Сергей Зверев
Час гладиатора
Глава 5
Майор Сухарев был в том состоянии, которое на языке военных называется «на взводе». Чтобы побороть волнение, он ходил по территории объекта и курил. Сухарева, словно домашняя собачонка хозяина, сопровождал его зам – Косоротов. Подойдя к огромному ангару и докурив очередную сигарету, Геннадий Ипполитович посмотрел, куда бы ее выбросить, но нигде поблизости урны не было.
– Почему здесь урну не поставили? – недовольно спросил он своего зама.
– Дык, Геннадий Ипполитович, у спортивного зала вроде бы не курят, – виновато сообщил Косоротов.
– А спортсмены не люди, что ли?
– Не знаю, никогда им не был…
– И не будешь, – иронично дополнил Геннадий Ипполитович, посмотрев на рыхлую тушу подчиненного. – Поставить здесь урну!
Вошли в ангар, в котором находился спортивный зал. Беговая дорожка по внутреннему периметру, в конце зала спортивные снаряды, в центре – боксерский ринг, рядом квадратная площадка для отработки приемов рукопашного боя. Внешний вид спортивного комплекса начальника удовлетворил. Он пошел в туалет, чтобы выбросить окурок там.
– Косоротов! Это что такое?! – возмущенно заорал Геннадий Ипполитович, показывая на большую кучу строительного мусора у самого туалета.
– Ч-черт, – ругнулся Косоротов, – строители не убрали.
– Убрать! Немедленно!
– Щас, сделаем, Геннадий Ипполитович. Найду кого-нибудь. – Косоротов выбежал из спортзала.
Геннадий Ипполитович вернулся из туалета обратно в зал, насупил брови. Достал сигаретную пачку. Она была пустая. С досадой смял ее, положил в карман. Стал медленно ходить по залу.
Эта должность свалилась на него как снег на голову. После создания новой силовой структуры, Национальной гвардии, его неожиданно вызвали в отдел кадров в штаб военного округа внутренних войск.
– Геннадий Ипполитович, – взгляд знакомого кадровика – значительный и таинственный, – мы тут посовещались в отношении вас… – театральная пауза, – и пришли к выводу, что вы можете занять должность с большим объемом работ, – кадровик посмотрел на майора Сухарева, как председатель правительственной комиссии на космонавта перед вылетом на Марс. Геннадий Ипполитович кивнул головой и судорожно сглотнул слюну. – Послужной список у вас без изъянов, характеристики положительные. Да и… засиделись вы в майорах, – кадровик лукаво улыбнулся в лицо кандидату.
– Да, восемь лет уже, – смущенно проговорил Геннадий Ипполитович, словно это он был виноват в том, что задержался на служебной лестнице.
– Мы хотели бы предложить вам ответственную должность – начальник объекта КОПОС.
– Простите, какого объекта? – Геннадий Ипполитович напрягся и даже подался к начальнику отдела кадров.
– Курсы оперативной подготовки офицерского состава. Новый объект в системе Нацгвардии. Находится в Московской области, правда, далековато, в ста пятидесяти километрах от Москвы. Это бывший санаторий Министерства обороны. Он немного запущен. Надо там будет все подремонтировать, привести в приличный вид. Деньги выделяются большие. Хозяйственная жилка у вас есть. Кстати, как со спортом, дружите?
– Э-э, в молодости занимался легкой атлетикой. Сейчас, правда, уже не так, но форму, так сказать, стараюсь поддерживать. Стреляю периодически в тире…
– Хорошо, – удовлетворенно кивнул кадровик, – но предупреждаю: объект особо режимный. То есть конспирация, легенда прикрытия объекта и все дела. Должность полковничья.
– Простите, товарищ полковник, а какие функциональные обязанности?
– Организация работы объекта. На объект будут приезжать офицеры-оперативники, обучаться, тренироваться. Но ваша главная задача как начальника объекта – принять курсантов, разместить, обеспечить процесс, проконтролировать, предотвратить, ну, и так далее. Работа для вас знакомая. Вы ведь до Москвы служили в N-ске на должности начальника гарнизона.
– Да, товарищ полковник.
– Так вот, объект федерального значения, должен работать как часы. У вас будут два зама: зам по хозчасти и зам по учебно-тренировочной работе. Зама по хозчасти можете предложить сами. Штат объекта солидный, сто двадцать человек – от дворников и секретарш до инструкторов и психологов. Это не считая охраны. Доверие оказывается вам большое, надеюсь, оправдаете? – начальник отдела кадров сурово посмотрел на кандидата.
