Шерри Рун
Фаворитка двух магов
Глава 9
С Элизабет мы проговорили до самого вечера. Я читала некоторые записи фавориток, спрашивала, Элизабет спокойно отвечала, даже если некоторые из моих вопросов наверняка казались ей глупыми. Ее терпению позавидовали бы многие.
За окном стемнело, когда мы закончили, Элизабет засобиралась домой:
– Я могу посещать это поместье, однако оставаться ночевать без разрешения не могу. Тут своеобразная магия, она может и обидеться, если я как-то нарушу приказ короля или принца.
– Понятно. Спасибо вам за наставления, – вежливо поклонилась я.
– Пожалуйста. Если вдруг захочешь со мной связаться, то я оставила записку с моим адресом на чайном столике, – сказала Элизабет, проходя к выходу.
Расторопная служанка тут же помогла женщине надеть огромный темный плащ. Элизабет накинула капюшон плаща так, что он скрыл ее лицо. Я с удивлением взглянула на ее внешней вид – она ведь не скрывается?
– Избегаю лишнего внимания, – ответила Элизабет. – В этом королевстве не так уж много женщин, которые обладают моим цветом волос. В особняке никто и ничего не увидит, но пока я буду садиться в карету возле ворот, кто-то может полюбопытничать. А я хочу тихой и спокойной жизни.
– Понятно, – вежливо улыбнулась я. – А Даррен и Джейкоб…
– Должны были вернуться сюда уже как несколько часов назад. Их что-то задержало. Лучше дождись их, не стоит искать карету в такую темень. Уверена, твоих родных они уже обо всем предупредили.
Я не стала уточнять, почему Элизабет не может доставить меня на своей карете. Наверняка есть причина, а напрашиваться я не желала.
Хотя и оставаться в полузнакомом поместье совершенно одной – не самое приятное дело. Я проводила Элизабет до порога. Дотронулась рукой до магического замка, чтобы закрыть дверь, и вернулась в гостиную, которая мигом стала казаться неуютной и какой-то темной. В спальню тем более возвращаться не хотелось.
Даррен и Джейкоб вернулись сюда, когда за окном стояла глубокая ночь. Я даже задремать успела, однако в незнакомом месте моментально проснулась от тихих шагов.
– Привет, сладкая, – сказал Джейкоб, подходя ко мне, склоняясь надо мной и целуя.
– Тебе бы стоило лечь поспать, Лив, – ответил Даррен, едва заметно улыбнувшись.
Сдержанный. Что ж, ожидаемо. Мы с ним практически ни разу и не разговаривали, у нас была только одна совместная ночь, во время которой он был едва вменяем из-за утраты контроля над магией.
– Я хотела дождаться вас, – сказала я, проглотив ту часть, где мне неловко спать в незнакомом месте. – Все хорошо?
– Более или менее, – заметил Джейкоб, сбрасывая жакет на кресло и устраиваясь рядом. – Голодная? Сейчас покормим. Я слышал, что аристократки питаются как птички, но сомневаюсь, что птичка сможет выжить на одном чае с канапе, которые вы ели вместе с Элизабет.
Я улыбнулась в ответ, только сейчас осознав, что ужасно голодна, только раньше не замечала, потому что слишком нервничала.
– Извини, не думали, что так задержимся, – сказал Даррен и щелкнул пальцами.
Вспышка магии: и небольшой столик оказался полностью заставлен блюдами. Я едва не вскрикнула.
– Непредвиденные обстоятельства.
– А что за обстоятельства? – осторожно спросила я, накладывая себе в чистую тарелку еды – стесняться буду потом.
– Обстоятельства в виде бывшей влюбленной в Джейкоба дамочки, – раздраженно сказал Даррен.
– Эта та бывшая любовница, о которой упоминала Элизабет? – живо спросила я и тут принялась за ароматное запеченное мясо.
– Она самая, – подтвердил Даррен. – К сожалению, Джейкоб ошибся и связался с очень навязчивой дамочкой. Как только мы объявили фаворитку, провели с тобой ночь, то эта леди сразу же активизировалась: подкупила пару горничных, чтобы следить за твоим перемещением по дворцу, а также секретаря Джейкоба, чтобы тот не пустил тебя к нему на встречу.
