Шеннон Майер
Знак судьбы
Shannon Mayer
Claimed by Fate
© 2023 by Shannon Mayer
© Зимин Ю., перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2024
Тому единственному человеку, который считал, что я должна писать исключительно газетные статьи, потому как написание книг никогда не станет ничем бóльшим, чем просто хобби… Спасибо за мотивацию продолжать свое дело, хотя бы для того, чтобы доказать: вы ошибались.
Глава 1. Сиенна
Горе плескалось во мне, подобно пенистой кромке океана, что набегает на берег пляжа и с каждым касанием ледяной воды заставляет ноги дрожать от холода. Слез не было, хотя сердце раскололось пополам.
Ни для чего не было времени. Последние два дня прошли как в тумане. Доминик сумел придумать беспроигрышный и надежный план. В чем же он заключался? Его капитан стражи, Скарлетт, должна была тайно договориться с Ванаторами, чтобы те уничтожили Эдмунда Гнусного.
Скарлетт нужно было привести Эдмунда к Северной Крепости, где Ванаторы – люди-охотники на вампиров – устроили бы на него засаду, а после обезглавили, тем самым положив конец его правлению. Затем Уильям, младший брат Доминика, сделал бы решающий шаг: он изгнал бы Ванаторов и занял место Короля Территории Вампиров.
Но в результате все пошло не так, как надо.
Скарлетт отвернулась от Доминика.
Эдмунд убил единственного человека Доминика, который был внедрен в его совет, – Фрэнка Элеазара.
Ванаторы рассеялись, а хуже всего… Джордана убили.
Моего Джордана.
Парня, которого я пришла спасти и который был мне как брат, оказался застреленным самой Скарлетт.
Даже с закрытыми глазами я ясно видела Джордана в тот момент, когда он, находясь в моих объятиях, испускал свой последний вздох; жизнь в его глазах так быстро угасла, что шансов на исцеление не было.
Прощай, Сиси.
Я с трудом сглотнула, а затем медленно втянула носом воздух, не в силах заплакать. В сердце было так много трещин, что если я зареву, поток будет не остановить. Похороны должны скоро начаться, но мне нужно было… что-то. Может, просто минутка на раздумья. Из-за плотного тумана боли, окутавшего меня, я сейчас не смогу ни с кем встретиться и посмотреть им в глаза. Пока нет.
Тонкое светло-голубое щупальце вынырнуло из воды, его кончик коснулся моей голой икры.
Горе кракена добавилось к моему, но плотина слез все равно не прорвалась. Давление в груди нарастало с такой силой, что начало казаться, будто меня обмотали металлическими лентами, что сжимались с каждым вздохом.
Я все это время боролась, строила планы и проделывала весь этот путь ради Джордана и ради того, чтобы подобраться ближе к нему. Но все оказалось зря, ведь в результате его у меня отняли.
Согласился бы он пойти с тобой?
Действительно ли ты хотела уйти?
Предательские мысли вбивали клинья между тем, что было правдой, и тем, что я хотела таковой считать. Это были фантазии о спасении Джордана и нашем возвращении домой, на материк, – туда, где я полностью осознавала всевозможные опасности и могла им противостоять.
Но был бы он счастлив? Здесь Джордан жил с семьей, которая любила его. Здесь он умер героем.
Внезапно позади меня протрубил горн, прервавший мои мысли; тихий скорбный звук возвестил о начале похорон.
Перед уходом я быстро наклонилась и погладила щупальце кракена, а затем, отряхнув ноги, натянула носки и ботинки.
Лохлин находился примерно в тридцати футах от меня. Так я имела хотя бы немного личного пространства, но тем не менее все равно четко ощущала его присутствие, тенью нависающее надо мной. После нападений на меня (на случай, если кто-то ведет счет, теперь их было два) Диана не хотела рисковать. А я не желала думать о том, что Доминик мог иметь какое-то отношение к тому, что за мной присматривают.
Он возглавлял армию, к которой присоединился Джордан. Он должен был догадаться. Должен был сделать… что-нибудь.
