Сергей Владимирович Руденко
Песочница: Цветущий ад. Том 1
Глава 5. Не ходите, дети…
Утро второго дня
Не знаю, заметила ли напарница короткую едва ощутимую паузу между ее неприличными телодвижениями и моим призывом идти дальше, но я-то такой нюанс никак не мог пропустить. Честно говоря, самому было интересно, но нет – ноль реакции. Словно по команде мы разошлись каждый к своей доле груза, и через пару минут уже шагали на ладонь левее – севернее – солнца.
И вот теперь-то прежняя легкость точно вернулась.
Мы снова беззаботно шутили, подкалывали друг друга и вспоминали свою прошлую жизнь, будто ничего не произошло.
– Слушай, а когда мазь закончится, что делать будем? – все же нарушила Настя наш молчаливый сговор избегать плохих мыслей, правда, она тут же немного смягчила свой вопрос. – Здесь же действительно жарко…
– Не знаю, думаю, к тому времени мы настолько почернеем, что местное солнце станет принимать нас за своих. Ну и риск получить ожоги, соответственно, перестанет стоять так остро, – уловил на лице спутницы недовольство, я уточнил. – При нынешнем расходе, может быть, где-то с месяц можно не волноваться…
Цифру я озвучил просто от балды, но потом искренне задумался, и пришел к выводу, что так оно, наверное, и есть. Тем более, само нынешнее ощущение времени стало немного иным, не таким как раньше. Слово «месяц» – воспринималось, скорее, как синоним словосочетания «может быть».
– Вот черт! Понатягивают своих веревок, а ты тут ходи, спотыкайся… – заболтавшись, Настя отвлеклась и едва не растянулась, зацепившись за что-то в траве.
Мазь и настойчивый ветерок справа не давали полноценно испытать жару, а недавние приключения и вовсе настраивали на мечтательный лад, поэтому мы и в самом деле чувствовали себя, словно на прогулке.
Вот из-за этого ни кто из нас и не насторожился.
Сам я воспринял слова Насти, всего лишь как оговорку, продолжив идти с прежней скоростью и в том же направлении. Вместо того, чтобы оглядеться, потому что какие могут быть «веревки» посреди саваны, я принялся гадать: что же нам делать, если и вправду не найдем людей …ну или просто кого-то разумного в ближайшее время. Действительно, не можем же мы бесконечно бродяжничать.
Из-за этого и голос напарницы, и дальнейшие события воспринимались, словно некий малозначимый фон.
– Слушай, а, правда, что это за странные веревки… – неуверенно переспросила она, по-прежнему продолжая идти, и изучать что-то у себя под ногами.
В следующее мгновение ее словно смыло с поверхности, и лишь спустя секунду я с трудом осознал, что произошло это не само по себе…
На секунду земля будто вздыбилась, какое-то размытое темное пятно промелькнуло, и вот я стою один, посреди совершенно прежней саванны.
«Что за дерьмо…» – сделав еще несколько шагов, я растерянно замер, из-за мази по-прежнему скорее удивленный, чем испуганный.
И тут земля снова раскрылась, а огромные лохматые лапы метнули в меня пронзительно визжащее девичье тело. Удар был такой, что просто дух вон.
Нет, прокатившись свои пару метров сознание я не потерял, но некоторое время оказался просто не в состоянии пошевелиться. Удачно прошли лишь попытки снова прокрутить в памяти отвратительное видео, где лохматое нечто мгновенно высовывается из-под поросшего травой куска земли, и тут же снова скрывается под ним, захлопнув за собой выход, словно всамделишную дверь.
– Ох, ты ж, больно-то как… – простонала напарница.
– Настён, ты как? – с трудом пошевелившись, с радостью осознал, что женщины оружие, конечно, очень разрушительное, но применили его сейчас, не совсем по инструкции.
С трудом перевернувшись на живот, я подтянул под себя ноги, и дальше дело пошло куда легче. Судя по всему, я остался вполне боеспособным.
– Что с тобой, ты ранена? – ответом мне было только злое рычание, и лишь секунду спустя я с облегчением осознал, что напарница просто так плачет, в смысле – рыдает.
