Сергей Задонский
Посыльный «серой стаи»
Глава 15
Денис был на грани отчаяния – нигде не удавалось раздобыть хоть какую-то мало-мальски приличную сумму для поездки к крестной. Понимая, что его с сестрой так просто из столицы не выпустят, юноша всем, к кому обращался за помощью, говорил о трудностях в связи с необходимостью оплаты занятий по английскому языку для сестры.
Шайка Максима обнаглела до крайности: при встрече вежливо здоровались, интересовались здоровьем и успехами Марины в учебе, выражали готовность оказать посильную помощь, предлагали деньги в качестве беспроцентной ссуды. Денис, памятуя наказ участкового, в свару с людьми Максима не вступал. Но парень чувствовал, что долго так продолжаться не может, и темные тучи все больше сгущаются над его головой.
Марина тоже изменилась, оценив всю заботу брата, когда подруги рассказали одну историю, связанную с компанией Максима.
Оказывается, эта банда в одной из столичных школ организовала самый настоящий притон. Некоторые ученицы были вовлечены в занятие проституцией, а клиенты посещали школу под видом пап, старших братьев или других родственников. Дело было поставлено на широкую ногу. Сутенерами работали одноклассники девочек, а выручка доставалась Максиму и иже с ним. Говорили, что, якобы, в доле были и директор школы с завучами, но потом на следствии это предположение вроде бы не подтвердилось.
Никто не знает как, но один из родителей девочек узнал о подпольном школьном публичном доме, собрал таких же, как и он сам, пострадавших отцов, и они решили, переговорив с директором школы, сделать засаду и вывести всех на чистую воду.
Но не тут-то было. Об их намерении каким-то образом узнала группировка, куда входила банда Максима. Вечером того дня, когда родители собрались в школе для сведения счетов с шайкой, прямо в одном из школьных кабинетов на них напало человек сорок подростков, вооруженные деревянными и железными колами. Используя фактор внезапности и свое численное превосходство они избили бедных отцов, которые не смогли оказать никакого серьезного сопротивления. При этом нападавшие старались причинить как можно больше боли и несчастья поверженным: после побоища они подходили к каждому из лежавших и ломали кости, нанося удары железными прутьями. При этом каждому отцу, если уместно так выразиться, досталось по одному увечью.
Следствие, естественно, ничего не вскрыло и никто наказан не был, а прокурор открыто заявил, что виноваты взрослые, которые заранее не обратились в милицию с заявлением, сами пытались устроить разборку с подростками, тем самым спровоцировав драку. А на вопросы, каким образом банда оказалась в школе, где и кто ее прятал до прихода родителей, поименный состав банды, прокуратура ответ не дала, сославшись на тайну следствия.
Но подобное происшествие многому научило именно группу Максима: они стали действовать более осторожно, а контингент вербовали себе только на принципах добровольности, все больше заманивая легкими деньгами, импортными шмотками, спиртным, а то и наркотиками, создавая непереносимые условия жизни в семье и обучения в школе.
Марина понимала, какая угроза нависла над братом, и всячески старалась ободрить и поддержать его. Она пыталась сама решить свои проблемы, но одна из подружек, которая уже год работала на Максима, намекнула ей, что сколько бы Денис не тужился, ни защищал и провожал сестру, плетью обуха не перешибешь, и Марина в недалеком будущем окажется в максимовом «гнезде». Так что лучше раньше, зато получишь больше. Кроме того, ее сосватали какому-то крутому бизнесмену, и, по словам подружки, он через пару – тройку лет отпускает своих наложниц (а по научному, эскорт-девушек), одаривая квартирами, машинами, нарядами и хорошими деньгами, пристроив их к неплохим людям. О том же, примерно, говорили и другие ее знакомые девчонки и подруги.
