Сходить во нору да во глубокую Достать его, Князеву племянницу, Молоду Забаву дочь Путятичну.
Говорил Алешенька Левонтьевич: «Ах ты солнышко Владимир стольнокиевский! Ты накинь-ка эту службу да великую На того Добрыню на Никитича: У него ведь со Змеею заповедь положена, Что ей не летать на Святую Русь, А ему не ездить далече во чисто поле, Не топтать-то мла́дыих змеенышей Да не выручать полонов русскиих, — Так возьмет он Князеву племянницу Молоду Забаву дочь Путятичну Без бою, без драки-кроволития». Тут солнышко Владимир стольнокиевский Как накинул ату службу да великую На того Добрыню Никитича — Ему съездить далече во чисто́ поле И достать ему Князеву племянницу, Молоду Забаву дочь Путятичну. Он пошел домой, Добрыня, закручинился, Закручинился Добрыня, запечалился. Встречает его да родна матушка, Честна вдова Ефимья Александровна: «Ой ты рожоно мое дитятко, Молодой Добрыня сын Никитинич! Ты что с пиру невесел идешь? Знать, место было тебе не по́ чину, Знать, чарой на пиру тебя прио́бнесли, Аль дурак над тобой насмеялся-де?» Говорил Добрыня сын Никитинич: «Ой ты государыня родна матушка, Ты честна вдова Ефимья Александровна! Место было мне да по чину, Чарой на пиру меня не о́бнесли, Дурак-то надо мной не насмеялся ведь: А накинул службу да великую Солнышко Владимир стольнокиевский, Что съездить далече во чисто поле На ту на гору да на высокую, Мне сходить во нору во глубокую, Мне достать-то Князеву племянницу, Молоду Забаву дочь Путятичну». Говорит Добрыне родна матушка, Честна вдова Ефимья Александровна: