Шайзада Тохтабаева
Этикетные нормы казахов. Часть II. Семья и социум
Однако в сознании казахов устанавливается некая иерархия, когда дети дочери всё же должны отдавать приоритет нағашы, а также некое двойственное отношению к жиен, иногда злоупотреблявшему традициями: «В борьбе с нағашы проигрывает жиен», «Жиен обиды не прощает», «Не говори, что жиен пришел, лучше скажи, что пришли семь волков». Тем не менее, место жиен гораздо выше, чем место зятя: «Жиен – выше тысячи, күйеу – выше ста».
Со временем, с разложением родовых устоев и отчасти – с возникновением материального неравенства, появились негативные нюансы во взаимоотношениях родственников, что отражено в пословицах: «Когда есть родственники, не говори, что не имеешь врагов, когда есть снохи, не говори, что нет соперниц». Старейшины требовали, чтобы раздоры между родными не разглашались: «Пусть родственники и ссорятся, они не отрекаются» (родовая мораль), «Похулив аргамака, где найдешь скакуна, похулив ближних, где найдешь родных?». Вместе с этим пословицы «Братьев двое, но в труде каждый из них одинок», «Есть родство по крови, но нет родства на скот» раскрывают факты отсутствия истинной общности в роду. Бывало, что пословица «Туыс күншіл болады, ағайын жұрт сыншыл болады, нағашы тілекшіл болады» («Кровные родичи бывают завистливыми, родичи по отцовской линии – оценивающими, а по материнской – благожелательными») отражала реальное положение родственных уз.
Соперничество между племенами заключено в пословице: «Аргыны строптивы, кипчаки святы». В народе существовала и критика родовых отношений: «Лучше терпеть обиду от чужих, чем от родных», «Умного не считай чужим, глупого не считай своим», «У молодца, вышедшего в люди, не спрашивай, кто его предки». «Болезнь – от пищи, тяжба – от родственников», «Собака страдает от своры, человек – от родственников».
Этикет невестки
Исследованию норм и принципов поведения женщины на Востоке в период после принятия ислама и до настоящего времени не раз уделяли внимание ученые-этнографы, фольклористы, культурологи и философы Казахстана, России, Узбекистана, Турции, Ирана, и других стран ближнего и дальнего зарубежья. Стремительный интерес к вопросам состоявшихся и укоренившихся норм женского этикета в значительной степени объясняется феноменом правил общения и поведения в странах мусульманского Востока.
У казахов, как и у других народов Центральной Азии, при наличии строгой иерархической структуры семьи и обозначении места, роли, прав и обязанностей ее членов главный фокус психологического внимания всё же сосредоточивался на невестке (келін).
Ее молодость, нежность и внешнее обаяние вносили в дом атмосферу радости, эмоциональной приподнятости. Она должна была украсить жилище красочными произведениями прикладного искусства, привезенными ею в качестве приданого, и наполнить быт мелодией своего ласкового голоса, красотой и изяществом манер. Важное внимание уделялось учтивости и воспитанности невестки, что могло растопить любой лед. «Если будешь говорить ласково, то и змея выйдет из норы», «От злой женщины убежит сам дьявол», – говорят казахи, это в значительной мере касается и поведения невестки в доме.
В давние времена отношение родственников мужа к невестке основывалось на ее происхождении, значимости семьи ее родителей в материальном и социальном (наличия в роду знаменитых личностей: поэтов, батыров, ораторов) отношениях и на том, насколько богатым было ее приданое. В советские годы во внимание бралась трудовая активность девушки в общественной жизни. Со временем отношение к невестке могло трансформироваться в лучшую или худшую сторону из-за ее позитивных или негативных личностных характеристик.
В традиции казахов именно по отношению к невестке были разработаны наиболее жесткие этикетные нормы. Как только молодая переступала порог юрты мужа правой ногой (это предвещало благополучие в браке) и наливала масло в огонь, она становилась членом его семьи, рода. Ей тут же предлагали встать на овечью шкуру, чтобы родовые схватки и отношения с новыми родственниками в будущем были как можно более мягкими. С этого момента она должна была придерживаться массы предписаний, в связи с которыми ей приходилось постоянно находиться в психологическом и физическом напряжении. Невестка, воспитывавшаяся в родном доме, получала дополнительные знания об этикетных нормах в доме родителей мужа, приобретая дополнительный жизненный опыт. Она была особо привязана к той, кто первым откроет ее свадебное покрывало: «Кім бірінші жаулықты ашады, сол адам жүрекке ыстық» («Кто первым откроет свадебное покрывало, тот теплее всего сердцу»).
