Уменьшить шрифт (-) | Увеличить шрифт (+)

Шеннон Майер
Золотой

Полная версия

Shannon Mayer

Golden

Всем женщинам, которые верят, что могут изменить плохого парня и превратить его в хорошего друга/партнера/мужа. Нет, вы не можете этого сделать. Но вы можете почитать книгу об этом. Наслаждайтесь самым лучшим фэнтези в мире – о мужчине, который может измениться!

Подождите… Что значит – это звучит слишком грубо? Ох, то есть «честно». Ладно, тогда я совру.

Всем женщинам, которые любили плохих парней, видели все их психологические проблемы, вышли замуж за них и помогли им увидеть свет в непроглядной тьме через свою бесконечную любовь и дерзкие шуточки. Надеюсь, вам понравится эта книга, которая по правде… не похожа ни на одно из этих посвящений! Сумасшедшие!

1
Ни хрена себе!

Сновидения всегда были одинаковыми, хотя и снами их назвать сложно. Это было место между ночными грезами и реальностью, где жили воспоминания, о которых хотелось забыть. Вот где я была, где застряла без возможности двигаться вперед или назад.

Как и в любую другую ночь.

Хотя даже так я могла почувствовать мягкие фланелевые простыни и успокаивающее мурчание кота, лежащего на моей груди, – но вместе с тем были и другие ощущения, родом из прошлого. Те самые ощущения, которые держали меня крепче, чем настоящее.

Я слышала череду выстрелов, что доносились из ружья Ричарда. Я почувствовала порыв ветра, когда попыталась перевернуться на другую сторону. Серебряные пули одна за другой пронзали меня – сперва правое бедро, затем центр живота и левое плечо. Мое тело сильно тряслось от ударной волны. Я упала лицом вниз на берег реки, боль затуманила разум. Мне нужно было драться с ними. Нужно было сразу понять, что они задумали. Я отвергла своего старшего брата, поэтому стоило догадаться, что он захочет избавиться от меня. Страх и стыд вели жестокую бойню внутри меня.

Мои пальцы схватились за простыни, и я сильнее зажмурилась, будто это могло помочь затолкать воспоминания подальше и спокойно заснуть.

Но откуда я могла знать, что собственный брат захочет убить меня? Даже для нашей семьи это необычная реакция. По крайней мере, я так думала.

Тепло крови, жалящая боль от пуль. Я задержала дыхание. Бывают ситуации, когда нужно либо драться, либо прятаться. Сейчас стоило отдать предпочтение последнему. И мы с моей волчицей понимали это.

– Хватит с нее. Кинь ее в реку, – проговорил Киран. – Сучка должна была знать свое место.

Меня пнули ботинком в бок, отчего я резко перевернулась на триста шестьдесят градусов, снова оказавшись лицом вниз. Только в этот раз совсем рядом с водой.

Бедро, живот и плечо горели от боли, будто меня облили бензином и подожгли. Серебро проникало в мое тело, замедляло сердце и туманило сознание. У Кирана не было необходимости тратить на меня еще больше серебряных пуль, которые так сложно достать. Я умру и от одной, как только пройдет достаточно времени.

Еще один удар, после которого в моем плече что-то треснуло – тогда я наконец упала в воду. Я плыла по течению, пока мои легкие жгло. Повернувшись лицом вверх, я рискнула открыть глаза. Картинка была размыта из-за брызг воды, но я узнала лица. Я знала их всю свою жизнь, но, может, по-настоящему никогда.

Это было самое ужасное в снах. Хуже, чем пули или страх умереть.

Или нет, сама возможность постоянно переживать момент, когда все мои главные страхи становились явью, – ранила сильнее всего. На самом деле я не являлась частью семьи и стаи, хотя мои родители были альфами. Я была лишь ошибкой, тем самым «упс», «отвернись и отведи взгляд от нее». И все из-за того, что однажды моя мать проявила неосторожность, в результате которой на свет появилась я. Никогда в жизни я не понимала эту истину так ярко, как в тот момент.

