Сергей Устюгов
Лекарь ушел в будущее

Через три дня Генашио еще пьяный начертил фигуру на полу, зажег свечи прочитал три формулы и начал перемешивать смесь из трав, каменного порошка, уксуса, добавил туда вина и добавил туда снадобье для мужской силы. Все это он проделал механически, ничего не отслеживая сознанием. Полученную смесь начал варить на печке и все время добавлял воды, потому что вода выкипала.

Так прошло три или четыре часа. Неожиданно Генашио очнулся от своего транса. Он смотрел на огонь, на варево, которое было в чугунке, смотрел по сторонам и начинал понимать, что все идет к концу. Не получилось у него сделать жемчужины, и ничего он не докажет хозяину, никак не оправдается перед ним и его женой.

Что делать? Пойти утопиться, как старый мельник, который испортил двадцать мешков муки? Или сбежать?

Генашио снял чугунок с печи и решил выбросить эту непонятную смесь. Он вывалил ее в глиняную плошку, и понес в сени, по пути несколько капель упали на земляной пол. В сенях он поставил плошку в угол и накрыл тарелкой. Потом вернулся в избу и рухнул на топчан.

Глава 3

Из-под печки выскочила мышка. Это была Линька, так называл ее Генашио. Он прикормил ее и часто разговаривал с ней. Иногда казалось, что мышка понимает его и даже своим писком отвечает.

Вот и сейчас она смотрела из угла красными бусинками и словно жалела его. Он стал искать, чем бы ее накормить. Когда он повернулся к ней, то увидел, что мышка поедает пролитую смесь, которую он вынес в сени. Он топнул ногой, чтобы отпугнуть ее от смеси, но не успел. Мышка уже наелась и смотрела на хозяина своими умными глазами.

Генашио начал ей жаловаться. Он обстоятельно и подробно говорил о своей несчастной жизни, о том, что ему все время не везет, и скоро смерть придет за ним. Линька слушала и будто кивала, иногда она даже попискивала, будто сочувствовала.

У Генашио начало мутиться в глазах. То ли от слез, которые выступили от жалости к себе, то ли от запахов в избе, мышка начала расплываться. Генашио смахнул слезы и протер глаза. Линька на самом деле становилась прозрачной. Она исчезала, даже ее попискивание стало тише. Прошло несколько мгновений, и мышь полностью исчезла. Генашио соскочил и прощупал то место, где была Линька. Никого. Он заглянул под топчан, под стол, даже покричал ее. Но никто не откликнулся, не выскочил навстречу.

Генашио сидел на лавке обалдевший и ничего не понимал. Этого не может быть. Не может живое существо исчезнуть просто так, на глазах. Он решил отдохнуть, утро вечера мудренее.

Осталось десять дней до приезда жены хозяина. Генашио суетился, пробовал одно другое, ничего не получалось. Один раз вызывал хозяин, спрашивал его, как придвигаются дела, скоро ли будут жемчужины? Генашио нагло врал, а что было делать. Жить ему хотелось все больше и больше, а времени оставалось все меньше и меньше.

Однажды к нему зашел староста. Высокий и здоровый бородатый мужик, он имел небольшую слабость, ему нравилось чистое зелье, которое изготавливал Генашио. Староста приносил несколько больших кувшинов кислого вина и Генашио перегонял его. Потом добавлял травы и получался отличный крепкий напиток, который не стыдно было бы предложить и хозяину. Но никто ему не предлагал. Вся троица сохраняла изготовление напитка в тайне. В троицу входил ещё кузнец Мариша, тоже здоровый мужик, с бородой с подпалинами. Он в кузнице работал.

Мариша помог Генашио изготовить аппарат, который перегонял вино. Иногда они собирались в доме Генашио выпивали и вели разные беседы. А что, три умных человека, пожалуй, самых умных в поместье, не считая, конечно, хозяина. И такие они обсуждали темы, куда до них философам.

Через некоторое время зашел и кузнец Мариша, словно чувствовал, что надо поговорить.

Они закрылись в избе Генашио и начали. Закуска была, травы были, напиток был, чего еще надо.