– Так точно, товарищ полковник, – четко, по-военному доложил Геннадий Ипполитович и даже хотел подпрыгнуть со стула, но вовремя сдержал себя.
И вот теперь первый экзамен. С минуты на минуту прибудет начальство смотреть объект. Может, сам Золотов приедет. Вроде все нормально: учебные классы, столовая, помещения для проживания курсантов, спортзал, бассейн, административный корпус. Все проверил лично. Косоротов, конечно, исполнительный. Но, как говорится, на подчиненных надейся, а сам не плошай. Вон, просмотрел мусорную кучу в туалете!
Словно услышав мысли начальника, прибежал запыхавшийся Косоротов:
– Щас уберут! В генеральском зале все приготовлено. А сколько человек приедет, Геннадий Ипполитович?
– Откуда я знаю, – буркнул Геннадий Ипполитович, – представитель из штаба округа, кадровик, начальник строительного управления, какой-то оперативник, еще какая-то шишка из ФСИНа. В общем, человек шесть, не меньше.
– Может, коньячку на стол поставить?
– Ты чего, Фомич? – Геннадий Ипполитович посмотрел на своего зама как на недоумка. – Они что, с тобой пить будут? Соображай немного. Только чай и кофе, и то, если изъявят желание.
– Ну, да, – мгновенно согласился Косоротов.
Начальство приехало после обеда. На трех иномарках в сопровождении полицейской мигалки. Вылезли. Не торопясь, осмотрелись вокруг, словно отдыхающие в незнакомом доме отдыха. Их было шесть человек, здесь Сухарев предугадал точно. Все в штатском. Из них Сухарев знал только начальника отдела кадров и начальника строительного управления. Подлетел к последнему с докладом:
– Товарищ генерал, на вверенном мне объекте…
– Не ко мне, – бесцеремонно прервал его начальник управления, – вот, – указал на высокого блондина в дымчатых очках, – товарищ генерал-лейтенант.
Сухарев быстро исправил ошибку в субординации и доложил блондину, что все регламентные работы на объекте КОПОС проведены и объект в целом готов к эксплуатации. Блондин выслушал доклад с безразличным выражением на лице, и, лишь когда Сухарев закончил стандартной фразой «Майор Сухарев», он скривил губы в легкой усмешке и коротко буркнул: «Подполковник».
– Не понял, товарищ генерал-лейтенант… – растерянно произнес Геннадий Ипполитович.
– Я не успел ему сообщить, товарищ генерал-лейтенант, – мгновенно вставил кадровик, затем повернулся к майору Сухареву: – Золотов сегодня подписал приказ о присвоении вам очередного звания «подполковник».
Новоиспеченный подполковник растерялся и не знал, как реагировать на такую новость. По воинскому этикету он должен был сейчас сказать «Служу Отечеству», но обстановка резко диссонировала с торжественностью момента. Блондин смотрел на административное здание и жевал жвачку, двое штатских закурили и о чем-то тихо переговаривались. Один из них сказал второму: «Надо бы где-то отлить».
Геннадий Ипполитович застыл, все еще держа руку у козырька фуражки, и растерянно молчал. Блондин, заметив комичность ситуации, еще раз усмехнулся, приблизился на два шага к Геннадию Ипполитовичу.
– Вольно, подполковник Сухарев, – подал ему руку для приветствия, коротко представившись: – Кривошеев.
Начальник объекта робко пожал руку высокому чину. Затем Кривошеев подошел к Косоротову, стоявшему в двух шагах от Геннадия Ипполитовича, тоже протянул ему руку. Косоротов вытянулся в струну, отдав честь, представился по-военному:
– Заместитель начальника объекта по хозяйственной части капитан Косоротов, – и так же робко пожал руку заместителю Золотова.
– Ну что, господа офицеры, – лениво произнес Кривошеев, прикрывая ладошкой зевоту, – показывайте свое хозяйство.
Геннадий Ипполитович повел инспекцию по заранее разработанному маршруту: административный корпус, корпуса для проживания командированных офицеров, столовая, бассейн, складские помещения, медпункт, спортивный ангар. Все члены делегации смотрели и слушали Геннадия Ипполитовича рассеянно. За исключением одного неизвестного мужчины.
Это был здоровый, шкафообразный бугай, черты лица – словно вырублены топором, взгляд серых, навыкате глаз – холодный и давящий. Он внимательно слушал Геннадия Ипполитовича, делал у себя в блокноте какие-то пометки. Проходя вдоль каменного забора, остановился, спросил Геннадия Ипполитовича:
– Почему ограждение такое жидкое?