Джейкоб молчал, делая вид, что полностью увлечен едой. А я пыталась понять логику происходящего: вся ситуация с этой бывшей казалась абсурдной и, как я не пыталась, сложить все в какую-то логическую картинку не получалось. В итоге я не выдержала:
– Я не понимаю. Зачем кому-то так рисковать? Брать взятку, не пускать меня к Джейкобу? Разве это не полнейшее безрассудство? Я еще как-то могу понять секретаря, жадность глаза застилает. Да и не от безбедной жизни аристократы идут работать, мало ли, для чего понадобилась большая сумма. Но зачем это делать бывшей любовнице Джейкоба? Ради такой мелочи, как не пустить меня к тебе? – я непонимающе посмотрела на мужчину. – Это ведь ничего существенного не даст…
– Кроме того, что у тебя испортится о нас впечатление, – заметил Даррен.
– Да, возможно. Но это не что-то непоправимое, – улыбнулась я. – И такие извинения могут исправить и более неприятное впечатление, чем игнорирование меня после первой ночи. Но рисковать всем, чтобы насолить мне, той, что даже не является невестой или женой… Не пойму я, зачем она так поступила. Или… Или она не так давно стала бывшей?
Ну а какие еще причины? Если бедняжка до самого последнего дня не знала, что она уже не любовница, то ее месть можно было понять.
– Если считать год небольшим сроком, то возможно, – вставил Джейкоб. – И во избежание недоразумений отмечу, что мы договаривались на легкие и ни к чему не обязывающие отношения с самого начала. Я ничего не обещал, не изменял и четко следовал нашим договоренностям, но эта дама…
– Очень навязчивая. Она едва ли не следит за Джейкобом, насколько вообще можно следить за принцем королевства. Мы были уверена, что где-то полгода назад она полностью утратила интерес к нему, потому как никаких действий с ее стороны не было замечено. Однако, как нам показал сегодняшний день, мы ошиблись. Поэтому пришлось провести чистку среди слуг, из-за чего много времени уйдет на подбор новых людей, которым можно доверять, – устало выдохнул Даррен.
– А не проще разобраться с этой девушкой?
– Не проще. Эта девушка – Эваланжелина Мосс, дочь нашего главного советника. Советник у нас толковый, грамотный, без него я точно как без рук, – поморщился Даррен. – Но даже если бы и было иначе, то советник все еще является лидером одной из могущественных фракций аристократов. Мы можем погрозить Эваланжелине пальчиком, но посадить ее в тюрьму, увы, никак. И она об этом прекрасно знает, время от времени извиняясь и прося, чтобы мы простили ее невинные шуточки. Например, попытки разрушить хорошие отношения между нами и нашей фавориткой, – завершил Джейкоб. – Ее отец погрозит ей пальчиком, вроде бы обещал даже под домашний арест отправить, по крайней мере, на время твоих официальных церемоний, чтобы вы с ней не пересеклись, но беда в том, что Эваланжелина – дочь покойной жены нашего советника, в которой он души не чает. Он хороший и мудрый советник, но избаловал ее безмерно. Потому совершенно не ясно, что она еще умудрится сделать.
– А ты мы почистили всех ненадежных слуг, заставили насторожиться оставшихся, которые обязательно передадут новым, что мы строги и безжалостны, когда дело касается подкупа. Вот поэтому мы сегодня и так долго, – неловко улыбнулся Джейкоб. – И снова готовы извиняться за то, что заставили тебя ждать. Только уже вдвоем.
Даррен умел извиняться ничуть не хуже Джейкоба. Не так яростно и страстно, чуть более нежно, но с таким энтузиазмом, что голову я потеряла быстрее, чем мы оказались в постели.
Мне все еще было странно: и от мыслей, что я сплю одновременно с двумя мужчинами, и от ощущений. Но изменения были существенны: место настороженности и напряженности заняло предвкушение.