Прошел, наверно, час, когда Генашио расслабился и стал жаловаться на хозяина. Задал он такую задачу, которую Генашио никогда не решить. Ну, кто сможет из речной гальки сделать жемчуг? Да никто! А через это задание Генашио должен лишиться жизни…

Друзья посочувствовали Генашио, потом стал жаловаться староста. Сначала он говорил, что у него все нормально, но потом тоже опустил голову и начал говорить:

– Как мне надоела моя жена. Она точно ведьма. Недаром ее мать хотели сжечь на костре. А лучше бы сожгли, да и дочь вместе с ней.

Что ни скажет плохое, все сбывается. Я уж ее и бил, запирал в хлеву, а все равно ничего не помогает. Скажет что-нибудь плохое, все так и получается. Точно ведьма. Третьего дня старшему сыну сказала, чтобы не ходил вечером на речку, а он пошел и ногу поранил, сейчас ходит, хромает. И главное что, на других говорит плохое, им ничего не делается, а вот на свою семью что скажет, то и случается. Скверная баба!

Все глубоко вздохнули и налили еще полкружки зелья.

Генашио рассуждал вслух, – что мне делать? Бежать? Но куда? Никому я не нужен. Да и старик уже. Даже бабе никакой не нужен.

Друзья засмеялись. Кузнец сказал, – ну, про баб ты загнул. Мы помним, как ты снадобье для мужской силы делал. Та баба-то, которую ты обихаживал, сильно тебя хвалила. Да еще и девка из тех, которых привозили хозяину, тоже тебя вспоминала.

Староста мечтательно сказал, – вот бы исчезла куда-нибудь моя ведьма. Мне бы так легко было. Пожалуй, самым счастливым человеком бы стал. Ты, Генашио, придумал бы зелье какое. Помажешь бабу, и она исчезает…

Тут засмеялся кузнец, – такие случаи бывали. Я вот ездил за железом в прошлом годе в город, там один мужик рассказывал. У них, когда он еще в деревне жил, одна ведьма могла отправлять людей на большие расстояния. Был человек, скажем еще вечером, а на следующее утро и нет его. Много людей так пропало. Правда, один вернулся через месяц, наверно, ведьма отправила его недалеко. Так он потом показал на нее, вот тогда ее и сожгли.

Старосту даже передернуло. А если его куда-нибудь благоверная отправит? Сейчас он и такое допускал.

Оба друга посмотрели на Генашио. Может тебе самого себя куда отправить, – сказал староста.

Генашио пожал плечами. Не знает он такого, и никуда себя отправить не сможет.

Кузнец разлил напиток по кружкам, они выпили, закусили и помолчали. Потом кузнец продолжил, – а еще рассказывали, что некоторые ведьмы, да колдуны могут отправлять человека в будущее. Скажем, уснул человек и пропал. А появился через неделю. Вот бы тебе так, Генашио. Перед самым приездом жены хозяина, ты бы исчез и появился бы через месяц, а то и два. У хозяина и злость бы на тебя прошла. Лечить-то животину надо, да и людишек тоже.

Генашио задумался. Стал вспоминать, не говорилось ли что-нибудь про такое в старинной книге. Но ничего вспомнить не мог. Хотя и остались там не расшифрованные страницы, но с чего бы там быть такому…

– Эх, если бы ты, Генашио, отправил меня на сто лет вперед. Я бы наверно, получше бы жил. Завел бы себе молодую жену, детей бы немного сделал. И стал бы тихонько жить.

Кузнец подхватил разговор, – а я бы хотел в прошлое попасть. Туда, где с железом еще ничего не делают. А я бы начал работать с железом, и стал бы богатым человеком. Завел бы себе гарем. Которая бы жена стала стареть, я бы ее замуж выдавал, а взамен новую молодуху подбирал…

Староста встрепенулся, – так я тоже так бы хотел. Но много бы девок не стал бы брать. Ну, к примеру, пять мне бы хватило.

Кузнец и Генашио засмеялись. Староста замахал руками и опрокинул кружку с напитком. На столе образовалась лужа. Староста долго не думая, схватил чистую тряпку и начал промакивать ею лужу. Скоро вся жидкость впиталась. Староста начал оглядываться, куда бы положить тряпку, потом взял блюдечко, поставил его под лавку к стене и начал выжимать туда напиток. На дне блюдечка образовалась лужица.

– Пусть твои мыши тоже порадуются, – сказал староста.

