Сергей Витальевич Шакурин
Черный. В поисках крови. Книга первая
Глава 3
Пульсирующая боль в груди и висках заставила очнуться. Генрих открыл глаза. Туман постепенно рассеивался.
«Где я?.. Что случилось?.. Ничего не помню…»
Он лежал на полу кабины летчиков засыпанный осколками лобового стекла и обломками веток, к тому же залитый кровью. Над спинкой правого кресла, за которым он находился в лежачем положении, торчала толстая ветка. Левая рука второго летчика безжизненно свисала и по ней струилась кровь, капая на штанину того, кто с пола наблюдал эту картину. Генрих отодвинул ногу в сторону, и только сейчас обратил внимание, что у него на груди кровавое пятно размером в толщину ветки, которая, как оказалось, снесла летчику голову.
Лихтенбахен расстегнул полевой китель и задрал майку. Грудь синела от гематомы.
«Главное, чтобы ребра были целы», – с болью вздохнул он и с трудом попытался подняться.
Со второго раза ему удалось, и Генрих увидел труп первого летчика. Осколки стекла заполняли его глазницы и рот, лицо сплошь покрывали глубокие рассечения.
Забрав оружие у обоих, Лихтенбахен попытался открыть дверь в грузовой отсек, но, как оказалось, ее заклинило. С обратной стороны послышался шум и возня.
– Господин оберштурмбанфюрер, вы живы?! – последовали взволнованные голоса из-за двери.
– Вроде да, – ответил он.
– Подождите, мы сейчас откроем, дверь перекосило при падении!
Генрих отошел в сторону. Последовал скрежет, лязгнул вывернутый запор и дверь открылась. Глаза солдат смотрели на случившееся в кабине.
– Спускаем вещи вниз и готовимся к выдвижению, – скомандовал Генрих.
– Будет исполнено! – отчеканил впередистоявший унтер-фельдфебель и из коридорчика, ведущего в кабину, солдаты вернулись в покореженный грузовой отсек.
В этот день выдвинуться к реке не получилось. Самолет разгружали до темна, спуская вещи на веревках. Он завис в ветвях на высоте восьми метров над землей. После спуска вещей, двадцать пять военнослужащих Вермахта разбили стоянку. Трое из них уже принялись готовить ужин. Тела летчиков не стали спускать, чтобы они не достались зверью.
– Обер-лейтенант Битц, с рассветом выдвигаемся, – сказал после ужина Лихтенбахен и пошел к своей палатке.
– Так точно, господин оберштурмбанфюрер! – вытянулся по стойке «смирно» Эрвин Битц.
Генрих еще долго не мог уснуть, размышляя и вертя в руке, доставшийся ему от деда странный медальон с крупным рубином. Не зная, как объяснить самому себе, но при каждом касании к этому древнему амулету он чувствовал в ладони прилив неизвестной энергии.
Дед говорил, что этот рубиновый медальон пришел к нему из времен Фридриха II Бранденбургского, Фридриха Железного. И словам деда Генрих верил. Переходившие из уст в уста легенды древности так трогали маленького фон Лихтенбахена, что еще в школе он начал глубоко изучать историю. А после, при странных обстоятельствах наткнулся на связь с оккультными науками.
Генрих даже не удивился, что не успел он стать военным, его сразу вызвали к фюреру. И с того дня Генрих познакомился с некоторыми посвященными. Только интерес для него представлял их библиотекарь – старик, владеющий неизвестной силой…
– Господин оберштурмбанфюрер! – послышался осторожный голос из-за палатки.
Генрих вздрогнул, просыпаясь. Оказалось, что он даже не заметил, как уснул.
– Битц, это ты? – сильно сжал и разжал веки Генрих.
– Так точно! – ответили снаружи. – Как вы просили. Завтрак готов.
«Уже утро», – выдохнул Генрих и ответил: – Спасибо, Эрвин. Сейчас буду.
На вырубленной средь кустов и деревьев полянке остались дымиться угли от костров. Группа из двадцати шести военнослужащих нацистской Германии выдвинулась в сторону реки.
– Штабсфельдфебель Блаше́ к господину оберштурмбанфюреру! – послышался возглас, разнесшийся по воде.
