Шеннон Майер
Печать судьбы
2
Доминик
Ее волосы были спутанными и такими грязными, что могли быть любого цвета. Тело, скрытое рваным платьем, которое выглядело так, словно некогда служило мешком, было пышным и соблазнительным, совсем не похожим на то, что сейчас в моде в королевстве. Эти мысли исчезли, когда ее взгляд встретился с моим, а рот приоткрылся в мягком «О».
Глаза цвета золота, жидкого меда, которые притягивали меня.
– О, черт, – прошептала она, ее хриплый голос вонзился в меня, словно шип в грудь.
Мой пульс подскочил до небес, и я задержал дыхание, чтобы успокоиться. Клыки проступили сами собой, будто я снова стал подростком, неспособным контролировать себя. Я отвел взгляд всего на долю секунды, но этого было достаточно, чтобы запечатлеть ее в своем сознании.
Прозвенел колокольчик, возвещая о начале аукциона, и девушку с медовыми глазами оттеснили в заднюю часть группы женщин. Пропала из виду, но, конечно, не забыта.
Я не понял, что только что произошло?
Неужели Энтони подсыпал что-то в мой напиток? Я резко обернулся, чтобы посмотреть на него, но он разговаривал с Рэйвеном, вампиром, который в настоящее время правил территорией Сиэтла.
Энтони, Граф ДюМон, олицетворял все, что было не так с нашей территорией, – помпезность и высокое положение, избыток и экстравагантные развлечения. Даже зная, что нам придется идти по грязи и прочим отходам, чтобы добраться сюда, Энтони нацепил блестящие кожаные сапоги без застежек, бархатные брюки, шелковое пальто с аскотским узором у горла и ярко-синий плащ. Я бы хорошо заплатил, чтобы увидеть его сидящим на коне, готовым отправиться в бой, в то время как с неба льет дождь. Держу пари, он испугался бы еще до того, как прозвучал первый сигнал горна.
Когда он закончил свой разговор и направился ко мне, чтобы присоединиться, его нога подвернулась, и он потянулся к руке Рэйвена, чтобы удержаться. Я с отвращением закатил глаза. Вампиры должны быть быстрыми. Изящными. Прошло пятнадцать лет с тех пор, как пала Завеса, разоблачившая сверхъестественных, которые так долго тайно правили миром. Пятнадцать лет – с тех пор, как мы перестали прятаться и стали жить открыто, и эти годы сделали моих братьев слабыми не меньше, чем Энтони.
– Должно быть, весело, – сказал он наконец, пробравшись через толпу, чтобы занять свое место рядом со мной.
Я издал неопределенное мычание в качестве ответа.
На мой взгляд, это место было прекрасным примером изменений, которые произошли не в нашу пользу после падения Завесы. Раньше мы приезжали на материк в поисках еды и слуг, но вели себя более осмотрительно. Мы выбирали самых лучших и забирали их так, чтобы никто не знал. Сейчас же мы и другие сверхъестественные фракции не таили того, что используем людей в качестве пищи, слуг и игрушек. Довольно часто – одновременно.
Я ненавидел рынок. Я терпеть не мог мусор, мольбы и плач по причинам, о которых не хотел знать. Потребуется час, чтобы вычистить грязь из трещин и щелей своих кожаных ботинок, и это сделаю я, а не слуга-человек. Снаряжение воина должно быть в идеальном состоянии, и сапоги – не исключение.
Я не хотел отправляться сюда и уж точно не хотел проводить время с Энтони. Мы прибыли накануне, и вчера вечером он настоял, чтобы я присоединился к нему за ужином с его друзьями. Я отказал, и он надавил на ответственность в своей манере.
– Я думал, твоя цель – охранять меня, Генерал. Ты уклоняешься от своих обязанностей?
Я чуть было не сказал, что моя цель – охранять груз, а не его, но держал рот на замке и присоединился к его «званому ужину», как он это назвал, отведав сытной еды, которая включала в себя несколько женщин на десерт.