Ричард и Киран – мои старшие братья. Но именно третий брат ранил мою душу сильнее всего. Шипли был немного старше меня, он единственный человек в семье, которому я могла доверять, – по крайней мере, так я думала.

Он единственный брат, которого я считала своим другом.

– Избавьтесь от нее, – сказал Шипли, его голос искажался из-за того, что мне в уши попадала вода. – Или мать сдерет с нас шкуры. Тебе не стоило пытаться брать ее силой.

– Ты слышал мать. Либо она подчинится мне, либо ее выгонят, – рыкнул Киран. – Только так она могла остаться в стае.

Я вырвалась из этого водоворота, как только вспомнила ощущение холодной воды и того, как мое тело билось о камни на дне реки. Мои руки поднялись к шрамам на левой груди – прямо к области сердца – и провели по рубцам на коже. Не так много вещей могут оставить шрам на оборотне, но серебряному осколку это удалось.

Мои простыни были мокрыми от пота, а подушка – от слез, которые я пролила во сне. Вот черт. Я могла сказать, что простыни промокли из-за душного летнего воздуха, но соленые капли на подушке объяснить было сложнее.

Я повернулась к толстому серому коту, растянувшемуся на своей половине кровати. Очевидно, его достали мои истерики.

– Это когда-нибудь закончится, Мартин? Не отвечай, я знаю. Все знаю. – Я провела рукой по его блестящей шерсти. Он приоткрыл один глаз и одарил меня пренебрежительным взглядом, после чего зевнул и, махнув хвостом, снова заснул. Оставалось лишь представлять, что он мог сказать мне, если бы умел говорить.

Наверное, что-то вроде: «Возьми успокоительное и отстань от меня».

Мартин давно привык к моим истерикам по ночам. Кот, который терпел оборотней, редкость. Но опять же, мы оба чуть не умерли в реке в ту ночь. Подобные обстоятельства обычно сближают двух существ.

Проводя руками по его шерсти, я позволила себе вспомнить все остальное о моей несостоявшейся смерти, попытаться отыскать что-то хорошее. Найти светлые стороны.

– Помнишь, как мы встретились, Мартин? Меня вынесло на берег реки примерно в десяти милях от того места, где они меня кинули. А тебя та жалкая старая карга несла в мешке, который крутила в разные стороны. – Сидя на краю кровати, я взяла Мартина на руки.

Мартин взвыл и откинул голову назад, его зубы стучали. Я рассмеялась.

– Знаю. Вот же стерва, да? И у нее хватило смелости кинуть тебя в реку с привязанным к твоему мешку кирпичом! – продолжила я.

Он зарычал, а затем попытался забраться мордой под плед, мяукая в ответ.

Та старуха увидела меня и испугалась, а затем убежала, кинув мешок с Мартином мне в голову. Скорее всего, я была бледной, как первый покров снега, поэтому старуха так отреагировала.

Я все еще чувствовала запах мешка и его шероховатый материал. Мартин вылез из него, шипя. Увидев меня, он затих, а затем облизнул мое лицо и отскочил.

– Но есть и хорошие люди в мире, – мягко проговорила я. – Хорошие люди нашли нас, Мартин. Это же что-то да значит, правда?

Два охотника позже отыскали меня с Мартином. Или, если быть более точной, Мартин каким-то чудом привел их ко мне. Они подняли меня и отнесли в ближайшую больницу.

Да, знаю, оборотни и больницы обычно никак не соотносятся друг с другом, но бывают исключения. В больнице, что находилась недалеко от дома стаи, работала парочка докторов, которые знали о нас и все равно хранили в секрете существование подобных мне пациентов. Хотя они и были людьми, у них имелся опыт работы со сверхъестественным.

Мартин снова принялся урчать и мять лапами толстое пуховое одеяло. Я провела рукой по его позвоночнику, после чего проверила часы на тумбочке у кровати.

Рано, сейчас было чертовски рано. Хотя небо уже и озарялось первыми лучами, никто даже не думал еще вставать. Но неважно, я знала, что не засну даже после мини-терапии с Мартином. Я направилась в ванную и включила душ с холодной водой – самое лучшее для меня сейчас.