Река была быстрая, но не такая бурно-неистовая, как показалось с воздуха. Генрих стоял на берегу, где уже были готовы надувные моторные лодки с жестким каркасом. К нему подбежал штабсфельдфебель.
– Господин оберштурмбан… – начал тот, остановившись за два шага от командира их группы.
– Отставить, Блаше́, – отмахнулся Лихтенбахен. – Как тебя зовут?
Почему оберштурмбанфюреру дали роту Вермахта, пусть и неполную, никто из солдат не знал. Ведь орган СС брал на задания только свои подразделения, но этот старший офицер вроде был нормальным.
– Штабсфельдфебель Карл Блаше́! – доложил прибывший.
– Так, Карл, я сажусь в твою лодку. Мне сказали ты один из лучших лодочников, – усмехнулся Генрих.
– Так точно! – отчеканил тот.
– Хорошо, – кивнул Лихтенбахен. – Забери у лейтенанта Ла́мнека рядовых Эриха Ге́йсса и Ерхарда Кво́сса. Они поплывут с нами.
– Разрешите выполнять?
– Давай, – кивнул Генрих и подозвал ожидавшего обер-лейтенанта Би́тца. – Эрвин, твоя лодка идет первой. Следуем вдоль берега. Если что, сразу причаливаем.
– Так точно! – вытянулся обер-лейтенант.
– Тогда лодки на воду, – скомандовал Генрих.
Забряцало висевшее за спинами солдат оружие и, шесть надувных лодок с поднятыми винтами моторов отчалили от берега. В этом месте поток был не таким стремительным, и солдаты правили веслами. Пасмурное небо уже посветлело и чернеющие непроглядные стены зарослей вдоль берегов уже не так настораживали, можно было даже посмотреть на несколько метров вглубь чащобы.
Путь продолжался уже более двух часов, но ничего не изменилось. Река сделала два изгиба, а русло по-прежнему оставалось не менее тридцати метров шириной, словно это не природный водяной рукав, а вырытый канал. Два берега шли идеально параллельно друг другу.
Лес также не менялся. Да, растительность выглядела непривычно. Таких кривых деревьев с круглыми листьями Генрих еще не видел, и кустов с мечевидными листьями, торчавшими вверх, не встречал. Но все же растительность тянулась также идеально однообразно.
«Странное место…» – размышлял Генрих, когда крик вырвал его из раздумий.
– Заводи мотор! – кричал обер-лейтенант Битц.
Его лодка шла первой и, ее внезапно, словно на привязи, потянуло к центру реки. Солдаты засуетились, опустили винт в воду и, дергая ручку, начали заводить мотор, но он не срабатывал. Штабсфельдфебель Блаше́ тут же повторил действие первой лодки, хотя они сами все еще плыли вдоль берега.
В следующую секунду Генрих схватился за резиновую ручку на надувном баллоне лодки, когда и их внезапно повернуло к центру реки.
– К берегу! – прокричал Лихтенбахен, оглядываясь, но уже все шесть лодок неслись по стремнине навстречу надвигавшемуся туману.
Откуда он появился, никто не знал, но сейчас тот полностью перегораживал реку, затягивая ее и окружающий лес клубящейся пеленой. Шум стремительного потока перекрыл надвигающийся грохот.
– Впереди водопад! – вопили с передней лодки, которая канула в тумане.
– Надуть спас-жилеты! – прокричал Генрих, наполняя воздухом свой.
Когда лодки скрылись в тумане, то оказалось, что он не такой плотный и можно было наблюдать все шесть лодок. В этот момент Генрих увидел, как с первой лодки, оставив оружие и шлемы, в воду прыгнули три солдата и быстро поплыли в сторону берега.
«Берег…» – осмотрелся Генрих, даже не пытаясь их остановить.
Лодки были в поле зрения, но берега не было. Совсем. По обеим сторонам от плывущих, туман чернел бесконечностью. Рев водопада надвигался, но плеск за спиной Генрих услышал отчетливо. Он обернулся. В двух последних лодках остался только один солдат, остальные пытались добраться до берега вплавь.
Ужас в глазах рядом сидящего солдата, Ерхарда Кво́сса, Генрих вначале почувствовал, а только потом увидел.
– Я не умею плавать… – прошептал тот, беспомощно глядя в суровые глаза оберштурмбанфюрера.