Немало этому способствовало и то, что мне объяснили, что из себя представляют фаворитки. Никогда не мечтала стать той, кому руку не подадут в приличном обществе. Никогда не хотела стать любовницей, той, кем пользуются без обязательств, обыкновенной игрушкой. После рассказа Элизабет я почувствовала, что все внутренние барьеры, все неприятие к нынешнему статусу если не ушло, то в значительной степени угасло.
И сейчас, когда я сидела на кровати, прижимаясь спиной к Джейкобу, а Даррен целовал меня, я ощущала лишь удовольствие и расслабленность. Чувство, что я делаю что-то неправильно и запретное, утихло.
Я выдохнула в губы Даррену, который выцеловывал мои губы, мой рот, который сминал мою грудь, не обращая внимания на одежду. Барьер из ткани предавал даже некоторую остроту происходящему: ощущение, как горячая рука Джейкоба гладит мой живот, не проникая под платье, казалось даже сильнее.
Нет, не сильнее. Стоило Даррену коснуться моей оголенной шеи, как мурашки побежали по коже, а сама я застонала, сильнее вжимаясь в Джейкоба. И даже то, что я ощущала его возбуждение, меня больше дразнило, чем вызывало желание отпрянуть.
– Эти платья! Кто их придумывает? – зашипел сзади Джейкоб, пытаясь развязать шнуровку.
– Тот, у кого вы их покупаете, – с прерывистым вдохом ответила я.
– Зачем?! – рычал Джейкоб, явно запутавшись в шнуровке – тут она была заковыристая, я сама не сразу разобралась.
– Зачем носят платья или зачем покупают? – хихикнула я, но мне тут же стало не до смеха: Даррен, в отличие от брата, на разговоры не отвлекался, и обхватил губами мой сосок, полностью игнорируя тот факт, что платье так и не сняли.
Даже не на голой коже ощущения были яркими и сильными. Внизу живота начало скапливаться тепло, свидетельствующее о том, что я совершенно не против зайти дальше. Намного дальше ласк руками и губами.
– Есть, – победный возглас Джейкоба свидетельствовал о том, что он наконец-то одолел шнуровку.
Большие чуть шершавые ладони тут же заскользили по спине, оглаживая и сжимая. Даррен времени не терял: приподнял юбку и скользнул рукой по обнаженному бедру.
Мое дыхание сбилось, а я сама чувствовала себя невероятно возбужденной, хотя еще ничего толком не произошло. Однако тело говорило об ином: оно горело и плавилось. Мне казалось, что я выдыхаю удивительно горячий воздух, удивительно, как Даррен с Джейкобом этого не заметили?
Хотя, кажется, у них были свои способы определения моей готовности. Наглая рука Даррен скользнула между ног, вырвав у меня очередной стон.
– Уже влажная? – тихо сказал Даррен, а на его лице появился восторг и предвкушение.
И еще гордость. Если бы не смесь этих чувств, думаю, я бы сгорела со стыда. А так я лишь улыбнулась, давая разрешение творить все, что этим двум роскошным мужчинам вздумается.
И они не медлили…
Даррен буквально отобрал меня у Джейкоба, чтобы переложить на кровать как куклу. Тут же навис надо мной, зацеловывая, пока его руки скользили между моих бедер и ласкали самую чувствительную точку.
– Это уже наглость, – зло рыкнул Джейкоб.
Я перевела взгляд в его сторону: Джейкоб раздевался, швыряя одежду куда-то на пол. С ремнем возиться не стал, дернул и порвал, чтобы сбросить остатки куда-то туда, куда улетела рубашка. За всем этим последовали штаны и нижнее белье.
Не то что Даррен целовал и ласкал меня недостаточно увлекательно, поэтому я смела отвлекаться. Но Джейкоб! Джейкоб был невероятно хорош, настолько, что мой взгляд словно приклеился к нему. Хорош, Джейкоб хорош.
Кстати, а в чем наглость? В том, что пока Джейкоб там раздевался, Даррен активно извинялся?
– Даррен, имей совесть! – рыкнул Джейкоб.
– Я предпочту иметь нашу прекрасную Лив, – огрызнулся тот.
– Прошлой ночью как раз, – напомнил Джейкоб. – Так что не наглей и позволь мне заняться сладкой.
