Си Син
Ловушка госпожи Линь
Глава 13
Как бы сказать…
Представителей этого заведения ни на шутку разозлили.
Ни господин Линь, ни башня Цзиньюнь не желали друг другу уступать. Все хотели выяснить правду и очистить свое доброе имя.
С самого начала между ними не было никакого конфликта. Господин Линь, избавившись от клейма на репутации дочери, без проблем помог бы и башне Цзиньюнь с этим делом. В конце концов, в отношении этого заведения у него никогда не было дурных намерений.
Чтобы очистить репутацию башни Цзиньюнь, ее представителям следовало подтвердить, что юная госпожа Линь пострадала. Это ведь нечто само собой разумеющееся.
Изначально они придерживались общего мнения, у них не было каких-либо противоречий и разногласий, поскольку в возникшей ситуации существовала и третья сторона. По счастливому стечению обстоятельств, как раз сейчас представилась возможность переложить всю вину на эту самую третью сторону.
Но так уж сложилось, что башня Цзиньюнь решила выступить в ее защиту. И не только они! Вмешалась даже семья Нин. Молодой господин Нин, который, казалось бы, должен был принять сторону семьи Линь, сейчас находился по ту сторону баррикады.
Изначально преимущество составляло три к одному… В какой момент все пошло наперекосяк?
Господин Линь оказался обескуражен. Все ведь шло как по маслу, и башня Цзиньюнь позволила ему увести этого человека, но вдруг двери распахнулись и прибыл Юньчжао вместе с сопровождающим.
Сначала молодой господин Нин заговорил с ним, а зашедший в это же время официант прошептал что-то сышэ, и после этого все кардинально поменялось.
Пока господин Линь соображал, сышэ сохранял ясность ума и без колебаний вновь начал допрашивать Сян Лань.
– Проблема возникла с первым чайником чая или с тем, который принесли вы? – спросил он.
Сян Лань уже давно находилась в ступоре, прижавшись к полу. Она даже не осмеливалась поднять голову.
– Разве не ты четко сказала про яд в чае? Почему молчишь? – спрашивал сышэ.
Даже если она не стала бы отвечать, допрос не прекратился бы.
– Наша госпожа не пошла бы на такое. Очевидно же, что она была под воздействием яда, – подняв голову, захныкала она.
Отвечала служанка от всего сердца, однако теперь ее слова не сходились со сказанным ранее.
Сышэ посмотрел на нее.
– Почему ты сказала, что в чай был подмешан яд?
Сян Лань оцепенела от страха.
– Почему ты только что сказала, что яд именно в чае? Почему не в еде? – Сыше с любопытством повторил вопрос, будто ему правда было очень интересно.
Потому что после таких показаний господин Линь мог бы заставить Цзюнь Чжэньчжэнь признать свою вину. Потому что я отравила только чай. Почему я так сказала? Потому что с самого начала инцидент должен был приключиться с Чжэньчжэнь, но все обернулось так, что неожиданно на ее месте оказалась юная госпожа Линь.
В голове у Сян Лань творилось невесть что.
Служанка всей душой хотела защитить свою госпожу, поэтому и решила, что сказать про отравление – лучшее решение. Не могла же она заявить, что юная госпожа Линь по собственному желанию полезла к тому мужчине?
Сян Лань была всего лишь тринадцатилетней девчушкой. Прежде она просто строила козни против других. Однако раньше юная госпожа всегда давала указания и в случае чего защищала ее, к тому же дома все эти шалости никто не воспринимал всерьез.
Только вот сейчас стоял вопрос жизни и смерти, под угрозой находилась репутация Линь Цзинь-эр. Все могло просочиться наружу, юная госпожа находилась без сознания, а посторонние допрашивали ее саму. Никто не учил Сян Лань тому, как поступать в таких ситуациях.
Служанке только и оставалось, что лежать на полу.