Энтони и его товарищи любили подобные развлечения, но это никогда не было в моем стиле, и Энтони это знал. Поэтому я пил вино, разбавленное человеческой кровью, и наблюдал за развратом вокруг с плохо скрываемым отвращением. Я допил его, затем встал, чтобы уйти. Изучение морских карт, определение того, где может возникнуть угроза на обратном пути, казалось мне лучшим использованием свободного времени.
Направляясь к двери, я почувствовал на себе взгляд Энтони. Войдя в сидящую у него на коленях женщину и вонзив клыки в ее шею, он выглядел словно в экстазе. Я не мог не задаться вопросом, испытывал ли он часть радости, наблюдая, как я ухожу.
Я – Доминик Блэкторн, Генерал армии Наследного Принца и внебрачный сын Короля Стирлинга. Такие люди, как Энтони, не позволят мне забыть, что я никогда не буду законнорожденным. Мы никогда не были и не станем друзьями, но мне интересно, в какую игру он играет.
Потому что если я что-то и знал о нем, так это то, что он всегда строит козни и ищет, как бы подняться по социальной лестнице нашего общества.
В последнюю его отправку за людьми на обратном пути на корабль был совершен налет. Все люди были схвачены, и четверых моих охранников убили – подвиг для любого, кто не является сверхъестественным. Энтони вернулся ко двору с рассказом об опасности, с которой он столкнулся, но без реальных описаний убийц, поскольку он прятался в своей каюте. Его единственной подсказкой было то, что он уверен, что слышал звериное рычание. Это, конечно же, не было предельно тонким намеком на наших соседей-оборотней и не ухудшало и без того напряженную ситуацию.
Он потребовал, чтобы я сопровождал его в этот раз, охранял его жизнь – меня удивило, что из всех прозвучало именно мое имя.
Я согласился присоединиться к следующему рейсу не для того, чтобы защитить жизнь Графа ДюМона, как ему хотелось бы верить, а чтобы убедиться, что не потеряю больше своих солдат, – и посмотреть, нападут ли ответственные за прошлую атаку снова.
Хоть и возможно, что за инцидентом стоят оборотни, я сомневался в этом. И ставил на Ванаторов. Последние пятнадцать лет охотники на вампиров были на высоте. Тем не менее они не склонны нападать с корабля, предпочитая сушу под покровом ночи. И почему они остановились? Если их сил хватило, чтобы убить четверых моих людей, почему они не схватили всех, кто был на корабле, включая Энтони?
В голове смешалось слишком много вопросов, меня не покидало чувство тревоги. То же чувство я испытывал перед каждой битвой в своей жизни.
Близится война, даже если я единственный, кто чувствует это.
Вернувшись в настоящее, я сосредоточился на возвышении перед собой.
Несмотря на то, что была их очередь, оборотни отказались от этой партии, а значит, теперь она наша. Как эмиссары Наследного Принца, мы с Энтони находились одни в первом ряду. Позади нас сидела дюжина или больше вампиров, которые решили не населять Империю и остались на материке, смешавшись с людьми. Они действовали как посредники между Королем и человеческим правительством.
Я кивнул нескольким знакомым, и они склонили головы в ответ, даже когда мои мысли вернулись к девушке с золотистыми глазами.
Нужно выпустить пар по возвращении домой. Знаю, прошло уже много времени, но я был занят, и секс – последнее, о чем я думал. Похоже, нужно утолить жажду, раз я так напряжен, что мое внимание привлекла оборванная уличная крыса. Я фыркнул и постарался забыть на время про пробудившееся желание.
Управляющий аукционами усвоил урок на собственном горьком опыте – держать сверхъестественных по отдельности, и вампирам часто доставались лучшие из лучших благодаря нашим большим карманам. Однако, судя по внешнему виду женщин, которых я видел в загонах, у меня были серьезные сомнения насчет сегодняшнего дня.
Может, именно поэтому оборотни пропустили свой черед?
Как только мы расселись, аукционист кивнул в сторону Энтони, а затем обратился к толпе.
– Вы знаете, как все работает. Мы представим первый образец, покажем товар, а затем вы сделаете ставки.
И аукцион начался.
Я отказывался задаваться вопросом, кто в итоге купит женщину с медовыми глазами. Возможно, Рэйвен. Ему нравятся экзотичные женщины.