Рационально ли так думать? Нет, ни капли. Но горе не оставляло места разуму, оно наполняло каждую клеточку тела.
Облака затянули небо, скрыв звезды и растущую луну, – еще не полную, но близящуюся к этому. Я подняла голову к небесам, в душе желая дождя, грома и молнии. Желая, чтобы погода отразила мою боль.
Я направилась к месту проведения похорон. Могильные холмы располагались к северу от крепости; вход на кладбище был усажен неизвестными мне деревьями, которые приходилось обходить. Больше всего они походили на плакучую иву, только стволы, листья и ветви имели чернильный оттенок и радужный перелив, который играл даже при тусклом свете звезд. Деревья выглядели так, словно сгорели дотла, а потом каким-то невообразимым чудом вернулись к жизни. Я наблюдала, как они двигаются, мягко покачиваясь на ветру.
Вот только ветра не было.
Я подняла руку, чтобы раздвинуть крону черных листьев, и ахнула. Деревья двигались сами по себе. Тонкие, как плети, ветви заскользили по моей коже, а листья, похожие на бархатные пальцы, коснулись щек. Если бы я плакала, они точно смахнули бы слезы.
В первое мгновение это место показалось жутким, а потом произошло что-то волшебное… даже чудесное, отчего закружилась голова.
Я прошла мимо деревьев, неохотно покидая их объятия, и уставилась на открывшуюся передо мной сцену. Черные ивы открыли вид на огромную поляну размером с два футбольных поля. Развернувшаяся сцена занимала лишь небольшую ее часть.
Волчьи стаи собрались вокруг тела, что лежало на платформе, доходящей до пояса.
Я на автопилоте двинулась прямо к Джордану. Он ушел, от него осталась лишь оболочка. Я знала это каждой клеточкой сердца и души, и все же внутри теплилась глупая надежда, что он разыгрывает меня. Мне хотелось увидеть, как Джордан сейчас сядет и скажет, что все это было шуткой и на самом деле он никуда не ушел.
Я подошла к нему и заглянула в его лицо. Джордан выглядел таким умиротворенным; казалось, он спит. Его губы изображали мягкую улыбку, а глаза были плотно закрыты. Его руки лежали на груди и сжимали меч.
Это тот самый меч, который он взял с собой в бой? Бой, в котором ему не следовало участвовать. Бой, к которому он тайно присоединился, дабы доказать своей новой семье, что достоин быть ее частью.
Мои губы задрожали – эмоции нахлынули вместе с воспоминаниями, которые пронзали тело насквозь.
В памяти всплыло то, как я нашла восьмилетнего Джордана на улице, едва не замерзшего насмерть. Он был невероятно сильным, ведь на протяжении многих лет ему удавалось выживать в одиночку. Джордан был намного умнее меня и все же иногда искал защиты под моим крылом.
Но затем произошел несчастный случай, который отнял у него так много… Травма головы, которую он никогда не должен был получить. Я вспомнила то, как ухаживала тогда за ним, зная, что он – единственная моя семья за последние пять лет.
Я прикоснулась к тому месту, где стрела пронзила его сердце. То, как Джордан из последних сил и превозмогая боль шел в крепость, чтобы попрощаться, было выше моего понимания. Может, это был какой-то судьбоносный поворот, который подтолкнул меня в нужном направлении.
Или вынудил остаться.
Я стянула браслет с запястья, даже не сосчитав, сколько бусин осталось. Я отсчитывала дни до того момента, когда мы должны были встретить наш корабль и совершить побег. Но это не имело значения.
Больше нет.
– Мне так жаль, что я не смогла спасти тебя, – прошептала я, целуя его в лоб. – Я найду способ заставить ее заплатить. Клянусь своей жизнью.
Я с осторожностью надела браслет на его запястье, а затем положила неподвижную руку обратно.
Незнакомая мне женщина вышла вперед. Ее темно-каштановые волосы были тронуты сединой, а глубокие карие глаза устремились на меня. Она ничего не сказала, подходя к Джордану.
– Мой мальчик… – Ее голос сорвался, и она рухнула на него, обняв. В последний раз.