– Всем держаться за лодки! – прокричал Генрих, поняв безысходную ситуацию для этого молодого бойца, если с его спасательным жилетом что-то произойдет.
Его крик заглушили те, кто пытался спастись вплавь. Вопли ужаса, боли и отчаянья не присущи человеку, разнеслись по воде, перекрывая даже приближавшийся грохот водопада. Что с ними случилось, никто не видел, так как те скрылись в чернеющей дали тумана.
Сняв шлемы и положив оружие под ноги, уцелевшие солдаты, схватились за резиновые ручки надувных баллонов лодок и приготовились к падению вниз.
Генрих не заметил, когда рассеялся туман и куда подевались береговые заросли, так как прямо на их пути возникло препятствие. Реку перегораживал невысокий каменистый вал с гигантской дырой-пещерой, в глотку которой и устремлялся речной поток.
Генрих испуганно сглотнул слюну. Он не знал почему, но сейчас ему самому стало страшно. Страх обрушился на него бушующей лавиной, сковал тело и разум. За борт спрыгнули еще три солдата, но буквально сразу их утянуло под воду.
Громадная дыра в скальной породе Генриха тоже пугала.
Куда уходил поток воды, прячась под землю?
«Река сама принесет тебя к искомому…» – вспомнил Генрих слова старика-библиотекаря и заорал:
– Сидеть в лодках, только так вы спасетесь!
Что произошло, Генрих не понял, но перед самым водопадом, лодки вдруг замедлили стремительный ход и выровнялись в один ряд. Даже пустая, сейчас более легкая лодка, плыла рядом с той, в которой остался один солдат. Стремнина реки мгновенно стихла и плавным потоком уходила за край каверны земли. Да и шума водопада не стало. Совсем! Обычный ток среднего речного потока.
Генрих переглянулся с оставшимися солдатами и когда нос его лодки навис над обрывом, он задержал дыхание глядя в черноту бездны. В следующую секунду мир словно поменял горизонт. Ощущение, будто ты стоял на краю крыши, держась за веревку и, тут же резко шагнул вниз на стену, оставшись стоять перпендикулярно ей. Плавно двигавшиеся лодки до провала, теперь плавно плыли по падающей воде.
Все еще не дыша, Генрих обернулся. За их спинами речной поток уходил в светло-серую даль пещерного входа. Только здесь река текла не из пещеры в пропасть, а из пропасти затекала в пещеру. Голова закружилась от непонимания. Шум тока реки никто не нарушал. Видимо, каждый из оставшихся не мог понять, как так лодки не рухнули в бездну, а непонятным образом поплыли по новому горизонту, точно под днищами кто-то резко поменял угол земли. Да, они просто плыли. И даже не было ощущения, что они плывут вниз или падают. Нет, ход лодок был прежним, это землю поменяли, перевернув на девяносто градусов.
– Там… – указал вперед рукой Квосс, тот солдат, кто признался, что не умеет плавать.
Его услышали все, словно он снял с них оцепенение.
Они действительно плыли в невероятно обширной пещере, своды которой даже нельзя было разглядеть. Каменистые берега, заваленные осыпями со стен, тянулись совершенно без растительности. На пути поток раздваивался, огибая такими же широкими рукавами вытянутый по ходу движения остров.
– Там какие-то развалины, – сказал обер-лейтенант Битц, и теперь по пещере разнеслось эхо.
– Нам туда, – уверенно кивнул Генрих.
Штабсфельдфебель Блаше́, не заметив, что мотор лодки уже работает, машинально повел надувное судно к центру реки, так как их начинало сносить в левый рукав.
– Ку́ррек, прихвати пустую лодку, – крикнул обер-лейтенант Лист с соседней от Генриха лодки.
Глава 4
Шесть резиновых лодок вытянули на песчаный берег острова. Солдаты обвешались оружием и посмотрели на Лихтенбахена. Тот указал направление движения.
Остров был шириной не менее ста метров и большую его часть занимали древние руины. Генрих вначале решил их обойти слева и осмотреть весь остров. Но здесь не оказалось ничего примечательного: обломки камня величиной в человеческий рост и все.
– Идем к руинам, – распорядился Генрих, – Вальдек с двумя идете первыми.
Три солдата взяв автоматы наизготовку, озираясь, осторожно пошли между полуразрушенных стен.