– В еде тоже был яд, – ревела она. – Это все из-за яда. Вы не сможете это проверить, потому что она уже все выпила и съела. Все из-за этого яда! Если бы не он, как бы юная госпожа осмелилась сотворить нечто подобное?
Сышэ собрался что-то ответить, но регистратор его опередил.
– Хочешь сказать, моя дочь лжет?
– Нет, господин Линь. Я хочу выяснить, проблемы возникли с нашим чаем или нет, – ответил сышэ.
– Проблемы с ним есть, но вас это уже не касается, – холодно сказал господин Линь. – А все потому, что отравил его кто-то другой. Есть ли вообще смысл в твоем допросе?
Сышэ улыбнулся.
– Вы правы. Нет смысла допрашивать тех, кто не видел все собственными глазами. Тогда попросите юную госпожу Линь и того мужчину дать показания лично.
Господина Линя это разозлило еще больше.
– Когда моя дочь только очнулась, она сама заявила, что это Чжэньчжэнь с ней сотворила. Этого тебе недостаточно? – крикнул он. Публичный допрос его дочери стал бы самым настоящим позором. – А тот мужчина вообще немой, что ты хочешь у него спросить?
– Я хочу спросить у юной госпожи Линь о том, почему она покинула девятнадцатую комнату и оказалась в седьмой, – спокойно ответил сышэ. – А что касается того мужчины, мы надеемся, что существует какой-то способ допросить и его.
Как он мог позволить втягивать посторонних в допрос по делу, которое касалось его дочери?
Господин Линь посмотрел на Чжэньчжэнь, которая все это время безучастно стояла в сторонке.
– Почему ты ее не допрашиваешь? – возмущенно спросил он.
Но сышэ даже не взглянул на Чжэньчжэнь.
– Потому что во время инцидента она всегда была со мной, я могу поручиться за нее, – ответил он.
Ну конечно, конечно. Вы просто покрываете ее!
Господин Линь холодно усмехнулся.
– А до происшествия? – спросил регистратор. – Почему ты вывела мою дочь из комнаты?
– Она на дух меня не переносит, вот и решила уйти, – вмешалась Фан Цзиньсю. – Ваша служанка тоже там присутствовала.
Господин Линь усмехнулся. Эти дети в самом деле врут и даже не краснеют.
– Она ненавидит тебя? Ты ненавидишь ее? – Он взглянул на девушек. – Что-то я этого не вижу. Я усмотрел только вашу искреннюю сестринскую привязанность.
Фан Цзиньсю пришла в ярость, размышляя о том, как все-таки любят чиновники нести чушь.
Мы с ней любящие сестрички?!
– Почему ты отправила мою дочь в ту комнату? – продолжил спрашивать господин Линь.
Долгое время хранившая молчание Чжэньчжэнь подняла голову и посмотрела на него. Ее глаза говорили о том, что она удивлена. Однако Чжэньчжэнь вздохнула, и, казалось, это ее действие было вызвано жалостью.
Жалость? Она думает, что победила, раз ее защищают башня Цзиньюнь и молодой господин Нин, и потому имеет право смотреть на меня с жалостью?
Господин Линь снова холодно ухмыльнулся. Ему хотелось сказать еще пару ласковых, но вдруг заговорила Чжэньчжэнь.
– Я захотела покинуть нашу комнату, а Цзинь-эр как раз предложила нам пойти в четвертую секцию, – начала она. – Но причина вовсе не в желании скрыться от сестры.
– А в чем же? – без промедлений спросил регистратор.
Он совершенно не верил в то, что эта девушка может сказать правду. Она определенно собиралась что-то выдумать. Однако было неважно, что именно придумает Чжэньчжэнь. Пока она говорила бы, существовал шанс, что в ее словах удастся отыскать уйму несостыковок.
Цзюнь Чжэньчжэнь ответила не сразу, сначала она бросила взгляд на Юньчжао.
