Максим Шахов
Массаж нервов
28
– Все! – сказал Моня, входя в комнату первого этажа. – Все слушают, я говорю!
Шварц и пятеро сотрудников охраны повернули головы. Шестой охранник караулил у ворот. Моня захлопнул дверь и прикрепил к ней кнопкой собственноручно вычерченную схему арендованного участка. Схема была так себе, и Моня пояснил:
– Вот это, типа, ворота. А это, типа, дом. Понятно?
Охранники закивали. Обычно они ходили в одинаковых черных немнущихся костюмах. Но Моня дал своей гвардии команду переодеться в джинсы и майки. Для конспирации. Из тех же соображений Монин внедорожник «Дискавери» отогнали и поставили на стоянку аж на Черноморской дороге. На обратном пути охрана закупила в дополнение к имеющимся пистолетам шесть помповых ружей и два ящика патронов к ним.
– Короче, – начал объяснять систему обороны Моня, – один с прибором ночного видения торчит на балконе и контролирует весь периметр. Второй сторожит дверь и заборы. Третий контролирует ворота. Дверь в дом будет закрыта, ключ у меня, так что спать никому не советую…
– А сменяться как будем? – спросил начальник охраны, прошедший курсы телохранителей в Израиле.
– Сменяться будете, растолкаете меня! Если я вообще усну, – сказал Моня. – Еще вопросы есть?
– А в туалет куда ходить? Лиза ж из него не вылазит!
– На ведро ходить! – вздохнул Моня. – Биотуалет я вам не организую, не до туалета сейчас. Еще что?
– А мне что делать?! – вдруг рявкнул Шварц.
– Валерьянку пить!
– Что-что?.. – приложил огромную ладонь к уху Шварц.
Моня наклонился и гаркнул:
– Отдыхать пока!
– А потом?!
– А потом под танк ляжешь, если ворота протаранят! Все равно от тебя толку никакого!
В этот момент из-за двери донесся шум воды, послышалось цоканье каблучков.
– Все, Монь?.. – спросили три охранника одновременно, вскакивая на ноги.
– Ага, свободны! Как сделаете свои дела, поделитесь на тройки и – вперед!
29
– Спасибо, сдачи не надо! – кивнул Кащеев.
Официантка улыбнулась и отошла от столика. Дрон уже свинтил пробку дозатора и наполнил рюмки. Григорий Васильевич одобрительно кивнул и потянулся к своей. Подняв ее, он сказал:
– Ну что, парни! Я хочу выпить за знакомство! И заодно за наше первое удачное дело… – понизив голос, проговорил Кащеев. – Если мы сегодня договоримся, оно станет не последним!
Дрон ухмыльнулся. Пять тысяч гривен, полученных ни за что, – это ему понравилось. Димон потянулся к рюмке, но поднимать ее не стал, вдруг сказав:
– А ты-то кто будешь? Представься сперва, чтоб мы знали, с кем пьем!
– Меня зовут Григорием Васильевичем, – сказал Кащеев.
– А погоняло у тебя какое? – продолжил гнуть свою линию Димон.
– Погоняло дают на зоне. А на зоне сидят только дураки, я об этом тебе сегодня уже говорил. А поскольку, как вы сами сегодня убедились, я не дурак, то и погоняла у меня нет, – спокойно ответил Григорий Васильевич.