– Ты же, ты же сказал, – всхлипнула девушка, – что они не нападают на нас, пока мы пользуемся этим дурацким кремом!
– Да, но…
– А это, вот это – что такое? – всхлипнула Настя, и ткнула в сторону едва различимого на фоне травы люка.
Как ни странно, сейчас она тоже не выглядела испуганной. Скорее, злой и обиженной что ли…
– Настён, я же не говорил, что мы вообще в безопасности. Просто с этой мазью наш запах их отпугивает, ну или делает неприятным идею пожрать нами.
Ответом мне были новые злые всхлипы, а потом и горькие рыдания.
– Ну, вспомни, там, на берегу, тварь напала на тебя именно после купания, и полностью проигнорировал меня…
– Не знаю я почему, мало ли! – отмахнулась напарница, продолжая сглатывать крупные злые слезы.
– Еще вспомни, какая между нами была разница в тот момент? Только одна: ты – успела помыться, а я – нет…
– И что? Давай, объясни ты уже нормально! – уже чуть тише всхлипнула Настя.
– Как в наш организм попадало то, что делало нас слишком спокойными и не чувствительными к жаре? – попытался я снова, с самого начала перечислить все недавние аргументы.
– Хорошо, а почему тогда …это вот, меня все-таки схватило? – отмахнулась она.
– Мы это с ней не успели обсудить, но судя по всему, подземная тварь ориентируется на запах лишь во вторую очередь. А узнает о том, что пришла добыча по подергиваниям тех самых «веревок». И знаешь, по-моему, это никакие не веревки вовсе…
– Да ты что, не рассмотрел что ли, вон же они!
– Нет, по своему значению, может и впрямь так, – поморщившись, я потер все еще гудевшие ребра, – но по факту – это же самая настоящая паутина. Смотри, какие тонкие! Для полноценной веревки два-три миллиметра как-то маловато. А вот для паутины здешнего гигантского паука…
– Что???
– Ну да, на Земле очень похоже охотятся некоторые виды… – лишь уже начав отвечать, я понял, это был не вопрос.
Осторожно намекнув жестом, на счет поторопиться, я добился от спутницы лишь какой-то недоброй гримасы. Но потом Настя проследила за моим взглядом, вздрогнула, и послушно принялась стягивать с себя круги очень тонкой и гладкой нити, намотанные «кем-то» на ноги.
– О, Господи!
Опасливо поглядывая на то место, где только что побывала, напарница принялась отползать. Прикинул, что дожидаться других намеков от хозяина ловушки, наверное, все же не стоит, я поспешно присоединился к ней. Местная тварь, и в самом деле мог решить, что мы все же представляем для нее опасность или интерес.
В это время я проверил нить на разрыв, и изрядно удивился.
– Ну, ни фига себе…
Почти десять метров тонкого и гибкого троса, который выглядит, как шелковая леска – штука отличная. Жаль только, это было единственное, что осталось у Насти из первоначального груза. Правда, стоило мне негромко пошутить, что спать ей теперь придется на земле (настоящего страха по-прежнему не было, слишком уж как-то быстро и сумбурно все произошло), как вдруг замаскированная крышка снова откинулась, и оттуда одна за другой начали вылетать почти все наши недавние потери.
Глаза девушки стоило видеть.
– Оно нас слышит что ли… – прошептала ошарашенная Настя. – Да нет, ну не может быть, чтоб эта тварь человеческий язык понимала. Ой!
Все-таки это вещество в креме как-то ощутимо сдвинуло мне сознание. Потому что глядя, как она зажимает рот, я не выдержал и расхохотался.
– Почему это сразу «человеческий», только – русский!
Испуганно всматриваясь в меня, наверное, в поисках узнаваемых признаков сумасшествия, Настя поначалу не могла поверить, что можно вот так себя вести. Но потом она что-то осознала, не без усилия, но все-таки сумела взять себя в руки.
– А почему тогда оно …вернуло наши вещи?
