Сергей Виноградов
Наследие. Том седьмой. 2021
А я сказать тебе хотел
Я стою и мокну под дождём и в окнах
Всё ищу знакомый силуэт…
Дождь же, как нарочно, льёт и днём, и ночью,
А тебя в тех окнах так и нет…
Лишь под утро ветер вдруг меня заметил,
Пролетая мимо, тут же дал совет,
Мол, в это время дети ещё все спят на свете,
А я влюбился, что ли? В мои тринадцать лет?
Но, что он понимает, хоть и везде летает,
Что о любви он знает? Сказал и улетел…
А я стою и мокну, ищу тебя по окнам,
Я только одно слово – жду сказать тебе хотел…
Тут выглянуло солнце и, постучав в оконце,
Всех сразу разбудило, видать, для новых дел
И дождь остался в прошлом и ветер, как нарочно,
Опять пропал куда-то, а вот бы поглядел
Какая ты красавица! Ты всем мальчишкам нравишься…
…Но первым проводить тебя до школы я хотел!
Муза
Запас словарный, как вода в трубе,
Поток сначала, а потом лишь капли,
Весь вечер я сегодня не в себе…
– Нет больше слов – спросила ты – не так ли?
Я третий вечер снова без стихов…
– А, что ж, ты, не зовёшь меня на помощь?
– Поэту помощь не нужна…
– Ах, ты каков!..
– Простите, но мы в вами незнакомы?
И как попали Вы сюда?
– В окно —
Смотрю, открыто, вот и залетела…
– Вы, значит, Муза? Но мне всё равно…
– Признал меня и, значит, будет дело!
…И дело с Музою опять у нас пошло —
Она писала, а я с неё лишь списывал…
Но вот уже на улице светло,
И ночь прошла уж как-то слишком быстро…
Потом она ушла, возможно, спать,
Ведь вечером есть для неё работа…
Но вечер без неё прошёл опять —
У Музы выходной, причём в субботу…
Лишь в понедельник прилетела вновь
– Прости, что я тебе не показала —
Мои стихи. Конечно, про любовь!
Тебе я экземплярчик подписала…
Открыл я том, а в нём мои стихи,
А на обложке надпись крупно: Муза
И никого в соавторах, ведь в них
Вряд ли нуждается она, как член Союза!
Выходит, я пахал на Музу даром?
Теперь посмотрим, что ей скажет суд!
…И вдруг звонок: зайди за гонораром,
Если не сможешь, черти принесут…
Так стоит ли спешить?
Прости меня, что я не сделал много
Всего того, что очень бы хотел —
Что рифмами не вымостил дорогу
В сердце твоё… А взял и улетел
К музе своей, вряд ли тебе знакомой,
И на прощанье слова не сказал,
Тебя оставив в пустоте знакомых комнат,
Где я когда-то был, где я писал
Стихи ночами о любви не нашей,
Высокий слог другой, той, посвящал,
И вдруг мне без тебя там стало страшно,
Куда я безрассудно так умчал…
Лишь только там, в её чужой квартире,
Я понял смысл того, что значит быть,
Быть рядом с той в давно знакомом мире,
Её одну, как и стихи, любить…
А муза для меня, любовь, конечно,
Я в ней любил себя, а не её,
Хоть хороша она, но так беспечна,
Она легко других себе найдёт…
А я останусь без любви и музы,
И, слава Богу, выбор вновь за мной…
…Но если сам порвал любви той узы,
Так стоит ли спешить назад домой?
Ну, вот и я вернулся…
Мы знаем все, что нет плохой погоды,
Погода – это то, что здесь и есть…
А вдруг не то пришло к нам время года,
Мы в этом видим сразу чью-то месть…
Но кто нам мстит, за что, не понимаем
И потому с чем есть, с тем и живём,
И дождь и град покорно принимаем,
И непогоду снова переждём…
Уж нам ли к вечным привыкать обманам,
Ведь на обмане держится весь мир…
Вот снова скрылись горы за туманом,
Но, слава Богу, наши горы – не Памир…
…К утру туман сойдёт и снова лето
На остров наш вернётся, как всегда,
И самолёт совсем уж рядом где-то,
Я жду его так, как не ждал тогда…
Когда тебя увидел в нём впервые,
Тебя с небес послал, быть может, Бог,
Чтоб мы с тобой сердца соединили,
Никто другой так сделать бы не смог…
Но в этот раз наш бог аэродромный
На небесах, похоже, заскучал
И о твоём прилёте не напомнил
И о посадке что-то промолчал…
И где-то там остался за туманом
Твой самолёт, и ты в нём, может быть…
А, может быть, любовь была обманом?
