты предназначена мне. Не Каю или Дирку. А мне! Я хотел открыться тебе, когда ты станешь старше. Тогда бы ты и сама все поняла.

– Герольд, дядя Дайн ни за что бы не одобрил этого. Северяне давно не признают союзы между родственниками.

– Плевать! Я – будущий царь Севера. Мне не требуется чье-то одобрение, – он снова перешел на гневный рык.

Аврора сделала еще один шаг назад и уперлась спиной во что-то твердое. Огромный ствол старого кедра возвышался за ней. Герольд вплотную подошел к ней и уперся руками в дерево так, что Аврора оказалась в ловушке, в которую сама же себя и загнала. Ее сердце готово было вырваться из груди от страха.

– Герольд, это неправильно. Прошу тебя, давай вернемся. – В ее душе все еще теплилась надежда. Она ждала, что брат сейчас улыбнется, скажет, что это просто глупая шутка. Но он продолжал сверлить ее жадным взглядом.

– Ничего правильнее этого нет. Как ты не понимаешь? Почему я, по-твоему, до сих пор не женат? Думаешь, мне сложно найти себе невесту? Да каждый дворянин мечтает подсунуть свою дочь в мою койку. Но мне не нужна любая, Аврора. Мне нужна та, что рождена быть царицей. Будь моей, Аврора! Со мной тебе не придется покидать Север. Со мной ты будешь править им.

– Герольд, это невозможно! Я помолвлена с другим.

Все смешалось в голове Авроры. Она лихорадочно думала, что ей делать, но охваченный паникой мозг выдавал лишь одну связную мысль: «Беги!»

– Сестрица, твой тупоголовый женишок не воспользовался шансом скрепить брак, поэтому ваша помолвка не имеет смысла.

Аврора всхлипнула. Она понимала, что имеет в виду Герольд. Понимание, возникшее на задворках ее сознания, пришло еще в тот момент, когда он поцеловал ее. А сейчас от осознания того, какой выход придумал для нее Герольд, ее горло сдавило стальной хваткой, и она не могла вздохнуть.

– Герольд, прошу… не надо… – обреченно шептала Аврора.

– Ты знаешь обычаи нашего народа, сестра. Мужем становится тот, кто воспользуется правом первой ночи. Чужак этим пренебрег. А я свой шанс не упущу. Ты будешь моей!

– Герольд… – Аврора не могла сдерживать сле-зы. – Умоляю…

– Не бойся, Аврора, все будет хорошо. Обещаю. Я улажу все вопросы с отцом и с чужеземцем, только доверься мне.

Она лихорадочно качала головой из стороны в сторону. Перед ее глазами стояла мутная пелена слез.

– Прошу, не надо… – Ее грудь сотрясалась в рыданиях. Аврора будто попала в худший из своих кошмаров и почему-то не могла проснуться.

Герольд наклонился к ее уху и пылко прошептал:

– Не плачь, любимая, я буду ласков.

С этими словами он рывком сдернул ремень с ее шубы и накрыл ладонью грудь. Его прикосновение подействовало на Аврору, как отрезвляющая пощечина. Она дернулась и со всей силы врезала коленом в пах.

– Ах ты сучка!

Герольд взвыл от боли и рухнул на колени.

Аврора подобрала с земли большую ветку, валявшуюся недалеко от них, и ударила его по голове. Не теряя драгоценных секунд, она бросилась по протоптанной тропинке к лесной опушке. Аврора оглянулась, чтобы убедиться, что ей удалось оглушить Герольда, и ее сердце ухнуло вниз от страха.

Он был прямо за ее спиной.

– Ты в самом деле думала, что сможешь сбежать от меня? – Герольд рассмеялся.

От его смеха у Авроры кровь застыла в жилах. Она быстро вытащила из кармана нож и, выставив его перед собой, громко закричала:

– Не смей подходить ко мне! Я лучше стану женой южанина и покину дом, чем позволю тебе прикоснуться ко мне.

– То есть ты предпочтешь стать подстилкой вонючему чужаку, чем женой царю Севера? – Герольд злобно сплюнул.

– Герольд! Ты – мой брат, и то, что ты предлагаешь, омерзительно.

Нож в ее руках безнадежно дрожал, но она упрямо держала его перед собой, глупо надеясь, что это хоть как-то ее защитит. Одним быстрым шагом Герольд приблизился к ней и схватил за руку. Аврора взвилась словно ужаленная и, прежде чем он успел выбить нож, оставила на его щеке глубокий порез.

– Маленькая дрянь! – Он заломил ее руки назад и прижал к себе. – Видит бог, я хотел, чтобы все было иначе, но ты не оставила мне выбора.

– Нет! Не надо! Отпусти меня, – кричала Аврора в надежде, что кто-то услышит. Ее голос отдавался гулким эхом, но ответом на мольбы о помощи были лишь крики воронов, парящих над лесом.

– Ты разочаровала меня, Аврора. Но я все равно не откажусь от тебя. Ты не достанешься чужаку. Тебе ясно? – выкрикнул Герольд ей в лицо.