Дрону ответ понравился, и он с широкой улыбкой потянулся, чтобы чокнуться с Кащеевым. Димону ничего не оставалось, как присоединиться. Они выпили. Григорий Васильевич быстро закусил, потом положил вилку и сказал:
– Ну а теперь к делу… Только не обижайтесь, я вам буду говорить правду. Вы оба парни с задатками, но в настоящих делах ничего не смыслите… – Димон сделал недовольное лицо, и Кащеев кивнул: – Я догадываюсь, Дим, что вы ограбили пару-тройку компьютерных клубов. Но это фигня… Рано или поздно вы спалитесь. Не на самом ограблении, так барыга вас сдаст. А не сдаст барыга, так просто гаишники случайно тормознут… Так что дорога вам одна. На зону, за погонялом… Там вас, конечно, уму-разуму подучат. Так что годков через шесть-семь вы выйдете на волю уже квалифицированными налетчиками, с головой на плечах. Но к тому времени все это, – тут Кащеев махнул головой в сторону забитого публикой зала, – вам будет уже не в радость. Потому что на зоне вы обязательно подхватите туберкулез, простатит, а то и СПИД… – Тут Димон вроде как сверканул от возмущения глазами, на что Григорий Васильевич кивнул: – Я же говорю, что вы ни черта в преступной жизни не понимаете. СПИД там на каждом шагу, так что, чтобы подхватить его, совсем необязательно, чтобы тебя «опустили»… Но вам очень-очень повезло. Вы встретили меня. Будете делать, что я скажу, останетесь на свободе. И не просто останетесь, а будете раскатывать на джипах и трахать… ну если не телеведущих, то помрежек точно!
– А кто такие помрежки?.. – с интересом спросил Дрон.
– Помрежки – это помощницы режиссера, – объяснил ему Кащеев. – В общем, во-от такие девахи с во-от такими сиськами!
– Ух ты!.. – округлил от восторга глаза Дрон. – А вы, Григорий Васильевич, откуда знаете?
– Я ж по зонам не чалился, поэтому и успел в жизни кое-что повидать, – скромно ответил Григорий Васильевич. – Вот такое у меня предложение, парни. Хотите – соглашайтесь, хотите – нет. Я себе и других помощников найти смогу. И последнее. Заранее предупреждаю, что обратной дороги у вас не будет. Если согласитесь работать со мной, никаких фокусов я не потерплю. И того, кто захочет соскочить, просто убью. Не потому, что я такой обидчивый, а чтобы избежать утечки информации. Это все. Вопросы?
– А пистолет? – спросил Димон. – Пистолет у тебя с собой?
– Я же тебе уже сто раз объяснял, что я не дурак! – поморщился Кащеев. – Какой пистолет, если на входе охрана всех прозванивает! Но, если вы не захотите со мной работать, – легко соврал Кащеев, – пистолет я отдам. И телефон… В общем, все! Не буду вам мешать! Думайте, совещайтесь, прикидывайте! А я пока пойду пройдусь… Как созреете, звоните!
30
Моня сидел в кресле перед телевизором в комнате на первом этаже. Лиза со Шварцем куховарили прямо за закрытой дверью. Кухня была совмещена с прихожей. Называлась эта модная планировка «студийной». Ванна в духе времени тоже была совмещена – с туалетом.
В результате всех этих новаторских решений дом очень сильно смахивал на дурдом. Лиза с глухим Шварцем все время орали – то друг на друга, то на стоящих в очереди в туалет охранников. Моня, привыкший к тиши огромных апартаментов, страдальчески морщился, но терпел. Жизнь, как ни крути, была дороже. Лучше какое-то время перекантоваться в психушке, чем навсегда упокоиться на кладбище.
– Что у нас горит, Шварц?! – завопила вынырнувшая из туалета Лиза. – Я ж тебе сказала газ выключить!
– А-а?! – сиреной портового буксира взревел Шварц. – Что?!
– Газ выклю… – заорала Лиза, зацокав каблучками по лесенке, и вдруг взвизгнула.
– Бу-бух! – содрогнулся пол.
– Блин! – заголосила грохнувшаяся Лиза. – Каблук из-за тебя отломила, урод!
– Что?!
– Газ выключи, твою мать! – заорал Моня, повернувшись к двери. – Задрали!!!
Со зла он уже вскочил, собираясь выдать всем на орехи, но вовремя спохватился, что это бессмысленно. И Моня после недолгих колебаний сунул в уши микронаушники мобильного и врубил музыку.
