Полная версия:
Вячеслав Викторович Севальнев Растраты и растратчики
- + Увеличить шрифт
- - Уменьшить шрифт
Если обратимся к преступности среди сотрудников рассмотренных органов дознания, то глазам представится весьма знаменательная картина: борьба с должностной преступностью почти полностью отражается на характере служебных правонарушений борющихся с преступностью органов, и они в значительной мере подвержены общему течению и оттенкам должностных преступлений данного времени.
Приведенная ниже таблица дает представление о движении главнейших видов служебной преступности среди сотрудников самого многочисленного административного учреждения – Милиции, штаты которой и численность служащих, привлеченных к ответственности за различные правонарушения, не подвергались заметным изменениям за исследуемый период времени.
Преступность (привлечение к ответственности) среди сотрудников Милиции РСФСР
Из таблицы видно, что собственно должностные преступления составляют 4/5 всех правонарушений, и это число, несмотря на значительные внутренние изменения в распределении отдельных видов правонарушений, является чрезвычайно устойчивым. Почти такое же постоянство проявляет «злоупотребление и превышение власти», предусмотренное ст. 105–112, 117 и 118 УК. Эти правонарушения составляют около половины всех преступлений, лишь слегка колеблясь в обе стороны от указанного уровня. Остальную группу (30 %) представляют растрата и взяточничество, которые отмечаются взаимным равновесием: при увеличении растраты соответственно уменьшается взяточничество.
И здесь кривая растрат неуклонно движется вверх вплоть до октября 1925 г., когда это правонарушение превысило четвертую часть (27,7 %) всех преступлений, но с этого времени, уже вопреки общему течению, наблюдается заметное падение (22,6 %) относительного (и абсолютного) числа растрат. Является ли это случайным эпизодом или имеется налицо оздоровительная тенденция в рядах Милиции – в настоящее время судить преждевременно.
Взяточничество же, несмотря на интенсивно повышательную наклонность растрат, все время в течение 1924 года колеблется в пределах 10–11 % всех правонарушений, но далее, как бы следуя общему движению, и здесь намечается понижение (8,5 %), которое продолжается до средины 1925 года (6,3 %); на этом уровне взяточничество остается до октября и затем вновь понижается (4,3 %).
Рассмотренные выше особенности распределения отдельных видов служебных правонарушений по данным уголовно-административных органов и среди должностных лиц этих учреждений подтверждаются материалами Народных и Губернских Судов, характеризующих последнюю стадию преступления – осуждение виновного.
Устойчивая, слегка волнистая кривая осужденных за должностные правонарушения образует за последние три месяца 1925 г. неожиданно резкий скачек вверх (5784–9461), т. е. как раз совпадает со временем некоторого снижения служебной преступности по материалам органов дознания. Такое, на первый взгляд, противоречие рассеивается при сравнении функций органов суда и дознания: – судебная процедура происходит значительно позже стадии возникновения дела о преступлении.
Резкое повышение преступности (точнее растрат) за столь короткий срок дает основание предположить, что увеличение численности подвергнутых репрессии произошло вследствие скопления к концу года судебных дел, потребовавших в целях разгрузки усиленной деятельности судов; но общая картина движения должностной преступности отнюдь не затушевывается интенсивным взлетом ее за последние месяцы 1925 г.: средний уровень «злоупотреблений и превышений власти» (ст. 105–112, 117 и 118 Уголовного Кодекса) продолжает все время понижаться: в 1923 году эти правонарушения составляли 47 % всех служебных преступлений; в следующем году число их понижается до 32 % и падает в 1925 г. до 18 %. Следует оттенить возрастание, ограниченного (менее 10 %) по своим абсолютным размерам, числа осужденных за служебный подлог, что находится в связи с увеличением растрат и при помощи подлога.
Особого внимания заслуживает движение кривой растрат, удельный вес которых в общей массе служебной преступности все время увеличивается, и за последнее полугодие 1925 г. растрата доминирует (56 %–62 %) над всеми должностными правонарушениями, взятыми вместе. И здесь, так же, как и в органах дознания, замечается ясно выраженная зависимость между растратой и взяточничеством; последнее растет непрерывно в 1923 г. и продолжает увеличиваться вплоть до 1 половины 1924 г., когда численность осужденных за это преступление достигает (2403 ч.) высшей точки; с этого времени начинается постепенное уменьшение взяточничества; незначительное абсолютное (но не относительно возрастание этого преступления в конце 1925 г., вызванное общим увеличением должностной преступности, не может быть принято во внимание.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Летопись российской юридической науки: В 5 т. Т. I: Страницы истории Института законодательства и сравнительного правоведения (1923–2015) / Отв. ред. Т.Я. Хабриева; Е.А. Прянишников, С.А. Боголюбов и др. М.: ИЗиСП при Правительстве РФ; ИД «Юриспруденция», 2023. 582 с.
2
Растраты и растратчики: [сборник статей] / Гос. Ин-т по изучению преступности и преступника. М.: Изд-во НКВД, 1926. – 194, с.: табл. Авт.: Е.Г. Ширвиндт, А.А. Пионтковский, В.С. Халфин, Д.П. Родин, С.А. Укше.
3
Растраты и растратчики. С. 4.
4
Там же. С. 3.
5
Там же. С. 194.
6
М.А. Чалисов, ассистент кабинета по изучению личности правонарушителя (Северо-Кавказский филиал Государственного института по изучению преступности и преступника при НКВД РСФСР), занимал должность психиатра в Комиссии по несовершеннолетним.