– Ла́мнек, Гойнс и Раш, осмотрите правый край развалин, – продолжал раздавать команды Генрих. – Битц, ты слева.
Мини-городок среди развалин в центре имел небольшую свободную площадь, выложенную прямоугольными камнями. Генрих остановил солдат и внимательно осмотрелся. Он видел то, зачем сюда пришел.
В центре площади на небольшом постаменте-алтаре лежала книга. И этот замысловатый алтарь окружали восемь прямоугольных ям, расположенных в беспорядке.
«Кладбище? – задумался Генрих. – Не похоже. Старик сказал там должно быть кладбище, а тут пустые могилы. Может, это вообще просто ямы. Вон, как их нарыли хаотично, да и в длину они по три метра. Какие это могилы?»
Он осторожно подошел к одной из них и посмотрел вниз. Яма-могила была пуста, словно ее только что выкопали, вычистив снизу даже осыпавшиеся комья. Хотя, ямы скорее были вырублены в камне, а не выкопанные в сыпучем грунте. Конечно, берег острова состоял из песка, да и заваленные обломками стен проулки также оказались заметены вездесущим песком, но ямы-могилы… Они были чистые от постороннего мусора.
Генрих взглянул на книгу. Она была в каких-то пятнадцати метрах от него.
«Хорошо. Предположим ориентир – кладбище, – имеется. Артефакт, за которым я сюда шел, лежит на постаменте. Выходит, я пришел, куда меня вел старик…», – согласился Генрих и распорядился:
– Вначале осмотрите развалины, затем возвращайтесь сюда.
Солдаты с младшими офицерами разбрелись по руинам древнего мини-городка.
Генрих не спешил брать книгу. Сколько исследований он провел в своей жизни и ни разу не помнил, чтобы легкодоступное также просто шло к тебе в руки. Надо было подумать.
Через пятнадцать минут одиннадцать оставшихся с ним солдат и офицеров собрались рядом с Генрихом, ожидающе глядя на оберштурмбанфюрера.
– Разрешите обратиться? – спросил обер-лейтенант Битц.
– Да, – задумчиво ответил Генрих.
– Вам надо забрать ту книгу? – Битц указал взглядом на постамент.
– Именно так, – кивнул оберштурмбанфюрер.
– Разрешите мне попробовать ее взять? – спросил лейтенант Ла́мнек.
Генрих задумчиво посмотрел на него.
– Вы думаете, это может быть опасно? – уточнил Ла́мнек.
– Я в этом уверен, – ответил Генрих.
– Может… – начал штабсфельдфебель Ку́ррек. Генрих внимательно на него посмотрел и тот продолжил: – …Может попробовать набросить на нее веревку и сдернуть с постамента? После чего притянуть сюда, за пределы этого кладбища.
«Он сказал – кладбище, – задумался Генрих, – значит, это все-таки оно…»
Обойдя площадь по кругу, Лихтенбахен прикидывал, как это сделать, но могилы располагались так, что, если удастся заарканить книгу, то веревкой ее к себе не подтянешь, она обязательно упадет в одну из могил, так как каждая из них была трехметровой длины и перекрывала проходы.
«Нет, так не пойдет, – Генрих мотнул головой. – Ведения старика-медиума говорили, что я беру книгу, а это значит, что именно я должен до нее дотронуться…»
– Нет, Ку́ррек, мне надо самому ее взять, – отверг рвение штабсфельдфебеля Генрих.
– Но вы же сказали, что это опасно, а вы тут главный! Зачем рисковать? – не удержался обер-лейтенант Битц.
– Позвольте тогда хотя бы попробовать подойти к постаменту, – попросил лейтенант Ла́мнек.
Волнение нарастало.
– Я пройду вокруг него, между этих могил. Осмотрюсь и вернусь к вам, – уверенно заявил Ла́мнек.
Генрих вновь глянул на книгу, вздохнул и разрешающе кивнул. Ла́мнек довольно улыбнулся оказанной ему честью и, убрав автомат за спину, осторожно двинулся к центру площади. Проходя мимо могил, заглядывал в них и комментировал:
– Эта пустая. И эта тоже пустая. Ого!
Ла́мнек остановился у одной и внимательно посмотрел в чернеющую глубину.
– Что там, Ла́мнек? – подошел к краю ближайших могил Лихтенбахен.