– Не понял, товарищ генерал, – испуганно произнес Геннадий Ипполитович.
– Полковник, – поправил его бугай, – почему такая «колючка» на заборе?
– Как положено, по стандарту, товарищ полковник, колючая проволока в три линии, повернута внутрь…
– Это только для пионерского лагеря, – пробасил бугай и слегка хохотнул. При этом смех его напомнил Геннадию Ипполитовичу рык медведя. – Убрать! Поставьте егозу.
Геннадий Ипполитович растерянно взглянул на Кривошеева, тот только молча кивнул головой, давая понять, что предложение этого бугая надо принять безоговорочно. Следующий вопрос бугая привел Геннадия Ипполитовича в полное смятение:
– Где предусмотрено место для кладбища?
– Я… что-то не понимаю, товарищ полковник, – растерянно промямлил Сухарев.
– Он еще не совсем в курсе по профилю, Алексей Гаврилович, – заметил Кривошеев, затем повернулся к Сухареву. – Оставили свободный гектар, как вас просили?
– Да, товарищ генерал-лейтенант, вон там, – Геннадий Ипполитович показал рукой на дальний пустырь на территории объекта, весь поросший крапивой и полынью.
– Вышек для охраны надо как минимум шесть, – бугай продолжал пугать Геннадия Ипполитовича своими замечаниями, – пришлете мне план объекта, я там все обозначу: вышки для часовых, их сектора, маршруты движения подвижных постов, видеокамеры, прожектора, загон для овчарок. «Лучи», «Шторы», зоны поражения нарушителей, отстойники, оружейная комната, пункт фильтрации, ну и еще кое-что. – Посмотрел на Кривошеева, – здесь многое еще надо доработать, товарищ генерал.
– Доработаем, – небрежно бросил Кривошеев, выплюнув жвачку.
– А где помещение для «кукол»? – Бугай прилип взглядом к лицу Геннадия Ипполитовича.
После такого вопроса Геннадий Ипполитович и вовсе вошел в состояние прострации и выглядел как студент-двоечник на экзамене у профессора. На помощь пришел начальник строительного управления:
– Геннадий Ипполитович, покажите здание бывшего свинарника.
– Хорошо. – Геннадий Ипполитович повел гостей к бывшему свинарнику, по самые окна вросшему в землю.
Вошли в здание. Геннадий Ипполитович включил свет. Стоваттная одинокая лампочка тускло осветила широкий коридор длиной метров пятьдесят.
– Я здесь только почистил, но ничего не делал, – виновато сообщил Геннадий Ипполитович.
– Вот это правильно, – неожиданно похвалил его бугай. Он прошел до середины длинного коридора, затем вернулся к остальным. – Значит, так, – торжественно сообщил он, – здание под «куклы» подойдет. Хватит человек на двадцать. Каморку для охраны сварганить можно. Клетки подготовим и установим, когда оплатите наш счет.
– Может, предусмотреть столы и шконки, Алексей Гаврилович? – поинтересовался начальник строительного управления.
– Зачем? – бугай вскинул на генерала удивленный взгляд. – Бросите в клетки сена или вон полыни накосите, и достаточно.
– Но проектик-то вы нам подготовите? – ехидно заметил Кривошеев.
– Конечно, но за отдельную плату, – загадочно усмехнулся бугай.
Когда пыль от отъехавшей кавалькады машин опустилась на землю, капитан Косоротов напряженно спросил Геннадия Ипполитовича:
– Дык, че у нас тут будет-то, товарищ май… ой, товарищ подполковник.
– А черт его знает! – растерянно воскликнул Геннадий Ипполитович и достал из кармана пустую пачку из-под сигарет, которую он так и не успел выкинуть в урну.
Глава 6
Белый автозак с синей полосой медленно едет в плотном потоке по улицам Москвы. Максима везут в СИЗО вместе с еще одним заключенным, длинным и худым Муслимом, который сидит напротив и напряженно смотрит на товарища по несчастью. Максим тоже изредка поглядывает на Муслима и подбадривает его взглядом.
После драки и смерти прессовальщика Утюгова Максима перевели в другую камеру. Дело руководство ИВС по-тихому свернуло. При дальнейшем расследовании всплыла бы неприглядная роль сотрудников ИВС да и самого руководства учреждения. А строптивого сидельца побыстрей отправили в СИЗО, от греха подальше.
Перед отправкой Артур проинструктировал Максима:
– Если хочешь соскочить, то лучше во время поездки в автозаке, это единственный вариант. По инструкции в автозаке во время транспортировки в салоне рядом с камерой должны находиться два конвойных. Но у них сейчас не хватает конвойных, поэтому иногда зэков сопровождает один человек. Если будет один, можешь попробовать.