– Настён, блин, по той же самой причине, отчего он или она тебя всю облапал, но не надругался! – не уловив во взгляде девушки ни понимания, ни одобрения, я расшифровал. – Мы же пользовались этими вещами, трогали их, прижимались, а сами мы…
– А, ну точно же, склизкая огуречная фигня…
– Побольше уважения, мисс, мы ведь до сих пор живы только благодаря ей! Ну и еще тому парню, что догадался ее использовать… – добавил я уже не так громко.
»`
Полдень
Странно, но в следующие пару часов, ни какой особой подавленности я не заметил. Ни в себе, ни в напарнице. Мы по-прежнему достаточно беззаботно переговаривались, правда, друг от друга больше не отдалялись, и голос старались лишнего не повышать. Даже наши ноги, словно по волшебству, теперь страдали, по-моему, заметно реже.
Можно было бы сказать, что на нас словно бы снизошла способность к босоногим путешествиям, но думаю, мы просто вели себя теперь более осторожно. Заметно реже наступали на довольно редкий в этих местах щебень, немногим более частые сучки, ну или корни засохших трав. Вот они-то, кстати, и были главной проблемой здешних пеших прогулок.
Наша парочка сейчас действительно, начала напоминать каких-нибудь туристов, а не прежних раззяв.
– Слушай, мы не договорили в прошлый раз, – снова подняла тему Настя. – Что предлагаешь делать, если не найдем никого? Вдруг людей здесь вообще нет…
Отвечать на такой серьезный вопрос лишь бы хоть что-нибудь сказать, наверное, не стоило. Поэтому я и не стал торопиться с репликами. Настя не подгоняла. Чувствовалось, тема ее волнует, хотя это и не удивительно. Меня она и самого волновала.
– Ну, давай начнем с того, что как минимум еще один человек здесь есть… – напомнил я о третьем «орехе» на поляне, где мы очнулись. – Ты же заглядывала внутрь, пролом был достаточно широким, а значит, почти наверняка кто-то кроме нас тоже ушел с поляны.
– Глеб, я же серьезно! – возмутилась Настя.
– Будь уверена, я тоже вполне серьезен, ты просто не поняла… – не дождавшись других реплик, продолжил. – Подумай сама, какова вероятность, что всю эту бодягу с колючими орехами-квартирами стали бы городить только ради нас двоих, пусть троих?
Настя уже поняла, что если меня перебивать, то вместо высказывания идеи, опять начну балагурить, и снова терпеливо промолчала.
– Понимаешь, конечно, я не инженер какой-нибудь, но идея с колючими снаружи и хрупкими изнутри биологическими «контейнерами» выглядит как-то …масштабно, что ли! Это я про орехи, в которых мы очнулись, как ты понимаешь, – улыбка получилась немного виноватой, потому что попытка троллить сейчас была и в самом деле некстати. – А то, что каждый из них рассчитан всего на одного, как раз наоборот, показывает, что это очень универсальная и скорее всего, масштабная идея. Так что уверен, мы тут точно не останемся одни…
– А что там «масштабного»? – заинтересовалась Настя.
– Ну, подумай сама, если бы голых, растерянных людей под веществами, нужно было распределить по территории, то где получится больше выживаемость: если их высаживать сотней маленьких групп, или двумя-тремя кучками?
– Ну не знаю, большой компанией, по-моему, больше шансов выжить… – не согласилась Настя.
– Большой компанией обдолбанных, беззащитных голожопиков? Вспомни, могли ли мы хоть кому-то здесь противостоять на равных…
– Вроде, получается же!
– Ну и как мы «противостояли» тому, подземному охотнику? Он нас просто отпустил!
– Не знаю, может быть, ты и прав… – согласилась она, и тут же вскрикнула, указывая, на что-то справа от нас. – Ты только глянь! Нет, вон туда!
Местность, кстати, вокруг не была по-настоящему ровной, и совсем уж однообразной.
