Смеклоф
Чародей без башни
– Мало ли что я говорила.
Отставная волшебница встала, взявшись за грязную посуду. Чашки с ложками заскакали над мойкой, а щётка начала натирать их пеной, сама перескакивая от одной к другой.
– Я всё же попытаюсь, – тяжело проговорил Синдибум. – Отдашь мне скрижаль?
Бабушка долго не отвечала, ковыряясь с посудой.
– Куда я денусь, – поникшим голосом, выдавила она. – Всё равно ты по-своему сделаешь, что ни говори.
– Да не переживай ты так, мегамаги меня поддержат. Восстановим порядок. Буду вас навещать. Чтобы вы с дедом на правнуков налюбовались. Всё будет как раньше, даже лучше.
– Как раньше уже никогда не будет.
Вытерев чашки, отставная волшебница вышла на лестницу, и Арий последовал за ней. Через коридор и горницу со свечами в маленький закуток. В углу, стиснув замки, настороженно задёргался огромный сундук.
– Тише ты! – рыкнула на него бабушка. – Крышку лучше поднимай!
Она заводила руками и вдруг замерла.
– Кто-то чары развеял, – недобро прищурившись, прошептала она и щёлкнула пальцами.
Деревянные бока сундука, стиснутые железными полосами, выгнулись и сжались, будто он вздохнул. Замки лязгнули и крышка распахнулась. Отставная волшебница заглянула внутрь.
– Скрижаль украли, – выдала она с затаённым облегчением, обрадовавшись, что теперь внук не вернётся обратно в Дырявую башню и не встрянет в магическую междоусобицу.
– Чего там шумите? – долетел из горницы голос деда.
– Скрижаль украли! – воскликнула бабушка.
Арий сжал кулаки, но в закуток уже влетел Выжжень. Единственный глаз сверкал, а обожжённое лицо так перекосилось, что вылезло из-под повязки.
– У меня? – ревел он. – Да кто посмел?
С пальцев деда посыпались жгучие искры, превратились в световые пятна и, потрескивая, заскакали по полу. Вскарабкались на сундук, пробежали по стенкам и, соскочив, метнулись в горницу. Выжжень бросился за ними, на ходу выдохнув:
– Найду, в клыкастого жабёнка превращу! Комаров с улитками всю жизнь трескать будет. К жабам свататься! Под корягой жить.
Синдибум с отставной волшебницей вышли вслед за ним, но бабушка удержала Ария за руку.
– Погоди! Ты только мешать будешь. Он сам найдёт и сюда приволочёт.
– Хорошо бы.
Долго ждать не пришлось. Уже через десять минут мигнули свечи, и перед троном из пня появились два чернобука и разъярённый Выжжень.
– Ишь, что выдумали! – ревел дед. – Говорите по доброй воле, не выводите меня, а то не сдержусь, век помнить будете.
Гордей испуганно моргал. Толстые щеки ходили ходуном и с губ срывались только неразборчивые звуки.
– Нашей вины нет, – развёл руками Юнасий. – Это всё Пантелей. Обещал мешок чародейчика отнести и вдруг пропал. Будто его и не было. Странно конечно, но он колдун вольный.
– В старинной шляпе?
– Да.
– Точно! – воскликнула бабушка. – Приходил этот жук в колпаке.
– И куда же он направился? – грозно спросил Выжжень.
Колдуны пожали плечами.
– К дяде тому, наверное, побежал, – промямлил Гордей.
– Да, – кивнул Юнасий. – Если скрижаль стащил, то точно за наградой побёг. Пантелей за триста кнежликов посмертие продаст.
Синдибум заскрипел зубами. Всё-таки прошляпил читай-камень. Теперь что, всё сначала начинать или навсегда оставаться в Злыстных землях? А как же Мара? Да и Болевар требовал вернуть свои реликвии. Непорядочно как-то, чтобы не говорили дед с бабушкой, лично ему белый мегамаг ничего плохого не делал. Так что надо слово держать.
– Клубок всё еще привязан к скрижали, – вспомнил Арий. – Найдём вора, куда бы он ни делся. Где мой мешок?
Бабушка поводила пальцами, и он прилетел, плюхнувшись Синдибуму в руки. Проверив, всё ли на месте, Арий достал клубок и погладил. Тот завертелся, вырвался из ладоней и покатился по полу. Нетерпеливо остановился, будто посматривая на Синдибума невидимыми глазами.