Марина не выдержала столь сильного психологического прессинга и сломалась. Однажды после очередного разговора с приятельницами на эту тему девушка вынуждена была дать предварительное согласие подумать над предложением Максима. Тут же на переменке между уроками к ней подошел одноклассник и заверил ее, что, если она примет предложение Максима, будет всю жизнь кататься, как сыр в масле, и благодарить их. А пока они согласны подождать ее решение ровно две недели. При этом выражение его лица было весьма довольным и ему, по всей видимости, не терпелось побыстрее доложить своему шефу столь прекрасную новость.
Видя неприкрытую радость на физиономии одноклассника, Марина расплакалась, схватила сумку и убежала с уроков домой. Дениса в это время, естественно, не было дома. Расстроенной девушке необходимо было кому-то излить душу, или, как говорят, поплакаться в жилетку. И она обо всем рассказала их квартирной хозяйке.
Старушка выслушала ее и к удивлению Марины сказала:
– Это судьба, внучка, а от судьбы не уйдешь! Соглашайся, может так и найдешь свое счастье в этой жизни! Ты на себя глянь-ка в зеркало, тебя будто из масла с медом в шарик скатали. Да и на брата посмотри: извелся весь Денис, тебя охраняя, и на учете в милиции стоит. А годков-то сколько ему? Восемнадцать в начале лета стукнуло. Значит осенью забреют парня в солдаты. Ты останешься одна, а кругом эти бандиты! Как ты с ними совладаешь? Силой возьмут где-нибудь в кустах или подъезде, тогда никому нужна уже не будешь
– А если уехать из Москвы? – воспрянув духом предположила Марина.
– А куда? Ведь у вас ни одной родной души нет в мире!
– Есть! Брат говорил, что где-то живет наша крестная мать. Она давно нас уже приглашала к себе в гости. Я думаю, не откажет и пожить нам немного в своем доме.
– А где она живет? – поинтересовалась старушка.
– Не знаю. Но Денис точно ее адрес знает. Он сейчас деньги собирает на поездку, – сказала Марина и тут же осеклась – Денис строго на строго предупреждал никому – ни родителям, ни подругам, ни их квартирной хозяйке – не говорить, куда они собираются поехать.
– Ну, да ладно! Будем думать, что парень знает, что творит. Дай Бог! – сказала старушка и перекрестилась, глядя на образа, висевшие в красном углу комнаты.
Хозяйка собралась на рынок за продуктами, а Марина позвонила в автомастерскую брату предупредить, что она уже дома и за ней не нужно заходить в школу. Денис спросил только: «У тебя все нормально?» – и, услышав положительный ответ, положил трубку.
Домой он пришел радостный – Викентьич обещал помочь деньгами, выдать аванс за три месяца вперед без всяких условий. Но услышав рассказ сестры о событиях в школе и беседе с хозяйкой расстроился. Особенно ему не понравилось то, что Марина рассказала об их планах.
– Но ведь она старая и добрая, – стала защищать квартирную хозяйку девушка, – видишь, приютила нас, квартплаты не требует.
– Вот то-то и оно, что не требует, – произнес Денис. – Странно! Человек живет на одну пенсию, а еще посадил двух человек себе на шею. Странно это!
– Набожная она, в Бога верит, живет библейскими законами и ценностями, – продолжала защищать старушку Марина. – Да и ты к столу какие ни на есть, а приносишь деньги. Значит, мы вовсе не сидим у нее на шее. И с родителями нашими она хорошо знакома, дружила с ними еще в те, хорошие времена.
– А про милицию откуда она знает?
– Может участковый перед тем, как с тобой поговорить, расспрашивал ее о нас с тобой? Во всяком случае так в детективах пишут.
– Ну, хорошо! Поживем, увидим! Садись за уроки, детектив. Я сегодня после ужина пойду в мастерскую к Викентьичу – работа у нас срочная. К тому же, Викентьич обещал помочь в финансовом отношении, – устало потягиваясь сказал брат.
Глава 16
Дальнейшие события не заставили себя долго ждать.
На следующий день Посол вызвал Михайлова со всеми документами по работе с ветеранами войны и другими общественными организациями русской диаспоры.