Какие-нибудь рытвины, канавы, или наоборот – небольшие бугры и взгорки – попадались довольно часто. Из-за этого в окружающей зелени постоянно мелькали то желто-коричневые проплешины – земля – то зеркальные проблески немногочисленных луж. Песочный грунт вообще плохо держал воду, поэтому ее, чаще всего, можно было рассмотреть лишь в очень немногочисленных подходящих низинах с глинистым дном. Других больших болотистых озер вроде недавнего, мы пока тоже не встречали.
Ну и естественно, снежно белое пятно на небольшом холме чуть в стороне от нашего пути, не рассмотреть было практически невозможно. Это был единственный кусочек такого цвета за сегодня.
– Пойдем, посмотрим? – уточнил я, и в ответ получил театральное закатывание глаз.
Попадись этот холм на нашем пути слева, и вряд ли хоть что-то привлекло бы наше внимание. Но с этой стороны даже издалека было отлично видно, что нутро у заросшей травой возвышенности глиняное, однако не полностью. Очевидно, именно поэтому обычную для этих мест песочно-земляную смесь из него и вымыло, образовав в возвышенности что-то вроде небольшое пещеры, или даже, скорее, просто – выемки.
Если грунт вымывали именно дожди, то защищенное от них пространство получилось очень маленьким. Не больше двух-двух с половиной метров глубиной и примерно такой же шириной. Вот оно-то и было заполнено почти тремя десятками снежно-белых мешков из похожей на шелк ткани и густым переплетением уже знакомых нам ниток.
В дырявом виде коконы выглядели чуть иначе, но сами яйца должны были быть примерно по 45–50 см в длину.
– Блин, да это же родильное отделение! – озвучила очевидное Настя. – Интересно, что за твари здесь плодились и размножались?
– Ну да, очень похоже… – согласился я, и не смог удержаться. – Не с нашим счастьем остаться в неведении, обязательно узнаем! – заверил я напарницу. – И у нас сегодня радостная радость!
– Чего? – намек на опасных соседей Настя уловила, а вот повод для восторгов не усмотрела.
– Ну, ты что, наше племя больше не будет голожопым! Хотя согласен, у этого достижения, безусловно, есть и свои минусы, – подмигнув напарнице, я подчеркнуто сально оглядел ее сверху донизу.
– Дурак! – не совсем уверенно рассмеялась Настя, ни капли не смутившись, впрочем, даже ради приличия.
В следующие полтора часа мы крепко намучались.
Сами мешки-коконы, разорванные изнутри их бывшими жильцами, получить удалось сравнительно просто. Капли клея, размером с десятикопеечную монету, соединявшие все это переплетение в единое целое давным-давно засохли, и без труда крошились под ударом подобранного неподалеку булыжников. А вот разжиться новыми «веревками» и изобразить что-то похожее на одёжку, выходило куда труднее.
Из имевшегося материала получилось лишь двусоставное мешковатое платье на Настю, и двуслойная набедренная повязка мне. Просто потому, что сложенный вдвое кокон и впрямь отлично подходил, только для этого, а шить сейчас было некогда. Да и попробуйте перекроить все как-то иначе без инструментов? На это не стоило и надеяться.
Нити мы путем проб и ошибок смогли лишь перерубать, прижимая к одному камню, и плюща их не меньше чем парой десятков ударов второго.
В итоге мы вряд ли выиграли бы модный показ даже где-нибудь во Львове, прости Господи, Бобруйске или Хацепетовке, но вопрос с одеждой и мешками для транспортировки растущего имущества был и в самом деле решен.
Правда, тут возникла другая проблема.
Если к Настиному топику, устроенный на манер моей набедренной повязки, просто с двумя дырками для рук, претензий не было. Как и на мне, он очень плотно сидел на теле, то вот вторая часть ее платья меня беспокоила. В прямо смысле слова!
В бедрах Настя получилась заметно шире меня, поэтому подол ее нового платья был в лучшем случае лишь на ладонь ниже того места, где ноги называются уже совсем иначе. При этом во время ходьбы он так завлекательно шевелился, и так завлекательно изображал под любым порывом ветра, что вот прямо сейчас задерется, что я почти сразу был вынужден признать: на ней даже всамделишный мешок смотрелся как-то слишком кокетливо и сексуально. А стоило нам снова тронуться в путь, как я чуть ли не постоянно начал ловить себя на попытках заглянуть ей под юбку.