Но юноша с самого начала даже не смотрел на нее, все это время он просто стоял и немного хмурился.
«Я без понятия, каких дел ты натворила, как я могу говорить вместо тебя? – от безысходности размышлял он. – Я мог бы сказать, что звал тебя, но толку от этого не будет никакого».
Он открыл рот и собрался что-то произнести, но Чжэньчжэнь его опередила.
– Причину я назвать не могу.
Присутствующие впали в ступор.
Не можешь назвать причину? Что это значит?
– Потому что это касается репутации других людей, – продолжила Чжэньчжэнь. – Сначала я была кое в чем не уверена, но теперь все подтвердилось, а потому я не могу просто взять и все рассказать.
«Какое тебе дело до репутации других? – подумала про себя Фан Цзиньсю. – Это твоя очередная уловка?»
– Что ты имеешь в виду? – холодно спросил господин Линь.
– Я бы хотела поговорить с вами наедине, – ответила Чжэньчжэнь.
Глава 14
Это заговор
Поговорить наедине? В такое-то время? Когда башня Цзиньюнь изо всех сил пытается ее защитить? Она хочет оставить их в стороне и пообщаться один на один?
«Может, эта мелочь настолько запаниковала, что даже не заметила того, как башня Цзиньюнь пытается ее защитить, а потому и решила собственноручно взмолиться о пощаде?» – подумал господин Линь. Сышэ тоже не совсем понял, что происходит, и забеспокоился.
Но господин Линь ведь не ребенок. Разумеется, он не мог не воспользоваться этой возможностью.
– Хорошо, – сказал он.
Глядя на то, как Чжэньчжэнь идет за регистратором в соседнюю комнату, Фан Цзиньсю скривилась в недовольстве. Сышэ стоял с каменным лицом, а Нин Юньчжао снова нахмурил брови.
Неужели, когда она говорила о репутации других, то имела в виду его? А иначе зачем она бросила на него мимолетный взгляд? Каким образом это дело вообще может быть с ним связано?
Нин Юньчжао сосредоточился, и на ум ему пришла одна мысль.
Дверь за ушедшими закрылась, и комната погрузилась в тишину. Чжэньчжэнь захотела поговорить с регистратором в отдельном помещении, и, хотя сышэ не одобрял ее решение, он все-таки подготовил им комнату, чтобы никто не смог их подслушать.
Башня Цзиньюнь – заведение, которое придерживается высших моральных ценностей, поэтому вести себя непристойно сышэ не мог.
– Ты еще так молода, нет ничего плохого в том, что ты совершаешь ошибки, – первым начал господин Линь, в его голосе прослеживалась нотка глубокого сожаления. – Главное – уметь признать свои ошибки, и тогда будет шанс все исправить.
Чжэньчжэнь кивнула.
– Верно, только осознав свою ошибку, можно ее исправить, – сказала она.
Так значит, ты признаешь это.
Господин Линь посмотрел на нее.
– Объясни, что же все-таки произошло? – равнодушно спросил он.
– Все предельно просто. Это заговор, – заявила Чжэньчжэнь. – Все началось еще с того момента, когда юная госпожа Линь пригласила меня прогуляться с ней в этот день. А может, планировалось это еще раньше.
Заговор, ну конечно. Возможно, все началось еще с той самой минуты, как они с Цзинь-эр познакомились.
За кругом общения Цзинь-эр всегда следила его жена. Как отца, его это не особо волновало, но это вовсе не значило, что он вообще не знал, с кем его дочери стоит дружить, а с кем нет.
В глазах господина Линя Цзюнь Чжэньчжэнь была самой неподходящей кандидатурой на роль подруги для его дочери.
– Цзинь-эр считала тебя своим другом, как ты могла с ней так поступить? – спросил он с некоторым отвращением.
– Линь Цзинь-эр сама решила со мной подружиться, это ли не часть ее плана? Господин Линь, в глубине души вы понимаете, что я не достойна ее дружбы, и она это тоже прекрасно осознает.