– Она без дна, – обернулся лейтенант.
– Осторожней, Иозеф, – окликнул того Эрвин Битц.
– Нет, падать я не собираюсь, – нервно усмехнулся Ла́мнек и решил вначале осмотреть все ямы-могилы.
– Ну, что? – спросил Генрих, поняв его намеренья.
– Семь из них глубиной до двух метров, а одна бездонная, – ответил Ла́мнек и двинулся к постаменту.
Генрих затаил дыхание. Ла́мнек приблизился и, не дойдя двух шагов, наклонился вперед, рассматривая книгу.
– Ничего не видно на обложке, вроде запылилась. Хотя, возможно, она просто серого цвета, – пытался веселиться лейтенант, но в голосе слышалось напряжение.
Генрих не увидел, а как будто почувствовал, что Ла́мнек захочет ее взять.
– Не смей! – рявкнул Лихтенбахен.
Лейтенант Ла́мнек, как завороженный смотрел на древнюю книгу. Она его притягивала, манила. Голос в голове спросил:
«Возьмешь?»
Он сделал шаг и протянул руку.
Пол под ногами Генриха дрогнул. Засыпанные песком щели между прямоугольных камней брусчатки вдруг стали пустыми, а следом случилось совсем невероятное. Вокруг постамента вздыбились камни, мгновенно стягиваясь в одной точке окутываясь вихрем, от чего Ла́мнек отшатнулся, закрывая руками лицо. Кто-то из солдат вскрикнул. Каменные прямоугольники деформировались в пыльном облаке и, перед раскрывшими рты солдатами Вермахта возник трехметровый каменный истукан.
– Это, голем1? – вырвалось у кого-то в изумлении.
Вывел из ступора вопль Ла́мнека. Голем имел трехпалые огромные лапы. Одной из таких он схватил лейтенанта и, раздавив его поперек, бросил тело на землю. Изломанный труп Ла́мнека свалился в одну из могил.
«Кладбище!» – похолодел Генрих и первым вскинул пистолет, но его опередили.
Сразу несколько солдат открыли огонь из автоматов. Завизжали пули, отбивая мелкую крошку от каменного несуразного истукана, широкие плечи которого несли на себе небольшой бугорок головы и длинные до колен ручищи. Само тело оканчивалось широко расставленными короткими ногами.
Голем схватил один из камней брусчатки и, так резко его бросил, что стоявшему ближе всех к центру площади штабсфельдфебелю Го́йнсу снесло голову, впечатав ее с искореженной каской в остаток стены древнего здания. Тело, лишившееся головы и части груди, сделало шаг назад и упало, щедро орошая брусчатку алой кровью.
– Назад! В укрытие! – заорал Лихтенбахен, запрыгивая за край стены.
Солдаты бросились к зданиям, а голем, перешагнув одну из могил, быстро подошел к мертвому Го́йнсу и, подняв его, замахнулся в сторону беглецов, но площадь уже опустела. Голем, будто имея разум, осмотрелся вокруг, но никого не заметил. После чего двинулся назад к алтарю с книгой, по дороге швырнув тело на землю. Оно ударилось, перевернулось и, наполовину свесилось в одну из могил, но не упало в нее, а так и осталось лежать.
Не высовываясь из укрытий, солдаты замерли, тяжело дыша.
– Он не выходит за круг кладбища, – тихо предположил обер-лейтенант Лист.
Генрих взглянул и, вроде, как соглашаясь, кивнул.
– А может его гранатами? – спросил Вейсс, у которого на лице читался ужас.
– Нет! – тут же отрезал Лихтенбахен. – Забыл, что там книга?!
– Простите, оберштурмбанфюрер, – виновато потупился Вейсс.
В это время голем обошел вокруг алтаря и замер на месте. Генрих осторожно выглянул из укрытия, размышляя.
«Если часть солдат перебросить на другую сторону и им начать стрелять, привлекая внимание, то я смогу добежать и схватить книгу, а там, даже если он увяжется за мной, я доберусь до лодки…»
Расстояние от крайних могил до развалин зданий было метров двадцать, плюс пятнадцать метров до постамента-алтаря. Генрих бегал отлично и был уверен, что сможет успеть преодолеть этот отрезок в два рывка.