Я подавила стон прежде, чем он вырвался, и отступила назад. Один за другим члены его новой семьи подходили, чтобы попрощаться.
Каждый из них проливал слезы безо всякого стыда.
Каждый из них прижимался носом к носу Джордана. Прощание, которого не должно было быть.
Я отступала все дальше и дальше, пока снова не оказалась почти у черных ив. Оборотни выстроились вокруг платформы, на которой лежал Джордан, а затем зажгли факелы, замерцавшие ярким светом в ночи.
Следом подошел крупный мужчина, похожий на медведя, – и если бы не седина в его волосах, то было бы сложно угадать, сколько ему лет.
– Этой ночью клан Киллиана прощается с нашим мальчиком Джорданом. Чистый сердцем, нежный душой, он любил свою семью. – Его взгляд скользнул по мне. – Всю свою семью, где бы они ни были, он любил всем своим могучим сердцем.
Моя нижняя губа задрожала, тело затряслось, но я взяла себя в руки.
– Он пошел на подвиг, чтобы показать, какой он воин и борец, во славу клана Киллиана. Не потому, что его об этом попросили, а потому, что он хотел стать одним из нас. И я искренне надеюсь, что Джордан знал о том, что в наших сердцах он уже был частью этой семьи.
Женщина с проседью в волосах всхлипнула.
Я прикусила нижнюю губу и вдруг поняла, что смотрю на Доминика. Его взгляд был прикован ко мне, и на мгновение, прежде чем отвела глаза, я увидела в нем отражение своей боли. Би стояла недалеко от Уилла, склонив голову и обхватив себя руками. Она едва знала Джордана, но я не сомневалась, что она будет горевать вместе со мной. Таким она была другом.
Самым лучшим.
– И этой ночью мы желаем Джордану, всегда хранимому в наших сердцах, безопасного путешествия из этого мира в другой. – Альфа клана Киллиана взял ближайший факел, перевернул его и потушил о землю.
Один за другим, по кругу гасли факелы, пока поляну не накрыла тьма.
Тишина, абсолютная тишина.
Пока ее не нарушил один голос – низкий заунывный вой – сперва едва слышный, а затем все сильнее нарастающий по своему звучанию. К нему присоединился еще один волчий вой, затем еще и еще. Это была не какофония, а слияние и гармония голосов, которые говорили в унисон со мной, пусть я и не понимала их.
Горе, боль, любовь, надежда. Прощание, которого Джордан заслуживал и которого у него никогда бы не было, умри он на материке. Там вéрхом удачи для нас была бы лишь неглубокая могила.
Песнь волков пронзила меня, высвобождая последние силы, которые я держала вместе со своими эмоциями.
Они любили его. Они горячо любили его, несмотря на то, что Джордан пробыл с ними совсем немного. Не приди я сюда, он бы не пошел в бой. И по-прежнему был бы жив. Слезы подступили с новой силой. Рыдания сотрясали тело. Потребность выть в небо от собственной боли, тем самым присоединившись к волкам, была непреодолимой. Я зажала рот рукой; слезы потекли по щекам, когда песнь семьи Джордана окончательно лишила меня самообладания.
Неровной поступью я попятилась прямо к краю черных ив, пока мои глаза застилала пелена слез. Деревья дрожали и танцевали, бархатные лепестки смахивали слезы с моих щек быстрее, чем они появлялись.
Я опустилась на одно колено, чувствуя, как ноют кости, как болит сама душа. Джордан не должен был умереть, но… он заслужил этот траур и любовь тех, кто стал его семьей. Песнь закончилась так же плавно, как и началась, снова погрузив поляну в тишину.
– Девочка, – хрипло позвал Лохлин; он присел рядом на корточки, но не прикоснулся ко мне. – Альфа Киллиана и его пара хотели бы познакомиться с тобой.
По телу прокатилась дрожь. Я чувствовала себя изможденной, но все равно кивнула и снова поднялась на ноги.
Лохлин жестом позвал меня следовать за ним, и я вновь поймала себя на том, что смотрю на Доминика. Диана и Уилл все так же были рядом с ним, но Бетани исчезла.
