Сергей Виноградов
Наследие. Том пятый. 2020
Летний снег
Летний снег – белый пух на аллеях —
Побелела от пуха земля,
Ни себя и ни нас, не жалея,
Разметелились вдруг тополя.
И в февраль наш июнь превратился,
Только вместо морозов – жара.
Белый снег – белый пух закрутился —
Для него это только игра.
А мы ходим, и день весь чихаем,
Столько снега, что глаз не открыть,
Ну, а пух всё летает – не тает —
Срок пришёл и ему как бы быть!
Тополиная буря промчится
И за ней вслед примчится гроза,
Приберёт всё и дальше умчится,
И исчезнут все вмиг чудеса.
Станет сразу немного пустынно,
Там где пух, собирал я, как снег.
…На кустах вместо снега малина,
И июнь продолжает свой бег…
Ордена
Давно закончилась война
Лежат в коробках ордена
И ждут они, как наши деды,
Последний свой парад победы.
Чтобы порадовать и нас
На их груди в последний раз,
Потом торжественно пройти
В последний раз по их пути
И памятью о них остаться,
Чтоб никогда с ней не расстаться.
Чтоб мы, смотря на ордена,
Не забывали, что война —
Весьма тяжёлая работа,
День каждый до седьмого пота…
А если дед без орденов —
То, чем порадовать сынов,
О чём же внукам рассказать?
Что воевал, чем доказать?
Уходят годы и война,
И вряд ли в этом их вина,
Что орденов так и не дали.
И покупаются медали,
Ведь, как ни как, награда всё ж!
…Простим им маленькую ложь,
Ведь дело не в медали даже,
И орденом, каким неважно,
Был награждён, а, может, нет,
Тот или тот столетний дед —
Они ж прошли сквозь смерть и беды…
Спасибо всем им за Победу!
Домовой
Мой старый дом – все, кто со мной жил в нём,
Разъехались: кто в рай, кто за границу…
И каждым утром, каждым божьим днём
Встречаю в лифте лишь чужие лица.
А лица те, лишь смотрят, и молчат,
И, здравствуйте, мне никогда не скажут,
И даже никуда не настучат,
Что был я здесь, кому они докажут?
Что шлялся тенью по чужым подъездам,
Что бедностью своей всех здесь пугал,
Что их детишкам сказки про партсъезды
На сон грядущий слушать предлагал?
Что без конца смотрел, как здесь живут
И вспоминал, как жили здесь когда-то,
Зашёл б к соседям, только не зовут…
Тогда пойду к себе, в свой мир, обратно
В свою квартиру, где теперь не я,
Чтоб на шкафу привычно поселиться.
Внизу в кроватях не моя семья,
Вот только мне в чужом раю не спится…
Мы ищем то, чего не знаем сами
Что наша жизнь – реальность или сон?
Никто мне не ответит, не докажет,
Что я – не я, и он – совсем не он…
А, может, и ответ не так и важен,
Когда не зная сути бытия,
Мы ищем то, чего не знаем сами…
Чья жизнь во мне? Твоя или моя?
Выходит, нет различий между нами.
Мы лишь программы – в этом наша роль,
Что заложили в нас, в то и играем,
Сегодня я бедняк, а ты – король,
Пока живём. А после – умираем?
А, может, отключают просто нас
И через век другой опять настроят
На чью-то жизнь. Уже в который раз,
Нас не спросив, а нас она устроит?
Я не хочу, быть может, бедняком
И королём изрядно надоело
Тебе быть снова. Как же мне знаком
Сомнений смысл, когда сидишь без дела!
Вот только есть проблема – как узнать,
Что это мы в обличие том новом?
Да и откуда нам о прошлом знать,
Чтобы поверить, что живём мы снова…
Интеллект
Мы просто роботы, а тот, кто нас придумал,
Не просто гений, а вселенского масштаба,
А гении, увы, сродни безумным,
Не принимающим ни гордецов, ни слабых.
Они всегда чуть-чуть немного выше,
Всех тех, кого мы почитаем в небесах.
И если мы из рук их тоже вышли,
То и для нас посильны чудеса!
А, если мы к тому же их потомки,
Безвестных гениев, а, может, и богов?
А, может, славы прошлой их обломки,
Увидевших в нас главных их врагов?