В кабинете Трубецкого к удивлению Сергея кроме консула Степашина, непосредственно отвечающего в Посольстве за этот участок работы, находились советники Головачук и Станков (среди посольского персонала ходили слухи, что они официальные представители некоторых наших силовых структур и по совместительству советники в подобных местных учреждениях), офицер безопасности Васильченко и военный атташе Голубев.
Трубецкой начал совещание с общих фраз о необходимости особого внимания к вопросам жизни, а вернее существования и выживания, в этой республике российских граждан. В этой связи он предложил, чтобы группа ответственных работников Посольства регулярно выезжала к каким-нибудь ветеранам войны или вооруженных сил и знакомилась с бытом и нуждами наших соотечественников, а при необходимости и оказывала посильную помощь.
– Дайте-ка нам, уважаемый Сергей Альбертович, кого-нибудь из Ваших списков, а вас, – обратился он к присутствующим, – господа, прошу сегодня съездить по двум – трем адресам, которые даст господин Михайлов, и встретиться с ветеранами фронтовиками.
– Список у меня с собой, – ответил Сергей, – а адреса возьму из досье. Только давайте выберем, к кому ехать.
Советники взяли списки, бегло просмотрели указанные в них фамилии и Станков на листочке записал несколько фамилий.
Михайлов не глядя взял протянутый Станковым листок и поспешил в консульский отдел выписать адреса. По пути он забежал к дежурному коменданту Посольства и предупредил, чтобы водитель – механик подготовил его машину к выезду. Однако оказалось, что утром от офицера безопасности поступило указание проверить техническое состояние автомобилей младшего дипломатического состава и при необходимости провести обслуживание. И как на зло, в михайловской машине обнаружили неисправности в тормозной системе и рулевом управлении.
– Теперь недели две промурыжат Вашу машину, Сергей Альбертович, – посочувствовал Виктор Иванович – дежурный комендант, – потому что техосмотр затеяли не вовремя – у бухгалтера нет денег в кассе, а когда будут – неизвестно. Но, если Вам понадобится машина после рабочего дня, я Вам дам какую-нибудь разгонную.
Сергей обрадовался, что на период ремонта безлошадным не останется, и пошел выполнять поручение.
Придя в свой кабинет и взглянув на список Станкова Михайлов аж присвистнул – на листке красивым канцелярским почерком было выведено: Суднев, Драгомиров, супруги Трофимовы.
“Повезло же деду Трофиму, опять к нему гости собрались, – подумал Сергей, но тут же снова удивился. – А ведь в моих списках Игорь Вячеславович Трофимов и его супруга не указаны, потому что я туда вносил данные только тех, на кого у меня есть подтверждающие документы о российском гражданстве. Тогда откуда Станков взял фамилию Трофимова? А если у него есть данные на Трофимова, то в чем интерес Станкова к старику? И если эти господа заинтересовались Трофимовым, то значит, что все о чем мы говорили с дедом в тот вечер – правда! И как сейчас быть, ведь дед Трофим по указанному адресу не проживает!”
Сергей еще некоторое время поразмышлял, схватил листок с фамилиями, порылся в своих досье, сделал несколько записей и поспешил к Послу.
– Вот, Владимир Васильевич, приготовил. Но я заменил одну фамилию, так как этот ветеран сменил место жительства. Вчера я посылал к нему дежурную машину и водитель сказал, что семья гражданина Трофимова по указанному мною адресу не проживает, а других данных по нему нет: ни где проживают родственники, ни где работает.
Докладывая Послу Михайлов наблюдал за Станковым и Васильченко: на лице Станкова не дрогнул ни один мускул и, казалось, он к докладу Сергея не проявляет никакого интереса, по лицу же офицера безопасности пробежала лишь тень наподобие улыбки или ухмылки.
Посол сделал небольшое внушение, что необходимо более внимательно подходить к вопросу работы с нашими гражданами с тем, чтобы мы могли найти их в любое время для оказания им помощи или защиты их интересов.
– А это не тот Трофимов, который бомбил нас своими патриотическими обращениями. Если тот, то на бланках его писем есть адрес их ветеранской организации, – вставил реплику ранее молчавший консул Степашин.