Я бывал на аукционах и раньше, до того, как выделили сверхъестественных, но прошло по меньшей мере пять лет, и казалось, что ничего не изменилось.
Кто-то схватил женщину сбоку от сцены и потащил ее вперед. Она сопротивлялась, размахивала руками и издавала негромкие вскрики, отбиваясь, что только возбуждало вампиров вокруг меня. Им не хватало острых ощущений от погони, и ее страх действовал на них, как теплое молоко на котят.
Работники аукциона потащили ее в центр небольшой платформы, служившей сценой.
Ужас наполнил ее карие глаза, а сердце забилось громче, чем у остальных женщин. Быстрее. Ближе.
Глаза Энтони ярко вспыхнули, и он облизнул нижнюю губу. Его язык играл с кончиком клыка.
Еще до того, как он сделал предложение, я знал, что он попытается купить ее. И начнет использовать прежде, чем вернуть к группе, до того, как корабль достигнет берега. Если, конечно, не убьет ее. Это будет не в первый раз. Но я подозревал, что на сей раз он будет более осторожен, раз уж я рядом.
Что, опять же, наталкивает на вопрос: почему он просил меня отправиться в этот рейс?
Энтони купит ее для королевства, потому что не любит выкладывать лишний раз из собственного кармана. Он не захочет возмещать Королю ущерб за мертвого человека.
– Как тебя зовут? – спросил ведущий женщину, в то время как два работника держали ее за предплечья, чтобы она не сбежала.
Она широко раскрытыми глазами вглядывалась в толпу, моргая от падающего на нее света. Но не ответила.
– Что ж, ладно, – пробурчал аукционист. – Будем называть тебя просто Дэйзи, – он обратил свое внимание на аудиторию. – Дэйзи выглядит на двадцать с небольшим, но, похоже, родила, по крайней мере, одного ребенка. Может быть полезна для любых программ размножения.
– Отпустите меня! – женщина попыталась освободиться от двух мужчин, но безрезультатно.
Ведущий подошел к ней.
– Сила ее тела, по-видимому, невелика, так что вы не добьетесь от нее особого физического труда, но она привлекательна, – он схватил ее за подбородок и поднял лицо так, чтобы мы увидели. Ее длинные темные волосы, словно занавес, ниспадали по спине. Затем он схватил верх ее платья и разорвал его посередине. Оба мужчины сняли остатки одежды, держа ее за руки, когда она попыталась прикрыть обнаженную грудь.
– У нее красивый бюст, – продолжил аукционист. – Так что она будет хороша для постели или еды. Или, возможно, понравится вам и в том, и в другом.
У Энтони едва ли не текли слюнки, но он сохранял спокойствие, когда другие начали делать свои ставки.
– Двести, – выкрикнул мужчина.
– Триста.
Торги набрали темп, а после стали замедляться. Аукционист крикнул:
– Я слышал, тысяча двести? Тысяча двести раз, тысяча…
– Тысяча триста, – сказал Энтони, лучась самодовольством.
– Четыреста, – раздался голос позади нас. Это был Рэйвен.
Энтони открыл рот, чтобы продолжить торги, но я схватил его за руку и предупреждающе сжал.
– Хватит, – процедил я.
Его взгляд стал яростным, и он открыл рот, чтобы бросить мне вызов, но что-то в выражении моего лица, должно быть, остановило его, потому что он тяжело сглотнул и кивнул.
– Что ж, ладно. Я уж было подумал, что мы разделим с ней долгое путешествие домой.
Он понятия не имел, что такое долгое путешествие.
– До отхода всего два дня, Энтони. И мы не должны трогать самок, пока их не востребуют после завершения Игрищ Жатвы.
Его бровь поднялась.
– Игрища Жатвы еще не начались.
– Как тебе хорошо известно, это лишь формальность. Женщин не трогать. Ясно? – я сверлил его взглядом, пока он не отвел глаза.
– Зануда.
Наш разговор о его попытке нецелевого использования королевских средств подождет, пока мы не окажемся на корабле, вдали от лишних ушей.
Ведущий передал Дэйзи, затем вывел следующую женщину. Ее звали Бекки, и она была парикмахером.