Господин Линь пришел в ярость.
– Какая же ты подлая. Ты ставишь под сомнение искренность моей дочери и поэтому сотворила с ней такое?
По мнению родителей, их отпрыски всегда невинны, непорочны и послушны. В глазах взрослых они всегда остаются безобидными маленькими детьми. Родители не желают верить в то, что их ребенок может обзавестись ужасными чертами, включая зависть, злобу и ненависть.
Хотя прежде Чжэньчжэнь не приходилось ни с кем враждовать, в роли цзюньчжу, а позже – и гунчжу, ей довелось понаблюдать за перепалками дочерей высокопоставленных лиц императорской семьи.
Все эти девушки вели как явную, так и скрытую борьбу между собой. Тем не менее в глазах взрослых это все казалось сущим пустяком и обычными перебранками. Им даже в голову не приходило, какая кровавая и свирепая бойня там порою разворачивалась. Прямо как между взрослыми.
У Чжэньчжэнь не было никакого желания распинаться перед господином Линем об их отношениях с Цзинь-эр и о ее коварных замыслах, возникших с самого начала их знакомства.
Наблюдение со стороны и непосредственное участие в этом переполохе тоже весьма удивили ее. Господину Линю попросту было не дано это понять.
– Линь Цзинь-эр неискренна, истинны только ее злые умыслы, – сказала она прямо в лоб. – Юная госпожа Линь пригласила меня прогуляться вместе с ней. Во время нашего пути она неоднократно завлекала меня в башню Цзиньюнь, а Сян Лань заранее подсыпала яд в чай, который мы обе пили. После этого она сама отвела меня в седьмую комнату, а немой мужчина заранее спрятался в том шкафу. Ожидалось, что я войду в эту комнату и яд придет в действие. Но так уж получилось, что мне внезапно захотелось побросать стрелы, вот я и решила сначала пойти поиграть. Так что я понятия не имею, почему она сама вошла в ту комнату. Все, что она подготовила для меня, случилось с ней самой. Такие вот дела.
После столь быстрого и лаконичного рассказа господин Линь вытаращил глаза от изумления.
– Ты… что за вздор! – закричал он. – Что за нелепая выдумка!
Чем больше он говорил, тем больше злился, отчего гневно сновал по комнате то в одну, то в другую сторону.
– Бред какой-то! Завлекала? Прячущийся немой мужик в шкафу? Сян Лань и яд? Тебе самой от этого не смешно?
– Именно что завлекала, – ответила Чжэньчжэнь. – Господин, не хотите спросить меня о том, почему я пошла за ней в ту комнату?
Господин Линь посмотрел на нее.
– И почему же? – холодно спросил он.
– Потому что она сказала мне, что десятый молодой господин Нин хочет встретиться там со мной, – с такой же интонацией в голосе ответила ему Чжэньчжэнь.
Господин Линь даже растерялся. Десятый молодой господин Нин?
– Конфликт между мной и семьей Нин известен всему Янчэну. Разумеется, Линь Цзинь-эр знала, что меня можно завлечь с помощью Нин Юньчжао, – продолжила Чжэньчжэнь. – Вот почему мы пошли в седьмую комнату. Кроме того, ваша служанка, Сян Лань, неоднократно упоминала про то, что Линь Цзинь-эр была под воздействием яда. Господин Линь, вы взрослый человек и за долгие годы работы чиновником сталкивались с бесчисленным количеством подобных дел. Кто, как не вы, должен понимать суть происходящего?
Господин Линь испытывал сильное потрясение.
Тут можно было и не продолжать. Все стало бы предельно ясно ровно в тот момент, как подтвердилось бы наличие яда в напитке.
Его дочь занималась подобными вещами? Как это возможно?