– Я проверил, Сан Саныч: юридический адрес указанной организации ветеранов оформлен на домашний адрес Трофимова.
– Вообще-то странно, Владимир Васильевич, – наконец-то вставил слово Головачук. – Выходит, мы потеряли не только семью ветеранов – пенсионеров, но и целую организацию, официально зарегистрированную в республике.
– Я думаю, – обратился к Послу Степашин, – что, судя по частоте обращения этого Трофимова в консульский отдел, можно ожидать его появления у нас в конце этого месяца. Так что, еще не все потеряно и Сергей Альбертович сможет отыскать своего пропащего ветерана. Консульских сотрудников на этот счет, Владимир Васильевич, я поставлю в известность.
– Сан Саныч, я проверил: вот уже два месяца от Трофимова не поступало никаких обращений, – сказал Михайлов.
– Да-а-а, – протянул Трубецкой глядя на Станкова, – детектив или шпионский роман какой-то получается. Остается нам только ждать – вдруг ваш ветеран объявится. Все, если вопросов нет, то советника Шевцова и офицера безопасности попрошу остаться, а остальные могут быть свободны.
Глава 17
Немного отдохнув после ужина, Денис направился к себе на работу. Подходя к гаражам, где размещалась автомастерская Викентьича, он еще издали увидел, что в автомастерской произошло несчастье. Из ворот боксов, где стояло оборудование и ремонтировали машины, валил дым. Кругом носились люди, владельцы соседних с автомастерской гаражей, таскали воду из противопожарных бочек и тушили горевшую в боксе у Викентьича машину.
– Что случилось? – спросил Денис у пробегавшего мимо дородного дядьки с буденовскими усами.
– Да, хулиганье, вроде тебя, Викентьичу в гараж бутылку с зажигательной смесью бросили. Прямо в машину клиента попали. Но это ничего! Осталось бы здоровье, а машину Викентьич сделает, лучше новой будет!
– А с Викентьичем что? Жив?
– Жив-то он жив, да уж сильно его, бедолагу, побили, а за что никто не знает – широкой души человек ведь! Его скорая в Склиф отвезла, а мы с одним из его подмастерьев, Григорием, пожар тушим. Давай и ты включайся в работу, а то как бы не перекинулось на гаражи, и пожарные что-то задерживаются, никогда их вовремя не дождешься, – мужик, бурча себе под нос, побежал к пожару с ведром воды.
Через минуту, завывая сиренами, к гаражам подкатили пожарные машины. С огнем пожарники справились за пять минут, залив его пеной. Затем вместе с подоспевшей опергруппой милиции составили протокол укатили в депо. Молодой оперативник, переписав все анкетные данные Григория и Дениса, приказал им быть завтра утром в отделении на допросе.
Григорий сказал, что заночует здесь же в гаражах у приятеля, да и за автомастерской присмотрит – ведь оборудование-то цело, сгорела лишь одна машина, да и то только салон. Денис сказал, что зайдет за ним рано утром, принесет чего-нибудь перекусить, и они вместе пойдут в милицию к следователю. На том и расстались.
Подходя к дому, Дениса кто-то окликнул по имени. В сумерках он не видел этого человека, но голос показался знакомым. Из темноты к нему вышел их участковый. «Что ему надо в такое позднее время?» – подумал с тревогой юноша. Участковый был одет в форму, подпоясан портупеей, на которой болталась кобура с пистолетом. В руках он держал старую потертую кожаную папку, с которой, находясь на службе на своем участке, не расставался никогда. Денису показалось странным экипировка милиционера, которого никто и никогда не видел опутанного ремнями и с оружием.