Аврора решилась на последний отчаянный шаг, который когда-то практически спас ее.

Она плюнула ему в лицо.

Герольд ослабил хватку, но не для того, чтобы вытереть свое лицо, – он залепил ей звонкую пощечину, отчего у нее потемнело в глазах.

Аврора осела на землю. В ушах нарастал гул, словно Белое море вышло из берегов и обрушило всю мощь своих могучих волн о скалы. Тело перестало ее слушаться, но она не оставляла отчаянных попыток спастись и поползла на четвереньках к ближайшей ветке.

За спиной раздались клацающие звуки застежки ремня.

Ее сердце замерло.

Аврора бросила все свои силы на то, чтобы доползти до ветки, но это было тщетно. Герольд схватил ее за лодыжку и потянул к себе.

– Не-е-ет!

Последний истошный крик Авроры вновь распугал стаю ворон, которые вконец улетели, бросив сломленную девушку наедине с палачом.

Аврора цеплялась за мерзлый снег, раздирая пальцы в кровь и ломая ногти. Она осмотрелась, все еще уповая на чудо, но помощи ждать было неоткуда. Лишь многовековые деревья были молчаливыми свидетелями ее погибели.

Притянув Аврору к себе, он резкими и грубыми движением сдернул с нее шубу и задрал до груди платье, спустил свои штаны.

– Герольд, умоляю, не делай этого, – беззвучно прохрипела она, задыхаясь от рыданий.

В ответ на мольбы Герольд сжал девичью талию и с силой вошел в нее.

Из ее груди вырвался животный рев. В глазах все помутнело от боли и вновь нахлынувших слез. Никогда прежде она не испытывала такой адской боли. Ее будто проткнули раскаленной кочергой, а теперь вращали ей внутри, пытаясь выскоблить все внутренности. Она молила небеса облегчить ее муки, – ей хотелось отключиться хоть на пару мгновений, чтобы ничего не чувствовать.

Он растоптал все светлые чувства в ней. Любовь к семье, к дому, северу… Лишил Аврору не только чести, но и веры в то, чем она дорожила.

Она не знала, сколько времени прошло – может, минуты или даже часы. Временные рамки размылись в ее сознании. Там больше ничего не осталось, кроме испепеляющей боли. Аврора лишь хрипло вскрикивала от каждого толчка и затыкала уши, чтобы не слышать мерзкие хриплые стоны Герольда. Шершавые холодные ладони рассеянно шарили под ее платьем и сминали грудь, отчего желудок сжимался в сильных спазмах.

Через какое-то время Герольд с особым остервенением толкнулся в нее еще несколько раз, затем вздрогнул и обмяк, навалившись на Аврору всем своим телом. Она почувствовала, как внутри разлилось горячее семя. Сильный приступ тошноты скрутил живот, и ее вырвало на промерзлую землю. Аврора больше не плакала, просто всхлипывала время от времени, нарушая звенящую тишину надвигающихся сумерек.

Насвистывая мотив детской песенки, Герольд застегнул ремень на штанах и поднял с земли шубу Авроры, после чего встряхнул ее и кинул девушке.

– Приведи себя в порядок, пора возвращаться домой, – сказал он будничным тоном.

Аврора продолжала лежать неподвижно. Все ее тело онемело от холода, и она не могла пошевелиться.

Герольд вздохнул и наклонился к ней. Натянув штаны и поправив ее платье, он усадил Аврору и плотно закутал в шубу.

– Ты совсем замерзла. Сможешь встать? – Он вел себя так заботливо, что спазм тошноты от омерзения снова скрутил ее. Тело по-прежнему ныло от не утихающей боли.

Герольд присел на корточки.

– Ты сама виновата в этом, сестренка. Ты предпочла мне – самому достойному мужчине Севера – заморского изнеженного слизняка. Но я преподам тебе урок. Никто не узнает, что произошло сегодня в лесу. Ты отправишься на Юг. А когда он узнает, что его невеста – испорченный товар, то сам вышвырнет тебя, как дешевую шлюху. Вот увидишь. Южане – лицемеры до мозга костей. Они погрязали в разврате и грехе, вот только чужие грехи никому не прощают. Но я приму тебя и сделаю своей царицей, потому что люблю. – Герольд злорадно хмыкнул. – А даже если он простит тебя, если тебе удастся его как-то обмануть, ты всю жизнь будешь знать, что южанин – не твой муж, а ты живешь во грехе.

Аврора подняла на него безжизненный взгляд. По законам Севера право первой ночи вступало в силу только тогда, когда девушка давала на то свое согласие. Но у нее не было сил спорить с чудовищем, которое она когда-то звала братом.

Герольд поднял ее на руки и направился к окраине леса. Последнее, что увидела Аврора, это капли ее крови на снегу, напоминавшие лепестки алых роз. Только теперь, когда она пережила весь ужас и запомнила каждую секунду своей казни в мельчайших подробностях, сознание наконец-то сжалилось над ней, и Аврора провалилась в забытье.