Все посмеялись и с сожалением посмотрели на кувшин, в котором был напиток. Разлили остатки по кружкам, выпили и начали собираться. Друзья попрощались и ушли. Генашио остался один.

Он прибрался на столе, хотя его и мотало из стороны в сторону, потом сел на лавку и навалился на стену. И тут же задремал. Ничего ему не снилось. Тихо было в доме. В маленькое окошко заглядывала оранжевая полная луна. На улице попискивали пролетающие летучие мыши. Всё поместье спало.

Под утро Генашио вздрогнул. Его взгляд упал под лавку. Там стояло блюдце с напитком, и ему показалось, что там сидит мышка и пьет этот напиток. Он моргнул, мышка пропала.

И тут он вспомнил, как вчера утром исчезла мышь и у него родилась мысль – мышка исчезла, но появилась где-то далеко отсюда.

Так, так, так… что из этого следует. Значит, если выпить это зелье, которое он чуть не выкинул, то он может куда-нибудь переместиться. А куда? А если в озеро, или на гору? Да, и вообще с чего он взял, что мышка переместилась?

Голова болела от вчерашнего употребления напитка. И хотелось огуречного рассола. Генашио поднялся, и его взгляд упал на тряпку, которой староста промакивал пролитый напиток. Так, зашевелились мысли. А что если мышку впитало нечто похожее на тряпку, и потом это нечто перенеслось куда-то далеко или недалеко, и там из этого нечто выжали мышку. Вот тебе и объяснение случившегося!

У Генашио даже поднялось настроение. Он понял, что произошло, сейчас надо было понять, как это повторить. Еще одна мысль посетила его. А что если и во времени это нечто может перемещаться. Сейчас впитало мышку, а через неделю выжало ее. А что? Вполне может быть.

Генашио достал книгу из укромного места и начал искать. Что-то там было про время. Да, да он помнит. Как-то мельком он пролистал эту страницу. Он лихорадочно искал и уже начал отчаиваться, когда наконец нашел.

Он сел поближе к окну, и начал разбирать непонятный текст. Давалось нелегко. Еще голова не очень соображала после вчерашнего. Но Генашио напрягся и все-таки начал понимать кое-что. Нужны карты, из них надо разложить пасьянс, сделать круг, написать формулы и особым образом прочитать их. Да, еще не забыть про очередность чтения формул. Вроде всё.

Но когда он начал вникать в то, как разложить правильно пасьянс, то он начал плавать. Все было непонятно. Соответствие карт годам, месяцам и дням, это понятно, а вот что делать с мастями?

Генашио провозился часа два, пока сообразил – надо делать восьмерку из карт. Откуда ты хочешь переместиться, и куда хочешь попасть.

В двери застучали, – Генашио тебя хозяин зовет. Говорит быстрее идти…

Генашио крикнул, – сейчас иду!

Сам тем временем заторопился. Он очертил вокруг себя круг, положил в него сумку. На нее книгу и начал раскладывать пасьянс. Не забыл зажечь свечу на глиняной плошке.

В двери тем временем застучали сильнее. Генашио быстро читал формулы и надеялся что успеет.

Темнота исчезла неожиданно. Генашио лежал на земле и крепко сжимал кожаную сумку вместе с книгой. Вокруг были кусты, и было утро. Летнее утро, если точнее. На траве, на которой находился Генашио, выступила роса, и валялись мокрые карты. Где-то неподалеку запела птичка. Потянуло свежестью.

Генашио поднялся и сел. Он протер глаза и уставился вдаль. Перед ним был пруд, большой пруд. На другом берегу стояли строения, высокие с прямоугольными окнами. Странно, что бывают такие дома, однако на крепость или замок совсем не похожи.

Генашио увидел, что среди домов ползают большие черепахи разного цвета и между ними снуют темные точки. Люди – понял Генашио.

Чувство самосохранения заставило достать из сумки драгоценную книжку, начать оглядываться и искать, куда бы ее спрятать. Наконец, он нашел подходящий куст, хорошо, что под кустом был еще камень. Генашио подполз к нему, огляделся, прислушался, перевернул камень и стал копать. Выкопал он ямку почти с локоть, и опустил туда книгу в кожаном мешке, после тщательно закопал и сверху положил камень. Осмотрел все еще раз, вроде незаметно.