Прежде всего, невестка должна была соблюдать внешний этикет. Ей строго запрещалось ходить с непокрытой головой: посторонние мужчины не должны были видеть ее косы – важный признак внешних женских достоинств. Казахская невестка не смела не только стричься, но даже обрезать концы волос, которые утяжелялись подвесками из монет, а у пожилых – ключами.
В северных и восточных областях Казахстана невестка могла быть нарядной, надевать по праздникам свадебный головной убор (сәукеле) и ювелирные украшения, особенно во время визитов к родственникам жениха. С первых дней ее беременности на нее надевали шелковую белую шаль (бөртпе шәлi) или белый платок (ақ жаулық). В южных областях Казахстана смена сәукеле на женский головной убор (кимешек) производилась, как мы уже отмечали, старшей невесткой (жеңге) сразу после свадьбы, это отмечалось женским застольем. Однако чаще всего на молодую невестку надевали белый платок, а после родов – кимешек, что указывало на ее материнство.
Одежда у невестки до рождения первенца могла быть яркой (даже красного цвета, символизирующего магическую защиту и одновременно – плодородие), но после родов цвета ее одежды становились более сдержанными. Невестка могла открывать лишь кисти рук, остальные части тела, в особенности – ее ноги, шея и голова, должны были быть закрытыми. Согласно традиционному представлению, их мог видеть лишь ее муж, поэтому считалось, что жена, скрывая эти части тела, тем самым демонстрировала приверженность к традиционному этикету, а главное – верность супругу и уважение к нему. В соответствии с традиционным этикетом замужняя женщина должна была скрывать достоинства своей фигуры: она не могла надеть облегающую одежду, подчеркивающую округлые формы. Ее платье было просторным, концы рукавов – широкими. Цвет платья был синим, зеленым, бордовым, помимо красного, не допускался и белый цвет. Всё это предпринималось для того чтобы не искушать посторонних мужчин, не вызывать в них любопытство и желание.
Такие установки отражены в записках (повествующих о диалоге с казахской женщиной Калисой) швейцарского путешественника XIX века А. Мозера: «Итак, я носил на шее медальон, содержащий в себе портрет женщины; я показал его ей; возвращая его мне, она сказала: «Это твоя любимая женщина? Это ты изобразил ее?» – «Да нет же, – ответил я ей очень удивленно. – Это художник с моей родины». – «Эта женщина тебя больше не любит, потому что ее видит другой человек, и на ней мало одежды…» [В странах, 1888, с. 21].
Невестка всегда должна была быть опрятной, благоухать свежестью и чистотой. Считаясь самой младшей в ауле, она должна была проявлять особую вежливость по отношению к окружающим. Кроме того, ей необходимо было постоянно следить за своими движениями. По сути, контролировать себя было не так трудно: манеры отрабатывались с детства. Невестка, сидя на стуле, не должна была класть ногу на ногу или потягиваться при родственниках мужа, ей запрещалось громко говорить и смеяться. В присутствии старших мужчин она должна была прикрывать лицо платком, сидеть или стоять к ним боком. Ей не следовало без необходимости входить в помещение, где находились свекор и другие старшие родственники-мужчины. Если невестке нужно было что-то узнать, то ей следовало просунуть голову в юрту и спросить об этом. Когда в помещение входил мужчина старшего возраста, то сидящие в юрте и беседующие невестки тут же вскакивали, отворачивали лицо и приветствовали (сәлем) его с легким поклоном. При этом по этикету мужчина, прежде чем войти в помещение, где могут быть женщины, должен был громко кашлять, сигнализируя о том, что он собирается войти; это было обосновано тем, чтобы дать время женщинам принять подобающие позы. Если вошедший мужчина вошел и сел на почетное место, то невестки выходили боком либо спиной к выходу, повернув склоненную голову к мужчине, неприлично было поворачиваться к старшим спиной. Они удалялись готовить чай.
Невестке запрещалось смотреть прямо в глаза старшим мужчинам, а свекра и деверя она могла обозревать лишь боковым зрением.