Доминик не сводил с меня глаз, пока я следовала за Лохлином к альфе клана Киллиана.
– Ты сестра Джордана, Сиси. Я – Каван. – Он сжал мое предплечье.
Я моргнула, пытаясь обрести дар речи, но в итоге голос оказался хриплым от всех пережитых истерик:
– Мы нашли друг друга. Мы не были кровными, но…
– Ба, кровь есть кровь, но в выборе семьи тоже есть сила и настоящие узы. Иногда даже бóльшие. Джордан часто говорил о тебе. Говорил, что ты защищала его. Говорил, что ты вот-вот придешь, дабы побыть с ним, – он усмехнулся. – Конечно, мы не пытались разрушить его мечту, хотя и знали, что это невозможно. – Глядя на меня, Каван прищурился. – Но, опять же, я слышал, что ты делаешь невозможное, так что он знал больше, чем мы.
Я просто кивнула; у меня не было слов. Джордан знал, что я приду. От этой мысли слезы хлынули еще сильнее.
Каван провел грубыми пальцами по моим щекам.
– Больше никаких слез, только не из-за Джордана. Теперь он в безопасности. Никто больше не сможет причинить ему боль. И мы прольем кровь убийцы за ту боль, что она причинила всем нам.
Я моргнула и взяла его за руки, чувствуя, как крепнет мощная связь между мной и человеком, которого я только что встретила. Я сжала их так сильно, как только смогла.
– Я лично убью ее, даже если это будет последнее, что я сделаю.
Он одобрительно рыкнул.
– Я верю тебе. Добро пожаловать в клан, дитя.
Я склонила голову набок, когда он приколол значок Джордана, все еще в засохшей крови, к моему кожаному жилету. Затем он заключил меня в медвежьи объятия и передал своей паре, от которой явно разило виски; она сделала то же самое.
– Я – Майя, мама Джордана. Добро пожаловать в клан, Сиси. – Она крепко сжала меня, и я обняла ее в ответ, позволив себе зарыдать вместе с ней.
Я не знала, почему они сделали меня членом своего клана, но это явно для меня что-то значило. То, что найденная семья Джордана приняла и меня.
Каждый член клана Киллиана сжимал меня в своих медвежьих – или, может, волчьих – объятиях, да в таких, что ребра пульсировали в такт биению сердца. Мне предложили выпить, но я отказалась.
Сейчас было неподходящее время, не для меня.
Я направилась обратно к Джордану, но, пока клан приветствовал меня, его тело уже успели предать земле.
Он был покрыт тонким слоем земли, сквозь который я видела лишь руки.
Эта зрелище сломило меня, поэтому я развернулась и побежала снова к океану, минуя черные ивы.
– Сиенна, – голос Доминика остановил меня так, как не смог бы ничей другой.
Я молча повернулась к нему.
– Мне… так жаль, Сиенна. Я не знал, что он пошел с нами. Знай я, заставил бы его остаться. Я бы вытащил его оттуда или нашел способ защитить. Я знаю, что он значил для тебя. – Доминик протянул ко мне руку, прося прощения. Прося подойти к нему.
Поверила ли я ему? Да, наверное, поверила. Я знала, что Доминик никогда не позволил бы Джордану умереть просто так. Но это не меняло того, что Джордан был мертв. Ничего из того, что произошло, нельзя было изменить несколькими словами или извинениями. Это не тот случай, когда он мог просто попросить прощения за то, что ранил мои чувства или съел последнее пирожное. Доминик был Генералом, командующим отрядом, и он допустил это. Упустил то, что Джордан присоединился к ним, и в результате это стоило мне жизни лучшего друга. Я просто не могла этого простить. Не сегодня. Мне нужно было время.
В конце концов, мне нечего было сказать, поэтому я сделала единственное, что могла, пока не сломалась окончательно. Повернулась и пошла прочь.
Глава 2. Доминик
Сиенна ушла в сторону океана, оставив меня, но даже так я чувствовал исходившую от нее волнами боль.