Но почему тебя мне не забыть?
Ведь ты была, и ты ко мне летела,
Я ждал тебя… И это не обман,
Но, видимо, судьба так захотела
И спрятала тебя навек в туман…
…Опять туман над нашими горами,
А в том тумане где-то самолёт
Опять не долетел, уже не с нами…
…Ну, вот и я вернулся! Твой пилот…
Какой-то день сегодня…
Какой-то день сегодня слишком грустный:
Проснулся, всё болит уже с утра,
В карман взглянул, ну, а в кармане пусто,
Зато нам хорошо было вчера!
Вчера весь вечер мы с тобой гуляли,
Так не гуляли мы уже давно —
Вчера мы наши годы обнуляли,
Они ж при нас остались всё равно…
А новых круглых дат ещё не скоро
Придётся, как вчера, нам отмечать…
А, может быть ты вызовешь мне «скорую»
И выйдешь на крыльцо её встречать?
А я пока найду свою заначку,
Солдат не может без резерва жить!
…Вот только по кому сегодня плачут?
А я хотел Вам выпить предложить…
Найди отличие
В кафе сидели два небритых типа —
Один – сатирик, а другой – антагонист.
– А их небритость – это просто липа-
Сказал, сидевший рядом, юморист…
Возможно, юмор оказался чёрным,
А, может быть, не поняли его,
Сатирик оказался типом вздорным
И пистолет был, впрочем, у него…
И чем бы всё окончилось не знаю,
Но тут проснулся вдруг антагонист
И, посмотрев, как, кто кого ругает,
Решил, что прав был всё же юморист…
В чём смысл и в чём различие сатиры
И юмора – познать не всем дано:
Сатирикам досталось мыть сортиры,
А юмористам снова роль в кино…
…А кто же тот антагонист всесильный —
Конечно же, сотрудник КГБ!
Сатирик против КГБ всегда бессильный,
А юмористы – они сами по себе…
Я – умер?
Я – умер? А душа моя не хочет,
Я для неё всего лишь только сплю
И над рыдающей роднёй моей хохочет:
Как же такими я вас всех люблю!
Мне ваши слёзы ваших слов дороже,
В словах обман, вся правда лишь в слезах,
И в том, кто говорить уже не может,
Я всё увижу даже по глазам…
Кто среди вас всегда любил поэта,
А кто его всю жизнь его терпел,
И вот теперь, когда поэта нету,
Я вижу кто рыдать не захотел —
Кто был не друг, а просто очевидец
Его и взлётов и падений с высоты,
Да, и поэт не гений был – провидец,
Он даже смерть вознёс на уровень мечты…
Теперь вот он лежит, о всех всё знает,
Всё слышит, даже шёпот сплетен их,
Которые о смерти распускает
Чей-то язык злой среди вас, живых…
А, даст Бог, он, вот-вот сейчас проснётся,
И смертью смерть свою опять поправ,
Вам скажет: что, не ждали? Улыбнётся:
Смешно, не правда ли? И снова будет прав…
Пусть прав не в том, что зря, что он не умер,
Что, может, век ещё продолжить свой…
…А мне сон снился, как я в нём, безумец,
Доказывал душе, что я живой!