Участковый был высоким худым человеком лет пятидесяти с сероватым лицом, лысоватым, полуседым, с глубокими морщинами на лбу и щеках. Патрулируя свой участок, он всегда был в форме, правда, старого образца и никогда не брал с собой оружия. Старый милиционер знал, что с оружием в наше трудное время он будет отличной приманкой для преступников и просто шпаны, которой развелось на наших улицах предостаточно. А применить свой табельный «макаров» он и не смог бы – не хватило бы смелости выстрелить в человека. Еще в послевоенный период будучи младшим лейтенантом и получив участок в одном из старых районов Москвы, при задержании преступника молодой милиционер вынужден был открыть огонь по убегающему бандиту. Тогда у него был мощный армейский ТТ. Но на беду в створе с бегущим преступником на линии огня оказалась девушка-студентка, возвращавшаяся после занятий на вечернем отделении университета.
Три пули, выпущенные милиционером, попали точно в цель, но две из них, пробив грудь бандита, полетели дальше и попали в девушку, внезапно появившуюся из-за угла дома.
Эта история тяжелым камнем до сих пор лежала на душе и совести капитана. И с тех пор капитан не носил с собой пистолет. А в нынешнее тяжелое время она получила продолжение. Однажды к нему заявился посетитель, парень лет двадцати пяти, и заявил, что он является сыном той девушки, которую по неосторожности или по трагической случайности подстрелил милиционер. И хотя участковый был тогда по окончании специального внутреннего расследования МВД признан невиновным, он сразу же почувствовал, что ответственен за этого парня. А тому, видно, это и было нужно.
Капитан, в буквальном смысле, заплясал под его дудку – стал выполнять его некоторые поручения, хотя и понимал, что в ряде случаев нарушает Закон. Но и парень в долгу не оставался. Каким—то непонятным для старого участкового образом помогал тому раскрывать правонарушения и мелкие преступления на его участке, за что последний не раз премировался руководством и считался лучшим участковым в московском ГУВД.
Вот и сейчас, по просьбе своего нового знакомого, он второй раз шел к Денису. Милиционер понимал, что предстоящее дело противозаконно, но отказаться не мог, потому что был уже достаточно втянут в мелкие нарушения законодательства, о которых, в случае его отказа, по словам его знакомого, тут же станет известно руководству. Настоял этот парень и на том, что участковый должен быть обязательно вооружен, дал ему пистолет и пояснил, что нужно делать.
… – Зайдем-ка, Денис, на пару минут к тебе. Разговор есть, – начал милиционер.
– А здесь нельзя поговорить? – сразу бессознательно почуяв тревогу, огрызнулся юноша.
– Нет, лучше поговорить спокойно, в домашней обстановке за чашкой чая.
– Тогда милости просим, – с широким жестом пригласил Денис своего участкового.
Дома никого не было. На столике в прихожей Дениса ждала записка от Марины, в которой говорилось, что она пошла на телеграф вместе с хозяйкой, которая получила приглашение на телефонные переговоры.
Денис провел гостя в свою комнату и приготовил чай. капитан от угощения отказался и сразу перешел к делу:
– Хочу с тобой, Денис, поговорить открыто, по-мужски. Ты меня послушай и постарайся не перебивать. Времена сейчас наступили тяжелые и не все зависит от нас. Так вот, долго объяснять тебе не буду, но твоя сестра сильно уж понравилась одному хорошему человеку и он хотел бы взять ее к себе на проживание и в услужение. Это очень известный и очень богатый человек, имеет большой вес в обществе, да и знакомства у него, сам понимаешь… Короче говоря, как бы ты не тужился, а сестра твоя, Маринка, рано или поздно уйдет от тебя. И еще не известно, куда и в какие руки она попадет. Так что мой тебе совет: покорись судьбе, отпусти сестру. Лучше будет для всех.
– И для вас, наверное, тоже! – вспылил Денис. – И вам отвалили от общего пирога. Раз вам нравятся такие хорошие условия, то почему бы вам не предложить этому «известному и богатому» человеку одну из своих дочерей: и ей под ним хорошо, и вы, может быть, майора по блату получите! А?!..