– Лист и Квосс, пробираетесь на левый фланг. Битц, Ку́ррек, вы на правый фланг. Ваши группы просто ожидают. На вас он никак не должен реагировать. Блаше́ остаешься со мной. Остальные незаметно перебираетесь на другую сторону площади, напротив меня и ждете моей команды. Как я махну рукой, начинаете стрелять, но только в верхнюю часть истукана, чтобы в меня не попали, а я побегу за книгой. Всем всё ясно? – спросил Лихтенбахен, обведя военнослужащих хмурым взглядом.
– Так точно! – тихим голосом ответили подчиненные.
Всем было понятно, что они отвлекающий маневр.
– Разойдись! – скомандовал Генрих и, презрительно посмотрев на истукана, процедил сквозь зубы – Ю́дэ…
Спустя несколько минут, Лихтенбахен заметил поднятые руки, что означало: группы на местах. Несколько раз глубоко вздохнув и выдохнув, Генрих снял плащ и поднял руку для готовности. Раш, Вейсс, Вальдек и Гейсс подняли автоматы.
Стрельба началась внезапным грохотом, разносимым эхом по бескрайней пещере. Генрих заметил, как голем обернулся на агрессию и, только направился к обидчикам, как Лихтенбахен уже перепрыгнул низкий остов стены и рванул к центру площади. В этот момент что-то произошло. Неуклюжий каменный истукан вдруг резким рывком перемахнул одну из могил и буквально за секунду преодолел расстояние до развалин, из-за которых по нему велся огонь.
Что стрельба прекратилась мгновенно и короткие предсмертные вскрики оборвались, Генрих не сразу понял, он приближался к артефакту древности.
– Господин! – заорал Битц, предупреждая Лихтенбахена, наблюдая с широко раскрытыми глазами, что произошло с отвлекающей группой.
Голем, каким-то нереально мгновенным рывком очутился у стрелков и сгреб четверых в охапку, сломав их тела одним движением. Он тут же развернулся и увидел, что к алтарю приближается еще один. Голем сделал шаг к центру площади, но, видимо, магической силы на скорость сейчас не хватало, поэтому каменный гигант вдруг подпрыгнул и с силой ударил обеими ногами в землю.
Ударная волна сбила с ног стоявших солдат и бегущего Лихтенбахена. Генрих полетел на землю и чуть не рухнул в бездонную могилу, провалившись в нее левой рукой и зависнув на ее углу. Не совсем понимая, что произошло, Генрих начал подниматься и увидел, что к нему шагает голем. До книги теперь не успеть, и оберштурмбанфюрер рванул к укрытию с низкого старта.
Это не понравилось голему, и он метнул в беглеца два изуродованных тела. Одно зацепило убегающего и тот грохнулся, чуть не попав в другую могилу, но туда свалилось тело Ге́йсса. Раш поломанным манекеном упал у следующей ямы-могилы, не попав в нее. В этот момент голем вновь подпрыгнул.
Генриха подбросило еще сильнее, и он снова чувствительно больно очутился на земле. Его спасало то, что в данный момент голем почему-то не перемещался мгновенно, как это случилось с группой Ра́ша. Поднявшись, Генрих побежал в другую сторону, оставляя между собой и истуканом алтарь-постамент. В этот момент голем бросил оставшиеся тела, но беглец увернулся.
Такая гонка продолжалась несколько минут и, за это время Генрих уверовал в то, что у этого каменного гиганта имеется разум или, хотя бы какие-то эмоции, ведь каждый раз проходя мимо лежавших тел, он распинывал их по сторонам. Отчего трупы «находили» свои ямы-могилы.
Обер-лейтенант Лист, опасаясь, что оберштурмбанфюрер не сможет убежать от голема, вместе с Кво́ссом открыл огонь. Истукан вдруг замер и, обернувшись на новую агрессию, зашагал в их сторону.
В тот же миг время остановилось, и Генриху, будто внезапно кто-то влез в голову.
«Смотри!» – возникли чьи-то слова у него в сознании.
Генриха окунуло в пьянящее забытье. Он тряхнул головой и, отбежав к руинам, посмотрел на стража артефакта…
«Что это?» – спросил он сам у себя.
Голем вдруг потерял четкие очертания, став бесцветным, зато в центре груди у каменного истукана Генрих увидел небольшое свечение. Будто косточка абрикоса оказалась внутри магической твари, и этот маленький предмет светился белым светом.