Выжжень кровожадно улыбнулся, и потёр руки.
– Догоним пакостника!
Глава 13. КУДА ПРИВОДЯТ АЗАРТНЫЕ ИГРЫ
Клубок выскочил через те же ворота, в которые Арий с колдунами проходили два дня назад. Их провожали любопытные взгляды чернобуков, но Выжжень так чеканил шаг и сурово хмурил косматую бровь над здоровым глазом, что задавать вопросы они так и не решились. Все хорошо знали его «кроткий нрав» и не понаслышке были знакомы с тяжелой рукой своего вожака.
Дед шёл бодро, но дышал отрывисто и потирал левый бок. Синдибум и сам хватал ртом воздух, сдерживая кашель и кривясь от боли в груди. Перед выходом бабушка заставила его выпить ещё одну порцию зелья, но оно ещё не начало действовать. Хорошо хоть, уговорили не ввязываться саму отставную волшебницу, а то была бы та ещё погоня, как в сказке про репку: дедка за бабку, бабка за внука, а то за жадным колдуном вприпрыжку.
Пантелей не оставил заметных следов, но Выжжень подмечал обломанную ветку или сбитый гриб, и его единственный глаз загорался азартом. Казалось, он мог найти «пакостника» даже без клубка.
– Напарнички его сказали, что встретились с магом в маске в заведении Везувия, – просипел дед. – Слыхал о таком?
Арий пожал плечами.
– Тот ещё прохвост! Устроил игорный дом на границе между Злыстными и Благими землями. Всех принимает. И чёрным бестиям из Передудля в рот заглядывает, и наших привечает. Говорит, что у кнежликов цвета нет, они для всех зелёные.
Синдибум поправил чёрный цилиндр. Последнее время он совсем забыл про то, что в Благое время он нагоняет в его голову разные неподходящие мысли. А вот как справляются с постоянным давлением тьмы сами чернобуки? У них-то таких шляп нет. Со всей этой суматохой, ранениями и волшебными поединками, он совсем забыл про такую мелочь и с тревогой взглянул на деда.
– Давно хотел спросить, – проговорил Арий. – Как вы тут волны зла одолеваете? Иногда такое в голову лезет, что хоть с башни прыгай? А тут всё время Злыстное время.
– Всякое бывает, – буркнул Выжжень. – А вообще притерпелись. Вроде их и нет. Ко всему со временем привыкаешь. Мне вот, наоборот, как выберусь из леса, так тоскливо становится, хоть вой, – он усмехнулся. – Уж слишком там всё бело и хорошо, а я уж с полумраком сроднился. Да и помнишь, что я тебе говорил. Злысть – штука необъяснимая. Есть от неё вред или нет, тебе ни один чародей не скажет. Хоть безумец из Тринадцатой башни, хоть мегамаг, хоть кто. Тьма, она внутри копится.
Они кружили по тёмным кривым тропинкам, пока не вышли на поляну. В тусклом сиянии клубка на бугре, среди моря жухлой травы, возвышался древний дуб с толстым бугристым стволом. Раскидистые ветви тонули в темноте, а крона казалось исчезает в черноте самого звездного неба. Клубок прокатился вокруг, расшерудив горы гнилых желудей, и остановился, запрыгав на месте.
– Место подходящее, – кивнул дед. – Отсюда он и скаканул.
Синдибум поправил мешок.
– Ну и мы за ним следом.
– Стой! – крикнул Выжжень и попытался ухватить его за рукав камзола, но Арий уже сделал шаг.
Нога провалилась в неприметную дыру и будто увязла. Он упёрся другой и уже хотел вырвать её из нежданной ловушки, но дед строго предупредил:
– Не двигайся! – и положил свою тяжелую руку на плечо. – Ты в гнездо штриги наступил.
– Куда? – не понял Синдибум, начав оборачиваться, но Выжжень надавил на ключицу. – Не дёргайся, а то без ноги останешься.
После такого недвусмысленного предупреждения Арий застыл на месте.
– Про штригу, что ли не слышал? – изумился дед. – Чему тебя только учили?
– Что они водятся только в Злыстных землях и не выбираются на солнечный свет.
– И всё? Вы там в своих башнях совсем страх потеряли? – Выжжень потёр повязку на лице. – Или появились заклятья, выращивающие новые ноги? – он сильно скривился. – Я бы не отказался от глаза!