Блин, вот буквально же только что можно было глазеть на телеса напарницы, сколько душа пожелает, а смотришь ты! Не зря говорят, мода была придумана лишь для того, чтоб женщину хотелось раздеть…
»`
Благодаря добытому запасу веревок и мешков нам удалось изрядно прибарахлиться.
Не только решить проблему одежды, но и перераспределить груз, до этого – не смотря на свой небольшой вес – создававший кучу неудобств при транспортировке.
Оба куска ореховой «скорлупы», прихваченные в качестве туристических пенок, мы наконец-то скрутили в очень плотные валики и обвязали специально приспособленными завязками. Сразу с петлями для переноски.
Вещевые мешки, устроенные на манер рюкзаков-сидоров времен Великой Отечественной, последовательно набили всем, что предстояло унести. Внутрь пошел: разделенный пополам запас колючек, плотно укутанный в запасные мешки; все травяные пакеты с такой полезной наркоманской мазью, катушки с добытыми веревками разной длины, ну и оставшиеся шелковые мешки. Бросить хоть один из них, было бы явной глупостью, поэтому мы такой вариант даже не рассматривали.
В итоге, со всеми этими усовершенствованиями до очередного скопления деревьев мы до шагали, лишь далеко во второй половине дня.
По пути удалось выяснить, как и на Земле, здешний шелк отлично «холодит» кожу, защищая ее от местного светила, действительно приятен на ощупь, а не просто очень крепкий. И да, теперь наш невеликий груз практически не мешал идти или даже бежать. Если бы вдруг понадобилось.
Кстати, еще после посещения прошлой «лесопосадки» у меня в подсознании засела одна идея, поэтому сейчас, на нынешнем всплеске энтузиазма, я решил обязательно ее проверить.
Издалека присмотрев подходящее место и, стараясь, не углубляясь в дебри, мы обогнули лес по внешней стороне. Приблизившись к густым зарослям чего-то похожего на бамбук, я глубоко вздохнул, собираясь с решимостью. Бросив рюкзака там, где стоял, сунул за пояс на манер кинжалов пару колючек, и сообщил:
– Ну что, боевая подруга, ты оставайся здесь, и наблюдай за всем, а я…
– Мы пойдем вместе! – безапелляционно отрезала Настя.
Ее пальцы даже побелели от силы, с которой напарница сжала их на лямках своего вещмешка. И если до этого я и в самом деле немного мандражировал, то сейчас совершенно успокоился. Насколько возможно, конечно, для человека в нашем положении.
– Ну что ты, никто не сомневается в твоей грозной решимости, но тут дело же совсем не в этом, – я и в самом деле не смог подавить улыбку.
– А в чем тогда? – с неприкрытым вызовом потребовала объяснений напарница, очевидно воспринявшая выражение моего лица, вовсе не как безусловную и неконтролируемую реакцию на увиденную милоту.
– Ну, подумай сама, что ты сможешь рассмотреть, если станешь рядом и примешься сопеть мне в ухо? Это будет, конечно же, чертовски приятно, но, блин, Настя…
– Ладно, я поняла, – согласилась она после небольшой паузы.
В следующие полчаса, я до полной непригодности измочалил несколько отличных бамбуковых стволов, прежде чем догадался, что их необходимо выкручивать вместе с куском корневой системы, а уже потом, плотно прижав к одному из камней, надрубывать и ломать прямо по подходящему сочленению.
Благодаря этой догадке уже через минут десять у нас появилась пара отличных заготовок под будущие копья. Вставив в тонкий конец самого большого древка одну из прихваченных колючек, я минут десять любовался получившимся инструментом.
– Ну, как тебе мое копье? – подмигнул Насте.
Второе копье, скорее – длинный дротик – но покороче моего, я собирался передать своей грозной напарнице, но желание получить порцию одобрения прямо сейчас перевесило. Самодовольство, пусть и заслуженное, едва не сыграло со мной злую шутку.