– Это все очень легко проверить. В конце концов, этот план придумал ребенок. Неважно, насколько тщательно все продумано – план так или иначе не безупречен. Тут даже не потребуются вещественные доказательства. Служанки, тот немой… достаточно допросить их с помощью пыток, и все прояснится, – сказала Чжэньчжэнь.
Верно, проверить все это не составило бы никакого труда. Но зачем было разрабатывать план с таким количеством пробелов и неувязок?
– Предполагалось, что никто это дело расследовать не будет, – добавила Чжэньчжэнь. – Изначальной целью была я, девушка с не самой великолепной репутацией, которая вскоре еще и станет вдовой. Все наслаждались бы происходящим, а докопаться до истины никто не попытался бы. Даже если бы я сказала, что Линь Цзинь-эр обманом заманила меня на встречу с десятым молодым господином Нином, разве мне бы кто-то поверил?
С этой стороны все выглядело еще куда более продуманным.
Господин Линь заколебался.
– Сначала я думала, что вы с молодым господином Нином обо всем знаете и участвуете в заговоре. Однако, когда он пришел и заговорил с вами, а вы неожиданно спросили о том, зачем я пошла в седьмую комнату, я догадалась, что вы оба сами не в курсе происходящего, – искренне произнесла Чжэньчжэнь. – Дело не самое приятное, тем более оно затрагивает молодого господина Нина, поэтому я не хочу выносить все на публику.
Если все обстоит таким образом, то в это оказался вовлечен не только десятый молодой господин, но еще и башня Цзиньюнь.
Цзинь-эр… она в самом деле способна на такое?
– Ты несешь чепуху, зачем Цзинь-эр устраивать нечто подобное? – проворчал господин Линь.
– Причина определенно есть, вам следует лично спросить об этом у нее, – ответила Чжэньчжэнь.
Подсознательно господин Линь практически согласился с ней, но почти сразу же пришел в себя.
– Ты несешь какую-то нелепицу! – резко закричал он. – Коварная девчонка, как ты посмела так извратить истину? Для чего Цзинь-эр так поступать? Это бред! Я чуть не попался на твою уловку!
Чжэньчжэнь сохраняла спокойствие.
– Господин Линь, я сказала это все не ради того, чтобы обмануть вас, также я не пыталась вас в чем-либо убедить.
Тогда для чего?
– Просто я хочу, чтобы вы знали правду и приняли мудрое решение. Действуйте по справедливости, – закончила Чжэньчжэнь.
Мудрое решение?
Господин Линь снова растерялся. Что она имеет в виду под мудрым решением? Следует спросить ее еще о чем-то, не спрашивать вовсе или же просто вернуться с дочерью домой и не задавать лишних вопросов?
Это она называет мудрым решением? Это же явная угроза!
Какая нелепость. Ему, Линь Чэну, угрожает какая-то девчонка. Репутация уже испорчена, тем более скоро станет вдовой…
Господин Линь взглянул на Чжэньчжэнь. Он прокручивал в голове сказанные ею слова, после чего его гнев сошел на нет, и он снова принял невозмутимый и угрюмый вид.
Это просто девица с ужасной репутацией и будущая вдова, которая взяла на себя смелость обсуждать с ним правду.
Правда… да кому нужна эта правда? Разве она может стереть клеймо с его дочери? Пусть даже Цзинь-эр собиралась кому-то навредить, в таком случае…
Господин Линь смотрел на Цзюнь Чжэньчжэнь холодными, озлобленными и негодующими глазами.
В таком случае, это и твоя вина.
Глава 15
Какая нелепость
Почему моя дочь захотела причинить вред не другим, а именно тебе? Определенно, ты первая ее разозлила, первая начала угрожать и первая ей насолила. Более того, раз уж моя дочь нашла твое слабое место, почему ты смиренно не позволила ей совершить задуманное? Зачем вместо этого навредила ей?
Точно. В душе господина Линя внезапно разразился гром. Он уже и забыл об этом.