Снова вернулся к сумке, собрал карты и спрятал их. Потом встал и начал изучать местность. Мельком глянул на тот берег. Там все еще ползали цветные черепахи.

Не успел Генашио подняться, как раздался голос из кустов. Генашио обернулся и увидел грязного обросшего мужичка. Тот пытался улыбнуться, но это у него не получалось. Было, похоже, что мужичок болеет, видимо перебрал вчера напитка. Это Генашио понимал без слов.

Мужик что-то бормотал и показывал на сумку. Он уже подполз на четвереньках к Генашио и пытался открыть сумку. Однако у Генашио был хитрый замок в виде нескольких завязок, в которых так просто не разберешься. Мужик начал ругаться, он сидел и кривил почти беззубый рот и гневно говорил какие-то слова. Генашио не понимал его язык.

Генашио забрал у него сумку, повозился с завязками и открыл ее, достал оттуда бутыль с небольшой кружечкой, вынул пробку и налил половину кружки. Потом подал страждущему мужику. Тот махом вылил в себя содержимое и выпучил глаза. У него даже выступили слезы. Он крякнул и стал занюхивать грязным рукавом.

Генашио налил себе и тоже выпил. Сразу стало легче. Над горизонтом поднималось солнце, и жизнь налаживалась.

Генашио достал из сумки сыр, копченое мясо и черный хлеб. Он стал делиться с мужичком. Через пять минут они выпили еще. Мужичку напиток Генашио понравился, и скоро его глаза заблестели, и он начал болтать. И хотя Генашио ничего не понимал, но все равно поддакивал ему. Так продолжалось недолго, скоро мужичок откинулся на траву и захрапел.

Генашио достал заранее заготовленный клочок бумаги начал действовать. Он взял камешек с земли и стал чертить круг. Этим кругом он отделился от мира. Потом вынул из сумки огрызок толстой свечи и поджег его. Затем поставил его в центр круга и сел рядом. Закрыл глаза и начал читать формулы, изредка поглядывая в бумагу.

Так продолжалось, наверно, с полчаса. Генашио очнулся от удивленного взгляда мужичка. Тот сидел и смотрел на операции Генашио. Последнее прочтение и всё. Генашио взял свечу, бумагу и положил в сумку. Мужичок протянул руку к кружке. Они снова выпили. В голове Генашио зашумело. Он даже начал сомневаться сработает ли то, что он только что проделал.

Вдруг мужичок приложил палец к губам и замолчал. Генашио тоже притих. В кустах кто-то ходил. Он пробирался сквозь густые ветки и что-то бормотал. Мужичок заоглядывался обеспокоенно, было понятно, что он хочет скрыться. Но он не успел.

На небольшую полянку, на которой они сидели и выпивали, вывалилось странное существо. Всклокоченные волосы, грязная одежда, грязные руки и совершенно дикие глаза. Когда существо увидело мужичка, оно кинулось к нему и начало колотить его. Генашио начал догадываться, кто это может быть. И точно, когда существо издало голос, то оно оказалось женщиной. Эта женщина била мужичка и что-то приговаривала. Тот как мог защищался и показывал пальцем на Генашио.

Женщина посмотрела на Генашио и хотела уже напасть на него, но вовремя заметила бутыль. Она плотоядно улыбнулась и протянула руки. Генашио не стал спорить и начал наливать в кружку напиток. Он налил уже половину и хотел остановиться, но женщина знаками показала, еще, еще. Потом она схватила кружку и махом выдула ее. Ее глаза округлились и она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Тогда мужичок подскочил к ней и начал колотить по спине. Кое-как она оклемалась и тут же напустилась на мужичка.

Генашио смотрел и понимал, что перед ним разыгралась семейная драма. Их он насмотрелся достаточно. Надо уходить отсюда, и он начал собирать продукты в сумку. Потом протянул руку за бутылью, но женщина остановила его. Ей стало полегче после выпитого, и она посмотрела на одежду Генашио. Покачала головой и начала что-то говорить. Генашио стал отвечать ей, но они не понимали друг друга. Женщина показала на одежду Генашио и знаками стала объяснять, что его одежда непонятная, странная и где он её взял.

Генашио развел руками – другой одежды нет. Тогда женщина знаками спросила, есть ли у него деньги. Генашио покопался в сумке и достал три медные и две серебряные монеты. Женщина стала внимательно рассматривать их, потом бросила их обратно Генашио. Он понял – не подходят.