– А как лучше это осуществить? – поинтересовался Максим.
– Во время поездки устроишь драку с одним азиком. Мы его проинструктируем. Когда будете драться, конвойный, скорее всего, будет на вас орать, приблизится к решетке, ну, а дальше сообразишь. Парень ты, я смотрю, ловкий.
– Спасибо, Артур.
– Спасибо не кормит. Услуга за услугу. Память у тебя хорошая?
– Не жалуюсь.
– Запоминай, – Артур задрал рукав рубашки, на запястье Максим увидел десять цифр.
Иконников на несколько секунд впился взглядом в цифры, затем закрыл глаза и еще несколько секунд сидел неподвижно.
– Запомнил, – сообщил он и быстро повторил номер телефона.
– Молодец, – восхищенно покачал головой Артур, – Позвонишь моему товарищу, его зовут Роберт, скажешь от моего имени, чтобы он закрыл счет в Газпромбанке и спрятал деньги на фатере.
– Хорошо, сделаю.
– Если удастся соскочить, то сразу рви из Москвы…
– Да нет, у меня еще дела в Москве.
– Учти, что тебя сразу объявят во всероссийский розыск.
– Я знаю.
– Интересный ты человек, – Артур внимательно посмотрел на Максима, – первый раз таких вижу.
И вот теперь Максим готовится к следующему приключению. Хотя эти приключения он не ищет. Жизнь сама их ему подкидывает.
Повезло, что в автозаке их сопровождает как раз один конвойный. Сидит в двух метрах от решетки. Уткнулся в свой смартфон, чиркает по дисплею пальцем. Молодой, с виду здоровый амбал, но Максим интуитивно почувствовал в нем какую-то слабину. Справлюсь, понял он. Мне бы только схватить его и притянуть к себе, а дальше дело техники.
Автозак повернул направо, поехал быстрее. Так, ну что, пора. Максим встал, пошел на своего попутчика. Азик тоже встал, боязливо посмотрел на Максима. Тот подбодрил его взглядом, дескать, начинай. Азик ударил первым, прямой в челюсть. Максим увернулся от удара, подставив ладонь под кулак противника, но, потеряв равновесие, отлетел к стене. Азик налетел на него снова, но Максим, отбив очередной удар боковым блоком, отбросил противника к противоположной стене.
Дрался азик, надо отдать ему должное, натурально, но неумело. Максим старался не причинить ему больших повреждений, но все равно нечаянно разбил губу. Конвойный в начале драки некоторое время молча смотрел на дерущихся зэков, затем, спохватившись, соскочил со своего места, заорал:
– Прекратить!
Максим схватил азика за грудки, припер его к решетке.
– Я кому сказал – прекратить! – конвоир дернулся к решетке.
Максим увидел его злобное лицо, почувствовал его дыхание. Иконников откинул от себя азика, свободной левой рукой через решетку схватил конвоира за толстое горло, сжал пальцы, второй рукой схватил за плечо. Лицо парня побелело, глаза стали округляться от ужаса и вылезать из орбит. Он стал задыхаться. В его положении надо было просто упереться руками в решетку и оттолкнуться от нее, но он не догадался это сделать.
– Открывай камеру, иначе задушу! – прошипел ему в лицо Максим.
– А-а-х-р-ха! – прохрипел конвоир и стал доставать из кармана ключ.
Он долго тыкал им в замочную скважину, наконец, вставил, повернул. Максим отпустил горло конвоира, резко открыл дверь, снова подскочил к теперь уже безвольному амбалу. Резкий удар ребром ладони по горлу конвоира, и тот кулем упал на пол, потеряв сознание.
Максим пошарил у него в карманах. Забрал смартфон, три тысячи рублей. Пригодятся. Повернулся к азику.
– Ты че делаешь? – в ужасе простонал тот.
– Заткнись! А лучше притворись потерявшим сознание.
Азербайджанец последовал совету.
Так, теперь вылезти из автозака, пока не заехали на территорию тюрьмы. Максим нажал кнопку переговорного устройства с кабиной водителя.
– Что там у тебя? – недовольный голос старшего конвоя.
– Товарищ прапорщик, тут, кажется, зэк окочурился. Подойдите, посмотрите.
– Ч-черт, вечно в мою смену…
Автозак остановился. Конвоир вышел из кабины, открыл боковую дверь фургона. В следующую секунду Максим ударил прапорщика, нарушившего должностную инструкцию, каблуком в лоб.