– Не появились, – мотнул головой Синдибум.
Он и правда слышал ещё что-то о штригах, но уже позабыл. Не думал, что когда-нибудь попадёт в Злыстные земли и встретится с этими вредными бестиями лицом к лицу. Точнее памяткой к морде.
– Откуда она тут взялась? Они же вроде живут рядом с высохшими деревьями? – припомнил Арий.
– Этот мерзавец передвинул её гнездо, – шикнул дед. – Чтобы разделаться с погоней.
– Тогда почему она не трогает мою ногу? – взволнованно спросил Синдибум.
– Ждёт, когда ты её поднимешь, – ответил Выжжень, уже в третий раз обходя вокруг. – У неё рот на затылке и зубы так торчат, что кусать она не может. Только прыгать, втыкать и пить кровь. Но уж если вопьётся, ничем не оторвёшь, пока не насосётся. Вот и ждёт, когда ты дёрнешься, освободишь ей места для скачка и уж тогда вонзится и полностью опустошит.
Арий вздрогнул.
– Я бы не хотел с ней расставаться. Я свою кровь нежно люблю, ценю и лелею.
– Тихо-тихо, – задумчиво произнёс Выжжень и в которой уже раз повторил: – Не дёргайся.
А сам начал притопывать и хлопать себя руками по бёдрам и тихонько мурлыкать что-то под нос.
– Ты чего… – не понял Синдибум, но дед предупредительно поднял руку, продолжая кружить вокруг.
Арий навострил уши. Уж больно знакомой казалась мелодия. Он точно её слышал и не раз. Мама напевала её, только медленнее, но тихие шуршащие слова были те же самые. Они защищали от нечисти и тёмных сил, усмиряли кошмары и успокаивали испуганного ребёнка. Даже когда башню обступала непроглядная злысть, и, казалось, надежды на светлое будущее уже нет, простые слова звучали во тьме и успокаивали. Прошло время и надежда вернулась. Небо очистилось, война закончилась, хоть и унесла почти всех дорогих для него людей.
– Уходи, шишига, улетай, дубовник, денный, полуденный, ночной и полуночный, минутный, полуминутный, часовой, получасовой. Уползай, штрига, за пень, за болото, ломай когти да зубы, а мою кровинушку не трогай.
– Ты серьёзно? – пробормотал Синдибум, не зная, что делать.
Дед только кивнул, продолжая приплясывать и напевать детский заговор. Он топал всё сильнее и хлопал громче.
– Отвлеку штригу улетай внучек, быстро-быстро, быстро-быстро, – в тон песенки, исполнял он. – Скорее-скорее, очень-очень. Уносись за дерево, за кусты, да смотри ничего не поломай, а я знак подам.
Выжжень переваливался с ноги на ногу и уже тяжело дышал. Видимо, так отплясывать ему уже давно не приходилось. На лбу выступили крупные капли пота, но он всё равно топотал, как пьяный домовой. Еще три раза пропел слова заговора и только потом подпрыгнул так высоко, как только смог, и махнул рукой.
Арий сплёл такие сильные чары, что его швырнуло вверх, чуть не вывихнув застрявшую ногу. Он пролетел до дерева и ударился плечом, сломав сухую ветку. Потерял концентрацию и сорвался вниз, ухнув в кучу сухих листьев.
– Я этому Пантелею кишечные колики наколдую, будет до ветру по пять раз за час бегать, – в сердцах пообещал Синдибум, с трудом выдыхая отвердевший воздух.
– Ещё поквитаемся, – пообещал подошедший дед, подавая руку.
Подняв Ария, он вытер вспотевший лоб и предложил:
– Давай махнём подальше. У штриги очень тонкий слух, она ненавидит топот и шум, но потеряв законную добычу очень злится и может попытаться напасть. Так что присматривай за своими пятками.
Синдибум нервно оглянулся на угрожающе застывшую темноту и кивнул. Пора было убираться подобру-поздорову. Теперь помимо груди ещё болело отбитое плечо, но уже начинал действовать бабушкин отвар, и боль отступала. Он оглянулся. Клубок лежал неподалёку. От поворотов мизинцев, светящийся шар поднялся и натянул подрагивающие нити.
– Веди нас.
Клубок вспыхнул, прочертив сверкающую полосу. Лес подслеповато сощурился чёрными пятнами дупел и, мигнув, растворился. После вечной ночи, солнце яростно жгло глаза. Арий сморщился, пряча потухший шар, и закрылся руками.