«Выбей его! В нем сила голема!» – ворвался в сознание приказной тон.
Генрих ощутил покалывание в правой ладони, и тут же на нее посмотрел. Его рука также не имела четких контуров, а ладонь теперь светилась. Сознание вдруг прояснилось. И стало понятно, что надо делать!
Подняв взор в сторону неуязвимого противника, краем понимания Генрих отметил, что обводы шести из восьми могил были раскрашены кровью его подчиненных. Даже свисавшие тела соскользнули в ямы, а голем приближался к стрелявшим в него Ли́сту и Кво́ссу.
Внезапное ускорение перебросило Генриха до алтаря. Пробегая мимо, он глянул на книгу. Оставалось протянуть руку и взять ее, но он тут же одернул себя, ведь другого шанса остановить голема у него может и не оказаться. Генрих пронесся дальше и в высоком прыжке замахнулся рукой. Ладонь впечаталась в место внутреннего свечения. Грудина магической твари треснула, и из нее вырвался маленький синий камень-кристалл, являвшийся сердцем голема.
Лист уже ожидал смерти, меняя магазин автомата, когда замахнувшаяся лапа голема вывернулась в другую сторону, ломаясь. Грудь гиганта взорвалась крошкой и, из нее вылетел маленький осколок кристалла. В следующий миг каменный истукан осыпался мелкими обломками.
Лист и Квосс замерли с разинутыми ртами, даже не успев перезарядиться. Лихтенбахен стоял на одном колене за горой камня, оставшейся после голема.
– Господин оберштурмбанфюрер! – кричал обер-лейтенант Битц, приближаясь к нему.
Ку́ррек бежал следом.
Генрих тяжело выдохнул. Неприятное проникновение в его сознание исчезло, и это радовало. В ту же секунду земля вновь содрогнулась. Бегущие замерли на месте, озираясь. Да сейчас каждый вертел головой в поисках новой опасности.
Медленно оборачиваясь, Генрих округлил глаза. В центре площади от алтаря развернулась спираль трещины и камень начал деформироваться, проседая.
– Книга! – закричал Лихтенбахен.
Битц отреагировал мгновенно, так как находился ближе всех к алтарю. Он рванул к нему и, в два прыжка очутившись рядом, протянул руку, чтобы схватить артефакт.
Земля вздыбилась и, внезапно сформированные каменные жернова провернулись, размазав обер-лейтенанта. Голова Би́тца стукнулась каской о камень и словно мяч для гольфа, закатилась в пустую могилу, нарисовав на ее краю кровяной след.
Спиральная трещина начала оседать вглубь острова. Алтарь мгновенно рухнул вниз, оставив круглое отверстие посередине разрушаемой сейчас площади. Пока шло обрушение вокруг сохранившегося центра с ямами-могилами и дырой в середине: оберштурмбанфюрер Лихтенбахен, обер-лейтенант Лист, штабсфельдфебель Блаше́, штабсфельдфебель Ку́ррек и рядовой Ерхард Квосс, отбежали за развалины и со стороны наблюдали за случившейся катастрофой. Хотя увидеть, что либо сейчас, не представляло возможным, так как поднялось облако пыли.
Грохот обвала прекратился и, со стороны входа в пещеру потянуло сквозняком. Почему его не было раньше, никто не знал, но пыль быстро развеяло и, Лихтенбахен нетерпеливо подошел к краю бывшей площади.
– Господин оберштурмбанфюрер! – обратился к старшему обер-лейтенант Лист.
– Да, – ответил Лихтенбахен, не поворачиваясь.
Он взирал на уродливый двадцатиметровый по ширине кольцеобразный провал, который остался от площади. В центре него словно остров-столб сохранилось кладбище.
– Посмотрите вправо, там есть возможность спуститься! – продолжил Лист.
– Точно! Спуск идет по спирали, смотрите! – обрадовался молодой Квосс.
Спуск получился долгим, но это действительно оказался спиральный спуск. Пусть неровная поверхность была усеяна камнями, но они все же добрались до дна провала. И тут они вновь удивились. Нижняя, примерно тридцатиметровая в диаметре, часть столбовидного островка площади имела почти гладкую поверхность, а оббежавший по кругу Ку́ррек, нашел и вход.