Исповедальное
Что здесь скажут потом, будет мне безразлично,
Всё равно что-то скажут, но совсем не о том,
Об одном попрошу, промолчите о личном,
И оставьте другим на их суд на потом,
Когда все мы уйдём, и травою могилы
Зарастут, да и память уже будет не та,
Если вспомнят кого, значит, те заслужили,
Остальным, значит, хватит на могиле креста…
В каждом веке свои предрассудки найдутся,
А от наших очистят наши души века,
Ну, а чистые души и без них обойдутся,
Если мы доберёмся в лучший мир, а пока
Я лежу перед вами со своими грехами,
Со своими надеждами, что не сбылись, увы…
Но останусь я здесь со своими стихами,
Если только, конечно, про них вспомните вы…
Если только, конечно, не случится дурного,
Если будущий век не сойдёт вдруг с ума…
И не будет тогда ничего мне иного,
Как летать в небесах, где лишь вечная тьма…
Но что будет, не мне рассуждать в миг последний,
То, что будет – то будет, смерти не миновать,
Вот пришёл уже поп, чтоб меня исповедовать,
Жаль, что он опоздал, что уж слёзы скрывать…
Не успел я ему тайн открыть ещё много,
Как и вам не успел все стихи написать…
…Ну, лошадка моя, в путь последний мой трогай,
Остальное придётся Богу лишь рассказать…
Я эту жизнь земную выбираю…
В придуманную кем-то жизнь не верю,
Пока я сам её не повторю…
Уйду с утра в распахнутые двери
Встречать рассвет и новую зарю…
И в тишине на берегу присяду
И, устремив свой взгляд за облака,
Вдруг там увижу то, что мне так надо,
Но ничего не вижу там пока…
Ни ангелов, летящих словно птицы,
Ни душ, летящих вслед за ними ввысь,
И нечему мне даже удивиться —
Обычная земная наша жизнь…
Но вот и солнце показалось вновь за лесом,
И только самолётов белый след —
Обыденно всё и неинтересно,
Выходит, ничего и, правда, нет?
За облаками снова небо, небо…
А выше неба только пустота,
Зато здесь на земле поля из хлеба,
Естественная жизни красота…
И встретив солнце, ухожу обратно
В обычный день, в обычные дела…
И, может быть, вернусь сюда когда-то,
Когда и моя жизнь почти прошла…
А вдруг увижу рай за облаками,
Быть может, это только тем дано,
Кто, как и я, вновь стали стариками
И нам, что будет дальше, всё равно…
И если там для нас не будет рая,
Не будет после жизни ничего,
Я эту жизнь земную выбираю,
А с ней лет двадцать… Только и всего!
Всему свой срок
Чем больше говорим, чем больше пишем,
Тем больше бед находим у себя,
А, может, навсегда ковид пропишем,
Чтобы не беспокоится нам зря…
Мы ко всему когда-то привыкаем,
Привыкнем и к ковиду, может быть,
Пока же только страхам потакаем,
Как Гамлета не вспомнить и забыть…
Быть или не быть чему-то снова?
Нам знать, похоже, снова не дано,
А если уж начнём болеть по-новой,
То ей, болезни, будет всё равно,
Когда и сколько раз мы укололись…
А кто не укололся – тот живой —
Всё от того, что сам решать он волен,
И думать, но не ж… й – головой!
…Но не подумайте, что я против кого-то,
Но сказанное не держу в себе —
Мне умирать досрочно не охота,
Всему свой срок. Всё есть уже в судьбе…
Душе прививка не нужна
Когда я чист душой, здоровый телом,
В чём грех мой перед Богом, не пойму?
Когда больной, тогда другое дело —
Я помощь Бога тут же сам приму…
А вот, когда мне говорят: греховен,
Зачем же божьи пастыри мне лгут?
Тогда душа их с грешниками вровень?
Тогда они и сами в ад пойдут?
Не ими – Богом всем дана нам воля,
Не им, а нам, как поступать, решать,
Но, если кто-то нами недоволен,
Из этой церкви не пора ль бежать?
Служителям её, знать, не знакомо
Ни чувство сострадания, ни веры,
Когда-то ими правили обкомы,
Ну, а теперь с крестами лицемеры…
Ковид – не дьявол! Ну, и слава Богу!
Ему подвластно тело – не душа,
Душе прививка не нужна, а нам с порога
Вдруг заявляют: не привитые – грешат!
А если так, я крест сниму покуда,
И в этот божий храм забуду путь…
…Без них найду и Бога, как-нибудь,
И лгать, что я не грешен, вряд ли буду…
Быть Львом Толстым…
Когда всю жизнь считал копейки, а рубли
Лишь рисовал в своём воображении,
Дожил до старости здоровым… Вы б смогли
Похвастаться таким вот достижением?