– Так и зрения лишиться можно, – заворчал дед, сгорбившись. – Что вы в этой Благой половине находите, жаришься, как в печке, да потеешь постоянно. Стыдобища, да и только.
Они переместились на самый край Злыстных земель. За спиной вздыбилась стена тёмных деревьев, а под ногами колосилась изумрудная трава. Стрекотали кузнечики и порхали белые бабочки. В десятке шагов торчал столб с табличкой: «У Везувия». Широкая дорога вела к распахнутым воротам, украшенным огромными ветвистыми рогами, достойными прародителя всех вендиго. За оградой из обструганных досок раскинулся длинный одноэтажный дом с черепичной крышей и запертыми тяжелыми ставнями на окнах. Десяток труб дымил, донося умопомрачительный запах жареного мяса. На ступенях, у входа в заведение, сомкнув руки на груди, хмурились два колдуна в серых мантиях. Над их головами, выставив лапы-ветки, сидели на жердях два дубовника. Огромные жёлтые глаза, не мигая, смотрели на прибывших гостей, а острые клювы, пощелкивали, вздыбливая побелевшие от времени листья на щеках. На макушках торчали перевитые косами пучки соломы, а лапы-корни удерживали на месте две толстые цепи.
– Будь поосторожней, – пробормотал Выжжень. – Они шуток не понимают и сами шутить не умеют. Но колдуны очень серьёзные. Так что, способности их лучше не проверять, а то еще неизвестно чем дело закончится.
Он впился во внука единственным глазом и тот нехотя кивнул. У него и у самого не было ни малейшего желания вступать в схватки с хмурыми чародеями, но давать обещания не выкидывать никаких фокусов, Арий не привык.
– Уверен, что справишься? – усмехнулся дед.
– Очень постараюсь вести себя, как паинька.
Выжжень цокнул языком, прошёл в ворота и остановился.
– Здраве буде! – не слишком искренне приветствовал он. – Чтоб магия не подводила и кнежлики не переводились.
Колдуны едва кивнули.
– Тебе входить нельзя, – покачал головой короткостриженый с охранной руной на лбу. – У нас колдовать запрещено, а на тебе проклятье.
Дед надул губы.
– Притащились кнежлики тратить, а тут и не рады. Что, никак нельзя? – уточнил он, подмигивая.
– Никак, – подтвердил второй колдун с широкими металлическими браслетами на запястьях. – Хозяин проклятых запретил пускать. Хочешь кнежлики потратить, молодому отдай. Он ещё быстрее тебя спустит.
Выжжень повернулся к Синдибуму.
– Я так и думал, – шепнул он. – Ну, ничего. Я здесь посторожу. Попытается сбежать, сцапаю. Не уйдёт.
– Договорились, – согласился Арий, шагнув к дверям.
Дубовники предупреждающе заклокотали, вытягивая ощетинившиеся хрустящими листьями шеи, и короткостриженый преградил дорогу.
– Что в мешке? – подозрительно сузив глаза, спросил он. – Поймаем с чарами какими недозволенными, худо будет. Лучше на пороге оставь!
Синдибум не стал спорить, хоть в голове и заскреблись раздражённые мысли. Попав на Благую половину, чёрная шляпа взялась за старое. Он передал мешок деду, и тот придержал его за руку.
– Был у нас один шулер, – шепнул он. – За раз мог по несколько тысяч кнежликов на карман взять.
– Так я же играть не собираюсь, – замотал головой Арий.
– Тебе и не надо, – согласился Выжжень. – Тот мастер, хоть и знал, как без магии победу приворожить, и то собственную жизнь просадил. Так что имей в виду, от игры беды одни. Не увлекайся!
– Буду осмотрительнее, – пообещал Синдибум и, толкнув дверь, вошёл в игорный дом.
В холле, огороженный замшелыми валунами, дымил потрескавшимся кратером миниатюрный вулкан. Вихри пепла подымались в трубу, а пышущие жаром ручьи лавы стекали в желоб и проваливались в дыру в полу.
– Благого дня! – приветствовала высокая волшебница в белой мантии с переливающимися звёздами. – Во что будете играть?