Производя любые действия, девушка должна была думать о том, чтобы выглядеть достойно. В присутствии родителей мужа и его старших братьев (қайын аға) ее место в жилищном пространстве было, преимущественно, около входа.
Наиболее старинная поза, в которой невестка приветствует родителей мужа и всех других мужчин, старших по возрасту – приседание. Приветствуя старших на улице, она должна была сделать полупоклон.
В настоящее время в Южно-Казахстанской области невестка производит сәлем поклоном со скрещенными ниже живота руками. Есть другой вариант приветствия старших родственников по линии мужа – склонить голову. Невестка не должна выходить из юрты к гостям, ей следует лишь поприветствовать вошедших. Перед чаепитием она льет на руки гостям теплую воду из кумгана.
А. И. Левшин пишет, что казахские женщины добродушны, чадолюбивы и сострадательны [Левшин, 2009, с. 331]. У казахов существует негласное предупреждение: если женщина льет слезы, то это – к беде, так она может накликать смерть своих близких. Если не было серьезного повода, то слезливость женщины расценивалась как неискренность, даже некое коварство. Очевидно, такие же суждения бытовали у туркмен. «Остерегайся женщины, говорящей сквозь слезы», – говорится в народной пословице [Обряды, 2005, с. 88].
Невестка никогда не смела перечить свекрови, а тем более – свекру, она не должна была выказывать свое огорчение или недовольство чем-либо, проявлять характер. Предпочтительные качества невестки – стыдливость и скромность, а вот ее чрезмерная самостоятельность без надобности не одобрялась. К младшим братьям и сестрам мужа (қайын и қайын сіңлі) она могла относиться как к равным, проявлять по отношению к ним заботу и расположение.
Проявляя щедрость, она раздаривала младшим золовкам ювелирные украшения, а золовке на выданье могла подарить и свадебный головной убор.
Младшие золовки, попавшие под обаяние невестки, начинали делиться с ней своими секретами и видеть в ней своего рода наставницу. Та, в свою очередь, несла за них моральную ответственность и старалась давать им разумные советы; так она словно продлевала свою молодость, погружаясь в мир девичьих тайн.
Соблюдение казахской невесткой обычаев «избегания» и иносказательности в обращении к старшим родственникам мужа было непреложным правилом. Как пишет И. Алтынсарин, «…молодая женщина два-три года после замужества не показывается своему свекру и вообще всем родственникам мужа, старше его летами. Войдя в их кибитку, она не может идти пяти-шести шагов от двери внутрь кибитки, при нечаянных встречах со старшими (қайын аға) она отворачивается и делает им коленопреклонение, за что получает от них благодарственное слово: көп жаса – живи долго» [Алтансарин, 1976, с. 25].
Строго был разработан вербальный этикет невестки… молодая не может назвать настоящим именем родственников и родственниц своего мужа; каждого из них она зовет по-своему, дав им другое имя, сходное с их настоящим…» [Алтынсарин, 1976, с. 26]. Она давала им ласковые или уважительные прозвища: еркетайым («баловник мой»), мырза жігіт («щедрый джигит»), көркем қыз («изящная девушка»), әдемі бала («стройный парень»). Нельзя было называть по имени свекра и свекровь, а также старших братьев мужа и даже произносить имена предков мужа.
К свекру невестка обращалась как к деду своего ребенка, например, Ерланның атасы или ата, Ерланның әжесі или әже. Даже в наши дни в сельской местности невестки заменяют имя свекра лексемой, обозначающей его должность: мұғалім ата (учитель), доктор атам. У казахов часто встречаются имена, обозначающие должности людей или природные объекты, а также представителей животного мира. При упоминании этих природных объектов или животных, с которыми связаны имена предков либо старших родственников, невестка должна была находить иносказательные приемы, чтобы сообщить необходимую информацию. Существует юмористический рассказ, как келін, желая сообщить сородичам о том, что волк съел их корову, применила следующее выражение: «Сарқыраманың аржағында, сылдырламаның бер жағында ұлыма біздің мәниремені жеп жатыр» («На той стороне журчащей, на этой стороне шумящего воющий поедает нашу мычащую»). Здесь она смогла не назвать слова «река», «камыш», «корова», «волк», так как эти слова обозначали имена родственников мужа.