– Амелия говорила, нам нужен кто-то, кто сможет делать прически другим девочкам, – задумчиво произнес Энтони. – Особенно в свете приближающихся Игрищ Жатвы. Эта будет полезна.
Я отвел взгляд, мне уже наскучил этот разговор и необъяснимо раздражало название того, что когда-то называлось просто Тестированием. Если королевство процветало, ежегодные Игрища Жатвы были самыми масштабными из всех. Очередная издевка над людьми, словно у женщины, борющейся за место в нашем мире, был хоть какой-то шанс на истинную свободу.
Энтони сделал ставку на Бекки и заполучил ее.
Парад женщин пересек сцену, почти каждая из них была обнажена, чтобы покупатель знал, что берет. Некоторые пытались прикрыться, а некоторые стояли, гордо вздернув подбородки, и их кожа покрывалась мурашками от холода.
Вместо того чтобы оценивать их, я позволил своим мыслям вернуться к обратному путешествию. Если напали все же Ванаторы, не работают ли они с другой сверхъестественной группировкой? Может, они объединили усилия с оборотнями, чтобы ввести нас в заблуждение?
Вампиры стояли на вершине иерархии, и каждый жаждал занять наше место. Мы вели переговоры с людьми от имени всех территорий. Кто бы ни напал на корабль, у них было оборудование, на приобретение которого требовался большой бюджет. Это могли быть оборотни на востоке нашего королевства, напряженные отношения там были полны враждебности, которая в любой момент могла выплеснуться наружу.
Наконец – к счастью – осталась лишь одна женщина.
Девушка с золотыми глазами.
Двое мужчин вытащили ее, и я почувствовал прилив сил, что мне не понравилось. Они не потрудились снять с нее одежду, когда повели к передней части сцены. Ее глаза вспыхнули чистым огнем, когда она посмотрела на них сверху вниз. Ее руки сжались в кулаки, и я постарался не рассмеяться над ее жалким вызовом.
Пока один из служителей не схватил ее за платье – ее сжатые кулаки тут же взлетели.
Прямо ему в нос.
Брызнула кровь, и толстый мужчина в жилете из волчьей шкуры взвыл, отпрянув от нее. Более чем несколько вампиров испустили вздохи при запахе свежей крови. Все были достаточно взрослыми, чтобы контролировать себя, но все же…
– Ты что творишь! – мужчина пришел в себя и встал, кровь стекала по его губам. – Я убью тебя!
Она не побежала, и я не мог не выгнуть бровь, когда она подняла оба кулака.
– Давай, попробуй.
Энтони поднялся со своего места. Я положил руку ему на плечо и толкнул обратно с такой силой, что он подпрыгнул.
– Ты пропустишь шоу. Я хотел бы посмотреть, остановит ли она его, – сказал я.
Рэйвен позади меня рассмеялся.
– Поспорим, старина?
– Конечно, – сказал я, коротко кивнув. – Каковы ставки?
Рэйвен встал рядом со мной.
– Если проиграет, я заберу ее, и она станет моей служанкой. Если выиграет, ты купишь ее для Игрищ Жатвы. Представляешь, какой переполох поднимет подобный фейерверк, когда Герцогиня попытается сделать из нее леди?
– Это пустая трата времени, – проворчал Энтони. – В лучшем случае она пойдет на корм. Только посмотрите на нее.
Я прищурился, пытаясь понять, с чего он это взял, прежде чем снова обратить свое внимание на Рэйвена.
– Я принимаю пари, дружище, – сказал я с мрачной улыбкой. Шанс на то, что она действительно победит охранника, который весил по меньшей мере на сотню фунтов больше нее, был невелик, но по какой-то причине у меня сложилось впечатление, что она сильнее, чем выглядит.
Я протянул руку, и Рэйвен крепко сжал ее.
– По рукам.
Надзиратель загона кружил вокруг женщины, и она повторяла его движения, не сводя с него глаз.
– Она дралась раньше, – пробормотал Рэйвен. – Что ж, возможно, не видать мне горничной.