Арий с интересом озирался по сторонам и разглядывал длинные ряды столов вдоль стен. Зелёное сукно поблескивало в таинственном свете свечей и лоснилось от рук игроков. Задрапированные тёмными шторами окна совсем не пропускали света, и разношёрстная публика, не вспоминая о времени, самозабвенно рубилась в карты, кидала кости и выпивала у стойки.
– Мы с другом договорились у вас встретиться, – заявил Синдибум. – Он уже должен был прийти. Забавный такой чернобук в старомодном колпаке.
Волшебница брезгливо надула пухлые губы, явно узнав Пантелея, но всё же мотнула головой на тёмный угол за ширмой и приказала:
– Протяните руку!
Она едва коснулась кончиков выставленных пальцев, но ладонь защипало, и на ней отпечаталась руна отрицания: косая линия, закруглённая с обоих концов. Чары, препятствующие колдовству, въелись в кожу, и Арий криво улыбнулся.
– Премного благодарен.
Если бы захотел, он мог бы легко отбить немудреное заклятье, но если уж добровольно пропустил, то теперь не сможет управлять током энергии, пока его не снимут.
Он обошёл вулкан и двинулся вдоль столов. Падая на зелёное сукно, карты сами переворачивались с рубашки на картинку. Брызгали разноцветные искры. Тузовые драконы лихо плевались огнём в бородатых магов, если те не успевали возводить магические щиты. Рисованные колдуньи коварно улыбались, насылая чары на волшебников рангом поменьше. А низшие карты собирались парами и нападали скопом, окружая высших. Игроки переругивались, высыпая горы кнежликов. Спорили и довольно ржали, сграбастывая выигрыши. За другими столами кости и вовсе скакали сами по себе, выстраивая замысловатые руны. Победные комбинации вспыхивали пламенем, а проигрышные тускнели, неподвижно замирая на зелёном сукне.
Синдибум подкрался к ширме и без предупреждения заскочил в тёмный угол, гаркнув:
– Любимый мой родной, Пантелей! Насилу тебя догнал! Хотел уйти, не попрощавшись?
Колдун в колпаке задрожал, выпучив глаза. Напротив него за столом качнулась чёрная маска, укрывающаяся под капюшоном. Арий уже видел такую у мегамага, когда тот появился на кухне у бабушки. Хотелось сорвать её, чтобы разглядеть скрытое лицо, но он сдержался. Руки с отпечатавшейся руной отрицания, торчащие из угольной мантии, сжимали скрижаль. Так что торопиться не стоило. Склоку можно и потом устроить.
Синдибум вальяжно присел к Пантелею, состроив хитрую улыбку.
– Думал штрига меня остановит? Зря! Я только сильнее разозлился. Тебя не учили, что брать чужое нехорошо? – бросил он и повернулся к загадочному магу. – Как дела, дядя?
– Не жалуюсь, – хрипло пробасили из-под маски.
– Это хорошо, – закивал Арий. – Потому что, боюсь, мне придётся вас расстроить, – он бросил презрительный взгляд на кучку кнежликов. – Читай-камень не продаётся.
– Сделка уже состоялась, – невозмутимо заявил загадочный маг.
Синдибум покрутил запястьем, перебирая пальцами.
– В игорном доме колдовать нельзя, – настороженно пискнул Пантелей.
– Ну, вы же не будете сидеть здесь вечно? – пожал плечами Арий. – Заведение окружено. Сделку я не признаю, так что надо что-то решать.
– У этого места свои законы, – хладнокровно бросила чёрная маска.
В подтверждение его слов за ширму заглянул костлявый чародей в невзрачной, грязно-желтой мантии. На шее висело длинное толстое ожерелье из переливающихся всеми цветами кнежликов. На сплющенном узком лице с водянистыми блёклыми глазами, выпирающими из-за синюшных мешков, трепетала алчная улыбка.
– Недопонимание? – уточнил он, теребя собственные пальцы.
– Господин Везувий! – радостно выдохнул Пантелей. – Вы как нельзя кстати!
– Я всегда вовремя, – тускло сообщил костлявый чародей, покачивая угловатой головой, так что жидкий клок волос на макушке болезненно затрясся. – Не можете договориться?
– Без моего разрешения продали принадлежащую мне реликвию, – пожаловался Синдибум.
– Вот как, – расстроился Везувий, присаживаясь к столу, рядом с чёрной маской.
– Я не представлял, что покупаю чужую вещь, – недовольно фыркнул загадочный маг. – Сделка состоялась, я отдал всё, что обещал.