– Цзюнь Чжэньчжэнь, это твоих рук дело! – Его переполнял гнев. – Это ты затолкала ее в ту комнату и оставила без сознания! Все из-за тебя!
Какие еще заманивания, яд в чае и мужчина в шкафу? Очевидно, Чжэньчжэнь обо всем знала. А раз так, она позволила себя завлечь, отравить и завести в комнату с мужчиной. Так с какой стати это обман?
Поэтому не было никакого неожиданного желания пойти метать стрелы, и на самом деле она прекрасно знала, почему Цзинь-эр оказалась в той комнате. Несомненно, Чжэньчжэнь сделала все преднамеренно.
Ну конечно, все из-за нее. Именно она причинила его дочери вред.
Цзюнь Чжэньчжэнь смотрела на господина Линя спокойными, как и прежде, глазами. Негодование господина Линя ни на сколько на нее не повлияло.
– Кажется, вы уже сделали свой выбор, – произнесла она. – Все верно, это из-за меня она пострадала, это я толкнула ее в ту комнату.
Наконец-то она это признала!
Господин Линь кипел ненавистью.
– Ты… – начал он.
Не успел мужчина закончить фразу, как Цзюнь Чжэньчжэнь сделала шаг вперед и перебила его:
– Почему я так поступила? Потому что доставлять другим неприятности означает вредить самому себе. Только осознав свою ошибку, можно ее исправить. А поскольку Цзинь-эр собралась кого-то подставить, значит, свою неправоту она не признала. Поэтому я и решила ее проучить, чтобы она поняла, что, сев в лужу, придется заплатить свою цену. Ее отец не я, а вы. Вы знаете, что дети могут совершать ошибки, однако не воспринимаете это всерьез. Вместо того, чтобы признать вину вашего ребенка, вы решили свалить все на других. Раз уж вы не воспитали свою дочь, я сама решила преподать ей урок.
Если девушки хотят высказаться, никто не способен закрыть им рты. Их голоса четкие, резкие, звонкие и быстрые.
Господин Линь почувствовал себя так, словно попал под дождь из стрел, от которых невозможно скрыться. В их количестве он мог бы сравниться разве что с ежом.
Слова застряли у него в горле. Казалось, господин Линь практически потерял контроль над собой.
Чжэньчжэнь слегка вздернула подбородок и посмотрела на него, после чего заговорила, делая паузу после каждого слова:
– Хочу, чтобы вы уяснили: за вредительство придется заплатить цену и понести наказание. Это правильно и справедливо.
Это правильно и справедливо?
Господин Линь уставился на нее круглыми глазами, заметил на ее лице сочувствие.
– Господин Линь, если вы ни разу не испытаете страха, в будущем можете оплошать и накликать беду на свою голову. Я имею в виду, если вы и дальше продолжите выгораживать свою дочь, аргументируя это любовью к ней, вы не только погубите ее, но и запятнаете свое доброе имя.
Это правильно и справедливо? Это для признания собственных ошибок и извлечения урока? Для моего же блага?
Да кем ты, мать твою, себя возомнила? Божеством?
Господин Линь удивленно смотрел на стоящую перед ним девушку.
Кого ты назвала невежественным и бесстрашным?
Иногда он слышал от своей жены о том, как глупа эта Цзюнь Чжэньчжэнь. Она напоминала ему, как важно жениться на высоконравственном человеке. Достаточно было сравнить то, чему хорошему научила мать Чжэньчжэнь свою дочь, и то, как хорошо были обучены дети в семье Линь.
Он не слишком задумывался о том, насколько невежественной может оказаться эта девчонка, а теперь лишился дара речи от ее вопиющей тупости.
– Цзюнь Чжэньчжэнь, ты веришь в справедливость Небес? – спросил он с некоторой доброжелательностью, подавив свой гнев.
Чжэньчжэнь кивнула.
– Да, я верю.