Зайдя под ледяные брызги, я вздохнула, но осталась стоять, пока вода обрушивалась на меня, покалывая кожу и смывая пот, пропитанный страхом и болью. Болью не физической, которую я излечила несколько лет назад, а душевной. Она была настоящей стервой, и, похоже, чем больше я пыталась оставить ее позади, тем сильнее она закипала. Но знаете, найти психолога для оборотня средних лет, выросшего в семье убийц, было не так легко, как казалось.

Закончив водные процедуры, я вытерлась полотенцем, а затем оделась в джинсы, сапоги до колен с красивой тонкой полоской черного меха сверху и в свободный струящийся топ с длинными рукавами, который заправила в джинсы. Я бы никогда не надела кремовый цвет на любую другую работу, но нынешняя позволяла мне быть немного… женственнее.

Я прошла мимо комнаты соседей. Они тоже были перевертышами – лисой и рысью – и жили своей привычной жизнью. Тайини и Коппер казались мне классными, и мы даже вместе ели раз в месяц. Да, мало, но мы были всего лишь соседями, а не друзьями. Я больше почти не подпускала к себе людей – выживание и осторожность теперь были самыми главными моими спутниками. И все же я остановилась напротив их двери и прислушалась. С той стороны доносились размеренные вдохи и выдохи, а также отчетливый гул легкого храпа Коппер, которого, по ее мнению, не существовало. Я облегченно кивнула сама себе.

Я не могла противостоять инстинктам, которые кричали о том, чтобы я что-то защищала.

Защищать. Защищать. Защищать.

С этой мыслью я спустилась вниз и начала всюду включать свет.

В этом была красота квартиры, соединенной с книжным магазином, где я работала. Всегда было куда пойти, если сны становились совсем невыносимыми, а воспоминания – слишком болезненными. Книги были убежищем, местом, где можно спрятаться даже от самых худших моментов из моего прошлого.

Не только от того, что я пережила, но и от того, что меня заставляли делать.

Ряды книг и стеллажи, доходящие до потолка, сразу же залились светом. Вся нижняя часть огромного старого дома была магазином и кладовой. Я шла, стуча сапогами по плитке, проводила пальцем по корешкам, позволяя умиротворению этого места отогнать последние воспоминания.

– Мучают мрачные мысли, да?

Я даже не вздрогнула, когда гуль^[1] Денна выплыла между стеллажей книг – сегодня ее тело было более осязаемым. Она снова не ела, в чем я не могла ее винить. Гули были падальщиками, поэтому чем дольше их будущая еда умирала и гнила, тем больше она им нравилась. А у Денны был вкус настоящего гурмана, который доводил ее до истощения.

– Доброе утро, Денна. И да, мучают сны, хотя… Нет. Все как обычно.

Денна была предыдущим менеджером магазина… когда еще имела человеческое обличье. А как только превратилась в гуля, ее перевели на ночную смену. Оказалось, покупателей смущало ее существование, и, похоже, Грант (хозяин и тоже довольно сомнительный персонаж) понял это. Многие люди не могли видеть ее, но, если верить Бобу – одному из постоянных покупателей, она устраивала им «припадки веселья». Так что теперь Денна работала только по ночам, разглядывая книги и выкладывая на полки новинки. Уверена, я была одной из немногих, кто мог видеть ее и разговаривать с ней.

Я подошла к огромному деревянному обеденному столу, на котором было все необходимое для настоящего читателя. Кофе, разные виды чая, упаковки с нежирным печеньем, чтобы то не запачкало страницы, а также сахар, мед и настоящие сливки в маленьком холодильнике. Пароварка, кофемашина, кофемолка и небольшой тостер. Но не это было моей любимой вещью, а подогреватели кофейных чашек. Они выглядели как маленькие подстаканники, которые можно было просто поставить рядом с собой.

Это место – настоящий рай.

– Сложно назвать это утром. – Она подняла большие очки с лица, хотя они не прятали блестящих желтых глаз, которые выглядели как маленькие луны. Они были абсолютно пустыми и не имели радужек. – Почему ты просто не вернешься и не займешь место матери в качестве вожака стаи?