Заодно он посмотрел на часы. Но время, как это обычно бывает в подобных случаях, тянулось словно резиновое. И Моня от нечего делать попереключал каналы. На одном из одесских он вдруг увидел знакомую громадину «Аркадия-палаца». В новостях уже рассказывали о взрыве. Не ожидавший такой оперативности от местных папарацци Моня выдернул микрогарнитуру из ушей и врубил звук телевизора на полную громкость.
– …около десяти часов утра во дворе элитного жилого комплекса «Аркадия-палац». Администрация комплекса от каких-либо комментариев отказалась. Однако из неофициальных источников стало известно, что был взорван автомобиль, арендованный известным предпринимателем Лисянским. В результате погибли сам Лисянский, а также его близкий друг и совладелец сети автозаправок «Лисойл» Шалов, который должен был стать свидетелем Лисянского на запланированной на конец следующего месяца свадьбе. А вот что сказали нам по этому поводу в УВД… – На экране возник откормленный качок в летней милицейской форме. – По данному факту возбуждено уголовное дело, которое расследует прокуратура области, – казенным языком сообщил он, сделав ударение в слове «возбуждено» на втором слоге. – Сотрудники УВД проводят оперативно-разыскные мероприятия. Отрабатываются все версии, но, как показывает практика, подобные преступления обычно связаны с перераспределением сфер влияния на рынке…
– Дятлы! – покачал головой Моня.
После окончания сюжета он снова попереключал программы и остановился на «Дискавери». Там как раз шла передача про то, как гробанулась первая американская атомная подводная лодка. В дверь коротко постучались, на пороге возникла Лизавета:
– Монь, ты где кушать будешь?..
Из кухни-студии пахнуло горелым. Моня поморщился и спросил:
– Ты чего спалила? Стейки?
– Да чего сразу я? Шварц их спалил, я только на минуту в туалет отошла! И подгорели они чуть-чуть! Ну не хочешь, мы сами… – подалась назад Лиза.
– Э-э! Тащи свои стейки! – быстро сказал Моня. – А то с вами от голода, на фиг, околеешь!
31
Григорий Васильевич поднялся и расслабленной походкой направился в зал «Помпеи». Димон проводил его взглядом и сказал:
– Не нравится мне этот пассажир! Мой братан бы…
– А мне Григорий Васильевич нравится! – сказал Дрон, булькнув себе водки и тут же залпом ее выпив.
Димон перевел взгляд на напарника:
– Да мой братан таких, как он, на зоне под шконку…
– Задрал ты своим братаном! – сказал Дрон.
– Не понял! Ты за базар отвечаешь?
– Отвечаю! – посмотрел прямо в глаза Димону Дрон.
Тот невольно растерялся. Раньше авторитет брата и его пистолет делали Димона вроде как главным в их паре. Но пистолет Григорий Васильевич у Димона походя отобрал, авторитет брата также походя растоптал. А в рукопашной с Дроном шансов у Димона было маловато…
– Ну смотри!
– Смотрю! – не отводя глаз, кивнул Дрон.
За столом повисла напряженная тишина. Наконец напарники, скрестившие взгляды, отвели их в стороны и одновременно закурили. Дрон повернул голову к залу и с улыбкой задергался в такт музыке, оглядывая извивающихся у ограждения девушек.
Стряхнув пепел мимо пепельницы, он резво поднялся.
– Пойду скажу Григорию Васильевичу, что я согласен! – бросил Дрон и тут же отошел.