– Черт бы меня побрал, – прорычал я запустив руки в волосы.
Лучше бы она разозлилась на меня, обозвала придурком, наорала. Но она ничего этого не сделала.
Я почувствовал запах Лохлина прежде, чем он успел подойти ко мне, чтобы тоже понаблюдать за бродящей вдоль берега Сиенной. Все это время кракен следовал за ней по пятам, пока в итоге она не направилась к крепости.
– Ха-а, она не должна быть так далеко от меня, – сказал он.
Челюсть свело от злости, чувство собственничества ударило по мне мощной волной.
– Она не твоя. Ты не должен ее защищать.
– Да, может, раньше так и было, но теперь все иначе. Клан Киллиана только что сделал ее частью семьи, – сказал Лохлин, не сбавляя шага.
Я же почувствовал, как ноги налились свинцом.
– Постой, что?
– Джордан поручился за нее перед битвой, и клан уже проголосовал за ее вступление. Мы хотели сделать все так, чтобы ему не приходилось выбирать между двумя семьями. Конечно, я тоже поручился за нее, так как знал, что это даст ей дополнительную защиту от возможных нападок со стороны сообщества. – Лохлин смотрел вперед, ни разу на меня не взглянув. – На этом моменте тебе стоит сказать мне «спасибо».
Он прав, став частью клана, Сиенна будет в безопасности. И не похоже, что какая-то вампирская семья приняла бы ее в качестве нового члена. Я знал это. И все же меня разрывало на части при мысли о том, что после окончания войны Сиенна останется здесь.
Лохлин сбавил шаг, очевидно, мы подошли достаточно близко к Сиенне.
– Парень, что с тобой?
– Я люблю ее.
Лохлин хмыкнул.
– Что ж… по крайней мере, ты можешь признать это вслух.
Я произнес это впервые, но о своих чувствах знал уже давно. Для меня все стало предельно ясно в тот миг, когда я был при смерти, обжигаемый солнечными лучами, а также в тот миг, когда я пытался спасти ее от кракена.
Да, я желал ее.
Да, я хотел владеть ею.
Но это было нечто большее. Я любил Сиенну каждой клеточкой. Я все еще привыкал к этому чувству, поэтому то, что она едва могла сейчас смотреть на меня, все усложняло.
– Мы не собираемся держать ее здесь, Дом, – продолжил Лохлин. – Она может поступать со своей жизнью как ей заблагорассудится, мы не такие, как вы.
Меня захлестнуло облегчение, и это было чертовски глупо. Задумайся я над этим – понял бы, что правила в кланах сильно отличаются от наших.
Я кивнул.
– И еще кое-что.
– Да?
– Я… прости за то, что вел себя как осел. Раньше.
– В какой именно раз? – Лохлин рассмеялся, а после отмахнулся. – Ладно. На этот раз я тебя прощаю. Но в следующий раз в тебя полетит кол.
Я тихо и невесело рассмеялся вместе с ним.
– В любом случае я могу попросить тебя сделать это. Если мы проиграем Эдмунду, быстрая смерть будет милосердием.
Мой друг хмыкнул, и мы последовали за Сиенной, когда она вошла в крепость.
– Диана хочет поговорить с тобой, – сказал Лохлин на пересечении коридоров. – Я присмотрю за Сиенной.
Я кивнул, и он хлопнул меня по плечу, отправляя по коридору в противоположном направлении; его смех преследовал меня. Этот парень никогда не злился долго. Именно поэтому наша дружба продолжалась.
Комнаты Дианы находились на верхнем этаже, и я поднимался по лестнице, думая о похоронах и Сиенне. На данный момент она была в безопасности, и я никак не мог заставить ее понять, что ответственность за смерть Джордана лежит лишь на одном человеке.
Виновата Скарлетт. И вот тут мой разум отключился и затуманился гневом, порожденным замешательством и шоком.
Я не мог понять, как мой надежный капитан, подруга, а иногда и любовница могла отвернуться от меня и встать на сторону Эдмунда. Как долго они были в сговоре и работали вместе?