– Наглеть? – усмехнулся Джейкоб, отрываясь от моей шеи. – Может тебе не стоит наглеть? Думаешь, я не знаю, чем вы тут занимались, пока я разбирался с дворцовыми делами? И что, в отличие от меня, ты успел извинить?
– Да что…
– Тц, – зло выдавила я, пытаясь выползти из-под Даррена.
– Лив? – спросили меня два мужчины одновременно. – Что-то не так?
– Кто-то не так, – передразнила я их. – Если вы намерены спорить, а не заниматься любовью, то я пойду куда-нибудь посплю. От своих обязанностей фаворитки не отказываюсь, так что, как доспорите или подеретесь, можете разбудить.
– Э…
– А сейчас позвольте. Я не опустилась настолько, чтобы спать с теми, кому интереснее спор, чем я сама, – раздраженно заметила я.
На самом деле, не так уж я была раздражена. Заведена, распалена – да, а вот злости не было. Может, небольшая обида, что эти два мужчины, которым по возрасту и по должности положено быть серьезными и разумными, спорят как дети, не способные поделить игрушку. Или я и впрямь для них сродни игрушки?
Я прищурилась и посмотрела сначала в глаза Джейкобу, а потом Даррену. Нет, не играли, иначе не выглядели бы настолько растерянными и виноватыми.
– Мы исправимся, – первым нарушил молчание Джейкоб.
– Прямо сейчас, – сказал Даррен, ложась сбоку от меня.
Со второго лег Джейкоб. Вот так бы сразу. Четыре руки скользили по моему телу, разгоняя раздражения и вызывая новый виток возбуждения.
Когда тебя ласкают – это неимоверно приятно. Сначала ты смущаешься, потом плавишься от удовольствия и боишься издать хоть один лишний, но в какой-то момент приходишь к тому, что тоже хочешь сделать для этих мужчин что-то. Я уже пробовала сегодня так с Джейкобом. И была весьма не против продолжить.
Сейчас был самый удобный момент: я лежала на боку, лицом к Джейкобу. Сначала я потянулась рукой к его щеке – мне давно хотелось потрогать это идеальное лицо, твердый подбородок. Ощутить чужую кожу. Не грубую, а очень гладкую и приятную. Скользнуть пальцами по мужским губам – они такие же чувствительные, как у женщин?
Ох, ошибка! Я думала всего лишь потрогать их и продолжить свое исследование, как Джейкоб игриво прикусил мои пальцы и втянул в свой рот. Вот же!.. Еще и облизывает их, посасывает, словно у него во рту мой язык, а не пальцы! Я быстро вытащила их и поймала насмешливый взгляд. Вот кто обожает меня смущать!
Но сам виноват, что дальнейшее исследование его шикарного тела мне придется проводить не сухими, а мокрыми пальцами! Если, конечно, руки Даррена, совершенно по-хозяйски гладящие меня между бедер не доведут меня до полностью бессознательного и невменяемого состояния.
Я скользнула по шее, мощной накачанной груди и погладила пальцами маленький мужские соски. Не получив никакой реакции, спросила:
– Неприятно? Мне нравилось…
– Вовсе нет, – ответил, Джейкоб, который бессовестно скопировал мои движения, положив руки на мою грудь и чуть сжав мои соски. – Обыкновенное приятное прикосновение от тебя, сладкая. Мы разные, чувствительность разные. У мужчин редко бывают чувствительные соски, не говоря уже о том, чтобы сравнивать их по чувствительности с женскими.
На этом Джейкоб замолчал и сжал один мой сосок большим и указательным пальцем, выбив из меня все дыхание.
– Вот так мне намного приятнее, – шепнул он мне на ухо.
– А как тебе еще приятно? Где тебя можно касаться, чтобы сделать хорошо? – спросила я, с трудом сдерживая очередной стон наслаждения.
Джейкоб бесстыдно потерся своим членом о мое бедро:
– Я не очень чувствительный, сладкая. Получаю наслаждение либо в тебе, либо наблюдая за собой. Если ты, например, хочешь сделать мне приятное, то можешь сама, своими пальцами довести себя при мне до пика удовольствия. Вот тогда мне будет очень хорошо. Я гарантирую, что смогу кончить вместе с тобой от такого зрелища.