А если так, то скоро круг замнётся
И пропадёт за ними и наш след,
И вместо нас совсем другой проснётся,
Не человек уже, а Интеллект…
Мы время жить себе не выбираем
В тех прошлых жизнях кем я только не был:
Ростовщиком, садовником, поэтом,
Бездельником, который дам любил,
Но был плохим любовником при этом.
То прошлое уже не повторить,
И, слава Богу, больше я не буду
Обманывать одних, других растить,
Да и писать сонеты слишком трудно.
Тогда же кем мне быть на этот раз,
Судьбу, какую Бог мне приготовил?
А вдруг за прошлое в награду дал мне Вас,
И Вашим мужем быть мне он позволил?
Я столько жил, я столько ждал сей миг,
Он мне тысячелетиями снился!
Но в этом мире я уже старик,
Не в этот век, похоже, вновь явился.
А Вас я видел двести лет назад,
Влюбился в Вас, но снова промахнулся,
И снова век не тот, и снова сад,
В котором я, садовником проснулся.
Мы время жить себе не выбираем,
Кого любить и вместе с кем стареть.
…Гадалкам же давно не доверяю,
Не тороплюсь ни жить, ни умереть…
Садовник старый
Влюбился в розу садовник старый
И по ночам скучал по ней,
И принимал все сны, как кару
За непутёвость прошлых дней.
Когда моложе был, не видел
В ней красоты, а лишь шипы,
И за колючесть ненавидел…
Ах, как бываем мы слепы,
Когда проходим мимо счастья,
Боясь поранить чувства вдруг!
Когда же вдруг придёт ненастье,
Когда исчезнет вся вокруг
Краса былая дней тех летних,
Увянет роза от тоски,
Тогда лишь станет нам заметнее,
Что мы и сами старики…
…Любовь прошедшая не греет,
Влюблённость новая – лишь бред.
Сказать ей всё он не успеет,
Сад опустел. И розы нет…
Ничего не осталось
Ничего ни осталось. Ни надежды, ни веры.
Не осталось любви в одинокой душе.
Жизнь из правды давно превратилась в химеры,
Рай с любимой недолгим был в её шалаше.
Но от рая того ничего не осталось,
Бесполезно идти по дороге назад.
Там найду я всего лишь неизбежную старость,
Ну, а если дойду, только в собственный ад.
А три странницы божии – Любовь, Вера, Надежда,
У тех адских ворот будут молча смотреть,
Как сдирают с меня мою жизнь, как одежду,
Не давая при этом просто так умереть.
Почему же тогда, когда мы ещё жили,
Ни надежды, ни веры рядом я не нашёл?
Только вороны смерти надо мною кружили,
Я же ведь не на смерть, а к любви своей шёл!
Ничего ни осталось. Ничего не досталось.
Ни надежды, ни веры, ни любви. Ничего.
Ад мой – он лишь в душе. А снаружи – усталость
И попутчица старость у крыльца моего…
Первая волна
Одну, вторую… Бесконечно
Рождает волны океан…
Ведь у него в запасе вечность
И меньше у прибрежных стран.
Века идут и разрушает
Он берега и города,
И жить кому, он же решает,
Такой же вечный, как вода.
В природе всё закономерно
И ей не нужен человек,
Мы были лишними, наверное,
Всегда, не только в этот век.
Но именно всем нам достался,
Её неукротимый нрав,
И если кто в живых остался,
Поймёт, быть может, как не прав
Перед природой век наш умный
Был. Получив, чего не ждал,
Ведь даже человек безумный
Такого делать бы не стал.
Но нам природа объявила
На этот раз сама войну:
И снова в мир чуму явила,
Ей даже пушки ни к чему.
Но в этот раз мы не бессильны,
У нас не средние века,
Не будет вновь холмов могильных,
Хотя они и есть пока.
Война закончится победой,
Причём уже не в первый раз,
Закончатся все в мире беды,
Бойцам пора уйти в запас.
Но что-то не даёт покоя,
Вдруг это вовсе не война,
А, нечто, может быть, другое —
Всего лишь первая волна…
…Как океан в просторах бесконечный,
Так перед ним мы все, увы, ничто,
Не дай нам, Бог, бой будет тоже вечным,
А кто же в победителях? Никто…
Журавли
Он вырвался из пут могил солдатских
И в небо с ним помчались журавли…
Но он решил с погибшими остаться,
Навечно став защитником земли,
Земли российской, битвами богатой,
Солдатской кровью политой с лихвой,
Он память всем страны своей солдатам,
Пусть бронзовый, но всё ещё живой!