Когда я видел ее в последний раз в охотничьем домике с Эдмундом, ее глаза нашли меня всего на одно короткое мгновение…
Это было тогда? Или задолго до того? Имело ли это вообще значение?
Скарлетт предала меня. Это стоило нам битвы, жизни лучшего друга Сиенны и втянуло нас в полномасштабную войну. И все ради того, чтобы поддержать моего садиста-жаждущего-власти-придурка-брата. Для меня она была все равно что мертва.
Я добрался до гостиной Королевы и стукнул костяшками пальцев по толстой деревянной двери.
– Войдите, – разрешила Диана.
Я вошел и обнаружил там Эванджелину, гордо сидящую в плюшевом кресле с бокалом вина в руке.
– Это был долгий день, Ники. Иди, выпей.
Диана ухмыльнулась мне через плечо.
– Ники? О, я думаю, это приживется.
Я поморщился, прошел к столу и налил себе бокал вина из хрустального графина. Запах крови был слабым, но я пытался уловить нотки, способные взбодрить. Я сделал глоток и кивнул.
– Благодарю, Ди.
Диана низко и мягко рассмеялась.
– Я подумала, что, возможно, вы с Уиллом хотели бы узнать все. Остальную часть истории о том, как я оказалась здесь. В нашей семье много секретов, и я поняла, что больше не хочу нести их бремя.
Мои брови поползли вверх, и я кивнул.
– Признаю, это странно – осознавать, что у тебя есть сестра, о которой нигде в королевских библиотеках нет письменных упоминаний.
Раздался стук в дверь, и вошел Уилл. Он тоже ходил на похороны – и это была не самая хорошая идея. За последние два дня цвет его кожи ухудшился, от него снова разило болезнью. Мотыль явно больше не был в состоянии покоя, и нужно было что-то делать, а иначе он убьет его. Кровь Сиенны помогла нам, но это было лишь временным решением. Мы должны найти способ вытащить из Уилла вредителя.
Еще одна задача, которую невозможно выполнить.
– Сестра. – Уилл кивнул Диане.
Она послала ему усталую улыбку и жестом пригласила сесть рядом с Эванджелиной.
– Итак, кое-что из того, что мне известно, я знаю благодаря нашей тете, – Диана махнула рукой в сторону Эванджелины, которая склонила голову. – Конечно, я постараюсь как можно детальнее пересказать историю, но она в любой момент может вмешаться, дабы заполнить все пробелы.
– Есть еще что-то, о чем ты нам не рассказала? – хрипло спросил Уильям. – И зачем рассказывать именно сейчас?
Диана подняла свой бокал, янтарная жидкость отдавала запахом дубовых бочек.
– Потому что хочу начать сначала. Нас ждет война с могущественным врагом – нашим братом. Если я паду, то хочу быть уверена в том, что ты будешь заодно с моей приемной семьей, Уильям, и что ты будешь продолжать борьбу в том же духе, что и я. Что будешь помогать и поддерживать Генерала Уэйлена, поскольку он следующий в очереди на волчий трон.
Лицо Уилла оставалось бесстрастным.
– Клянусь лунными богами, я доведу дело до конца.
Она улыбнулась.
– Знаю, я уже сейчас вижу в тебе это. Я испугалась, когда ты впервые появился. Меня много лет держали в тени. Все вампиры знали, что я следующая в очереди на трон, поэтому меня не выводили и не выставляли напоказ. Мой отец – Ликан боялся, что ты можешь что-то увидеть во мне, Доминик. Ты был единственным защитником, которого когда-либо посылал Стирлинг. И мы знали, что у тебя превосходные способности. Думаю, если бы ты не был так отвлечен Сиенной и своим беспокойством за Уилла, то, встретив меня, задумался бы о некоторых вещах.
Конечно, теперь, когда я знал, что Диана моя сестра, видел наше с ней сходство. Разрез глаз, форма носа, даже ее полуулыбка была так похожа на улыбку Уилла. Подсказки лежали буквально на поверхности, но она права: я был отвлечен.