7
Чалисов М.А. Опыт био-социального обследования растратчиков в Ростове-на-Дону // Вопросы изучения преступности на Северном Кавказе. Travaux du cabinet medico-criminologique a Rostov s/Don. Вып. 2. Ростов-на-Дону: Севкавкнига, 1927. С. 104–117.
8
См.: Полянский Н.Н. Должностные растраты: их уголовное преследование. М.: Правовая защита, 1926. 42 с.
9
Там же. С. 6.
10
Там же.
11
Там же. С. 11.
12
Там же. С. 40.
13
Там же. С. 37–40.
14
См.: Тарасов-Родионов П., Ласкин М. Расследование дел о растратах и подлогах: практическое пособие для следователей и юридических курсов / Под общ. ред. Б.С. Ошеровича, Г.М. Рогинского; Государственный институт уголовной политики при Прокуратуре Союза ССР и НКЮ РСФСР. Государственное изд-во Советское Законодательство. М.: 15-я тип. треста «Полиграфкнига», 1935. 80 с.
15
Там же. С. 22.
16
Это непосредственно указано и ст. 3-ей постановления ВУЦИК и СНК УССР «о купле-продаже в розницу с рассрочкой платежа» (С.У. УССР – 1924 г. № 40, ст. 261). В соответствующем декрете ВЦИК и СНК РСФСР это указание отсутствует.
17
Из сопоставления 1 и 12 статей этого декрета видно, что законодатель желал преследовать по ст. 185 лишь задержателей пригульного скота. Однако, инструкция Наркомвнудела от 16 июля 1924 г. за № 298 (Бюлл. Наркомвнудела 1924 г. № 26), изданная в развитие этого декрета, идет еще дальше и предлагает распространить ответственность по ст. 185 УК не только на задержателей пригульного скота, но и на всех лиц, которые были осведомлены о состоявшемся задержании. Этим инструкция предлагает привлекать к уголовной ответственности даже недоносителей о происшедшем присвоении. Едва ли это предложение инструкции НКВД может быть признано имеющим юридическую силу. Оно противоречит основным положениям УК, признающим не преступным недоносительство, за исключением недоносительства при контрреволюционных преступлениях, предусмотренных статьями 58–66 УК. Лица, которые были осведомлены о состоявшемся задержании, могут быть привлечены по ст. 185 лишь в тех случаях, когда они являлись соучастниками присвоения, но отнюдь не в тех случаях, когда они являлись лишь недоносителями.
18
Циркуляр НКЮ РСФСР от 1-го февраля 1926 г. за № 24 по этому вопросу писал: «совершенно недопустимо расширение понятия растраты и присвоения – один лишь факт недочета при неустановленности корысти нельзя отождествлять с растратой и присвоением». Подробно на этом вопросе останавливается инструктивное письмо УКК Верхсуда РСФСР 1926 г. № 1 (ЕСЮ 1926 № 8): «Для того, чтобы в борьбе с присвоениями и растратами найти правильную линию поведения, нужно прежде всего совершенно ясно понять, против чего именно ведется эта борьба. Борьба ведется против обращения в свою личную пользу должностными лицами вверенного им по службе имущества. Широкое распространение именно этого вида преступлений повысило степень их социальной опасности и требует поэтому применения суровых мер социальной защиты. Следовательно, следствием по делам о преступлениях, связанных с недостачей имущества, после установления факта недостачи имущества должно быть направлено на установление причин, вызвавших недостачу такового. Для установления же причин недостачи имущества суды и следственные органы должны возможно более тщательно исследовать пути, по которым в данном конкретном случае была возможна утечка имущества (присвоение, хищение, кража, естественная убыль, убыль вследствие халатности и проч.). После детального расследования обвинительный приговор по ст. 113-й УК возможен только при наличии у суда уверенности в том, что недостающее имущество, вверенное по службе подсудимым, было обращено ими в свою личную пользу. Между тем, практика УКК с несомненностью устанавливает, что суды нередко по делам, связанным с недостачей имущества, ограничиваются установлением факта недостачи и без достаточного исследования причин, вызвавших недостачу, выносят обвинительные приговоры по ст. 13 УК, в отношении лиц, в ведении которых находилось недостающее имущество».
19
Сталин И. Вопросы и ответы. Москва, 1925. С. 8.
20
Доклад о работе УКК Верхсуда РСФСР за 1924 г. (ЕСЮ 1925 № 7) следующим образом очерчивает состав второй части ст. 113 УК: «Не нужно забывать, что для вменения ст. 113 ч. II, по первому из указанных в этой статье признаков нужно даже не просто «ответственное положение» должностного лица, а «особые полномочия» должностного лица. Таким образом, вменение II ч. ст. 113 по этому признаку возможно только при наличии двух условий: ответственного положения должностного лица и совершения присвоения в силу особых полномочий этого ответственного лица, причем под особыми полномочиями следует понимать такие полномочия в области распоряжения деньгами или имуществом, которые, как общее правило, принадлежат главе учреждения или предприятия или их заместителям, т. е. право окончательного контроля и утверждения расходов, сделок имущественного характера, выдача авансов под отчет и проч. в пределах данной хозяйственной единицы. Что же касается второго признака ст. 113, ч. 11, т. е. присвоения особо важных государственных ценностей, то на практике временно ст. 113 ч. 11 по этому признаку в громадном большинстве случаев определяется не родом присвоенных ценностей, а стоимостью их. Это, несомненно, правильно и соответствует смыслу ст. 113, но вторая часть ст. 113 может применяться только тогда, когда присвоение или растрата выражаются хотя бы в нескольких тысячах рублей.
21
Сталин И.В. Известия ВЦИК. № 86.
22
Материалы НКВД.
23
Характеризующей, как было уже упомянуто, сельскую должностную преступность.