Я поморщилась, а затем открыла банку с кофе и начала набирать необходимое количество для самой большой кружки. Семь ложек, если кому-то интересно, и я считала медленно, чтобы не торопиться и усмирить свое раздражение, которое постоянно возникало при этом вопросе.

– Это не так работает. Я не могу просто зайти и взять стаю. Мы уже говорили об этом раньше.

– Точно, но объясни мне снова. Ты сама говорила, что ты вторая по силе после матери и что именно она устроила все эти проблемы. Да, у тебя другой отец, но это не должно ни на что влиять.

Я вздохнула и нажала кнопку «старт» на кофемашине, потом подошла к чайнику и принялась кипятить воду. Я не собиралась говорить ей, что один из моих братьев собирался начать новую династию со мной в качестве его сучки в самом буквальном смысле.

– Все очень просто, Денна. Я не хочу. Вся стая разрушена, и у меня нет желания вернуться. Они думают, я мертва, так что лучше все оставить так, как есть. Я не хочу управлять делами стаи.

– Уверена, не все плохие. – Она теребила цепочку, свисающую с ее очков. Звяканье, исходящее от них, было единственным звуком, который я когда-либо слышала от Денны.

Я посмотрела на нее, как бы парящую за стойкой. Она была чертовски тихой, будто почти плыла.

Мартин вскочил на стойку, его зловещие глаза встретились с моими.

– Я не могу читать твои мысли, что ты хочешь? – Я не отвела взгляд. Я не подчинялась коту, хотя на самом деле это не было похоже на взаимоотношения в стае. Он прищурился, ища самое близкое, к чему мог подобраться, и издал громкий вой. Одну лапу он вытянул и постучал ею по банке с тунцом, которая была оставлена специально для него. Он отказывался есть настоящий кошачий корм.

– Держи! – Я открыла банку, и он засунул свою морду прямо туда.

– Я все еще думаю, что тебе стоит вернуться. Ты говорила, твоя сестра была милой. – Пальцы Денны схватились за край стола, и она подтянула себя вверх, усаживаясь как горгулья.

Моя челюсть щелкнула. Младшая сестра была радостью и гордостью моей матери, Джунипер, еще до того, как родилась. Я не ревновала мать к Меган, да и она не нуждалась во мне. Я была паршивой овцой в нашей семье, не она. Джунипер обязательно защитит свою «настоящую» дочь, я в этом не сомневалась.

Проблема в том, что паршивая овца не может долго продержаться в стае оборотней. То, что я дошла до взрослой жизни, было достижением для меня и в немалой степени для человека, которого я называла своим отцом. Нет, не по крови, но это не имело значения. Он все равно защищал меня.

– К тому же… – Денна пристально глядела на кофемашину с выражением печали на лице. – Я слышала от Мэри, которая слышала от Джейкоба, который слышал от… – список имен продолжался почти до бесконечности. Гули, похоже, общались по какой-то нескончаемой версии сломанного телефона. Я научилась не придавать особого значения ее сплетням, так как никогда наверняка не знала, насколько историю изменили. – …Рэйчел, которая сказала Кевину, и он сказал мне, что твоя маленькая сестра несчастна. Что она все время плачет.

– Несчастна, а не в опасности – в этом есть разница, – сказала я, хотя мой желудок перевернулся. – К тому же, как я сказала: ее любят. С ней все будет в порядке. Возможно, у нее просто разбито сердце после первой любви. Такое случается, – проговорила я. Сколько ей сейчас? Восемнадцать? Меня «убили» в ночь на ее восьмой день рождения. Я бы крепко ее обняла и подарила книгу с простыми заклинаниями. Многие волки не могли колдовать, но у некоторых были способности к этому. Я надеялась, что ради ее благополучия она станет следующим целителем в стае. Это могло дать ей возможность выйти за рамки привычной иерархии. И если бы она захотела, то могла бы уйти в другую стаю. Статус целительницы дал бы ей свободу выбора как жить.

Я же не могла сотворить заклинание, хотя отец пытался меня научить.