Господин Линь вздохнул и улыбнулся.
– Просто ты еще слишком молода и еще никогда не сталкивалась с несправедливостью и жестокостью этого мира.
Цзюнь Чжэньчжэнь покачала головой.
– Неправда, я уже успела испытать это на своей шкуре, – ответила она. – Именно поэтому я уверена в том, что справедливость существует.
Господин Линь кивнул и с серьезным видом погрузился в раздумья.
– Да, я знаю, – бросил он. – Ты заметила, что башня Цзиньюнь и десятый молодой господин Нин вступились за тебя, вот и почувствовала, что Небеса тоже на твоей стороне.
Когда он договорил, выражение его лица резко стало коварным.
– Но я все еще хочу забрать тебя отсюда с собой. Я не собираюсь конфликтовать с башней Цзиньюнь. Они уважают меня, я уважаю их. Это всего лишь здравый смысл, очевидный и для них. Ты осознаешь, что произойдет после того, как я тебя заберу?
– После этого начнется судебный процесс, и мы снова придем к тому, что уже обсудили здесь, – серьезно ответила Чжэньчжэнь. – В этом деле полно неувязок, правда выйдет наружу сразу, едва вы зададите хотя бы один вопрос.
– Это мы еще посмотрим, – ответил господин Линь. – Каким образом то, что натворила ты, вдруг окажется не твоих рук дело?
Не дожидаясь ее ответа, он зашагал по комнате и сделал вид, что о чем-то задумался.
– Свидетели подвергнутся допросу с пытками, также это коснется семьи Нин.
Регистратор остановился и обернулся на Чжэньчжэнь.
– Дитя мое, ты уже выдумала сплетню о том, что молодой господин Нин хотел увидеть тебя. Ты больше не юная госпожа Цзюнь, а молодая госпожа Фан. Распуская такие слухи, ты не только вредишь репутации молодого господина Нина, но еще и позоришь семью Фан. А у тебя кишка не тонка.
Семья Фан не даст тебе пощады. Ты опорочила доброе имя моей дочери, оклеветала Нин Юньчжао, еще и устроила балаган в башне Цзиньюнь. Что уж о тебе говорить, с последствиями не справится даже семья Фан!
Он посмотрел на Чжэньчжэнь и покачал головой.
– На сей раз ты совершила грубейшую ошибку. Слышал, семья Фан хочет, чтобы ты родила ребенка. Какого же мужчину ты для этого нашла?
Когда он подумал об этом, глаза господина Линя засияли.
– Молодой господин Фан не способен зачать ребенка, поэтому ты воспользовалась возможностью и разыскала другого мужчину.
От этих мыслей господин Линь словно прозрел. С самого начала все задумывалось именно ради этого! Цзинь-эр на это рассчитывала? Идеальный план. Правда, есть одно «но»: она всего лишь ребенок, поэтому в плане много несостыковок.
Ему стало тяжело на душе. Регистратор не мог понять, следовало ли ему удивиться намерениям его дочери или сердиться из-за того, что с ней приключилось.
– Получается, ты хотела, чтобы Цзинь-эр пригласила тебя прогуляться, после чего ты бы отослала слуг. Ты разыскала немого мужчину, который не выдал бы твоей тайны. Только ты не рассчитывала, что Цзинь-эр первой окажется в комнате, в результате… случилось это несчастье.
Глазные яблоки господина Линя снова покраснели. Вот каким образом жизнь его дочери оказалась полностью разрушена. Поскольку Чжэньчжэнь знала, что Цзинь-эр строит против нее козни, она могла просто этого избежать. Зачем же вместо этого решила напакостить ей?
– Молодая госпожа Фан, урожденная Цзюнь! Такое поведение омерзительно даже для тебя! – резко закричал он.
Спокойно дослушав его слова, Чжэньчжэнь улыбнулась.
– Господин Линь, вы хотите оклеветать меня?