Пантелей, затравленно озираясь, сжался, накрыв руками полученные кнежлики.
– Вот как, – повторил костлявый чародей. – Незадача. Когда обе стороны правы, решать должна судьба.
Арий склонился над столом.
– Как это? – не понял он и припомнил дедовы слова. – Судьбоносная магия?
Везувий задумчиво почесал лоб, уставившись в потолок. Дрожащее пламя свечей разбрасывало уродливые тени. Проследив за их мучительными ужимками, костлявый чародей неожиданно стукнул кулаком по столу.
– Большая игра, – рявкнул он. – Победитель оставляет предмет сделки и кнежлики себе.
Чёрная маска дёрнулась.
– Я уже…
– В моём заведении всё по-честному, – оборвал его Везувий. – Никто никого не обманывает. Если не согласны, оставляйте реликвию и уходите.
Загадочный маг крепче сжал скрижаль, притянув к груди.
– И во что же нам играть? – облизав губы, уточнил Арий.
– Чтобы уравнять шансы, – костлявый чародей взмахнул рукой, и на ладони, шелестя, разложилась новенькая колода. – Партию в счастливый случай, – он оглядел присутствующих пронзительным взглядом. – Правила просты. Побеждает тот, кто соберёт все карты.
– Но это же сплошное везение, – встрял Пантелей.
Синдибум заёрзал на стуле.
– Побеждает всегда сильнейший, – изобразил улыбку Везувий. – Но, если вы не верите в свою удачу, можете оставить кнежлики мне и уйти. По-другому, – категорично заявил он, – не будет!
Чёрная маска качнулась в знак согласия.
Арий тоже кивнул, отгоняя навеваемые цилиндром панические мысли.
– Тогда начинаем, – обрадовался костлявый чародей. – Старшинство обычное: туз-дракон, высший маг, колдунья, стажёр. Остальные по номерам, но шестёрка – мегамаг, – он бросил быстрый взгляд на маску, – бьёт туза-дракона! Берёте по очереди. Ты обиженный, ты и первый!
Он зашевелил пальцами, так что кнежлики собрались горкой в дальнем углу стола, и положил в центр колоду. Синдибум взял карту. Бубновая девятка. В прорезях чёрной маски блеснули глаза. На сукно полетел пиковый туз-дракон. Он выставил когти и проткнул красную девятку насквозь. Брызнули и растаяли алые ромбы. Карты перевернулись рубашками вверх и, изгибаясь, поползли к загадочному магу.
– Бито! – заурчал Пантелей.
Арий потянул ещё. Растрёпанный стажёр на картинке замахал руками и наколдовал похожую на крест руну. Чёрной маске тоже пришёл стажёр, только трефовый.
– Ещё по одной, – подсказал Везувий.
Синдибум вытащил крестовую колдунью, а загадочный маг бубновую.
– Ещё! – покрутил пальцем костлявый чародей.
Пришли две семёрки. За ними две восьмёрки. Затем два туза-дракона и пара высших чародеев.
– Что за чудеса, – пробормотал Пантелей. – Переиграть надо.
– В счастливый случай не переигрывают, – отозвался Везувий, напряженно всматриваясь в карты.
– Но также не бывает, – заныл чернобук. – Перемешаны, наверное, плохо.
– Хочешь сказать, что я мухлюю? – с окаменевшим лицом спросил костлявый чародей.
Пантелей насупился, но всё же замотал головой.
– Продолжайте! – приказал Везувий.
Арий снял карту. Бубновый стажёр. На него плюхнулся пиковый.
Они делали ход за ходом, продолжая вытаскивать пары. Чернобук бормотал под нос, а костлявый чародей всё больше мрачнел. От колоды уже ничего не осталось. Синдибум поднял предпоследнюю карту. Туз-дракон!
Загадочный маг протянул дрожащую руку. Девять!
Арий откинулся на стуле. Оставалось отбить у чёрной маски первую взятку и выигрыш у него в кармане. Что там было? Ещё одна девятка и ещё один туз-дракон? Не самый лучший расклад, но и не худший.
– Первый раз такое вижу, – признался костлявый чародей. – Перемешай колоду.
Синдибум сгрёб стопку и зашевелил руками.
– Дай подснять чернобуку, – скомандовал Везувий. – Теперь мне, – он повернулся к загадочному магу. – Бросай первую!