И ел и пил. Курил, как паровоз,
Пахал, как вол, бывало, по три смены,
Ходил по снегу босиком в мороз
И бабушку мою любил-Елену…
Таким он был – мой добрый старый дед,
Всегда был бодрым, никогда – усталым…
Однажды мне сказали: деда нет!
И детства без него вдруг вмиг не стало…
Закрыли на замок тот старый дом,
Где на скамейке он курил махорку…
Но чудо совершилось чуть потом:
Однажды я мальцом полез на полку
И там нашёл забытый толстый том
К тому же, и читать я научился
Пусть по слогам, но всё же прочитал-
«Война и мир». И в книгу ту влюбился…
Мне важен был не текст. Был важен он —
Тот, на портрете, что во всю страницу,
Я так и сяк смотрел со всех сторон:
О, как же были их похожи лица!
Косоворотку эту дед любил,
Её носил по праздникам когда-то…
Но там, увы, не он- другой там был
Такой же, как и дед мой – бородатый…
Грех вырывать из книг страницы, но
Я вырвал лишь одну – с его портретом…
Хоть вырос я уже давным —давно,
Но в рамке тот портрет он дома где-то
И я его храню, ведь в нём мой дед
И переубедить себя не в силах…
Нет Льва Толстого, деда тоже нет,
Пусть будут оба в нём, а что такого?
Жаль, фотографий нет, я б доказал,
Но вот кому? Возможно, Льву Толстому?
…Кто есть из них – пусть их рассудит Бог,
Я Бога попрошу тогда заранее,
Быть Львом Толстым, конечно, дед не мог,
Но это – он! И он – не самозванец!
Формула любви
Есть формула любви весьма простая:
Я плюс ты – в итоге – мы семья,
А прочая любовь – она пустая —
Лишь видимость… Не зря же говорят,
Что от любви такой одни проблемы
И дети нелюбимые порой…
Любовь приходит и без ума вдруг все мы,
Но наш герой, увы, не наш герой…
Жаль, этого пока не замечаем,
Красивость слов пленяет сердце нам,
Нам кажется, что мы любовь встречаем,
А пустоту потом находим там,
И в пустоте той – ни любви, ни света —
Дай Бог, чтобы остался путь назад…
А настоящая любовь осталась где-то,
Но неказист, увы, её фасад…
И часто мы её проходим мимо,
Когда обещан нам уже дворец…
Бежим, бежим, бежим к своим любимым…
А прибежим – любви уже конец —
И тот дворец – обычная лачуга,
И принц из сказки – наяву ничто,
И вы при нём ничтожная супруга,
Но как о нём мечтали Вы зато…
А в домике, за латаным фасадом,
От светских раутов и суеты вдали,
С подругой вашей рыжей и нескладной,
Которой Вы дорогу перешли,
Жила Любовь, увы, уже не Ваша…
И не надейтесь, что она потом
Вернётся к Вам…
И Вас, с лицом накрашенным,
Она не пустит даже к себе в дом…
Останется с подругой Вашей первой,
Ведь у неё есть всё теперь: жена,
Семья и дети и, конечно, верность…
…А вы в своём замужестве – одна…
Всё случится так, как вы хотите…
Я не тот, о ком всю ночь Вы думали,
Образ мой лепили из мечты,
Зря меня такого Вы придумали,
Я лишь отраженье пустоты…
Ту, которую хотели Вы заполнить,
Чтобы одинокой вновь не быть,
Может, надо не мечтать, а вспомнить
Про того, кого Вам не забыть…
Может, потому Вам и не спится,
Что я тот, придуманный, и он —
Мы одно и тоже, что вам снится,
Если вдруг придёт случайно сон…
Вы меня оставьте в Вашем прошлом,
Это будет лучше для всех нас…
Вспомните, каким он был хорошим,
Как не спит он, думая о Вас…
Ну, вчера немного поругались,
Дали своим чувствам погулять…
А сегодня оба испугались,
Как бы вам любовь не потерять…
Не волнуйтесь и спокойно спите,
День пройдёт и вечер вновь придёт…
…Всё случится так, как вы хотите —
Ты – его, а он – тебя найдёт…
А ты осталась…
Поднимем тост за верность и любовь!