Димон повернул голову. Картинно затянувшись, Дрон подкатился к трем надувшимся пива малолеткам и задергался рядом с одной из них. Та оглянулась. На ее лице возникла призывная ухмылка. Дрон чуть наклонился и что-то проорал девушке на ухо…
Димон вдруг почувствовал себя пустым местом. На него и на его брата и Григорию Васильевичу, и Дрону было наплевать. На пару они наверняка бомбанут еще не один банк. И будут потешаться над Димоном, проезжая мимо на джипах. Ну а с братом, если он выйдет и сунется с предъявой, Григорий Васильевич как-нибудь разберется. Вернее, не как-нибудь, а очень легко, это Димон в глубине души понимал с самого начала…
32
Насчет того что стейки подгорели «чуть-чуть», Лиза немного приуменьшила. Подгорели они нормально, так что на зубах хрустели будь здоров и по консистенции мало чем отличались от подошвы штиблеты почившего в бозе бензинового барона Лисянского. Но Моня сожрал все. Подчистую. Когда на тебя охотится ФСБ, не до жиру. Тут каждая калория на счету.
Закончив трапезу, Моня снова завалился в кресло и принялся нервно ковырять зубочисткой во рту. Охотились на него не впервые. Во времена бандитских войн в Крыму кого-нибудь взрывали практически каждый день. Но с тех пор утекло слишком много воды, и Моня успел привыкнуть к размеренной жизни пастыря…
– Козлы!.. – вздохнул он и швырнул зубочистку в пепельницу.
Время «Ч» хоть и медленно, но приближалось. Моня немного послушал словесную перепалку Лизы со Шварцем за дверью насчет мытья посуды, потом включил новый мобильный телефон.
Купил он его специально для того, чтобы связаться с Логиновым. После второго звонка Моня от телефона собирался избавиться. От предстоящего звонка зависело очень многое. Моня посмотрел на время, поднялся и открыл дверь:
– Так, все заткнулись!
– Да это он орет, я тут что, посудомой… – возмутилась Лиза.
– Что?! Зайти?! – с готовностью рявкнул Шварц так, что задребезжало зеркало.
– Не войти, а выйти! На хрен все, во двор! Там разбирайтесь! – психанул Моня.
Вытолкав во двор свою беспокойную обслугу, он запер дверь на ключ и вернулся в комнату. Стрелка описала последний круг, Моня вздохнул и ткнул кнопку вызова.
– Да! – почти сразу ответил Логинов.
– Это я, Вить!
– Я понял…
– Ну че скажешь? – осторожно спросил Моня.
– У меня для тебя есть две новости! – бодро проговорил Логинов. – Одна очень хреновая, а вторая…
– Очень-очень хреновая, да? – вздохнул Моня.
– Нет. Вторая очень-очень хорошая! – засмеялся Логинов. – С какой начать?
Его настроение Моне очень не понравилось, и он на всякий случай метнулся к окну. Но там все было в порядке.
– Давай с хорошей, – нервно поскреб бритую башку Моня.
– Это не наша работа!
– Гм-м… Точно?.. – недоверчиво проговорил Моня.
– Точнее не бывает! Сто пятьдесят процентов! Ну как тебе новость?
– Твою мать!.. А плохая ж тогда какая?
– Я знаю, кто это! Точнее, думаю, что знаю…
– Ну?..
– Наш друг!
– Какой?..
– Тот, которого ты выменял на папку…
– Не понял… – растерянно проговорил Моня. – В смысле бешеный?..
– Ага. Он самый, Монь. На которого ты намордник нацепил.
– Вы что там, Вить, совсем охренели?!
– Просто так получилось, Монь. Авария…
– Да у вас вся контора одна большая авария! Нет, это же уму непостижимо! Кому скажешь, не поверят!
– Не надо никому говорить, Монь. Это я чисто по-дружески тебе…
– Да на хрен мне такая дружба? Вам доброе дело сделал, а вы, бл…
От недостатка слов Моня перешел на ненормативную лексику. Когда он закончил материться, Логинов спокойно сказал:
– Я тебя понимаю, Монь, но я тут ни при чем. Я его доставил в лучшем виде…
– Так а мне что, легче от этого?..
– Теоретически нет, но практически мы твою проблему можем решить. Начальство дало добро. Ты как на это смотришь? В принципе?