Прыжок из автозака. Оглянулся: на улице – редкие прохожие, никто даже не обратил внимания ни на беглеца, ни на лежащего на земле конвоира. Максим быстро добежал до угла дома, боковым зрением увидел табличку: «ул. Выборгская». Ну что, ноги в руки! Побежал вдоль улицы так, как давно уже не бегал.
Глава 7
Он забежал в парк, пошел шагом, отдышался. Народу в парке было немного. В основном люди преклонного возраста, мамы с детскими колясками. Ну, что, прежде всего услуга Артуру. По памяти набрал номер телефона.
– Роберт?
– Да, Роберт. Кто это?
– Вам привет от Артура.
– Понял. Вы кто?
– Он просил: выньте все деньги из Газпромбанка и спрячьте их на фатере. Это все. – Максим отключил абонента.
Сразу же набрал номер Плешкунова:
– Ростислав Аверьянович, здравствуйте. Вам удобно говорить, никого рядом нет?
– Да, удобно. – Голос генерала Плешкунова звучал несколько напряженно, но ровно.
– Вы можете пробить мне Каретникова: номера телефонов, машин, домашний адрес? Прямо сейчас.
– Да, смогу.
– Сколько времени вам надо?
– Минут пять.
– Я через пять минут вам позвоню, – Максим отключил абонента.
Прошелся вдоль аллеи, остановился около лавочки, на которой два старичка играли в шахматы. Стал изображать любителя этой игры. В кармане «Прощанием славянки» зазвонил сотовый телефон.
– Записывай! – Голос Плешкунова все такой же ровный.
– Записываю, – Максим приложил телефон к уху и пошел по дорожке.
– Записал?
– Да, записал.
– Ты можешь сказать, что с тобой и где ты?
– Сейчас нет, позднее. Спасибо, Ростислав Аверьянович, – отключил телефон.
Остановился на дорожке, закрыл глаза, шепотом стал повторять только что полученную информацию. Мимо проходила пожилая женщина с жиденькой продуктовой авоськой. Она с опаской покосилась на странного человека с бородой, стоящего посреди дорожки и что-то шепчущего про себя. Обошла его, пройдя несколько метров, обернулась. Странный человек достал из кармана сотовый телефон, бросил его на асфальт, стал топтать. Разбил и выбросил аппарат в урну.
– Ос-споди, каких только придурков не встретишь, – проговорила женщина и ускорила шаг.
Уничтожив таким образом след, по которому его могли найти, Максим зашел в супермаркет и сделал там довольно странный шопинг: ножницы, два шнурка для ботинок, круглое зеркальце, черные солнцезащитные очки, авторучку, бейсболку с длинным козырьком, одну пачку жвачки, дешевенькую сумочку на длинном ремне.
Выйдя из магазина, подрезал ножницами бороду, придав ей более благообразный вид, надел очки и бейсболку, бросил в рот две подушечки жвачки, не спеша пошел к метро. Через полчаса Максим подошел к территории детского сада, огражденного металлической решеткой. За оградой играли дети. Максим долго всматривался в группу детей в песочнице, наконец, позвал:
– Оксана, Оксана…
Девочка обернулась:
– Вы меня?
– Да, подойди, пожалуйста, ко мне.
Девочка подошла к странному бородатому дяде.
– Оксаночка, девочка моя, ты можешь передать маме записку?
– Да-а, какую записку?
– Сейчас. – Максим достал из кармана пачку жвачки, высыпал на землю все ее содержимое, написал на обертке: «Алла, я жив, я не преступник, люблю тебя». Больше места на обертке не было. – Вот, передай маме, когда она за тобой придет.
– Ладно, пеледам, – девочка взяла записку из рук мужчины, у которого почему-то вдруг заблестели глаза.
Между тем странного прохожего заметила бдительная воспитательница. Она быстро подошла к ограде.
– Вы что тут делаете? – подозрительно посмотрела она на бородача.
– Да… вот… проходил мимо, смотрю, какой хороший у вас детский садик…
– Уходите немедленно, иначе я звоню в полицию.
– Да, да, я ушел.
Максим перешел на другую сторону улицы, а воспитательница взяла Оксану за руку, спросила ее:
– Ты знаешь этого дядю?
– Нет. Он плосил пеледать маме записку.
– Какую записку?
– Вот, – девочка показала воспитательнице обертку от жвачки.
– Это просто обертка от жвачки. Дай сюда!
Воспитательница забрала у девочки обертку, не глядя, выбросила ее в мусорную корзину.
– Дура! – в сердцах воскликнул Максим и застонал.