Он не ошибся. Я видел достаточно бойцов, чтобы распознать грацию в ее движениях: она не отрывала ноги от земли, а будто бы скользила вперед.
Она не была такой податливой, как некоторые из женщин, которых продавали в гаремы мелкой знати. Но и такой крепкой, как женщины, которых покупали для физического труда, тоже не была. Ее груди были полными, а бедра округлыми, созданными для полуночных утех, когда не пробивается ни единый луч дневного света. Ее темно-рыжие волосы были в спутанном беспорядке, ненадежно удерживаемые золотой заколкой. Прищуренные глаза сверкали пламенным гневом, что был так жив в ней, несмотря на ее положение.
Может, именно это меня и заинтриговало.
Охранник бросился на нее с открытой ладонью, словно хотел ударить по голове. Она пригнулась и, когда он повернулся к ней спиной, нанесла сильный удар.
– Ох, – Рэйвен поморщился. – Она знает, где находятся почки. Пожалуй, мне не так уж и нужна новая горничная. Мне нравится хватать их за тело – подозреваю, она не дастся так же легко, как остальные.
– Уже отступаешь? – рассмеялся я. – Трус.
– Эй, вы, – Рэйвен схватил одного из посетителей аукциона, – как зовут девушку?
Она поколебалась мгновение, а затем посмотрела поверх выставленных кулаков:
– Сиенна.
Энтони закатил глаза.
– Нам больше не нужны женщины, и раз уж тебе так скучно, почему не остался на празднестве прошлой ночью?
Я очень осторожно протянул руку и положил ее на плечо Энтони, в то время как девушка – Сиенна – обходила смотрителя загона, удар за ударом ставя его на колени.
– Энтони, – промурлыкал я его имя, и взгляд графа опустился на мои губы. Я медленно скользнул рукой к его шее, а затем, со скоростью, которая все так же заставляла его думать, что ему ничего не угрожает, усилил хватку. – Спроси меня еще раз, и я оторву твою голову и выброшу тебя вместе с кормом. Понял?
Он выглядел изумленным, не то чтобы я винил его. Как правило, я держал себя в руках.
Но не сегодня.
Не сейчас.
Я оттолкнул Энтони назад достаточно сильно, чтобы он заскользил по грязи, пока не остановился у подножия сцены. Дрожа, он дотронулся до своего горла.
– Как ты смеешь?
Я поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, что охранник нанес девушке удар прямо в живот. Она согнулась пополам, и, когда он поднял свой грязный ботинок, чтобы пнуть ее, пока она лежала, я встал.
– Довольно, – я позволил команде вырваться из меня, используя не только голос, но и контроль, который каждый вампир имел над людьми.
Охранник замер, и девушка заставила себя подняться. Она помедлила несколько мгновений, прежде чем изо всех сил пнуть его в пах…
В толпе рассмеялись, когда толстяк упал, хрипя. Сиенна встала, заметно дрожа, но все так же… вызывающе.
Интересно.
– Что ж, – ведущий прочистил горло. – Полагаю, никто из вас не захочет открыть торги?
Рэйвен фыркнул.
– Она победила, Дом, благодаря твоему вмешательству. Не знай я тебя, подумал бы, что ты хотел, чтобы она победила.
Я стиснул челюсти.
– Я делал ставку из спортивного интереса.
– Кто-нибудь начнет? Или мне просто отправить ее к остальному корму?
Видение того, как она бьется в волнах, когда ее кровь вытекает, а золотой взгляд гаснет у меня на глазах… Чтоб меня. Я должен просто уйти.
Ее взгляд поймал мой. Огонь и гнев жарко пылали в нем…
Дерзко.
Дико.
Все во мне напряглось. Я хотел взять ее. Что еще хуже? Я восхищался ею.
– Сто, – крикнул я.
– Ты с ума сошел? – Энтони поперхнулся, поднимаясь. – Мы уже потратили выделенные нам деньги, и она того не стоит.
– Пари есть пари, – ответил я.
– Я слышу сто пятьдесят? – спросил аукционист, улыбаясь Рэйвену, который покачал головой.
Я посмотрел на Энтони, сделал два шага и наступил ботинком ему на руку, удерживая его в грязи.