Я перестал внимательно прислушиваться к происходящему вокруг нас, и о опасности догадался лишь при взгляде на Настю…
Прямо на моих глазах лицо напарницы сначала ошарашенно застыло, а еще через мгновение его перекосил страх. Скорее – даже самый настоящий ужас.
– Что это с тобой? – не став дожидаться ответа, я мгновенное развернулся на месте, и в первое мгновение едва сам не обделался.
Из разрыва в зарослях на меня надвигалась огромная черная тварь, ростом с быка, но больше похожая на гигантского краба.
Закованная в толстенный хитин, словно носорог, втрое шире своего немаленького роста и с двумя угрожающими клешнями. Еще мгновением позже я рассмотрел соответствующих размеров жало парящее над ней, и едва в панике не рванул, подставив уроду спину.
«…Вот это, мать твою, сюрприз, это же скорпион!!!»
Глава 6. Человек человеку
Тот же день, то же самое время
Меня, понятно, никогда не учили на пикинера или там – строевого копейщика, но в первое мгновение я почему-то совершенно спонтанно попытался упереть копье нижним концом в землю, чтоб позволить твари самой ранить себя. Может ей и не знакома была такая манера защищаться, но отреагировала она довольно разумно. Просто отмахнулась бронированной клешней от моей попытки.
Кстати, уже потом я понял, что если бы она была вообще лишена осторожности, то тут бы мне и конец. Скорпион бы меня просто снес, и деревянное копье, даже отравленное, мало чем помешала бы этому…
Однако сама манера нападать у гигантского членистоногого мало отличалась от его земной ипостаси. Скорпион даже не пытался, как хищники нашего класса – как другие млекопитающие – сбить, опрокинуть добычу, а уже потом – нанести мне множество ран клешнями или ужалить из главного калибра – своим ядовитым жалом.
Плотоядно щелкнув ротовыми хелицерами*, он стартовал с попытки ухватить меня клешнями. Как и его земные, в разы меньшие собратья, скорпион попытался в первую очередь дотянуться, и хотя бы одной клешней для начала зафиксировать меня. Может и не удержать, но как-то ограничить подвижность.
Вторую попытку насадить тварь, он уже совершенно проигнорировал.
Не обратив внимания на выставленное вперед копье, он резко сократил расстояние, и толчок корпусом, прямо в острие, с легкостью сдвинул меня вместе с оружием. Правда, именно это в итоге и позволило мне уцелеть, а потом и хоть как-то собраться с мыслями. И самое главное – даже ошарашенный происходящим, я не упустил свое единственное оружие.
Уклонившись от огромной клешни, я метнулся и буквально в миллиметрах разминулся с напирающей тушей. В следующие несколько минут наши догонялки стали, пожалую, самым волнительным событием за всю мою жизнь.
Да, скорпион оказался довольно ловкой тварью, но весил он все же неслабо, поэтому каждый раз я успевал уйти от его атаки, и нанести ответный удар. Пользы, правда, от этого оказалось немного, и каждый раз хитиновая броня с легкостью отражала мои выпады.
Успев вымотаться и вспотеть буквально за несколько минут, в какой-то момент я осознал – не смотря на необычайную гибкость и вязкую твердость моего шипа-наконечника, надолго его не хватит. Фактически он уже выглядел так, будто у меня оставался едва ли не последняя попытка.
Возможно мне и в самом деле теперь нужно было нанести единственный удар, и непременно в какое-то уязвимое место!
Но избегать атак и одновременно отвлекаться на размышления не стоило.
Судя по многочисленных отметинам на хитиновом панцире, передо мной был опытный охотник. Ничего удивительно, что довольно быстро тварь сумела прижать меня к зарослям. Может это получилась и не обдуманно, но такой вариант я бы тоже не стал однозначно исключать…
Теперь, попытайся я укрыться в густом переплетении бамбуковых стволов, и куда раньше огромные хитиновые ножницы ухватят меня…
Словно бы и впрямь сообразив это, скорпион осторожно сместился еще примерно на метр, окончательно лишив меня надежды сманеврировать. Казалось, его полуметровое жало, словно огромная кобра, уставилось с высоты прямо на меня.