Джейкоб… слишком бесстыден! Разве можно такое говорить?! Но почему-то от его слов я ощутила не ужас, а еще сильнее растекающийся по телу жар. Внезапно Джейкоб навис надо мной, заставив лечь прямо на спину. Его колено раздвинуло мои бедра, а сам он устроился между ними. Исчезли ласки Даррена – я заметила, как он отодвинулся от нас и смотрел на меня горящими глазами, в то время как рукой медленно, почти лениво, гладил свой член.
Мое сознание от увиденной картины словно расплылось, лишь то, что Джейкоб толкнулся внутрь меня, заставило оторваться от Даррена. Распирало. Неверно. Джейкоб наполнял меня медленно и неумолимо, двигаясь медленными толчками, от которых внутри все плавилось от удовольствия.
– Вот так мне хорошо сладкая, – шепнул он – его голос и впрямь звучал как-то иначе от наслаждения.
– И мне, – с трудом выдавила я, обхватывая его за плечи и стараясь сильнее прижаться бедрами.
– Кажется, недостаточно хорошо, – усмехнулся Джейкоб, после чего двинулся намного резче.
Сильнее. Глубже. Выбивая из меня последние остатки разума и затапливая наслаждением.
Глава 10
После ночи все тело ныло. Приятно ныло, пусть и в слегка… неожиданных местах. Я потянулась на кровати и обнаружила, что лежу одна. Да уж, интересные у меня мужчины – исчезают сразу на утро. Зато никаких сюрпризов, все стабильно.
Я слезла с кровати, невольно поморщившись: а ночь выдалась куда более бурной, чем первая. Но и более приятной. Постарался и Джейкоб, и Даррен – моих сил хватило на них обоих во всех смыслах.
А у них хватило совести оставить меня чистой в не менее чистой постели. И даже завтрак поставить на тумбочку. Интересные мужчины, но хотя бы заботливые. Я усмехнулась, стащила тарелку с едой с магического подноса, на котором был начерчен знак, не позволяющий еде остывать.
Доела, с тоской взглянула на платье, шнуровку которого Джейкоб вчера все-таки порвал. А жаль, оно мне понравилось. Но не могли же они снова оставить меня одну, но на этот раз еще и без одежды, в которой можно выйти? Или им так понравилось «извиняться», что они решили повторить? И заодно проверить нервы своей фаворитки.
Я прошла к шкафу и с некоторым удивлением поняла, что он забит одеждой на любой вкус. И все моего размера и тех фасонов и цветов, которые я предпочитала.
На этом приятности не закончились. Стоило мне выйти из спальни, как я услышала тихие мужские голоса: Даррен с Джейкоб о чем-то разговаривали в полголоса. Стоило мне сделать пару шагов, как Даррен спросил:
– Выспалась, Оливия?
– Да, вполне.
– И позавтракала. Прекрасно, – сказал Джейкоб. – Значит, можно сразу к делам.
Я вышла в гостиную: два мужчины сидели за небольшим круглым столиком, возле которого стояло третье пустое кресло. Я так понимаю, что это для меня? Даррен подтвердил мои догадки: встал и отодвинул кресло, жестом предлагая присесть, что я и сделала.
– Какие дела? – поинтересовалась я, стоило мне усесться.
– Большие и очень срочные, – усмехнулся Джейкоб. – Надо как следует представить обществу нашу фаворитку, а также передать тебе все положенные полномочия.
– Полномочия? – удивилась я.
– Именно, у тебя их будет немало. Но сначала надо организовать закрытый бал, где мы представим тебя как фаворитку. Там будут только наши союзники. Те, кто поддерживают нас. И те, кто понимают, что фаворитка – очень важная фигура для нашего королевства, – сказал Даррен, накрывая мою руку, лежащую на подлокотнике, своей рукой.
Он улыбался так, словно я была не случайно подошедшей девушкой, а кем-то особенным. Что-то в этом не сходилось.
– После бала Элизабет передаст тебе наследие фавориток, – добавил Джейкоб.