– Сегодня не тот день, Граф.
– Продана Генералу! Спасибо всем, ваши покупки будут доставлены вам…
Голос ведущего затих, когда девушка сделала шаг ко мне, ее тело гудело энергией, которая буквально оживила мой пах.
Это была ошибка.
Я должен был оставить девчонку Рэйвену.
– Будем считать ее подарком Герцогине, – я вдавил каблук в пальцы Энтони. – Все ясно?
Энтони пристально посмотрел на меня, но кивнул.
– Конечно. Как пожелаете, Генерал.
Чего я хотел, так это схватить девушку и прижать к стене, входя в нее и вонзая клыки снова и снова.
Вместо этого я отвернулся от сцены, задействовав всю имеющуюся силу воли, чтобы не оглядываться, заставляя себя продолжать двигаться.
– Рэйвен. Ты должен мне выпивку за то, что я избавил тебя от нее.
Но потребуется гораздо больше, чем просто выпивка, чтобы забыть эти глаза.
Будь я проклят, что я натворил?
3
Сиенна
– Пора собираться, Мисс. Герцогиня приедет для осмотра меньше чем через час, и нам многое нужно успеть, – привлек меня нежный голос горничной.
Прошло два с половиной дня между плаванием на корабле и поездкой в затемненном экипаже, а я по-прежнему не понимала, как оказалась здесь.
Здесь.
На территориях вампиров, а не оборотней. Как будто моя незавершенная спасательная миссия была недостаточно сложной.
Держись, Джордан. Только держись.
Вода в ванне расплескалась вокруг меня, когда я подняла руку, чтобы коснуться своего лица. Толстый охранник не ударил меня, по крайней мере, не туда, где кто-то может заметить. Мой живот все еще болел, и на коже расплылся большой синяк.
Я позволила тяжелым векам приоткрыться и кивнула горничной. Разочарование, которое мне удавалось подавлять целых двадцать минут, с ревом вернулось к жизни. Поздно вечером накануне нас высадили, каждому дали комнату, горничную и наказания отдыхать.
Кроме этого, я понятия не имела, что делаю здесь. Должна была стать горничной… вместо этого мне дали свою.
При этом очень властную.
– Да. Конечно. Только дай мне минутку? Ванна – просто рай после долгого пребывания в грязи.
Молодая женщина, представившаяся Бетани, поколебалась, а затем кивнула.
– В любом случае мне нужно собрать ваши волосы. Я сейчас вернусь.
Она поспешила прочь, а я смотрела ей вслед, жалея, что не могу пойти с ней… жалея, что не могу быть ею.
Какой же это провал.
Как мне теперь добраться до Джордана? Я приложила руку к голове и снова погрузилась в ароматную воду.
С чего вообще начать? Я потянула за свой браслет, расстегнула его и сбросила еще одну бусину. Прошло три дня. Осталось пятьдесят семь.
Мы оба умрем на этих территориях, если я быстро что-нибудь не придумаю. Может, спросить Бетани, могу ли я стать горничной? Это даст мне возможность передвигаться более свободно.
Я фыркнула про себя. Стремишься стать служанкой?
В последний раз, когда я задумывалась о выборе профессии, мне было шесть лет. Невежественная и счастливая, как и остальная часть человеческого населения. О, мы были так уверены, что находимся на вершине пищевой цепочки. Было так комфортно в нашем врожденном превосходстве, настолько, что это даже не было темой для разговоров.
В детстве я часами просиживала перед зеркалом, мечтая однажды стать балериной в хрустящей белой пачке и пуантах цвета сахарной ваты. Ночи напролет прыгала по воздуху, пока играл оркестр, пели скрипки, а публика аплодировала. Я даже брала несколько уроков то тут, то там.
Но это до того, как опустилась Завеса.
И теперь быть служанкой в чащобе вампиров я хотела больше всего на свете.
Не то чтобы до сих пор все было так ужасно для меня, если уж говорить честно.