По традиции у кочевых казахов запрещалось упоминать слово қасқыр («волк»), что считалось плохой приметой из-за вероятного нападения этого хищника на домашних животных. Именно поэтому волка называли итқұс («собака-птица»). Этот запрет в разных регионах Казахстана объясняется неодинаково.
Такие же правила соблюдала невестка у ногайцев [Гимбатова, 2007б, с. 149–151], а у татар и башкир невестке запрещалось быть словоохотливой в присутствии свекра [Султанов, 1982, с. 108].
Похожие этикетные требования существуют в традициях народов Средней и Передней Азии, Северного Кавказа [Кисляков, 1969; Гаджиева, 1985, с. 172–174]. Сходные обычаи «избегания» невесткой свекра и старших родственников мужа устанавливается также у татар мишари, у которых она не должна была сидеть с ними за одним столом и даже находиться в одном помещении [Мухамедова, 1972, с. 143]. Избегать старших родственников мужа и не произносить их имена старались невестки многих тюркских народов.
По алтайским этикетным нормам невестка должна скромно опускать взор, не переходить дорогу старшему [Радлов, 1989, с 310]. У каракалпаков сторониться родственников мужа следовало от года до двух лет, прекращалось это после получения подарка от них «за открытие лица» [Этнграфия,1980, с. 238]. Кроме того, невестки не должны были без крайней нужды обращаться с просьбой или вопросами к свекрови, они даже ели отдельно от нее [Этнографические очерки, 1969, с. 201].
Отмечая общие черты обычая «избегания» невесткой у тюрко-монгольских народов, следует подчеркнуть и некоторые различия в нем. Так, например, у казахов невестка должна была избегать только старших родственников мужского пола, а с младшими у нее могли быть дружественные, даже интимные, отношения, что не возбранялось [Левшин, 2009, с. 338]. У каракалпаков новобрачная избегала встреч даже с пяти-шестилетними братьями [Этнографические очерки, 1969, с. 201], у узбеков невестка в течение 40 дней не выходила из помещения для предотвращения сглаза; она вела затворнический образ жизни и жила изолированно на женской половине [Этнографические очерки, 1969, с. 201, 202].
Большим достоинством невестки было ее трудолюбие. Признаком хорошего тона считается, если невестка, проснувшись раньше всех на следующий после свадьбы день, подвяжет один или несколько перстней к свисающей с купольного отверстия веревке (түндiк бау) [Тохтабаева, 2005, с. 210]. Эти перстни предназначались в дар родственницам мужа. Преподнесенные в такой форме изделия приобретали, видимо, сакраментальный смысл, молодая могла повторить дарение и в других юртах родственников мужа. Сходное значение в таких театрализованных действиях придавалось дарению колец и у алтайцев: «…невеста, стоя в дверях первого семейного жилища, оделяла всех присутствующих медными кольцами». Это, по мнению исследователей, означало «…символическое приобщение участников торжества к плодородию нового брака» [Львова, 1988, с. 174]. Интересный обычай существовал у хакасов: невестка при первом входе в дом дарила бусы, бросая их девушкам, что являлось предзнаменованием семейного счастья [Львова, 1988, с. 174].
Невестка-казашка должна была вставать раньше всех и открывать войлочное полотно (түндік) купольного отверстия, что считалось ее непременной обязанностью. Желательно, чтобы она открыла түндік не только в юрте мужа, но и в юртах его ближайших родственников. Если она поздно открывала түндік, то говорили, что невестка ленива. О смерти хозяйки иногда иносказательно говорили: «Некому открыть түндік в доме». Ложиться спать невестка должна была позже всех.
А. И. Левшин пишет: на женщинах «…лежит половина попечений о скоте, они сверх того занимаются рукоделиями и приготовлением одежды себе и детям, они же должны заботиться обо всем нужном для мужей своих, даже иногда седлать им» [Левшин, 2009, с. 331].
Стирку в доме мужа невестка начинала с одежды свекра, неженатых братьев, мужа, свекрови, затем она стирала вещи всех остальных и лишь в последнюю очередь – свои. Как и в девичестве, стирку ей следовало начинать с правого рукава. Стирка, уборка жилища и приготовление еды входили в обязанности невестки. Кроме того, поздним вечером она ежедневно чистила сапоги (вначале – правый, затем – левый) свекра, а также обувь свекрови, мужа и неженатых деверей.