– Дневники? Так она мне уже передала…
– Нет, дневники – это лишь одна часть. Есть еще некоторое имущество, вроде виллы на берегу моря и пары резиденций в разных частях нашего королевства, а также за его пределами.
– Это… не слишком? – удивилась я – такое богатство пугало.
– Все эти вещи будут принадлежать тебе только до тех пор, пока у следующих правителей не появится своя фаворитка. И ты передашь ей все эти виллы и резиденции.
Я выдохнула с облегчением, а Даррен и Джейкоб засмеялись.
– Что? – насупилась я.
– Только ты, сладкая, можешь выдыхать от мысли, что огромное состояние не останется с тобой навсегда, а перейдет к кому-то другому, – расплылся в улыбке Джейкоб. – Кроме вилл, у тебя еще прилично золота в банке. Им можно пользоваться для открытия какого-либо дела. А после того, как дело начнет приносить прибыль – вернуть обратно. Эдакий заем без заема, потому что фаворитке самого короля не пристало занимать у банков или других аристократов. У короля можно, но только тайно, чтобы никто не смел ничего плохого сказать про фаворитку.
И что смешного? Конечно, я буду радоваться, что состояние, которое мне упало с неба, не останется со мной. Да и что мне или моим детям (я не собиралась заводить толпу детишек, мне и одного-двух хватит!) с таким количеством домов? К тому же, я видела Элизабет: она не казалось бедствующей. И платье ее стоило столько, что на вырученную от его продажи сумму средняя аристократическая семья смогла бы покрыть свои расходы за месяц.
– Но все деньги, которые ты получишь от какого-то дела, будут принадлежать тебе. Прибыль от любого рода сделок – твоя, – заметил Даррен. – Обычно ни у кого из фавориток не было проблем с тем, чтобы получить столько денег, сколько невозможно потратить за всю жизнь. Конечно, я не беру пример первой фаворитки, которая на заработанные от торговли деньги купить пару городов.
– Но если ты, сладкая, вдруг не захочешь работать, то это совсем не проблема. Ведь мой братец, Его Великолепнейшее Величество, обязан преподнести тебе подарок, который будет, как там говорилось-то? – Джейкоб на секунду замолчал и тут же продолжил: – Подарок, который будет соответствовать твоему уму, красоте, страсти и иже с ним. Даррену придется хорошенько разориться.
– Как будто тебе – нет, – ухмыльнулся Даррен. – Не хочу слышать что-то о разорении от человека, который уже подготовил подарок на сумму, которая и близко не соответствует доходам принцу королевства.
– Не соответствует?
– Твое содержание принца не позволило бы тебе купить это, – не отставал Даррен.
А я впервые почувствовала любопытство. Что там такое? Дело ведь даже не в цене, а в том, что там такое. Что-то настолько необычное, что принцу не хватило бы тех денег, что он получает?
– Если бы я жил на то содержание, что мне предоставляет казна, то я бы был очень грустным принцем, брат. А я, заметь, принц веселый, – отбил выпад Джейкоб. – Да и ты что-то приказал обустроить неподалеку от дворца, а? Что там?
– Вот сегодня я и покажу все Оливии, – сказал Даррен, улыбнувшись. – И еще, Оливия, все твои наряды, украшения, поездки, проживания в резиденциях или путешествия будут оплачиваться за счет казны. Однако если ты решишь чем-то заниматься, то лучше напрямую спросить меня или Джейкоба. Если тебе вдруг не хватит нашего первоначального подарка.
Я сглотнула и поняла, что скромная девушка внезапно стала очень нескромной и богатой женщиной.
Еще лучше степень своего богатства я осознала, когда Даррен и Джейкоб подарили мне подарки. Отдельная резиденция – не слишком близко и не слишком далеко от дворца. Казалось бы, что я трехэтажном особняке не должно было быть ничего необычного, однако магическая защита была не слабее, чем у дворца. Не говоря уже о начинке. Да у меня собственная комната с золотом имелась! Отдельная, куда уже поставили несколько сундуков – потому что плохая примета дарить фаворитке дом, где есть пустые помещения. Я уж не говорю про украшения.