– Моя мать была одной из первых участниц Игрищ Жатвы, только тогда это называлось Тестированием. Ее звали Катина, – сказала Диана. – Она по всем стандартам была красавицей: подтянутая фигура, темные волосы, зеленые глаза. Стирлинг был заинтересован ею, но она оттолкнула его. Она была… великолепна в своей игре. И в конце концов это стоило ей жизни, за которую она всегда боролась.
Эванджелина кивнула и продолжила:
– Эдмунд сам был еще совсем мальчиком, когда Катина поняла, что беременна. Она держала ребенка в секрете от Стирлинга – и это было несложно делать, поскольку, несмотря на то что Катина была его любимицей, в то время он имел целый гарем женщин. И даже когда уже ничего нельзя было изменить, она продолжала скрывать это ото всех.
– Почему она хотела что-то изменить? – спросила Сиенна с порога.
Диана жестом пригласила ее пройти внутрь.
– Потому что в то время редко кто мог выжить, будучи беременной от вампира. Моя мать верила, что у нее получится. Во всяком случае, так я всегда думала. – Коралева бросила взгляд на Эванджелину, которая покачала головой.
– Это было не совсем так. Катина говорила с Оракулом, которая сказала ей, что из ее чресел родится дочь, и эта дочь обретет силу и установит мир сразу после того, как он будет разорван на части. Она говорила, что, даже если Катина дорого заплатит, это будет стоить того. В конце концов.
Я вздохнул.
– Значит, информация о падении Завесы распространилась еще до того, как это стало общеизвестно. Но даже в таком случае, зачем Катине делать это, зная, что ее дочь будет в опасности?
– У нее был еще один ребенок, – сказала Эванджелина. – Ребенок, которого ей пришлось оставить.
– Моя старшая сестра к тому времени была мертва, – тихо сказала Диана, взбалтывая свой напиток. – Но моя мать не знала. Она видела единственный способ максимально обезопасить обоих своих детей, даже если это стоило ей собственной жизни. Она умерла, рожая меня. Связь с ребенком, в жилах которого течет кровь вампира, означала, что ее собственная кровь потеряет способность сворачиваться. Она истекла кровью.
В комнате воцарилась тишина, и ее нарушила Сиенна.
– Нет ничего сильнее материнской любви.
– Верно сказано, – прошептала Эванджелина. – Я взяла ребенка, Диану, под свое крыло и растила ее как свою собственную. В основном она была человеком с примесью вампира. Этого было достаточно, чтоб она старела медленнее и была потенциальной парой для повелителя вампиров.
Диана фыркнула и рассмеялась.
– Этого бы никогда не случилось. Даже тогда я была сущим наказанием.
– Была, но не из-за своей сути. – Эванджелина улыбнулась Диане. – У меня никогда не было своих детей. Нашей с Катиной дружбы никто не понимал. – Герцогиня сделала паузу и уставилась в свой бокал. – Я была на встрече со Стирлингом в тот день, когда Эдмунд чуть не убил Диану.
Сиенна ахнула.
– Но он сам был ребенком!
– Именно. – Диана склонила голову в сторону Сиенны. – Ему еще тринадцати не было. И все же он понимал, что Диана может представлять потенциальную угрозу для его планов взойти на трон. Видите ли, он услышал шепот Оракула, что Катина родит могущественную девочку, которая изменит мир. Подозреваю, он подумал, будто это значит, что она заберет у него трон.
– Это значит, что я оторву его чертову голову, – прорычала Диана.
Я бросил на нее острый взгляд и кивнул.
– Теперь я ясно вижу сходство между нами.
Диана сверкнула зубами в насмешливой улыбке. Этот взгляд тоже был мне знаком.
Эванджелина продолжила, словно мы ее и не прерывали.
– Он повел Диану на берег океана под предлогом игры, а ее горничной велел уходить и не мешать. Но та знала, что подобное неприемлемо, поэтому пришла ко мне и предупредила обо всем. Я побежала за ними так быстро, как только могла, и обнаружила его держащим Диану под водой.
Упади сейчас на пол булавка, это прозвучало бы как выстрел из пистолета.