Мое сердце странно стучало, но я игнорировала его, списывая это на кусочки серебра, которые все еще могли находиться внутри грудной клетки. Игнорируя тот факт, что я давно бы умерла, будь это так.

Денна хмыкнула и исчезла. А я? Я работала все утро: проверяла товары, проводила исследование и, наконец, искала способы перестать думать о прошлом и семье, которая во мне не нуждалась, чтобы сконцентрироваться на своем будущем.

И под товарами и исследованием я подразумевала то, что взяла любимую на данный момент книгу по мифологии всего мира, забралась в уютное кресло и расслабилась, позволив тишине, которая еще оставалась после ночи, успокоить меня. Оборотни или перевертыши не созданы для одиночества. Мы чувствуем себя лучше, когда у нас есть семья или стая. Что являлось еще одной причиной, почему я во все это не вписывалась.

Что насчет меня? Я находила утешение в одиночестве, когда никто не нуждался во мне.

Правда, неудивительно, что меня «убили» и кинули в реку. В нашей культуре считались проклятьем такие вещи, как: а) спорить со своим альфа и его приказами; б) отказывать своей стае в доступе к тебе в любой момент и в) не совокупляться с тем, с кем тебе приказали это сделать. Дам вам угадать, в чем из списка я провинилась.

Именно, во всех трех пунктах.

Когда солнце наконец начало просыпаться, а лучи – проскальзывать сквозь передние окна, мне пришлось отложить книгу о перуанском взгляде на оборотней, чтобы заставить себя встать и приготовить магазин для открытия. Я повесила знак «открыто», и через пару мгновений зашли несколько первых постоянных клиентов.

Джордж и Боб – очень милые. Они переехали в Скагуэй лишь через пару месяцев после меня. Они жили вниз по улице и заходили каждое утро за кофе. Джордж управлял хозяйственным магазином, а Боб был единственным медиумом в городе.

Учтите, ненастоящим, но мы вместе с Денной подшучивали над ним, потому что ему нравилось быть частью местного общества супергероев. В молодости он столкнулся с ведьмой, и это открыло ему глаза на нечто большее, что видел обычный человек.

– Мы принесли свежее печенье! – Боб хлопнул в ладоши и поставил выпечку на большой стол, пока Джордж подходил к газетам. Вчерашним, конечно, но я знала, что он начнет ворчать, если спрошу о том, хочет ли он что-нибудь поновее. Мужчина был тише воды. Но опять же, Боб говорил за двоих. – Божечки, божечки, мне нужно найти новый офис! Даже отопление не работает должным образом, только представь, что будет, когда наступит зима. Мне придется взять еще одну аренду, а оно того не стоит, – продолжил Боб.

Постоянная жалоба Боба. Насколько я поняла, он никогда не арендовал помещения. Джордж же уклончиво хмыкнул, что, очевидно, что-то значило для Боба.

– Ох, Джордж, ты так прав! Я спрошу у нее! Син-Син, ты видела уже нового парня в городе? Такой чертовски горячий! – Боб наливал кофе себе и Джорджу.

Джордж даже не поднял взгляд, лишь перевернул страницу, отчего газета тихо зашуршала. Я улыбнулась Бобу со своего места позади прилавка, разглаживая пальцами купюры на столе. Старый кассовый аппарат был громоздким, но он мне нравился. Нравилось, какие звуки он издавал, когда открывался. Даже если ты не хотел этого. Я пересчитала аванс, точно проверяя всю сумму.

– Ты снова пытаешься меня подставить? Моя удача в этом плане неблестяща, мой оптимистичный друг.

– Подруга. Подруга… Я знаю тебя уже почти десять лет и никогда не видел, чтобы тебе хоть кто-то понравился. Мужчина. Женщина. Существо. – Он усмехнулся и подмигнул. – Тебе лучше не пропускать свой шанс в этот раз. Моргни, если понимаешь, о чем я. Просто построй ему глазки.

Он подошел к прилавку, всюду рассыпая крошки от печенья, а затем указал на меня недоеденным кусочком.

– Сомнительно. – Я стряхнула крошки, уловив взглядом движение за магазином.