Шампанское пусть голову нам вскружит,
Помолодеем чуть, быть может, вновь
И в белом танце с ветерком завьюжим…
Пусть нашим детям далеко за пятьдесят,
Но я твой возраст вспоминать не буду,
А вдруг тебя на танец пригласят?
А про меня, конечно, позабудут…
Но обижаться вряд ли стоит мне,
Как танцевали мы, они, вряд ли, умеют,
Так пусть стоят и смотрят в стороне —
Им далеко до наших юбилеев…
Играет вальс нам старый патефон,
Потрескивает старая пластинка…
Забыть про возраст нам поможет он,
Вот только что-то снова жмут ботинки…
Сквозь боль и старость дотанцую я,
Спрячу в морщинки на лице усталость…
…Так выпьем за тебя, любовь моя,
Все гости разошлись, а ты осталась…
Везенье – это хобби дураков
Богато жить не запретишь, раз повезло,
Везенье —это хобби дураков,
Вот и везёт им – умным нам назло,
У них дворцы – у нас пара портков…
Для дураков вся жизнь, как лотерея,
Они играют с жизнью, мы бежим
Всё по делам и на бегу стареем,
Ничем, кроме себя, не дорожим…
Наше богатство – это только годы —
Не подарить их и не обменять,
У дураков же яхты и заводы,
И их нам, умным, не дано понять…
Мы лет своих и жизни не жалеем,
Что есть у нас мы тут же отдаём
Судьбою обделённым, то пригреем,
То выход не себе, а им найдём…
Потом о нас дурак какой-то скажет
И будет прав: всё горе от ума!
Но вряд ли это будет так уж важно,
Когда и жизнь закончится сама…
Пусть дураки когда-то поумнеют,
А умные вновь будут в дураках,
Но что изменится? И думать я не смею…
…Изменятся не люди, а века…
9 июля. Тихвин
По городу пройдусь и не спеша
Тем, что от города осталось, полюбуюсь,
Приду в то место, где моя душа
По прошлому немного потоскует…
Здесь то, чем в этой жизни дорожу —
Ищу следы из жизни своей прошлой,
И, слава Богу, что-то нахожу:
У монастырских стен свой парк заброшенный…
Здесь, в нём, остались лучшие года,
Но нет давно следов от тех скамеек,
Где с мамой мы сидели иногда
И молча в воды Таборов смотрели…
Не думая о том, как жизнь пройдёт,
Как нам придётся тоже постареть…
Однажды мама встанет и уйдёт,
А я останусь только вслед смотреть…
…А над водой, как и тогда, туман,
Заросшие кустами берега…
Налью себе за прошлое стакан,
И выпью за прошедшие века…
Сегодня день рождения его —
У городов есть тоже дни рождения,
Без них, увы, не будет ничего —
И этого, пусть даже наваждения…
И пусть мне маму больше не найти,
Но, может быть, хотя бы её душу,
Такой сегодня день. Должна прийти!
Должна колокола со мной послушать…
Матерь Божия
Родившись здесь, не верить в чудеса
В день этот – это просто невозможно,
В Храм не прийти, не посмотреть в её глаза,
Воочию увидев Матерь Божью…
Жаль только, что не каждому дано
Увидеть в них, что он увидеть может,
Ведь у кого в душе всегда темно,
Увы, молитва даже не поможет…
И Божья матерь нас не защитит,
Когда мы сами верить не готовы,
Нас за неверие Бог, может, и простит,
Ведь всё равно не верить будем снова…
Но даже те, кто в чудеса не верят,
Поверят в чудо. Не сейчас – потом:
Она ж вернулась с берегов Америки
В наш град святой, в её любимый дом!
…И мы её, как было здесь и прежде,
Смиренно на колени встав пред ней,
Попросим об одном: дать нам надежду
На милость её до исхода дней…
На берегу родной реки
Сижу на берегу родной реки,
Я, не такой чуть, с детства её знаю,
Её сейчас вброд переходят мужики,
А было – даже не переплывали…
Я не застал, конечно, времена,
Когда купцы по ней на Волгу плыли,
И тех купцов не знаю имена,
Хотя и знаю – они точно были!