Невестка должна была быть рукодельницей, иметь художественный вкус. От нее ждали красоты во всем (манерах, жестах, грациозной походке, умения навести уют в доме мужа): «Iстеген қыз iстеп кетедi, iстемеген қыз бармағын тiстеп кетедi» («Искусница всё приготовит сама (даже приданое), а ленивица будет кусать палец в доме мужа»).
Главное, что должна была уметь невестка, – это быть прекрасным кулинаром и красиво оформлять дастарқан. Самыми страшными пороками женщины (после прелюбодеяния) считались неумение и скупость, проявленные ею при встрече гостей.
В будни невестка, присев на одно колено, подавала первую чашку со словом «дарағы» свекру, затем – свекрови и далее – по старшинству. Если за дастарханом собралось мало людей, она должна каждому подать налитый ею чай, а не передавать пиалы с ним через других. После трапезы при уборке стола невестке следовало сделать поклон свекру.
Отмечая строгость этикета казахских невесток, следует обратить внимание на некоторые исключения. Очевидно в поведении женщин северных, восточных областей Казахстана все же присутствовала некоторая раскованность, что подмечено В. В. Радловым. Так, он сообщает, что казахская невестка должна приветливо встречать гостей, остроумно отвечать на шутки товарищей мужа [Радлов, 1989, с. 311]. Иногда, пишет автор: «Шутки между сверстниками мужа и нередко очень молодой женой, так же, как разговор между мужем и женой в присутствии свидетелей, часто становятся совершенно непристойными, приобретая чрезвычайно чувственный и похотливый характер» [Радлов, 1989, с. 335]. В данном замечании В. В. Радлова прослеживается вольность казахских женщин, недопустимая для среднеазиатских традиций.
Во время поста (ораза) невестка готовила и накрывала стол, обслуживала старших, это приравнивалось к тому, что она сама соблюдала пост.
Для невестки было много запретов, которых ей следовало придерживаться. Ей запрещалось укрываться халатами родителей и мужа, садиться на постель родителей: считалось, что это неэтично и могло привести к заболеваниям поясницы и ног. Во время верховой езды невестка не должна была садиться на седло тестя и старшего брата мужа, а во избежание бесплодности ей нельзя было перешагивать через аркан, коновязь [Токтабай, 2004, с. 61, 54].
Некоторые этикетные правила остаются неизменными и в настоящее время, хотя следует отметить, что невестки приобрели большую свободу в поведении. По-прежнему они должны быть предельно предупредительны, вежливы, заботливы и добры в различных жизненных обстоятельствах. И в наши дни грубым нарушением этикета считается, когда невестка, открыв дверь квартиры мужу, свекру, свекрови или другому родственнику, тут же удалится в свою комнату, не спросив о самочувствии, делах и новостях на работе.
Когда невестка осваивалась в новой обстановке, ее вместе с мужем и другими членами семьи начинали приглашать домой родственники мужа на үй көрсету («показ дома») или отқа шақыру («приглашение “на огонек”»). Там в спокойной обстановке оценивали ее воспитанность и манеры. Она должна была с поклоном войти в дом и у порога оставить принесенный ею подарок, о котором она заранее посоветовалась со свекровью. Подарки были в виде ковра, собственноручно вышитых ею полотенца, скатерти, покрывала и т. д. или отрезов тканей. Эта традиция жива и в наши дни.
В ответ женщина старшего возраста совершала обряд шашу, осыпая невестку конфетами, монетами. Перед уходом гостей хозяйка дарила что-либо из одежды или предметов хозяйственного назначения, это называется өңір салу («вложить нагрудник»). Так проявлялись практическая помощь и забота о молодых. После такого введения в родственный круг невестка могла уже посещать родственников мужа без официального приглашения.
Наиболее уважаемой считалась женщина, имевшая много сыновей. Чтобы молодая невестка приобрела такой же статус, с первых же дней семейной жизни обращалось внимание на то, чтобы стимулировать ее здоровье и детородные функции. Для этого осуществлялись различные магические действия, а в костюм вводились талисманы с идеями плодородия.