– О-ох, владычица судьбы, я вижу твое будущее с ним, – сказал Боб, жуя печенье. – И я никогда не ошибаюсь.

Колокольчик над дверью тихо звякнул, оповещая о новом посетителе.

Возникло ощущение, будто прежний сон возобновился и меня снова без предупреждения утянули в прошлое.

Шипли шагнул через порог.

Младший из моих старших братьев. Тот, кого я считала другом. Я была уверена, что мое сердце остановится, когда он повернется и посмотрит на меня.

– Говоря о дьяволе, который носит Прада, вот прямо сейчас там стои2 т желанный объект, – слышно для других прошептал Боб.

Ноздри Шипли расширились. Его темные рыжеватые волосы падали на плечи и были длиннее, чем когда-либо раньше. Он много занимался, и его мускулы почти до смешного натягивали ткань рубашки, чуть ли не разрывая ту по швам. Либо он просто купил одежду на размер меньше. Это было тоже возможно. Ему всегда нравилось внимание девушек. Нравилось, когда его считали большим парнем.

Я не двигалась, каждая часть во мне была готова сражаться или бежать. Я не знала, что именно мне делать.

Инстинктивно я знала, что если убью Шипли, то остальные придут искать его. А если убегу, он последует за мной. Другая возможная версия – он убежал из стаи… Осмеливалась ли я дать себе надежду на то, что мой брат бежал и… Мы снова могли бы быть друзьями? Фантазия была слишком сладкой, а надежда ужасной штукой. Как ты можешь простить кого-то, кто пытался убить тебя?

Похоже, я узнаю об этом через три… две… одну.

Сперва он посмотрел на меня так, будто не узнал, а затем быстро скользнул по мне изучающим взглядом и сделал шаг назад. Его ноздри раздулись, глаза расширились. Пульс на его шее участился, участившееся сердцебиение было слышно по крайней мере мне.

Мартин вскочил на стойку и издал рокочущее рычание, его шерсть поднялась дыбом, что было многоговоряще для такого толстого кота, как он.

– Син? – прошептал мое имя Шипли. Страх? Шок? Может, все вместе.

Я направилась вперед, моя волчица выбиралась на поверхность моей кожи, умоляя выпустить ее на предателя. Вот оно и прощение.

– На улицу. Сейчас же, – прорычала я.

Шипли быстро вышел и отступил назад, не поворачиваясь ко мне спиной. Умный мужчина. У меня было достаточно причин, чтобы прирезать его. Все причины убить его.

– Какого черта ты делаешь здесь? – огрызнулась я.

– Как… Ты жива? Мне это кажется? – Его глаза были широко раскрыты, а ноздри продолжали трепетать, когда он пытался учуять мой запах. Как будто он все еще сомневался.

– Теперь чувствуешь, что я мертва, придурок? – Я сжала кулак и ударила его в нос.

– Господи. Черт. Нет. – Он схватился за лицо, быстро моргая, пока кровь капала на его белую рубашку.

– Что. Ты. Делаешь. Здесь? – я прорычала каждое слово. Шипли поднял руку, будто это могло остановить меня. Он мог быть сильнее меня во многих смыслах, но его волк всегда был покорной тряпкой, если появлялся альфа. Он не будет драться без уверенности, что одержит верх.

– Я набираю новеньких, – выдавил он. – Пошли слухи, что где-то здесь одинокий волк. Джунипер хочет усилить стаю перед большой схваткой.

– Это мой город. Убирайся к черту отсюда, пока я не сломала тебе остальные части лица и не сделала так, чтобы никто тебя больше на нашел. – Я грозно посмотрела на него, хотя по моим венам струился страх. Прямо как яд от серебра.

Он взглянул на меня, прищурив свои серые глаза, как будто был крохотный шанс, что я поверю в его бред. Я могла бы быть его младшей сестрой, несмотря на то что в нас текла разная кровь…

Я сделала шаг к нему, чтобы мы оказались нос к носу.

– Я мертва, Шипли. Помни об этом, когда вернешься в Грейлинг. Я мертва, – проговорила я.