Хорошо, что ни Даррен, ни Джейкоб не присутствовали в тот момент, когда я осматривала свой особняк. Точно бы опозорилась. Потому что сначала я ходила по комнатам робко, потом едва ли не бегом переходила от комнаты к комнате. Мое состояние колебалось от желания найти и накричать на Даррена с Джейкобом, что они зачем-то подарили целое состояние девушке, которую знают всего несколько дней, до страха – что мне с этим всем делать? Я ведь в жизни не держала такое количество денег в руках!
Спустя сутки я более или менее пришла в себя, кое-как убедив себя, что делать некоторые вещи – например, дарить фаворитке целое состояние – обязывает положение. Король и принц они или кто?
Да и насчет того, что Даррен с Джейкобом знают меня всего несколько дней, я не была уверена. Во-первых, они сами говорили, что присматривали себе фаворитку немного заранее, а не схватили на балу первый попавшийся источник. Во-вторых, Элизабет непрозрачно заявила, что нашли они меня довольно давно. Ну а в-третьих, мои любовники почему-то отказались отвечать на один мой простой вопрос.
Это было за пару дней до того, как я посетила свой «подарок». Мы лежали в кровати после очередной ночи (вернее, вечера, если судить по заходящему солнцу) и отдыхали. В какой-то момент я вспомнила, что мне говорила Элизабет, и спросила, как давно Его Величество и Его Высочество знают меня. И как давно я появилась у них в планах как фаворитка.
Оба мужчины напряглись, тишина стала неловкой. Джейкоб попробовал отшутиться:
– Это большой и страшный секрет. Но не так давно, как ты думаешь.
– Я не думаю, я полагаюсь на слова Элизабет, которая не стала бы мне врать, – честно ответила я.
– Мы… расскажем тебе об этом попозже, – с некоторой неловкостью ответил Даррен.
Врал? Сто процентов врал! Иначе бы не отводил так взгляд.
Так что вопрос, когда Даррен и Джейкоб узнали про меня, когда запланировали сделать своей фавориткой, оставался открытым.
Кроме того, что я теперь стала весьма богатой дамой, мои родители тоже поправили свое финансовое состояние. Конечно же, не без помощи Джейкоба. Даррен официально не имел права помогать. То есть, он мог потратить свои собственные средства, а вот из казны что-то взять – никак. И даже если бы он как-то помог из своих, то нашлись бы аристократы из противоборствующей фракции, которые обязательно бы об это упомянули и потребовали доказательств, что казна не растрачивается зря.
Джейкоб был свободнее в плане денег. Да и не только денег. Самому сильному магу королевства многое прощалось. Даррен, несомненно, тоже очень силен. Но он король. Король, требовавший строгого соблюдения правил. А это означало, что и сам он не мог от них отклоняться, да и многие аристократы, те, кого вынудили соблюдать правила, изо всех сил искали недостатки в самом короле.
А Джейкоб всего-то пришел к отцу, поговорил с ним час в кабинете, уточнил по поводу долгов, а через половину суток принес все бумаги о том, что долги моей семьи погашены.
Более того, он даже взяла моего брата на работу. В один из дней, когда мы обедали втроем, шутили, мне подкидывали всякие важные сведения об аристократах и тому подобном, Джейкоб стал ругаться, что не может найти секретаря. Мол, есть кандидаты, но они то странные, то недостаточно быстро соображающие, то с ними не посспаринговаться (а Джейкобу это очень важно делать в перерывах.). Даррен возьми и предложи кандидатуру моего брата. Мол, видел, что он занял какое-то там место среди фехтовальщиков. И пока я успела прожевать свой салат, письмо с предложением работы уже отправилось к моему братишке. А когда мы закончили обедать – вернулось другое письмо, где говорилось, что работать на Джейкоба – большая честь.
И, как ни посмотри, моя нынешняя жизнь казалась настоящей сказкой: проблем нет – все они решены, о родных и близких позаботились, брат получил работу, которой не может нарадоваться. Ну а где бы еще ему платили не только за работу мозгами, но и за сражения в обеденный перерыв с таким великим мастером, как Джейкоб.
Но было одно «но» во всей этой идиллии. Не одно. Даже два.