– Господин оберштурмбанфюрер! Здесь есть дверь! – радостно заголосил он.
И действительно. В нише имелась дверь. Она оказалась деревянная, но очень крепкая, так как Ку́ррек вначале ткнул ее ножом. Возможно, это была какая-то разновидность каменного дерева.
Не дожидаясь, штабсфельдфебель толкнул ее и отскочил, когда та открылась. Ничего не произошло. Подняв увесистый камень, бросил его внутрь. И вновь никакого движения. В это время Блаше́ достал ручной фонарик и зажег свет. Луч осветил короткий коридор и помещение, в центре которого стоял алтарь с книгой.
– Она цела! – обрадовался Ку́ррек и осторожно вошел в коридор.
Пройдя пять метров, опасливо выглянул вначале в одну сторону, затем в другую.
– Справа есть ниша. Неглубокая, но вроде там еще спуск вниз, – пояснил он что видит и вошел в комнату.
Круглое помещение оказалось выложенное длинными, но узкими блоками. Трехметровый потолок имел отверстие, через которое сюда и провалился алтарь с книгой. Больше в цилиндрическом помещении ничего не оказалось. Ку́ррек медленно двинулся к правой нише, чтобы проверить, что там внизу.
Генрих посмотрел на так желанный артефакт и глянул в сторону штабсфельдфебеля. Тот, аккуратно ступая, с носка на пятку подходил к нише, вынимая свой фонарик. Еле слышимый шелест осыпал из стен пыльный след. Дуновение ветерка скользнуло по лицу Лихтенбахена, а глаз почти смог уловить, как несколько серповидных лезвий крест-накрест пролетели с одной стороны помещение к другой, перечеркивая его. Брызги крови окропили стены и окрасили щели между блоками, куда и спрятались промелькнувшие лезвия. Части тел штабсфельдфебеля Ку́ррека мясной нарезкой осыпались у края ниши и по небольшому склону соскользнули вниз, оставив кровавый след на полу.
Смотревшие на все это лишь открыли рты.
Немая пауза длилась очень долго. Все это время рядовой Квосс блевал за дверью. Почему с ним это не происходило наверху? Наверное, потому, что опасность скорой гибели не давала расслабиться организму, а теперь, после долгого спуска в провал, организм сдался.
Генрих сидел в коридорчике у выхода в цилиндрическое помещение и, глядя на невысокий алтарь-постамент, думал. Они много раз кидали камни в разных направлениях, но на них лезвия не реагировали. Как преодолеть эти десять метров до книги? Генрих поднялся и посмотрел на окровавленную нишу. Внутри она выглядела узким вытянутым помещением, расходившимся в стороны. Что скрывали углы прохода? Куда он тянется в обе стороны?
Генрих прищурился и поднял фонарь еще раз. Ширина… Он посмотрел, как расположена книга на алтаре. Ее нижний край был параллелен внутренней стене ниши. В памяти всплыла схема расположения могил наверху.
– Это восьмая могила! Та яма, что бездонная! – осенило его.
И не успели подчиненные среагировать, как Генрих стремительно вошел в помещение и, взяв книгу, тут же вернулся назад.
– Уходим! – сорвавшимся от волнения голосом приказал он и Блаше́ выскочил наружу.
Лист следом, подхватив под руку измученного изливанием Кво́сса. Они начали быстрый подъем вверх по спирали, едва успевая за Лихтенбахеном.
Когда провал остался позади и, четверо уцелевших искателей приключений повалились без сил у надувных лодок на берегу, Лист, забыв про обращение, просто спросил:
– Как у вас получилось?
Генрих держал книгу в руках и боялся ее открыть. Он чувствовал, что в ней течет какая-то сила.
– Господин оберштурмбанфюрер? – позвал обер-лейтенант Лист.
– Что? – вернулся из своих мыслей Лихтенбахен.
– Как у вас получилось? – повторил вопрос Лист.
Генрих не стал объяснять свою догадку.
Тогда, сидя у выхода в комнату с лезвиями, у него пришла мысль, что раз это кладбище, то оно должно быть заполнено. И оставалась лишь одна пустующая могила, которая уходила сюда вглубь. В нее и угодил Ку́ррек, тем самым открыв ему доступ к книге.