На самом деле все было довольно хорошо, учитывая наблюдение за кончиной новой подруги с помощью заколки в попытке избежать общей судьбы и продажу вампиру. Когда нас повели на массивный деревянный корабль, который выглядел так, словно в прошлой жизни принадлежал Черной Бороде, я задумалась, не умру ли я во время плавания от цинги или какой-нибудь столь же архаичной болезни. Но, если не считать необходимости мыться с помощью таза и губки и повторного приема довольно невкусного куриного супа (пожалуйста, пусть это будет курица, а не какое-нибудь другое белое мясо), должна была признать, со мной хорошо обращались. Конечно, это была не турлиния Princess Cruise или что-то в этом роде, но меня обеспечили трехразовым питанием, приличной раскладушкой для сна и собственной комнатой. Что еще более важно, я сошла с корабля с тем же количеством дырок в теле, что и при посадке, а те, что у меня были, остались нетронутыми.
Я записала это как победу, когда тот, что купил меня, смерил меня презрительным взглядом. Генерал, как они его называют. Его взгляд был подобен физическому прикосновению. Я невольно вздрогнула, мои руки скользнули по телу прежде, чем я поняла, что делаю, и я отдернула их.
Правда, поездка на этом пиратском корабле была затишьем перед бурей. Но теперь оно сходит на нет, и очень скоро я отправлюсь прямиком в водоворот.
Лицо Генерала запечатлелось в моем сознании. Он так долго преследовал меня в кошмарах, и вот я увидела его во плоти… У меня перехватило дыхание при мысли о том, как он смотрел на меня, с каким вожделением. Он возьмет меня до того, как убьет, или после?
Я сделала глубокий вдох и на долгое мгновение погрузила голову под воду, прежде чем вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха, изо всех сил стараясь не представлять, что ждет меня в будущем… Не задаваться вопросом, смогу ли я вытащить нас с Джорданом из этой передряги.
И все же я не могла перестать думать о снах. Теперь они больше походили на предчувствия. Когда я увидела его лицо на аукционе, это был просто взрыв мозга. Как? Как я могла узнать его, никогда не видя прежде? Как только Завеса пала и правда о том, что возможно в этом мире, вышла на свет, меня больше ничто не должно было удивлять, но это просто не укладывалось в голове.
Что все это значит?
– Поторопитесь, Мисс! – позвала Бетани, суетливо возвращаясь в ванную, широко раскрыв голубые глаза. – Она прибудет раньше – у нас всего двадцать минут!
Я неохотно встала, от холодного воздуха моя кожа покрылась мурашками.
– Знаю, тебе нельзя много разглашать, – хотя до сих пор это не мешало мне спрашивать, и я была не из тех, кто нарушает установки, – но не могла бы ты просто сказать мне, кто «она», Бетани? Помню, ты говорила «герцогиня», но какова ее роль здесь? Какова моя роль здесь? Я просто хочу быть горничной!
Она протянула ко мне пушистое малиновое полотенце, и я вышла из массивной фарфоровой ванны, позволив ей завернуть меня в него.
Удивительно, что может стать со скромностью девушки, когда ее окружают, держат в загоне и обращаются с ней как со свиньей, которая не получила ленточку на окружной ярмарке. В какой-то момент мне, очевидно, стало все равно, кто увидит меня голой, если только это не значило, что они планируют меня съесть.
Мысли о Генерале снова всплыли в голове. Как так вышло, что тот самый мужчина, который столько раз снился мне, оказался там, стоял передо мной?
Обрывки тех снов мелькали в памяти даже сейчас…
Темные глаза, выслеживающие меня по лесам из моего воображения. Его руки, хватающие меня и сжимающие мои. Синяки от его грубого обращения со мной. Моя разорванная одежда и… по рукам пробежали мурашки.
– О, вы снова покрылись мурашками! Вот, давайте воспользуемся другим полотенцем. Оно нагрелось, – Бетани сорвала первое полотенце и накинула на меня свежее.
Я почти не чувствовала жара. Потому что увидеть свой кошмар во плоти было ударом под дых, от которого я еще не оправилась.
Рядом с ним был мужчина, который вызвал во мне дрожь другого рода. Глаза цвета оникса, в которые, как я надеялась, мне больше никогда не придется смотреть. В них читалась жестокость, от которой я не могла убежать, несмотря на то что протолкалась в заднюю часть толпы, чтобы спрятаться от него, когда начался аукцион.