На зелёное сукно упала бубновая девятка.
Арий сдвинул верхнюю карту. Ещё одна парная.
Пантелей отчаянно заскулил, съёжившись:
– Пусть ещё раз мешает! Так не бывает. Не может такого быть.
Чёрная маска пододвинул пикового туза-дракона. Тот ревел, разбрызгивая пламя. Над столом собралось и рассеялось облачко дыма.
– Ходи! – приказал костлявый чародей, сверля взглядом колоду.
Синдибум не успел протянуть руку, как чернобук махнул по зелёному сукну и карты разлетелись, падая на пол.
– Это нечестно! – задыхаясь, взвыл Пантелей. – Я притащил скрижаль и теперь останусь без кнежликов. Так несправедливо! Я требую отдать деньги мне!
Везувий только хмыкнул. Неторопливо поднялся, засучил рукава грязно-желтой мантии, и, направив на чернобука сжатый кулак, отвесил щелбан по воздуху. Пантелея подкинуло над столом, ударило об потолок, так что кривые тени от свечей бросились врассыпную, и поволокло к выходу. Он размахивал руками, ногами, грозился, умолял, но его всё равно выбросило через открывшиеся двери на улицу.
– Такой момент испортил, – расстроился костлявый чародей и, нагнувшись, собрал рассыпавшиеся карты. – Пусть теперь всё решает счастливый случай. Чья взятка, тот и победил.
Арий подёргал ворот рубашки.
– Душно, – пожаловался он. – Можно воздуха глотнуть перед решающим ходом?
– Да, – склонил голову Везувий. – Сделаем перерыв, чтобы снять напряжение. Не желаете выпить?
Загадочный маг пробурчал что-то нечленораздельное, а Синдибум уже пробирался к выходу. Небольшой шанс вытащить шестёрку, но дед говорил, что приворожить победу можно и без магии, так что стоит спросить, как такое проделать.
Он выбежал на улицу, оглядываясь. Выжжень сидел у ворот, с наслаждением греясь на солнышке. На свету сильно выделялись глубокие морщины и побелевший от времени ожог. Казавшийся таким могучим и огромным в своём городище и заколдованном лесу, здесь на зелёной траве, он выглядел старым и уставшим. Танцы вприпрыжку не прошли для него даром. Арий сжал губы. Не время рассусоливать, всех ждёт царство покоя и умиротворения. Тут даже магия бессильна. Смерть не обманешь и не перехитришь. С ней даже шутить нельзя, как оказалось. Он вспомнил её напутствие: «Вы ходите по узкой кромке между судьбой и удачей, но сами выбираете куда шагать. Запоминай! Если возьмёшь вторую сверху – получишь всё». Вот так-так!
– Ты чего, внучек? – не понял Выжжень, присматриваясь к его заблестевшим глазам.
– Совет твой нужен и помощь, – попытавшись улыбнуться, выдавил Синдибум и рассказал обо всём случившемся в игорном доме.
– Видал, как злодей вылетел, – усмехнулся дед. – До самого леса носом землю пахал. Я у него по карманам пошарил на всякий случай. Пусто! Пару пинков отвесил и предупредил, что если в городище увижу, штригу ему в штаны засуну. Она ему там такое гняздо совьёт, закачаешься.
Арий усмехнулся.
– Да леший с ним, пусть валит на все четыре стороны. Мне-то что теперь делать?
– Ты же первый раз играешь?
Синдибум кивнул.
– Первый раз всегда везёт. Да и я шепчу, прошу удачу тебе сопутствовать. Дураком тебя называю, – Выжжень хитро прищурился. – Дуракам-то всегда везёт.
Арий поджал губу.
– Спасибо огромное, именно на такую помощь я и рассчитывал.
– Тот шулер говорил, что нельзя сомневаться ни на одно мгновение, – продолжил Выжжень. – Удача девица капризная, если ей всё своё внимание не уделять, обязательно отвернётся, и только ты её и видел. Обратно не заманишь.
– И всё? – не поверил Синдибум.
Дед задумался.
– Что-то про ловкость рук говорил. Вроде фокусы какие есть. Но тут уж я не знаю. Я-то тебе так сказал, чтобы от игры отвратить, а не чтобы к ней привлечь.
Арий заходил туда-сюда, но придумать ничего толком не успел, короткостриженый колдун крикнул с лестницы:
– Пора! В зал зовут!