Сто с лишним лет кормила нас река
И рыбой и заморскими дарами,
Кормила б и сейчас наверняка,
Но что-то стало с ней, а, может, с нами?
И обмелела не она, а мы
Своей душой никчёмной обмелели,
Нашлись и гениальные умы —
Россию переделать захотели…
Дорогу проложили через нас,
Чтобы по ней ходили паровозы,
И стала ручейком река сейчас,
И не вода в ней, а о прошлом слёзы…
Разрушены шлюзы – теперь по ней
Не корабли плывут, всего лишь лодки…
Не выведут на водопой коней…
Бельё не постирают больше тётки…
…И с удочкой я больше не приду
На это берег, жизнью полустёртый,
Ведь всё равно того я не найду,
Что потеряли все мы – нашу гордость…
Безбожия больше, чем было вчера…
Забытые Храмы, забытые души…
Без Бога забытого стали ли лучше,
Стали ли хуже? Рассудят века…
В чём-то и хуже, наверняка…
А в чём-то и лучше, но только вот в чём?
Теперь всё считаем: что, где и почём,
И ценим людей не за чистые души,
А только за то – нужен он иль не нужен,
Что сможем и сколько с кого поиметь,
А душу, вообще можно и не иметь…
Безбожия больше, чем было вчера,
Без Бога в душе нынче и детвора,
И дяди, и тёти, лет этак под сорок,
Глядишь, так и Храмов не нужно нам скоро,
В разрушенных душах и Бог нам не нужен,
Так стало ли лучше? Так стало ли хуже?
Единого мнения в обществе нет —
У каждого свой есть на это ответ…
У каждого нынче есть свой идеал,
А Бог, уж простите, что в жизни нам дал?
Кто верил в него – тот остался вновь нищим,
А тот, кто без Бога, ворочает тыщами —
Кому с Богом хуже? Кому с Богом лучше?
…Не знает никто, что в итоге получим…
Кто силу имеет…
Кто силу имеет, тот нынче и прав,
Ему наплевать на наличие прав
У тех, кто слабее. Права – ерунда,
Когда сила есть – будет всё и всегда.
Но Бог в спор людей вряд ли будет влезать,
Хотя ему есть, что нам людям сказать…
Но скажет об этом он всем нам потом,
Кого-то пристроит к себе в райский дом,
Кого-то и в ад завернёт прямиком…
А тех, кто о нём ахинею несут —
Отправит на свой божий праведный Суд —
Тогда вот и спросит иных про права,
Кто прав? Кто неправ? Донесёт всё молва…
И самый всесильный -бессильный пред Богом —
Души в нём на ноль, хоть и силы в нём много…
Так, может, не стоит о силе кричать,
Пока Бог не стал перед вами качать
Права, те, которые есть у него?
…Так можно остаться совсем без всего…
Табун белогривых коней…
Табун белогривых коней
По райским просторам несётся —
Их столько же, сколько и дней
В жизни моей наберётся…
Выходит, табун – моя жизнь
И кони – они мои тоже…
Табунщик кричит: придержи,
А сам он, похоже, не может?
– Ты кто? – я кричу на скаку…
– Я Бог – за тебя я в ответе,
Жаль, что я помочь не смогу,
Ведь ты же пока на том свете,
Где солнце и звёзды твои,
А здесь всё придумано мною,
Жить хочешь? Тогда не гони
И старость не делай вдовою…
А я же, пришпорил коня,
Так лихо пред Богом промчался,
Себе не оставив ни дня,
Уже на закате скончался…
– Такая вы вся, молодёжь,
Ты хоть и старик, но ребёнок,
Ах, как ты на батьку похож,
Такой же, как он был, с пелёнок…
Что делать с тобой не пойму,
Пока ты мне вовсе не нужен
В свою возвращайся тюрьму,
Уж точно успеешь на ужин…
…Пока он меня поучал,
Исчез мой табун белогривый…
И я про свой сон промолчал,
Ума хоть на это хватило…