Он встал на пост свой вечный, здесь, под Ржевом,
В одном ряду, в Европе и в стране,
С такими же, как он, по-русски смелыми,
Чтоб помнили всегда мы о войне.
….И журавли остались здесь, с солдатом
И ждут его и верят в чудеса,
А вдруг все войны кончатся когда-то,
И улетит он с ними в небеса…
Скучаем по лету
Скучаем по лету
Скучаем по лету
Скучаем по лету
А лета всё нет.
Мы купим билеты
Мы купим билеты
Мы купим билеты
Возьмём старый плед
И в старом вагоне
И в старом вагоне
И в старом вагоне
Поедем на юг.
И поезд догонит
И поезд догонит
Пропавшее лето
Там где-нибудь вдруг.
Но в кассе сказали
Но в кассе сказали
Но в кассе сказали
Ваш поезд ушёл.
Сидим на вокзале
Сидим на вокзале
Сидим на вокзале
Пьём на посошок.
А лето конечно
А лето конечно
А лето конечно
Само нас найдёт.
Походкой неспешной
Походкой неспешной
Слегка постаревшим
К нам третьим придёт…
Прыжок с крыши
Я под твоим окном —
Гном, гном, гном,
А где-то наверху там —
Ты, ты, ты.
И смотрит на меня твой
Дом, дом, дом,
Как падал я
С небесной высоты…
Но не взлететь мне вновь,
Ведь я не птица,
Крылом не дотронуться
До тебя.
Лежу и жду,
Когда вниз устремится
Душа твоя,
Не пожалев себя…
Так, падай же,
Я всё тебе прощаю!
Лети, душа,
В объятия мои!
Я только лишь
Тебе не обещаю,
Что жизни моей хватит
На двоих!
…И ты упала,
Но поймали тучи
Тебя в объятья мягкие свои.
Тебе, конечно, там,
На небе, лучше,
Чем бездыханным мне
Здесь на земле…
В прошлой жизни
Опять не смог ни строчки написать,
За что же мне такое наказание?
И кто бы мог меня так наказать?
Я это б изменил, знай всё заранее…
Душа молчит, подсказывать не хочет,
Хотя и знает всё, что было там,
В той прошлой жизни. Было там не очень —
Красавиц мало среди пышных дам…
А те, кто были, те давно с мужьями,
Как, например, у Пушкина. Она —
Запала в сердце мне. Судите сами,
Не по нему – красавица жена!
Но вряд ли б мы стрелялись в жизни прошлой,
Чтоб не платить за смертные грехи,
И был бы я другим, но, как нарошно,
Не я писал тогда, а он, стихи…
…Теперь нет ни его, ни Натали,
У каждого своё на небе место…
– Прошу, душа, незнанье утали —
Так, кто же я теперь,
Так, кто же ты?
– По крайней мере,
Не душа Дантеса!
Быть или не быть?
В смятении опять моя душа,
Вдруг прошлое ей стало интересно:
То Пушкина читает не спеша,
То в интернете ищет про Дантеса,
То вспомнит о прекрасной Натали,
Как будто с ней она была знакома,
А то вдруг на последние рубли,
Купить заставит раритетный томик
Из чьей- то прошлой жизни. Может быть,
Он дорог ей был и о нём напомнил,
Кого душа не может позабыть,
А я вот про него так и не вспомнил…
Я для души всего лишь инструмент,
Чужое тело, то, что ей досталось,
И не поэт совсем, а просто мент,
Причём всегда угрюмый и усталый.
А тут душа спать снова не даёт,
А, может быть, любви ей не хватает,
Но, видимо, она напрасно ждёт
И потому всё в прошлое летает.
Не знаю, как душе своей помочь,
Как успокоить о былом страдания,
Мне снова на дежурство надо в ночь,
Придётся отложить опять свидания.
Но, видимо, душа не хочет ждать,
На этот раз она меня оставила,
Ведь я не смог себя душе отдать,
Она меня уж точно бы прославила…
А, может, Бог всё перепутал и она
В век, но не свой, обратно прилетела,
Ведь так похожи наши имена,
С поэтом тем, с которым быть хотела
Его же возрождённая душа…
Но быть со мной ей суждено до гроба,
И, значит, только с ней мне и решать,
Быть иль не быть поэтом мне? Попробуем!