В былые времена в первый год замужества невестке не позволялось навещать своих родственников. Она обязана была спрашивать позволения у свекрови навестить родителей, которые могли жить рядом. Даже в наше время воспитанные невестки спрашивают разрешение даже на то, чтобы позвонить по телефону родителям. В некоторых областях до сих пор существует правило для невестки – не ночевать у родителей до истечения года со дня свадьбы; считается, что это может привести к разводу. Невестка может посетить своих родителей, но без ночевки, а еще лучше, не заходя в их дом, встретиться с ними на нейтральной территории.
В недавнем прошлом в Южно-Казахстанской области после свадьбы молодожены и родственники мужа ездили в гости к родителям невестки (куе тусу) с подарками. В правый карман пиджака зятя клали зеркало, мыло, расческу, платок, а в левый – изюм, курагу, конфеты. Родственникам невесты, в особенности – двум старшим снохам (женге) вручали подарки (в основном отрезы ткани). Когда зять входил в дом старшей снохи, то младшие сестры невестки лезли ему в карманы и со смехом забирали их содержимое. Затем женге расстилала перед ним два вышитых платка, первый из которых он забирал себе, а на второй должен был положить изюм и другие сухофрукты. В качестве развлечения устраивали песенное состязание сватов (құда айтыс).
Помимо этикетных правил для невестки, существовали определенные правила и для старших родственников, особенно – для свекра (қайын ата). У казахов считалось, что стыдно опозориться перед молодой, это подобно чуть ли не смерти. В соответствии с традиционным этикетом свекру и старшим братьям мужа нельзя было пристально или в упор смотреть на келін, позволялось лишь бросать легкий взгляд на нее. При входе в юрту свекор, как мы уже говорили, обычно предупреждал невестку покашливанием, чтобы она приняла подобающую позу, или встала (при свекре ей было непозволительно сидеть). Такие этикетные правила для невестки (обозначаемые как «избегание») и предельная сдержанность со стороны старших родственников являются результатом противодействия групповым бракам, имевшим место в древнейшие времена.
По обычаю мать невесты дарила сватье красивый перстень с двумя шинками (құдағи жүзiк) за предполагаемое доброе отношение к ее дочери. От свекрови (қайын ене) ждали покровительства, теплоты и справедливости, поскольку во многом именно от ее расположения зависела судьба невестки: «Жақсы ауылға келген келiн – келiн. Жаман ауылға келген келiн келсап болады» («Если молодая попадет в хороший аул – будет невесткой, а если в плохой – то станет ступкой).
Свекровь с самого начала старалась воспитать в невестке те черты, которые, с ее точки зрения, необходимы. В основном это касалось хозяйственных дел, выполнения обычаев, традиций, этикетных правил, воспитания детей. Взаимопонимание невестки и свекрови ярко проявлялось при приеме гостей, когда хозяйка шепотом, мимикой или взглядом давала ей указания.
Свекрови рекомендовалось вместо имени невестки произносить менің қызым или келін. Иногда, желая сделать важное замечание невестке, свекровь прибегала к иносказаниям: она ругала дочь за поступки, которые та не совершала, то есть тем самым косвенно ругала невестку. Существует казахская пословица: «Қызым саған айтам, келінім сен тыңда» («Дочь, тебе говорю, невестка, ты слушай»). Такой прием существует в традиционном быту до сих пор практически у всех тюркских народов.
Свекровь обычно относилась к невестке довольно сдержанно. Когда-то она сама была в этой роли и испытала на себе все тяготы семейной жизни, которые выпадали на долю невестки. Когда же она становилась свекровью, то ее главным интересом становилось благополучие женатых сыновей, поэтому вольно или невольно ее характер становился более твердым.
У казахов считалось, что главные цели молодой семьи – рождение и воспитание детей. В книге «Китаби-Деде-Коркуд» содержатся такие слова: «У кого не было ни сыновей, ни дочерей, велел он поместить в черную юрту, подстилать под ними черную кошму, дать им в пищу мясо черного барана, если хочет есть, если нет – пусть уйдут. А кто имеет сыновей, тех, сказал, поместить в белую юрту, а имеющих дочерей – в красную юрту… Кто не имеет ни сыновей, ни дочерей, тех Аллах проклинал, так будем проклинать и мы» [Китаби, 1917, с. 6, 7].
М. С. Орынбеков тоже отмечает: «…человека, не имеющего детей, называют Құ бас («Голый череп»), на всенародных торжествах он не имеет права сидеть рядом со сверстниками» [Орынбеков, 2005, с. 104].