В ответ я угрожающе вскинул копье, но, черт возьми, спереди у бронированной махины по-прежнему было просто невозможно найти подходящего места для удара. Из-за этого я неуверенно замер.
Как ни странно, членистоногое тоже не спешило…
Пауза затягивалась, но вот скорпион опустил клешни примерно на уровень моих колен. Внутри у меня все похолодело, потому что сейчас скорпион подтвердил пугающую догадку, что он все-таки способен учиться. Именно под его вскинутыми клешнями я успевал каждый раз проскользнуть, но теперь это стало невозможно.
От ужаса и безнадеги с одной стороны хотелось зажмурить и не видеть того, что сейчас случится, с другой – что-то внутри меня мешало так поступить…
Единственным, более-менее уязвимыми местами спереди были выступающие глаза и, может быть, ротовое отверстие твари. Но дотянуться до них, получилось бы, лишь оказавшись в чересчур опасной близости к паре бронированных ножниц. Даже доживая последние мгновения, приближаться к ним своей волей чертовски не хотелось. Поэтому я топтался на месте, а тварь вела себя так, будто наслаждается моим страхом и нерешительностью.
«Издевательски» выждав еще несколько секунд, плотоядный хитиновый бегемот уверенно и плавно скользнул ко мне…
И в то же мгновение, словно ужаленный в зад, скорпион подпрыгнул, развернулся на месте, и бросился за кем-то, совершенно забыв обо мне.
«…Блин, никаких словно, и я кажется знаю, кто его ужалил…» – уже в следующую секунду догадку подтвердил пронзительный девичий визг.
Настя улепетывала, завывая, словно идущий на взлет истребитель. И именно эта подсказка помешала мне отсидеться, наслаждаясь неожиданным избавлением от смерти. Ну или как минимум – отсрочкой, если я не воспользоваться открывшейся возможностью…
Бегущий во всю прыть человек, мог с легкостью догнать гигантского скорпиона, но даже с такой скоростью от твари не сбежать. Долго ее поддерживать просто не получилось бы. Поэтому я тут же бросился следом.
Нагнав тварь, я не забыл о проблеме с наконечником, и с силой, но не без осторожности засадил его в единственное место, где не ожидал найти хитиновой заслонки. В анальную щель твари на самом конце вытянутого хвоста.
Очевидно, скорпион опустил его ради скорости.
– На тебе! – выдохнул я, вонзив почти треснувшую колючку поперек отверстия.
Острие с легкостью пробило мышечную ткань, основание ядовитого шипа и, так же просто, выскользнуло из бамбукового древка, оставив меня на время почти безоружным.
Однако запасная колючка все еще была со мной, и я «перезарядил» оружие, еще не зная, собирается ли членистоногое подыхать.
«…Надеюсь, что не заживешься…» – мысленно уточнил я и, рванув в обратную сторону, потому что сюрприз гигантской твари явно не понравился.
Скорпион и в самом деле снова обратила внимание на меня, но отчего-то не погнался следом.
Повернувшись правым боком в мою сторону, а левым – к Насте, вместо этого он принялся отступать к зарослям, которые пару минут назад покинул. Один из его глазных пучков внимательно наблюдал за мной, второй – за моей прыткой и очень смелой напарницей.
Настя, кстати, успела отбежать не так уж далеко, и довольно быстро обнаружила отсутствие погони.
Отбежав метров на пятнадцать-семнадцать, почти до места, где снова начиналась опушка, Настя остановилась, и принялась наблюдать за происходящим, героически сжимая в руках еще один шип.
Первый, тот которым она засадила скорпиону, когда он почти достал меня, по-прежнему торчал из-под черного панциря. С моего места легко можно было рассмотреть оставшийся снаружи десяти, может быть, двенадцатисантиметровый кончик.
– Настя, пока не подходи ближе! – остановил я напарницу, заметив, что любопытная героиня, кажется, чересчур расхрабрилась.