Манифест души
Какая жизнь – такие и стихи —
То радости полны, то пьяной грусти,
То безысходности, то чувственных стихий,
В которых, даже сам не разберусь я.
И в том меня не надо упрекать,
Что не в ладах бываю с рифмой часто,
Но я хочу в стихах своих кричать,
Хотя, порой, кричать не безопасно.
Я выместить хочу всю злость и боль
На них одних. Без глаз чужих поплакать…
А мне душа: ну, что ж, тогда изволь,
А, может, валерьяночки накапать?
Чтоб сердце успокоить и себя,
Чуть позже разобраться с рифмой – стервой.
– Выходит, я не первый у тебя?
– Какой? Такой? Психованный и нервный?
И вдруг душа замолкла на три дня.
Три дня подряд я пью в коморке душной,
Ни музы, ни души нет у меня,
И я не настоящий – раз бездушный!
И все мои стихи – не от души,
Лишь ни кому не нужные в них стоны…
– Не можешь не писать – тогда пиши,
Писать не можешь, то грузи вагоны!
Пить целый день совсем не мудрено,
Поэтов спившихся я видела не мало,
Но если быть поэтом не дано,
Быть графоманом тоже не пристало!
…Кем быть тебе? Твой выбор и не твой,
Но отвечать тебе за всё придётся.
Мне ж никогда не быть твоей вдовой,
А, если что, другой поэт найдётся…
Боюсь не Вас
Знакомые глаза, лицо под маской —
Такой теперь у нас у всех дресс код…
И я на Вас смотрю чуть-чуть с опаской,
А вдруг меня вновь память подведёт?
Не видел Вас, наверное, лет двадцать,
Но Ваших глаз цвет я не позабыл,
Я Вас узнал, но как мне Вам признаться,
Как я все эти годы Вас любил?
И как боялся встретить Вас однажды,
Чтоб Вашу жизнь случайно не разбить…
С кем Вы сейчас мне, в общем-то, не важно,
Я Вас любил и буду Вас любить!
Боюсь не Вас, а Вашего ответа,
Вдруг Вы меня любили, как и я?
И мужа нет у Вас седьмое лето,
А, значит, можно всё и не таясь!
Вот только я сегодня не свободный,
Есть внуки, дети, нежная жена…
Иметь любовницу при этом нынче модно,
И, что люблю я Вас, моя вина.
Смотрю на Вас, мечтая ошибиться,
Своей души подсказкам вопреки.
…Ну, надо ж было в Вас тогда влюбиться,
Чтоб, встретив вдруг, с ума сойти с тоски…
Старость
Теперь мы не живём, а существуем,
Сосуществуем – так бы я сказал.
Не миримся, зато и не воюем —
От прошлых битв наш старый дом устал.
К тому же, в нём теперь всем хватит места,
У каждого есть угол и окно…
Да и вдвоём нам быть не интересно,
Хотя и врозь скучаем всё равно.
Вот так проходят дни. Ночи приходят.
И ты без сна, и я опять без сна,
А наши души где-то вместе бродят,
Опять сидят в обнимку у окна.
Похоже, им плевать на нашу старость,
Всё то, что было в прошлом, не для них…
А, может быть, и мы у самовара
Рядком присядем, как в былые дни?
Потом пойдём, как раньше, на прогулку
В наш старый сад и старость пригласим
И голубей покормим мягкой булкой…
– Ну, до чего же ты, невыносим!..
Ненавижу
Я в глазах твоих давно не вижу
Радости любви, а только страх.
Ненавижу! Как я ненавижу,
Ту, тебя, которая в слезах,
Ту, тебя, которая весь вечер,
То молчит, то вновь зайдётся в крик.
Слава, Богу, больше я не встречу
Ту, тебя, ведь я уже старик…
Как тебя такой я ненавижу,
Но тебя обидеть не могу,
Может, из ума я просто выжил,
Может, в сердце что-то берегу,
Из той жизни, что осталась в прошлом,
Слов обрывки, поцелуев мёд.
Всё бывало в нашем мире взрослом,
Кто прошёл всё это, тот поймёт…
Но тогда кого я ненавижу?
Может, ненавижу сам себя
Или память, всю в меня, бесстыжую,
Потому, что в ней не про тебя.