Синдибум повернулся к деду.
– Не переживай, – улыбнулся Выжжень. – Чему быть, того не миновать. Коли положено тебе скрижаль добыть, обязательно добудешь. А если нет, значит, и не нужно. Только хуже будет.
– Вас не поймёшь, то сам свою дорогу выбираешь, то судьба решает, то удача хвостом крутит.
Арий глубоко вдохнул и вернулся в игорный дом, не глядя по сторонам, прошёл до тёмного угла и сел за стол. В голове звучали слова смерти: «Запоминай! Если возьмёшь вторую сверху – получишь всё. Вот только нужно ли тебе так много? Ведь прибыли без убыли не бывает. Когда много получаешь – много отдаёшь. Откажешься от удачи и тебя ждёт другой путь. Преград на нём будет не меньше, но разочарований, как на первом, не произойдёт. Решай сам. Вторая сверху или проигрыш».
– Продолжаем, – возвестил Везувий, перетасовал карты, сложил аккуратной стопочкой перед Синдибумом и сказал:
– Тащи любую. Снизу, сверху, из середины. Откуда хочешь.
Арий посмотрел на непроницаемую чёрную маску и зажмурился. Проигрыш или выигрыш, между чем тут выбирать? Один маленький фокус, и он получит то, что ему надо, или вылетит вслед за чернобуком. Он сосредоточился. Главное, верить! Тогда возможно всё. Надо только обаять удачу и получить всё, а уж надо ему столько или нет, можно потом разобраться. Не бывает ведь путей без развилок, всегда можно повернуть. В темноте под закрытыми веками промелькнула забавная кукольная мордочка с ясными лучистыми глазами. Под чёрным капюшоном блеснула печальная улыбка.
Он поднёс руку и положил на колоду. Как проигрыш может быть лучше победы? Так ведь не бывает? Или… Он так напрягся, что затряслись пальцы.
– Судьбу не обманешь, – подсказал костлявый чародей.
Синдибум оторвал руку от карт, но тут же вернул обратно. Судьба, смерть, удача. На кого можно положиться? Как не перепутать, ведь на кону слишком многое. Если не получит скрижаль, то никогда не сможет вернуться в Дырявую башню. Не выполнит данное Симону обещание, а главное больше не увидит Мару. Какие же тогда могут быть сомнения.
Он на ощупь скинул верхнюю карту. Без магии тоже случаются чудеса, а удача величайшее из чудес. В неё только надо верить – искренне и беззаветно. Не глядя, подцепив вторую карту, Арий бросил её на стол и приоткрыл один глаз. Она упала рубашкой вверх и заворочалась.
Все невольно подались вперёд. Загадочный маг так сжал скрижаль, что побелели костяшки пальцев. Везувий заворожено щурился, хрустя сжатыми кулаками. А Синдибум склонился, пытаясь заглянуть под карту. Она наконец-то перевернулась. Шестирукое чудище на картинке пало ниц, и из-за его спины выступил мегамаг. На лице маска, половина мантии белая, половина чёрная. Он поднял руки, и в огненное дыхание туза-дракона ударил водяной столб. Рептилия взвизгнула, качая головой, и свернулась кольцом.
Костлявый чародей накрыл колоду рукой. По мановению его пальца, собранные горкой кнежлики перелетели к Арию, ссыпавшись в сложенные лодочкой ладони.
– Сделка расторгнута, – сообщил Везувий. – Реликвия должна вернуться к хозяину. Справедливость восстановлена.
Чёрная маска зашаталась из стороны в сторону.
– Нет! Она моя. Она вернулась ко мне. Судьбоносный момент настал. Вы не отнимите её.
Загадочный маг соскочил со стула, скрылся под столом, и попытался проползти под ногами. Синдибум пересыпал кнежлики в свой бездонный кошель и ухватил его за мантию. Рука сорвалась и сдёрнула маску. Брыкаясь, на полу барахтался хранитель храма памяти из Кривой башни. Он прижимал читай-камень к тщедушному телу, капюшон свалился, и здоровенная голова, заросшая светло-зелеными волосами, болтала огромными ушами. Сизый нос брякал по губам, а глазки с вертикальными зрачками пылали ненавистью.
– Проклятые охотники за безделушками! – рычал он. – Вы на неправильной стороне. Вы слепые орудия! Я отправлю вас прямиком в царство покоя и умиротворения!