– Он всегда был жестоким и алчным ребенком, – добавила Эванджелина. – Но я надеялась, что с возрастом Эдмунд изменится. Но единственное, что изменилось, – Эдмунд стал лучше скрывать свои поступки и недоброжелательность от любого, кто мог бы его упрекнуть в этом.
Диана вздохнула.
– Эванджелина привела меня к Ликану, чтобы он вырастил меня как свою дочь. Так он и сделал, вместе с тем превратив меня в оборотня.
Эванджелина фыркнула.
– Я бы воспротивилась этому.
Ликан воспользовался моментом, чтобы войти в комнату.
– Но я не дал тебе шанса, знаю, Эва.
Эва? Вот это было интересно. Оторвавшись от истории Дианы, я присмотрелся к двум самым старшим среди нас. К тем двоим, что решительно не хотели смотреть друг на друга.
– Я пережила превращение, – сказала Диана. – Но все равно никому бы не пожелала подобного. Пусть многие люди и стали оборотнями, сам процесс лично для меня оказался очень изнурительным. Более того, моя вампирская кровь боролась с обращением, как если бы это было живое существо.
Затем слово взял Ликан.
– Я научил Диану сражаться, научил стратегии и заставил узнать все, что только можно, о других территориях. Оракул регулярно наносила визиты, пока не перестала покидать свою часть леса. Она тоже обучала Диану.
Диана указала на меня и Уилла.
– Когда вы двое родились, я умоляла отца предложить вам защиту, какая была у меня. Конечно, вы были чистокровными вампирами, и даже ты, Доминик, пусть и бастард…
– Ублюдок, – пробормотала Сиенна под нос, возможно забыв, что мы все ее слышали. С другой стороны, может быть, она отдавала себе отчет в том, что говорила.
– …Ты оказался защищеннее, чем я. И, возможно, ты, Эванджелина, лучше знала, как обеспечить их безопасность.
Эванджелина поставила бокал с вином на стол.
– Я позаботилась о том, чтобы Доминика воспитывала его мать, пока он не достиг совершеннолетия, необходимого для службы в армии. Даже тогда на его жизнь совершались покушения. Но он был сильным и умным, поэтому пережил все.
Я покачал головой:
– Что?
Ликан тихо рассмеялся.
– Ох, парень. Обвал в Уинг Фоллс? Бандиты, напавшие, когда тебе было пятнадцать? Первая битва, в которой тебя поставили? Все это были попытки Эдмунда незаметно убрать тебя. Он знал, что ты поприятнее его будешь. И пока не появился Уилл, ты был запасным.
Запасным.
Черт. Я никогда даже не думал об этом, потому что у меня не было никаких стремлений из-за моей незаконнорожденности.
– И к тому времени, когда появился Уилл, ты был готовым защитником, – сказала Эванджелина. – Ты серьезно отнесся к такой ответственной миссии.
Я хорошо помнил ту ночь.
– Ты сказала мне, что Эдмунд убьет Уилла при любом удобном случае, и поэтому я должен защитить его любой ценой. Внесу ясность, я в любом случае сделал бы это.
Диана перевела взгляд с меня на Уилла.
– Я заметила это: любовь между братьями, которая, как я думала, невозможна на Территориях Вампиров.
Воздух стал тяжелым.
– Диана, я любой ценой буду защищать тебя, клянусь. Я буду защищать тебя так же, как защищаю Уилла. В конце концов, в нашей семье это моя работа.
Диана, казалось, сморгнула набежавшие слезы.
– Спасибо. Теперь, если мы все довольны тем, из какой ужасной семьи происходим, не выпить ли нам? Николас Саутвиндский верен Уильяму и прислал сообщение, что Охотники сеют хаос, направляясь на север. По-видимому, они движутся в своем темпе, несмотря на пожелания Эдмунда, но нет никаких сомнений, что Сиенна была права. Они придут. Это лишь вопрос времени.
Я взглянул на Сиенну, которая никак не отреагировала на эти слова, и потянулся за своим бокалом.
Да помогут нам боги.