Ненавижу каждое мгновение,
Когда знаю, что я сам не прав.
Ты здесь не причём, твои сомнения,
Для меня как сбор целебных трав…
Знаю, только ты меня излечишь,
Ненависть, на милость изменив.
Ненавижу каждый день и вечер,
Сам себе не в силах объяснить,
Почему всё так у нас случилось,
Хоть и знаю, так не может быть…
Получилось то, что получилось —
Ненавидеть, значит, и любить?..
Сон поэта
Ты в белом вся. Как ангел мой небесный.
Я в чёрном весь. Как дьявол твой из сна.
Сегодня утром – ты ещё невеста,
А вечером – уже моя жена.
И в честь тебя сегодня фейерверки
Будут сверкать на небе ярче звёзд
И будут подносить подарки клерки
К твоим ногам, красавица из грёз…
И буду я смотреть на чудо это
Со стороны, и не жених, не муж,
Ты только сон безумного поэта,
И если можешь, этот сон разрушь,
И если сможешь, одари улыбкой,
Когда из сна к тебе одной вернусь…
Но стало пробуждение ошибкой,
Была любовь – осталась только грусть.
Завязал
Докурил без сожаления сигарету до конца,
Но последнее мгновение не для красного словца,
Я уж раз бросал немало, только снова начинал,
Каждый раз боялся снова – не получится финал…
Ну, и он не получался – и с утра опять курил,
Видно, правильно когда-то мой отец мне говорил:
Я курить, конечно, брошу, но, конечно, только там,
Но пока живой, курилка, папироску не отдам!
Я всего через три года срок отца переживу,
Если я сейчас не брошу, то я вряд ли доживу,
Но не буду торопиться назначать какой-то срок,
Лучше сразу накуриться на всё будущее впрок!
…И с утра, но не сегодня, заявлю всем: завязал!
А жена в ответ ехидно: Навсегда ли? Не сказал!..
День города. Тихвин. 4 июля 2020 года
Впервые за века и годы
Нам отменили праздник наш,
Но вовсе не из-за погоды,
Видать, нашла на власти блажь.
Приличный повод подвернулся,
И им всё можно объяснить:
Коронавирус, мол, вернулся,
И всем охота, знаю, жить!
Но город наш за шесть столетий
И не такое пережил,
И он не раз ещё отметит
Праздник, который заслужил.
А, может, что-то есть конкретно,
В чём нам признаться не спешат?
Тогда скажу политкорректно:
Сегодня праздник в США!
Декарт
Не может быть, чтоб мысль была ничто,
От тяжких дум мне душу разрывают,
Если не мысли, то, скажите, что?
И совесть мою к совести взывают,
И память обостряют и вину,
Если такая есть. Жизнь обрывают,
Под прошлое, вдруг подведя черту.
И если мы не мыслим, кто же мы?
Как мы поймём, что мы пока что живы?
Как отличим мы свет от вечной тьмы,
А ложь от правды, если мир наш лживый…
Сей список можно вечно продолжать
И что есть мысль – дискуссии бессмысленны.
Лишь надо иногда соображать,
Что вряд ли докопаемся до истины
Когда-нибудь мы – завтра ли, сейчас,
А мысли эти пусть других волнуют…
Не нами сказано, но точно всё про нас:
«Я мыслю, значит, я и существую»!
Безбожник
Безропотной овцой в отаре божьей
Быть не могу и просто не хочу.
И агнцем на заклание стать тоже
Я не позволю. Даже палачу.
Даже тому, кто там начальник с нимбом.
По мне уж лучше ад, чем рай такой,
Где на суде овечью шкуру снимут,
В забвение отправив, на покой.
И стану я одним из всех ненужных,
Ни грешник, и не свой среди святых.
Мне и в своём аду будет не хуже,
И мне плевать, что нет здесь выходных.
Зато мне здесь не надо пресмыкаться
И корчить из себя, как там, раба.
Надеюсь, навсегда в нём и остаться…
Свободным быть везде – моя судьба!
У Ильича сегодня юбилей
Он жил. Он жив! И дальше будет жить
В мятежной памяти великого народа.
Ну, а народ не можёт всё решить
Как быть? С кем быть? С семнадцатого года…
И снова юбилей. Вопрос: что делать?