– Заткнись, щенок! Я хотел с тобой по-хорошему, а ты нарываешься на неприятность. Ну, тогда пеняй на себя! Я тебе еще не все сказал. Твой Викентьич поплатился своим здоровьем и мастерской за то, что захотел, видите ли, в обход боса денег тебе, дураку, дать на поездку к тетке или крестной, не помню. Но ты сам это лучше меня знаешь. И знаешь, кто это устроил, такой же подмастерье, как и ты!
– Кто? Григорий?
– Он самый! Он тоже их человек! Есть у них еще один человек, который знает, куда вы собираетесь навострить лыжи. Догадываешься, кто?
– Хозяйка! – грохнул по столу кулаком Денис. – И зачем только Марина открылась ей?
– Верно! И если мы сейчас с тобой не договоримся по-хорошему, тебе будет ой как плохо, понял?! Да и для тебя заготовлена уже повестка в армию, и могу тебе сказать, куда ты попадешь служить. В Чечню! Но обратно ты уже не вернешься. Вернее, вернешься, но в цинковом ящике. А если попробуешь сачкануть службу в наших доблестных вооруженных силах, то ждет тебя примерное наказание, годика на три – пять исправительно-трудового учреждения где-то на Магадане. А там тоже не любят дезертиров. Так что и оттуда ты тоже не вернешься.
– Ах, ты, старая сволочь! Продался этим гадам, а теперь… – сжимая кулаки, привстал парень. – Теперь ты меня послушай! Я завтра пойду к твоему начальству и расскажу обо всем, что ты мне здесь нарассказывал. А как только получу повестку, буду знать, что это подарок от тебя, старая б...., и твоих хозяев. И пусть меня посадят, если словят, конечно, но твоей милой семейке не жить. А тебя не трону, чтобы ты жил и радовался за своих дочек – они тоже получат «богатого и знаменитого» в моем лице! Сволочь! Убирайся из моего дома!
– Значит, угрожаешь еще, сопляк! Видно, не понимаешь, с кем связался! Тогда получи! – поднимаясь крикнул участковый.
Их разделял стол. Капитан, поднимаясь, толкнул стол на парня. Тот, не ожидая нападения, не удержал равновесия и завалился на диван. В это время милиционер достал из папки газетный сверток и швырнул его содержимым в Дениса. Тот инстинктивно закрыл лицо руками и отвернулся к стене, лишь услышал какое-то непонятное цоканье, напоминавшее звук рассыпавшихся пуговиц, по стенам и полу. Затем что-то довольно тяжелое ударило по колену.
Денис сгруппировался и повалился на пол, быстро огляделся и не заметив явной опасности быстро вскочил на ноги. Участкового уже не было, а на полу блестела золотыми звездочками россыпь патронов. На диване валялся больно ударивший его пистолет.
«Надо быстро все собрать и выкинуть, а то эта сволочь пришьет хранение оружия!» – подумал Денис и, опустившись на колени, стал лихорадочно собирать разлетевшиеся в разные стороны по комнате патроны.
В это время раздалась трель звонка. Денис, прижимая к груди пистолет и дюжину патронов, бросился к входной двери. Но его тут же остановил голос из-за дверей:
– Откройте, милиция, сопротивление бесполезно! – и сразу же затрещала дверь под напором чьего-то сильного тела.
Денис бросился обратно в комнату, лихорадочно соображая, что делать? Паники не было. Было лишь чувство необходимости собственного спасения, чтобы потом, в будущем, отплатить этим негодяям. На какую-то долю секунды он вспомнил о Марине. «Нет! – размышлял одно мгновение парень. – Ее они не тронут, пока меня не поймают, побоятся! Сейчас главное спрятаться, залечь где-нибудь и переждать некоторое время. Но прощать им этого нельзя, никогда. И карать, карать, карать!!!»
Засунув одну пригоршню патронов в карман джинсов, а пистолет в кожаную папку, которую в суматохе забыл на столе участковый, Денис открыл балконную дверь, перебросил свое тело через решетку, сильно оттолкнулся и прыгнул на ветку, свисавшуюся к их балкону, и через пять секунд он уже бежал через сквер к соседним домам.
Наступившая ночь моментально скрыла его от глаз преследователей.