Женщина начала щупать его сумку, ее глаза загорелись, Генашио понял она что-то задумала. Но что? Ну, когда же начнет действовать то, что он недавно проделал? Или оно вообще не будет работать?

Наконец женщина на что-то решилась. Она встала, знаками показала, что надо еще выпить, только немного. Все выпили, отдышались. И тогда она показала, что надо идти. Генашио собрал все в сумку, повесил ее через плечо и собрался следовать за ней. Но женщина подняла своего мужчину и подхватила его под подмышку, Генашио она заставила сделать то же самое с другой стороны.

И вот таким образом, поддерживая пьяного мужичка, они поплелись по берегу пруда.

Глава 4

В голове Генашио творилось что-то непонятное. Какофония звуков, хороводы образов, вдобавок прибавились другие ощущения. Его бросало то в жар, то в холод. И ко всему приходилось держать мужичка.

Они шли по широкой тропинке, постепенно становилось жарче. Солнце поднималось над прудом и готовилось занять свое центральное место на небосводе.

Шли около часа. Мужик совсем раскис, он чуть ли не падал. Женщина начала ругаться, потом затащила его в кусты и бросила на землю. Она вытирала пот со лба и что-то говорила. Генашио внимательно вслушивался и все равно ничего не понимал. Тогда женщина махнула рукой, поднялась и знаками показала, чтобы они здесь ее подождали. Еще раз она оглядела Генашио, и покачала головой.

Захотелось подремать. Генашио затащил мужика поглубже в кусты, сам пристроился рядом, положил под голову сумку и задремал.

Не успели мужчины уснуть, как пришла женщина и стала тормошить их. Сзади нее стояла еще одна женщина. Не в пример первой, она была прилично одета, и волосы ее были подстрижены, и она даже была симпатичная. Лет сорок примерно, определил Генашио. Да, и фигура у нее неплохая.

И снова Генашио подхватил мужичка под левую руку, а неопрятная женщина под правую, и они повели его из кустов. Сзади шла другая женщина. Они вышли из кустов и оказались на автобусной остановке. Им повезло, вскоре подошел автобус, и женщина стала заталкивать мужичка в двери. Генашио помог, но сам категорически отказался лезть в железную черепаху. Напрасно женщина звала его, уговаривала. Она пыталась задержать автобус, но добилась только того, что Генашио отступил к кустам и крутил головой, отказываясь ехать.

Генашио сидел на лавке на остановке и дрожал. Рядом сидела вторая женщина. Как можно ездить в такой огромной черепахе? Она что их потом съест? Нет, ни за какие коврижки он не полезет в такую черепаху, он жить хочет.

Хорошо, что было раннее утро. И вторая женщина оказалась хитрее Генашио. Она, пока не было людей, взяла у него из сумки бутыль с напитком и налила Генашио целую кружку. И он, сам не понимая как, оказался в следующем прибывшем автобусе. Ему было уже все равно, он хотел спать. Иногда в пьяной голове мелькала мысль, а когда же черепаха начнет его переваривать? Или она уже переваривает. Он смотрел на свои руки, шевелил ими, шевелил ногами, и снова отключался.

На конечной остановке женщина вывела Генашио из автобуса. Когда он немного очнулся, то облегченно вздохнул, его никто не съел и не переварил. Это оказалась железная повозка. Правда, без лошадей.

Генашио оказался в районе двух и трехэтажных домов. Женщина быстро его тянула между домами и скоро привела к желтому облезлому дому. Так же быстро повела его по лестнице, и через несколько мгновений Генашио оказался в квартире. В коридоре стояло много обуви, на вешалке висели куртки, и на самом верху были кепки. Женщина скинула свои кроссовки и заставила снять кожаные сапоги Генашио. Потом провела по коридору к белой деревянной двери, ключом открыла ее и завела Генашио.

Он начал трезветь и понимать, что это жилище очень странное и необычное. В комнате было большое окно. Он уставился на него. Это сколько же денег женщина заплатила за такое большое стекло, а на вид она вроде и не богатая. Он смотрел на две кровати, на стол с тремя стульями, на тумбочку со старым телевизором и на большой шифоньер с зеркалом.