Опять стоит у нас в повестке дня:
К убежищу его идей и тела
Опять спешит страна моя с ранья…
Потом здесь снова будут лить елей,
И убеждать, что Он всех нас живее…
Тогда зачем живому мавзолей?
Похоже, что нельзя без Мавзолея!
А там, глядишь, лет через пятьдесят,
Построят новое ещё кому-то здание
И всех туда навечно разместят —
Двух Ильичей и прочих. В назидание
Себе. Или потомкам, может быть,
Вот только ждать того исхода долго…
Вдруг Ленина все смогут позабыть?
Выходит, что лежать ему, нет толку.
Как нет и нам. Так не пора ль вернуть
Земле и дело его и, конечно, тело
И дать ему хоть раз навек уснуть…
…Быть манекеном —
Ну, кому б, не надоело?
Мысль
Когда-нибудь потом я стану – мысль!
И вырвавшись однажды вдруг из тела,
Я мысленно умчусь куда-то ввысь,
Туда, куда душа всегда хотела.
Чтоб там, среди таких же бестелесных,
Бессмысленно летать по временам…
И будет мне совсем не интересно
Всё, то, что я оставил где-то там.
Там на Земле – победы и парады,
Знакомых и совсем чужих людей…
Я – мысль. Я – вечность. Тела мне не надо!
Я – квинтэссенция фантазий и идей!
Я – всё, что было, есть и ещё будет!
Но почему я чувствую вновь боль?
И почему вокруг толпятся люди?
Ведь мы, душа, покинули с тобой
Мир этот навсегда. Не уж то будем
Опять страдать? Зачем вернулись мы?
…Куда приятней мыслью быть без тела,
Летать средь звёзд и среди вечной тьмы,
Но, видимо, душа не то хотела…
День России
Мы любим праздники. Когда их очень много.
Лишь отойдём от одного – все ждём другой…
Без праздников в России жизнь убога,
Менталитет российский – он такой!
Ведь вышли все мы из великого Союза,
Где праздником был каждый выходной —
Хоть были мы из разных профсоюзов,
Но праздновали все и всей страной.
То за строителей, то за шахтёров тосты
По выходным звучали тут и там,
И не каких флэш-мобов. Пили просто —
За новый год, за женщин и за мам.
И за мужчин в холодный день февральский,
За победителей, конечно, каждый май,
За солидарность, чтоб, такой же, райской,
Была бы жизнь у всех. Построив рай,
Мы вдруг забыли дружно про работу
И превратилась наша жизнь в застой…
Ввели для видимости чёрные субботы,
Не отработав толком ни одной.
Зато в субботники, часа через четыре,
Вновь дружно собирались за столом,
За труд ударный так же дружно пили,
…Но всё однажды вдруг пошло на слом.
Союз пропили. Праздники забыли.
Теперь пора бы всё вернуть назад,
Чтоб мужики по воскресеньям пили
Официально. Каждый был бы рад!
Забыли об одном, что мы в России,
Ну, а у нас, у русских, свой подход —
К примеру, день России попросили
Перенести вдруг на июль…
…Видать, забыли,
В России – день России круглый год!
Семь – Я
Семья – родное с детства всем нам слово,
Как Мама, Родина, ну, и, конечно, Я.
За них мы все на всё всегда готовы…
Без них не будет полной жизнь моя
И мне без них быть вечно одиноким —
Без Родины, без мамы, без семьи…
Таких, я знал – бездушных и жестоких,
Друзей чужих, но, точно, не моих.
И каждый день таких людей я, видя,
Жалею неустроенность их дней —
И как не быть на целый мир в обиде,
Чем больше лет, обида всё сильней…
Никто не пожалеет. Братья, сёстры —
Их просто нет. Он был всегда один,
Единственным ребёнком в мире взрослом
И сам себе теперь, вот, господин.
Его семья – он, да приблуда – кошка,
В квартире грязной фото на стене,
И с фото мама смотрит всё в окошко
И, может, тихо плачет в тишине…
Бывает, что же, если не сложилось
Семь я когда-то, как у всех, в семью.
Хочу, чтобы тебе, мой друг, хватило
И сил и лет прожить жизнь, как в раю,
Средь любящих тебя, тобой любимых,
Ходить всю жизнь не в гости, а к родне…
…И если, вдруг, пойдёшь когда-то мимо,
То загляни к нему или ко мне…