Не то чтобы это в итоге помогло мне.
Слава богу, не он делал ставку на меня. А тот, другой… мужчина из моих снов, с глубоким, завораживающим баритоном. Не шелковистым, как у его напарника, а грубоватым.
Хриплым.
Я вздрогнула и мысленно отогнала воспоминание прочь, снова сосредоточившись на Бетани. Мои сны были предупреждением, и я прислушаюсь к ним. Независимо от того, как могло показаться в конце, Генерал пришел туда не для того, чтобы помочь мне, – он явился туда, чтобы убить меня.
Съесть.
На чем мне сейчас нужно было сосредоточиться, так это на сборе информации. Даже малые крохи помогут успокоить нервы. Весь этот рывок – от нищеты и грязи до дворца и помпезности, который меня заставили проделать за несколько коротких часов, – несомненно, был для того, чтобы вызвать у меня головокружение от беспокойства и страха. Страха перед неизвестным, перед тем, что надвигается.
Но все это лишь разозлило меня, и это хорошо. Гнев намного лучше ужаса. Я знала это по собственному опыту.
– Пожалуйста, Бетани. Я не знаю, чего ждать, – прошептала я, надеясь сыграть на сочувствии горничной. – Скажи мне лишь…
Бетани быстро обтерла мою кожу теплым полотенцем, а затем крепко обернула его вокруг меня, прежде чем наклониться.
– Герцогиня Эванджелина, – прошептала она. – Она для вас все, Мисс. Она позаботится о вас и будет вашим наставником… – Девушка с трудом сглотнула и отвела взгляд. – По крайней мере, настолько, насколько это возможно. И она позаботится о том, чтобы у вас был наилучший шанс…
– Пятнадцать минут! – раздался голос из-за закрытой двери.
– Проклятье! Она рассердится на меня, если вы будете выглядеть неряшливо. – Бетани сорвала с меня полотенце и начала яростно вытирать мои волосы. – Сиенна, если пообещаешь помочь мне и быстро все закончить, клянусь, позже я расскажу тебе больше. Договорились?
Воодушевленная обещанием получить больше информации, я кивнула и выхватила у нее полотенце.
– Я сделаю прическу, ты неси мою одежду.
Следующие пятнадцать минут мы вместе работали над достижением общей цели: превратить меня из морской ведьмы в сносную на вид молодую женщину. Имея в запасе всего шестьдесят секунд, я вышла из ванной, чтобы посмотреть в зеркало в полный рост, и, должна признать, у нас довольно хорошо получилось.
Бетани нарядила меня в изумрудно-зеленое платьице, от которого шестилетняя Сиенна была бы в восторге. Оно имело вырез в виде сердечка и резко сужалось на талии… которая казалась невероятно узкой из-за корсета, Бетани затягивала его, уперев колено мне в спину. Я пригладила одной рукой шелковистые оборки, а другую подняла к своим волосам.
Мне удалось собрать их в сносно модный – хоть и влажноватый – узел, в который Бетани вплела веточки цветов. На фоне зелени платья темно-рыжий цвет выглядел еще насыщеннее, и я поймала себя на мысли, что мне хочется, чтобы жизнь снова стала нормальной. Чтобы я шла на выпускной, которого у меня никогда не будет, чтобы встретить парня, которого никогда не поцелую, и провести волшебную ночь, которой никогда не будет.
Но когда я повернула голову, свет упал на золотую заколку с бабочкой, и все мое тело напряглось.
Бедная Ханна. Не ее выбором было попасть в те загоны. Я хотя бы могу винить себя за то, что оказалась здесь.
Это не выпускной. А я не более чем статистка в самом жутком фильме ужасов из когда-либо снятых.
Одним словом?
Расходный материал.
А значит, больше нет места глупым мечтам о выпускных вечерах или о том, чтобы стать простой горничной. У меня одна задача, и только одна – найти дорогу к Джордану, а оттуда – к лодке. И у меня лишь пятьдесят семь дней на это.
Как только выясню его местоположение – перейду к следующему шагу.
Никаких проблем.