– Ты бы минуту назад так сказал, – насмешливо отмахнулась она, но все-таки послушалась; химия химией, но осторожность крем все же не подавлял.
Говорить высокопарные штуки даже на филфаке никого не учат, поэтому я просто не знал, как сообщить ей о своей благодарности. Поэтому вывалил, что называется, как есть:
– Я до конца жизни не забуду твой поступок. А если крестный прав то, наверное, и потом…
– А кто у тебя крестный? – немного растерялась героиня.
– Отец Владимир, он наш местный священник. В смысле, ну ты поняла…
Девушка ответила кивком.
Мы некоторое время смущенно помолчали, не забывая, впрочем, внимательно следить за отступающей тварью. Не дойдя всего пары метров до зарослей бамбука, подранок однозначно подтвердил, что яд с кончиков колючек действует и на него тоже.
Ноги скорпиона подломились, он попытался снова найти в себе силы и встать, но ничего не получилось. Еще через пару минут гигант вытянулся во всю свою длину и затих. Вместе с хвостом его получилось и вовсе пугающе много.
Переглянувшись, мы, не сговариваясь, двинули, чтоб рассмотреть мертвую тварь вблизи. И он, безусловно, того стоил, но Настя любовалась недолго.
Несколько раз, обойдя труп по периметру, она осторожно попинала его в разных местах, словно автоледи колеса любимой колымаги, и после этого решила хозяйственно вернуться за брошенным неподалеку рюкзаком.
– Пошли отсюда? – предложила Настя через пару минут, но у меня были другие планы.
– А есть мы что будем, или хочешь, еще поохотится сегодня? – примерившись к одной из лап, я пытался выкрутить ее из своего крепления, из-за этого дальнейшая речь получилась немного натужной. – Хотя можно, конечно, поискать и каких-нибудь местных тараканов…
– Фу, прекращай! – фыркнула Настя, почти прежним голосом.
– Вообще-то белка в них почти в три раза больше, чем в курице! – отрывание шло непросто, поэтому отложив ненадолго попытки, я воспользовался моментом и нравоучительно вскинул указательный палец вверх. – По крайней мере, так у нас на Земле. Ну и учитывая, что за прошедшие полтора дня мы не увидели ни одной птицы, может так получится, что ни курятины, ни чего-то похожего здесь вообще нет, так что выбора у нас, может так случится, просто нет…
Поначалу брезгливо поморщившись, Настя призадумалась, и в итоге так ничего и не ответила. В смысле – вслух. Даже из обычной женской вредности. Задумчиво хмыкнув, она молча принялась рыться в своем мешке.
Пока она разбиралась с пожитками, я еще несколько раз обошел тушу, но потом все же решил, что первоначальная идея была единственно правильной, и снова попытался мясо открутить…
Ухватившись двумя руками за одну из лап, я уперся в тушу и резким рывком рванул ее против движения. Раздался очень неприятный костяной хруст.
Лапа надломилась прямо в суставе, правда, к сожалению, не у самого основания.
– Вот ведь, блин! А, ладно, в конце концов, у меня же еще есть попытки… – мысленно махнув рукой на неудачу, я ухватился за следующую конечность.
»`
Два часа спустя
Наш второй за два дня пир удалось организовать куда быстрее, да и легче первого.
Во-первых, конечно, изобретать ничего не нужно было, а это – как ни как, весомая часть потраченного времени.
Во-вторых, естественно, получилось куда быстрее решать и чисто технические задачи. Например, шелковая веревка куда лучше подошла для розжига, даже не подумав рваться, как лиана. Хотя я на эту тему изначально не переживал, и раскручивал деревянное «сверло» изо всех сил. Благодаря нововведениям огонь, естественно, тоже появился куда быстрее, чем в прошлый раз, ну и кухонное священнодействие, тоже началось куда раньше.
В общем, из двух часов, прошедших с момента нашей с Настей победы, последние минут сорок нога уже вовсю жарилась. И даже вполне аппетитно пахла, без той болотной отдушки, которым попахивала болотная тварь вчера.