Женщина посадила Генашио на стул и сказала, – ты посиди тут. Я сейчас приготовлю что-нибудь. Она вышла, Генашио поставил свою сумку на пол и подошел к окну. Со второго этажа был виден весь двор. Люди только начали просыпаться. Мужчины и женщины спешили на автобусную остановку. Во дворе росло несколько тополей, была детская площадка, и стоял стол с двумя скамейками, и конечно, металлические гаражи, а куда же без них.

Генашио вернулся на стул и стал ждать женщину. За стеной кто-то начал кашлять. Потом послышались ругательства. Генашио не слушал их, все равно он не понимал. За другой стеной раздались звуки. Какие странные слова, какая странная речь. Когда же он начнет понимать ее. Вроде бы все правильно сделал, а все равно не понимает.

Открылась дверь и вошла женщина со сковородкой, от которой вкусно пахло. Она поставила ее на стол на деревянную доску и открыла крышку. Колбаса, залитая яйцами, издавала просто дразнящий запах. Слюна чуть не закапала изо рта Генашио.

После того как женщина пригласила его и дала в руку вилку и кусок хлеба, Генашио начал быстро есть.

Женщина не ела, она сидела, подперев подбородок ладонями, и с жалостью смотрела на голодного Генашио. Тот поднял на нее глаза и перестал торопиться. Он на глазах замедлился, и стал размеренно и аккуратно подцеплять колбасу и отправлять ее в рот.

Женщина поднялась и вышла из комнаты. Через несколько секунд она внесла пышущий паром чайник, и поставила его на подставку. Генашио уже немного утолил голод и сейчас сидел и смотрел на женщину.

– Бедный, ты бедный. И откуда ты такой взялся? – голос женщины был жалостливым и тихим. Генашио смотрел на нее, как побитая собака и не знал, что делать.

Женщина встряхнулась и стала наливать чай. Они пили чай и молчали, а о чем говорить, если все равно не понимают друг друга.

Раздался стук в дверь. Женщина подошла и открыла.

– Вера, у тебя есть опохмелиться? – прозвучал мужской голос.

Женщина обернулась на Генашио и помотала головой. – Эх… – раздалось из-за двери.

– Забегал с утра, алкаш несчастный, – сказала Вера и закрыла на шпингалет дверь.

Она стала смотреть на Генашио, на его странную одежду. Потом залезла в шифоньер и начала доставать мужскую рубашку, штаны, трусы и носки.

Из-за стены раздался мужской голос, – ах чтоб тебя, с…! Ты что б….! Тебя убить мало!

– Кота своего гоняет. Опять навалил под кровать. Это он так ему мстит, – пояснила Вера Генашио.

Странно, но Генашио начал понимать слова соседа. Он сказал сука, это самка собаки, и б…. – это гулящая женщина. Однако странное сочетание.

– Я тебя сейчас вы…, – закричал сосед.

И снова Генашио понял его. Получается, что сосед угрожает коту чем-то нехорошим. Странный мир, в который он попал. Люди ездят в железных повозках без лошадей, живут в каменных домах, ходят в странной одежде. Ну, с котами и раньше разговаривали, тут ничего удивительного нет.

Вера смотрела на Генашио и увидела, что тот начал что-то понимать. Она стала говорить с ним. Да, у Генашио, что-то включилось, сработало его заклинание, и он начал понимать людей этого мира. Но не всё, далеко не всё.

Женщина показала на себя и сказала, – Вера, а тебя как зовут? Генашио ответил, – а я Генашио. Вера несколько раз повторила его имя.

Потом Вера подняла Генашио и повела его в ванную. В коридоре было несколько дверей. До него стало доходить, что в этом помещении живет несколько разных людей, и каждый из них владеет своей комнатой.

В ванной она дала ему полотенце, потом показала, куда положить одежду, сама же оставила на вешалке рубашку, трусы и штаны. Потом покосилась на Генашио и ушла.

Генашио смотрел на белую чугунную ванну, на лейку душа, на смеситель и не понимал, чего хотела от него Вера.

Он подошел и потрогал смеситель, потом попробовал покрутить, и из него полилась холодная вода.

– Надо бы помыться, хотя и неудобно, но хотя бы ноги помыть, – подумал Генашио.

Он разделся, залез в ванну, открутил вентиль и начал мыть ноги. