Полная версия:
Вячеслав Викторович Севальнев Растраты и растратчики
- + Увеличить шрифт
- - Уменьшить шрифт
Юрий Владимирович Трунцевский, Вячеслав Викторович Севальнев
Растраты и растратчики
© ИЗиСП, 2026
© Ю.В. Трунцевский, В.В. Севальнев, 2026
© ИД «Городец», оригинал-макет (верстка, корректура, редактура, дизайн), полиграфическое исполнение, 2026
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
@ Электронная версия книги подготовлена ИД «Городец» (https://gorodets.ru/)
Вместо предисловия
На этапе становления отечественной криминологии начиная с середины 1920-х годов наблюдается акцент на определение роли государственного контроля и укрепления правовых основ в условиях социалистической индустриализации. В этом контексте следует считать первой монографическую работу, подготовленную сотрудниками Государственного института по изучению преступности и преступника (предшественник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации)[1] в 1926 г. – «Растраты и растратчики»[2].
В то время утверждение социалистической системы хозяйства установление максимально благоприятных условий для ее совершенствования, упрочения и подъема было сопряжено с повсеместным, бурным и устойчивым ростом растрат, обнаружившихся во всех областях государственной, хозяйственной и общественной жизни страны. Мощная волна заключенных, которая нахлынула на места лишения свободы состояла из большого числа растратчиков.
Практически впервые в стране в криминологических целях был применен метод массового социологического обследования. Всего при личном участии членов Института было обработано 2600 опросных листков лиц, осужденных за растраты в 1925 г. и находящихся в местах заключения.
В том же направлении работала и юридическая наука, и практика борьбы с должностной преступностью, материальным источником которой являлся сформировавшийся социалистический хозяйственный уклад, экономика социалистического общества, которая, в свою очередь, оказывала определяющее влияние и на его нормотворческую деятельность в области противодействия проявлениям коррупции.
Результаты, проводимых Институтом в те годы криминолого-социологических исследований, обусловили формирование уголовно-правовых концепций, ставших основой для борьбы с должностной преступностью и обеспечения правопорядка, что предопределило дальнейшее развитие науки уголовного права и криминологии.
Помимо безусловно теоретического интереса, результаты проведенного Институтом в 1925 г. исследования о растратах и растратчиках, послужили решению чисто практических задач и были широко использованы всеми учреждениями, ведущих борьбу с данного вида преступлениями[3].
Газета «Известия». 1926. 7 окт.
Уже сама постановка этого вопроса в 1920-е годы была огромным научным достижением. Но дело не ограничилось его постановкой. В те же годы, наряду с другими, выдвигаются новые научные идеи. Магистральная линия развития научной мысли, которая, находясь еще у самых своих истоков, сосредоточивалась на выяснении сущности порожденных советским общественным строем новых явлений, требовавших создания адекватных им новых научных решений.
В работе была показана роль и значение растрат среди основных звеньев служебных правонарушений, представлены характерные черты этого вида должностного преступления – должностной растраты.
Помимо возможности изучения больших масс «человеческого материала», Институт исходил из соображений «практического порядка: необходимость найти основные причины «растратной эпидемии», выяснить те пункты, в которых зарождается это явление, изучить его возникновение и рост, питающие его и благоприятствующие ему моменты и целый ряд других факторов, ясное и точное знание которых необходимо не только для органов, ведущих непосредственную борьбу с преступностью, но и для принятия предупредительных мер и максимального устранения обстоятельств, вызывающих и благоприятствующих растратам»[4].
Рассматривая представленную в этой работе динамику взяточничества и растрат, а также их взаимосвязь, можно сделать важный теоретический вывод о том, что подавление одного вида коррупционного преступления может приводить к росту другого. В частности, когда государство активно боролось с взяточничеством, у некоторых служащих, обладающих преступным «инстинктом», возникла необходимость искать альтернативные способы незаконного обогащения, что в итоге проявилось в увеличении случаев растраты государственного имущества и служебного подлога. Это взаимодействие подчеркивает необходимость комплексного подхода к борьбе с коррупцией, который должен учитывать не только количественные показатели, но и качественные аспекты преступной деятельности.
Частая перемена службы отмечалась характерной чертой для должностей, на которых наблюдались случаи растраты государственного имущества. Этот феномен можно рассматривать как симптоматичный для лиц, склонных к совершению растрат, поскольку именно они чаще всего перемещаются между различными должностями. Растратчики, как правило, выбирают в качестве своей деятельности «хлебные» учреждения, где есть возможность для незаконного обогащения. Наличие многолетнего стажа и опыта на одной должности не способствует росту случаев растраты, а наоборот, частая смена должностей у таких служащих создает серьезные угрозы для сохранности государственного имущества.
Остро актуальным видится вывод А.Н. Трайнина о том, что ожидаемое значительное снижение статистики растрат не будет являться показателем реального улучшения криминальной ситуации, поскольку оно может быть обусловлено лишь изменением подходов к классификации преступлений, в том числе за счет включения в эту категорию дел о недостаче имущества или халатном отношении к служебным обязанностям. Для адекватной оценки эффективности антикоррупционных мер необходимо учитывать не только количественные показатели, но и качество расследуемых дел, чтобы избежать искажения реальной картины коррупционных проявлений и не допустить дальнейшего роста истинной коррупции в обществе[5].
В настоящее издание включена научная статья М.А. Чалисова[6], в которой он приводит результаты биосоциального исследования растратчиков в Ростове-на-Дону[7], анализируя их социальное происхождение, возраст, образование, семейное положение, мотивацию преступлений и биологические особенности. Автор описывает, что большинство растратчиков – люди с низким уровнем образования, крестьянского и рабочего происхождения, в возрасте 20–30 лет, часто начинающие самостоятельную жизнь в раннем возрасте и обладающие наследственной предрасположенностью к алкоголизму и невротическим состояниям. В статье подробно рассматриваются социальные условия, мотивы растраты, особенности конституции, наследственность, характерные психологические черты и физиологические предпосылки, такие как внушаемость и нервно-психические отклонения. М.А. Чалисов обращает внимание на роль наследственных факторов, влияние алкоголизма и психологической неустойчивости, а также на социальные и биологические аспекты, формирующие личность правонарушителя, что позволяет глубже понять причины и особенности преступлений, связанных с растратой государственных и общественных средств.
Отдельная работа по должностным растратам была подготовлена профессором Института Н.Н. Полянским[8]. Анализируя причинный комплекс растрат в сфере кооперации, среди большого числа причин, объясняющих это явление, он выделял особенно две: «1) не предоставление в весьма частых случаях лицу, заведующему предприятием, права самому подбирать сотрудников; 2) отсутствие (опять-таки не всегда, но в частых случаях) между членами кооператива и его руководящими органами той связи, при которой первые чувствовали бы себя настоящими хозяевами предприятий кооператива, а вторые сознавали бы свою прямую перед членами кооперативной организации ответственность»[9]. Исследователь приводит соответствующие данные: «свыше 54 % растрат производится в первый же год службы, и что наибольшее число растрат приходится на лиц со стажем менее 6 месяцев»[10]. На то время сельскохозяйственная кооперация была наделена полномочиями производить, наряду с государственными органами, заготовку хлеба для вывоза за границу, поднимая хозяйственную кооперативную организацию до уровня государственных органов, вместе с ними принимающую участие в осуществлении хозяйственной общегосударственной задачи; ответственность служащих в такой кооперативной организации за их имущественные злоупотребления наступает как за должностные преступления[11]. В своей работе ученый подчеркивал, что распространенность растрат и иных хищений в кооперации является решающим фактором отказа вступления крестьян в кооперативы – «Как же мы будем вступать в кооперацию, коли там крадут»[12].
Следует отметить, что работа Н.Н. Полянского является значительным вкладом в развитие теории и практики борьбы с должностными растратами, вышедшая одной из первых по данной проблематике, она стала важной научной и практической базой в области противодействия коррупции и злоупотреблениям служебным положением, подчеркнув необходимость комплексного подхода, системных мер и научного обоснования в борьбе с должностными растраты.
Анализируя причины возникновения должностных растрат, ученый выделяет социальные и организационные факторы, помогает понять механизмы их профилактики и выявления. Полянским Н.Н. рассматривается вопрос по совершенствованию законодательства, в том числе, о внесении в уголовных закон нормы о привилегированной растрате при добровольной реституции или возмещении ущерба виновным, что актуально и в современный период для повышения эффективности мер минимизации последствий коррупционных правонарушений[13].
Полянский Н.Н. Должностные растраты: их уголовное преследование. М.: Правовая защита, 1926. 42 с.
К вопросам борьбы с растратами обращались ученые-криминалисты Института. Так, П. Тарасов-Родионов и М. Ласкин отмечали[14], что в делах о растратчиках-расхитителях большое значение должно уделяться профилактической работе следователя, исчерпывающему анализу системы работы, если не всего учреждения, то его части, где было совершено преступление – «без этого нельзя ни правильно оценить степень социальной опасности, ни наметить пути как к ликвидации последствий преступления в данной организации, так и к предотвращению возникновения подобных преступлений в других путем своевременной сигнализации соответствующим организациям о выявленных следствием общих недочетах»[15].
Тарасов-Родионов П., Ласкин М. Расследование дел о растратах иподлогах: практическое пособие для следователей и юридических курсов. М., 1935. 80 с.
Работа этих ученых по расследованию дел о растратах и подлогах содержит всесторонний анализ методов и техники расследования дел о растратах, подлогах и иных формах хищений социалистической собственности должностными лицами, значительно расширяет научную базу в области борьбы с коррупцией. В теоретическом плане она подчеркивает важность системного и методологического подхода к расследованию, выделяет роль квалифицированных экспертиз, профессиональной подготовки следователей, а также внедрения современных методов, таких как бригадное и открытое расследование, в профилактику и раскрытие коррупционных преступлений.
Теоретическая база, изложенная в этой работе, способствовала формированию устойчивых принципов борьбы с коррупцией, ориентированных на повышение качества расследований, своевременность и профилактическую работу, а также активное вовлечение общественности. Тогда и сейчас эти принципы актуальны.
Применительно к сегодняшним реалиям борьбы с коррупцией отнесение все большего числа случаев нарушений законодательства к коррупционным преступлениям также может привести к парадоксальному эффекту роста истинно коррупционных проявлений. Это связано с тем, что механическое увеличение числа зарегистрированных дел о коррупции, в том числе за счет включения в эту категорию деяний, не представляющих высокой общественной опасности, например, граничащих с нарушениями исключительно служебной дисциплины, может создать иллюзию успешной борьбы с коррупцией.
Анализ эволюции отечественной юридической мысли с первых лет создания Института и до наших дней, демонстрирует развитие научных подходов, начиная с наиболее значимой работы по выявлению закономерностей растрат и до определения сущности коррупции и правовым мерам по ее противодействию, в ответ на современные изменяющиеся социальные, экономические и политические условия.
В связи с этим актуальность представленных работ Института о растратах и растратчиках, идеи, заложенные в ней учеными Института, доказывают необходимость комплексного подхода к противодействию коррупции в современный период. В условиях динамично меняющегося социального и экономического ландшафта, а также с учетом новых вызовов, таких как цифровизация и глобализация, важно учитывать, как количественные, так и качественные аспекты коррупционных проявлений. Практика показала, что борьба с коррупцией не может сводиться лишь к количественным показателям, а требует глубокого анализа причин и условий, способствующих возникновению должностных преступлений.
Надеемся, что данная книга послужит важным источником знаний и практических рекомендаций для специалистов, занимающихся реализацией антикоррупционной политики, ученых и студентов, всех, кто интересуется вопросами правопорядка. Она может стать основой для дальнейших научных исследований и разработки эффективных мер, направленных на снижение уровня коррупции и укрепление правовых основ в России. Важно, чтобы уроки, извлеченные из анализа прошлых ошибок и достижений, были учтены при разработке современных стратегий противодействия коррупции, что позволит создать более устойчивую правовую систему и действенные антикоррупционные механизмы.
Ю.В. Трунцевский,
зав. лабораторией противодействия коррупции, отмыванию денег и финансированию терроризма ИЗиСП при Правительстве РФ, д-р юрид. наук, проф.
В.В. Севальнев,
и. о. зав. лабораторией правовых исследований законодательства Китая, вед. научн. сотр. лаборатории противодействия коррупции, отмыванию денег и финансированию терроризма ИЗиСП при Правительстве РФ, канд. юрид. наук
Растраты и растратчики
Труды Госуд. Института по изучениюпреступности и преступника
Составлена при участии Е.Г. Ширвиндта, А.А. Пионтковского, В.С. Халфина, Д.П. Родина, С.А. Укше, Н.Н. Гедеонова, В.И. Куфаева, В.Р. Якубсона, Т.Е. Сегалова, А.Е. Петрова, А.Н. Трайнина
Предисловие
Волна дел о растрате, широкой полосой прокатившаяся по всем органам, имеющим задачей борьбу с преступностью в РСФСР, не могла не остановить на себе внимания Государственного Института по изучению преступности и преступника.
Если преступность, как общественное явление, всеми своими корнями лежащее в социальных и экономических условиях данного времени и места, является объектом специального теоретического и практического интересов Государственного Института, то такое явление в области преступности, как повсеместный, бурный и устойчивый рост растрат, обнаружившийся во всех областях государственной, хозяйственной и общественной жизни страны, должен был подвергнуться самому широкому и углубленному изучению со стороны всех секций Института. Этого требовали не только теоретический интерес, не только соблазнительная для научного исследователя возможность изучения больших масс «человеческого материала», но и соображения практического порядка: необходимость найти основные причины «растратной эпидемии», выяснить те пункты, в которых зарождается это явление, изучить его возникновение и рост, питающие его и благоприятствующие ему моменты и целый ряд других факторов, ясное и точное знание которых необходимо не только для органов, ведущих непосредственную борьбу с преступностью, но и для принятия предупредительных мер и максимального устранения обстоятельств, вызывающих и благоприятствующих растратам.