– Хреново я на все это смотрю… – хмуро сказал Моня. – Откуда я знаю, что это не подстава? Может, это все-таки ваша работа и теперь вы хотите довести дело до конца!
– Монь, – доверительно сказал Логинов, – у нас, конечно, бывают проколы, не без этого… Но ты о нас совсем уж плохого мнения. Если бы тебя решили зачистить, то зачистили бы без проблем. В Крыму…
– Ага! Помню я, как вас самих в Крыму чуть не зачистили!
– Не надо обобщать, Монь. Короче, мне ехать к тебе или ждать в Москве, пока Лиза не пригласит на погребение?
– Блин! – тяжко вздохнул Моня. – С вами раз свяжешься, потом всю жизнь кровь сосать будете!
– Ну тогда до завтра, Монь! – проговорил Логинов. – Я как приеду, сразу тебе перезвоню!
– А ты во сколько будешь?
– В четыре утра! Но встречать меня не надо, Монь! И вообще, лучше пока никуда не выходи! Береги себя, Монь, ладно? Ты нам всем очень нужен!
33
Отойдя от стола, Кащеев поднялся по невысокой лесенке к барной стойке второго этажа. Здесь он ловко вклинился на свободное место за стойкой и стал наблюдать за парнями.
Кащеев опасался заговора с целью завладения уведенными им из банка деньгами. Это для Григория Васильевича двести тысяч были не более чем стартовым капиталом. Для Дрона же с Димоном это были бешеные бабки, так что ради них они вполне могли пойти на все…
Однако опасения Кащеева не подтвердились. Вместо сговора у парней вышел конфликт. Практически сразу после ухода Кащеева. Будучи опытным физиономистом, Григорий Васильевич даже примерно догадался, в чем там соль. Димон пытался корчить из себя блатного. А Дрон его элементарно послал…
Кащеев облегченно вздохнул. Он выиграл. Теперь вопрос был только в том, придется убирать Димона или нет. Но Кащеев был готов к любому развитию событий. Сегодня он заглянул в аптеку, где приобрел кое-какие таблетки. Они лежали у него в кармане. При употреблении внутрь с алкоголем препарат давал гарантированный летальный исход. При этом установить истинную причину смерти можно было лишь в специальных лабораториях, аккредитованных только в столицах.
Дрон Кащееву нравился все больше. Немного поболтав с симпатичной девушкой, он ее вдруг обнял и поцеловал. Та обвила парня руками. Григорий Васильевич невольно вскинул бровь. Димон, оставшийся в одиночестве за столом, желчно посмотрел на напарника, потом перевел взгляд на бутылку и быстро наполнил большой фужер.
Кащеев напрягся. Парень явно на что-то решился, так что нужно было быть начеку. Выпив, Димон, глядя прямо перед собой невидящим взглядом, автоматически закусил салатом, потом отер губы тыльной стороной ладони и вытащил мобильный.
Секунду спустя в кармане Кащеева забился конфискованный телефон Дрона.
– Да! – ответил Кащеев.
– Григорий Васильевич, – раздался в трубке голос Димона, в котором не было и намека на уголовный гонор. – Мы согласны…
34
Спальный вагон скорого поезда «Москва —Одесса» был заполнен едва наполовину, но ехавшие по отдельности Логинов, Горов и Аникеев в целях конспирации контактировали только в тамбуре, под видом перекуров.
За полчаса до прибытия Логинов на всякий случай еще повоспитывал Горова:
– И смотри, Степ, чтоб на этот раз никаких пьянок!
– Да что вы, шеф, какие пьянки? – глядя в темное окно тамбура, вздохнул Горов. – За кого вы меня принимаете?
– Я знаю, за кого! Услышу запах, сразу отправлю домой, со всеми вытекающими последствиями! И баб чтоб никаких на этот раз! Хватит с тебя крымских приключений!
– Да а бабы-то при чем?.. – страдальчески вздохнул Степан.