– Ты думаешь, она не почует запах лжи на мне? Думаешь, она не догадается? – Его губы изогнулись в оскале, даже когда он опустил глаза.

– Ты сам ничего обо мне не скажешь. Но если спросят, тогда уж объясни им, что здесь действительно есть одинокий волк, коим являюсь я, и что это все мне чертовски неинтересно.

Я позволила своей волчице подняться немного выше, пока не поняла, что мои глаза начали меняться с орехово-коричневого на глубокий золотой. Его ресницы затрепетали, и он снова посмотрел вниз. Это произошло так быстро, что любой другой мог и не заметить. Но это было подчинение.

– Я тебя не… – он сделал шаг назад.

– Нет. Не говори мне, что не выставишь меня козлом отпущения, – прорычала я. Мне уже доводилось слышать эти слова раньше. Когда он говорил, что всегда прикроет меня несмотря ни на что. Вот что причиняло боль больше, чем предательство Кирана и Ричарда. Мои губы задрожали, но я не потеряла твердости в голосе. – Просто уходи. Уходи к черту отсюда и не возвращайся.

Он медленно поднял руки в насмешливой покорности, но больше ничего не сказал. Потому что, честно, что тут скажешь? Он предал меня, выкинул в мусорку. Он же не думал, что я буду с ним милой после этого, верно?

Я наблюдала, как Шипли с понурыми плечами шел по улице. Он не оглядывался, но напряжение в его теле говорило о том, что он ожидал нападения с моей стороны. Но я отступила и вернулась в книжный магазин.

– Ну, как прошло? – спросил Боб, подбежав ко мне и глядя в стеклянные двери. – Очень мило. Точно круто, мы могли бы сходить на двойное…

– Он опасный и совершенно неверный оборотень, Боб. Держись от него подальше. Хорошо? Пообещай мне. – Я нежно положила руку на плечо моего друга.

– Что? Ты знаешь его? – Светло-голубые глаза Боба расширились, и он посмотрел сначала на дверь, а потом на меня.

– Я думала, что знаю, но ошибалась. – Я повернулась и посмотрела на широкие плечи моего брата, пока он не скрылся из виду. Я покачала головой.

Боб приставал ко мне с вопросами: откуда я знала о нем? Был ли он старой любовью? Был альфой? Боб, как и многие люди, хотел узнать больше о сверхъестественном мире. Но я могла рассказать ему что-то лишь в общих чертах, не оставляя на нем метку. Такова была сделка.

Они, люди, связанные со сверхъестественным миром, знали достаточно, чтобы обеспечить свою безопасность. Ни больше ни меньше.

– Ты уверена? Потому что, знаешь, починить сломанного человека – это целое искусство, я могу научить тебя! Или, может, он плохой парень? Ох, я люблю хороших плохих парней с золотым сердцем.

– Боб, хватит. Он мой брат, – наконец раскололась я. Обычно я бы подшучивала над ним, но сейчас просто не могла. – Пообещай, что будешь держаться подальше от него. Он… Сильно обидел меня, Боб, – попросила я.

– Оставь ее и послушай, Бобби. – Джордж поднял взгляд от газеты.

– Твой брат? Вот дерьмо. Хорошо, я не буду лезть к нему. Обещаю. – Боб остановился рядом с Джорджем и плюхнулся в кресло.

Следующая часть дня прошла как в тумане. Каждый раз при звуке открывающейся двери я сдерживалась, чтобы не развернуться и не зарычать. Боб и Джордж остались на целый день, просто чтобы присматривать за мной. Я это ценила.

Каждая частичка моего тела была раскалена, готова к действиям. Я никогда не переставала тренироваться, никогда не переставала верить, что в какой-то момент мне придется снова бороться за свою жизнь. Но, буду честна, прошло достаточно много времени с тех пор, как я начала верить, что была в безопасности. Что моя стая никогда меня не найдет. Что я наконец освободилась от них и от всего страха, который они принесли в мой мир.

Теперь я не могла ошибиться.

1. Гуль, гул – мифическое существо и фольклорный персонаж, оборотень в арабской, персидской и тюркской мифологии.

следующий лист >>