При выполнении взятой им на себя задачи Государственному Институту надлежало прежде всего установить метод исследования. В этом отношении Институт встал на путь массового обследования лиц, осужденных за растраты и находящихся в местах заключения. Социально-экономической секцией Института, совместно со статистическим бюро Института был составлен проект опросного листа. Листки были разосланы по всем местам заключения РСФСР и заполнялись самими растратчиками под наблюдением учебно-воспитательных частей мест заключения. В Москве листки заполнялись под наблюдением сотрудников Института, и точность получаемых ответов проверялась по имеющимся в местах заключения материалам.
Заполненные и полученные в числе 2600 опросные листки были просмотрены и выверены, при чем оказались пригодными к обработке и были обработаны 2273 опросных листка. Полученные позже, во время работы, еще 600 опросных листков, не могли уже быть использованы. Листки были разделены для обработки на три части и были обработаны отдельно «по Москве, другим городам и сельским местностям», причем растратчики были разделены на 11 групп: 1) в фабкомах и месткомах, 2) в профсоюзах, 3) в первичных кооперативах, 4) в кооперативных союзах, 5) в административных органах, 6) в государственных торговых органах, 7) в государственных хозяйственных органах, 8) в жилищных товариществах, 9) в Красной армии, 10) в общественных организациях и 11) прочие растратчики.
Каждая группа разрабатывалась по следующим таблицам:
1) Комбинация возраста с жилищными условиями;
2)»»» брачным положением и колич. детей;
3)»»» отношением к семье и числом иждивенцев.
4) Комбинация возраста с наркоманией;
5)»»» началом употребления алкоголя;
6)»»» посещением игорных домов и т. д.;
7)» родной, чужой семьи с отношением родителей;
8)»»»»» местом жительства до школы.
9) Комбинация родной, чужой семьи с образованием;
10)»»»»» обучением ремеслам;
11)»»»»» началом работы на дому;
12)»»»»»»» вне семьи.
13) Комбинация родной, чужой семьи с возрастом самостоят. жизни.
14) Комбинации возраста самостоятельного заработка и возраста получения подотчетных сумм.
15) Репрессии в комбинации с судимостью.
16)»»»» партийностью.
17)»»»» растраченной суммой и бюджетом.
18) Комбинации времени ревизий, наличия на руках подотчетных сумм, кем обнаружено, растрачено единолично, совместно и состояние опьянения во время растраты.
19) Те же комбинации, но вместо времени производства растраты – растраченная сумма.
20) Состояние опьянения, растраченная сумма, состояние отчетности, мотивы растрат, произведено единолично, совместно.
21) Изменение занятий растратчиками с довоенного времени до растраты (занятие во время преступления, 3 года назад, 6 лет назад и обычно).
22) Годы получения подотчетных сумм и партстаж.
23)»»»»» занятие до войны.
24) Занятие во время совершения преступления и образование.
25)»»»»» с возрастом первого получения подотчетных сумм.
26) Занятие во время совершения преступления в связи с растраченными суммами.
Помимо социологического обследования, произведенного путем изучения опросных листков, в г. Москве было произведено психологическое обследование группы заключенных растратчиков (85 человек), а Главным Управлением местами заключения были опрошены все губернские инспекции мест заключения об общем количестве и о составе заключенных растратчиков.
Полученный материал был с различных точек зрения систематизирован и исследован научными сотрудниками Института – авторами настоящего сборника. Обилие научного материала не дало, конечно, возможности исчерпывающего его изучения в предлагаемых статьях. Вряд ли можно было требовать от настоящего сборника и окончательных, бесспорных выводов из данных обследования. Государственный Институт считал бы свою задачу выполненной, если бы этот сборник дал в руки заинтересованных лиц и учреждений полный и достаточно систематизированный статистический материал и те первые выводы, которые слишком очевидно проглядывают сквозь статистические таблицы, приводимые в сборнике. Но Государственный Институт с тем большим сознанием полезности настоящего сборника приступает к его изданию, что кроме статистического материала и первых общих выводов авторы сборника делятся в своих статьях и с результатами хотя и не исчерпывающего, но все же углубленного и детального его изучения с разных точек зрения.
В отношении выводов из этого изучения Государственный Институт стал на точку зрения необходимости предоставить каждому автору возможность самостоятельного независимого суждения. Необходимо поэтому иметь в виду, что эти суждения представляют собою не точку зрения Государственного Института в целом, а каждого из авторов в отдельности.
Ограничиваясь этими краткими замечаниями, Государственный Институт надеется, что материал, содержащийся в настоящем сборнике, помимо теоретического интереса, который он, несомненно, представляет, послужит и чисто практическим задачам и будет широко использован всеми учреждениями, на долю которых выпала трудная задача борьбы с социальным злом – растратами и растратчиками.
Е.Г. Ширвиндт
А.А. Пионтковский
113-я и 185-я статьи Уголовного Кодекса
Юридический очерк
I
Задача настоящего очерка – дать юридический анализ постановления нашего уголовного законодательства о растратах, или, выражаясь точнее, о присвоении. Хотя термин «растраты» пользуется широким распространением для обозначения преступлений, предусмотренных ст. 113 и 185 УК, однако, он не отличается достаточной точностью. Растраты, как мы увидим в дальнейшем, являются одним из способов присвоения. Может быть налицо состав интересующих нас преступлений (ст. 113 и 185) и без растраты чужого имущества. Поэтому мы считаем более правильным пользоваться в дальнейшем термином «присвоение», вместо термина «растрата».
Включение юридического очерка о присвоении в настоящий сборник вызывается необходимостью дать представление читателю о круге тех действий, которые охватываются составами преступлений, обрисованными в ст. 113 и 185 УК. Это даст читателю понятие о том преступлении, которое является, на основании собранного анкетного материала объектом уголовно-социологического изучения в других статьях настоящего сборника. Изучение постановлений нашего права о присвоении мы ограничиваем лишь анализом соответствующих норм материально-уголовного права. Исследование вопросов уголовно-процессуального характера, связанных с рассматриваемыми преступлениями, не входит в нашу задачу.
Уголовный Кодекс 1922 года в его последней редакции посвящает присвоению две статьи: 113 и 185.
Ст. 113 гласит: «Присвоение или растрата должностным лицом денег, ценностей или иного имущества, находящихся в его ведении в силу его служебного положения, карается – лишением свободы на срок не ниже одного года и увольнением от должности.
Те же действия, совершенные должностным лицом, облеченным особыми полномочиями, или присвоения особо важных государственных ценностей карается – наказаниями, предусмотренными 2 частью статьи 106».
Статья 185 гласит: «Присвоение, т. е. самовольное удержание с корыстной целью, а также растрата имущества, вверенного для определенной цели, учиненное частным лицом, карается —
принудительными работами или лишением свободы на срок до 6 месяцев».
Громадное большинство осужденных, заполнивших нашу анкету, были осуждены по 113 статье УК.
Из 2273 лиц, заполнивших анкету о растратчиках.
Незначительное количество осужденных по ст. 185 УК объясняется, во-первых, сравнительно редким применением ее на практике, а во-вторых, тем, что осужденные по ней лишь незначительный срок находились в местах заключения.
Как видно из приведенных статей 113 и 185 УК, определение понятия «присвоение» дано в ст. 185. Присвоение с точки зрения Уголовного Кодекса есть самовольное удержание с корыстной целью или растрата имущества, вверенного для определенной цели. Понятие присвоения, даваемое нашим УК, охватывает лишь присвоение предметов, вперенных для определенной цели, и не охватывает собой присвоения предметов, так или иначе случайно попавших в обладание данного лица (присвоение находки, присвоение имущества, попавшего в ведение данного лица по ошибке и т. д.). Буржуазно-уголовное законодательство в своих постановлениях о присвоении охватывает более широкий круг действий. Оно относит к присвоению наряду с присвоением вверенного имущества также и присвоение имущества, случайно попавшего во владение данного лица. Французское уголовное законодательство в отличие от других буржуазных уголовных кодексов рассматривает обращение находки в свою пользу не как присвоение, а как кражу. Как мы увидим ниже, наша судебная практика и отдельные законодательные акты расширяют данное УК понятие о присвоении, относя к присвоению не только самовольное удержание или растрату предметов, вверенных данному лицу для определенной цели, но также и предметов, случайно попавших в его владение. Проект Уголовного Кодекса 1925 г., идя навстречу потребностям практики, ввел в главе об имущественных преступлениях специальную статью; предусматривающую присвоение находки. Поэтому с точки зрения нашего законодательства и судебной практики правильнее будет дать следующее понятие о присвоении: присвоение есть умышленное противоправное обращение в свою собственность чужого имущества, находящегося в правомерном обладании данного лица.