– Бабы при всем, Степ! Даже такая французская пословица есть: «Шерше ля фам»! В смысле, ищите женщину!
– Да че их искать? Их навалом, только свистни!
– Свистеть будешь, как в Москву вернемся! А в Одессе сопи в две дырочки и трепетно ожидай распоряжений руководства! Моих то бишь! Понятно?
Горов только возмущенно засопел.
– Понятно, спрашиваю? – повторил Логинов.
– Так точно! – закатил глаза Горов.
– И руки свои держи на привязи! С ногами вместе! Морды бить только с моего личного разрешения!
– Хорошо, шеф!.. – буркнул Горов. – Я все понял!
– Ну тогда давай! – ткнул окурок в пепельницу Логинов. – Как упадете на квартиру, отзвонитесь! И смотри у меня… Понял?..
– Да все будет тип-топ, шеф! Не переживайте!
– Надеюсь, – многозначительно кивнул Логинов и вышел из тамбура.
Степан сделал глубокую затяжку. Тут за дверью перехода вдруг послышались возбужденные голоса, и в тамбуре появились две девушки. Одна из них, пониже, белокурая, с обтянутой топом потрясной грудью, несла в руке пластиковые стаканчики.
– О, здравствуйте! – улыбнулась она.
– Привет! – кивнул в ответ Степан.
Вторая девушка, повыше, с черными волосами, собранными в хвост, окинула Степана оценивающим взглядом и спросила:
– А вы жаловаться не побежите?
– А на кого мне жаловаться? – хмыкнул Горов. – Это на меня пусть жалуются!
– А он мне нравится! – не отводя от Горова взгляда, кивнула подруге черноволосая. – Доставай, Нюр!
Блондинка вытащила бутылку марочного вина и объяснила:
– Отдыхать едем, а сосед в купе какой-то навороченный, проводнице нажаловался! Тебя как зовут?
– Степаном!
– Москвич?
– Ага!
– Ты в Одессу надолго?
– Да как получится!
– Меня Нюрой зовут, а это Вика! Выпьешь с нами, Степ?
– Нет, – вздохнул Горов.
– Тоже правильный?
– Да нет, просто…
– Больной?..
– Да заткнись ты, а то этот начальнику поезда нажалуется!
– Да никому я не нажалуюсь! – проговорил Горов, расплющив от досады окурок так, что искры брызнули на пол. – На работе я просто!
– Проводник, что ли?
– Машинист тепловоза! – сказал Горов и от греха быстро выскочил из тамбура.
Девушки сопроводили его бегство смешками, но Степан сделал вид, что ничего не заметил. Проходя мимо купе Логинова, он гордо посмотрел на него и двинулся дальше. Через пару метров прямо на Горова из открытой двери задом вышла аппетитная шатенка лет тридцати. Степан машинально поддержал ее, при этом невольно ухватив за грудь.
– Извините! – быстро сказал он.
– Ой! Это вы извините! – благодарно повернулась женщина. – Этот чемодан такой тяжелый… Вы второй не достанете? А то муж забросил в Москве, а попутчика, как назло, нет…
Горов кивнул:
– Да, конечно! Разрешите?..
– Да-да, пожалуйста!
Посторонилась женщина как-то так хитро, что Горов, протискиваясь, был вынужден прижаться к ее груди. Достав чемодан, Степан кивнул и собрался смываться.
– А вы в Одессу надолго? – спросила шатенка.
– Как получится! В командировку…
– Так вы москвич?
– Ага… – уже совсем наладился на выход Степан, но женщина придержала его за руку:
– А в Оперном вы бывали?
– Да как-то не приходилось.
– Нужно сходить обязательно! Вы поможете мне донести вещи до такси? А я вас подвезу!
– Я бы с превеликим удовольствием! – выдавил из себя улыбку Горов. – Но у меня злая жена и шестеро детей. Свои баулы дотащить бы…
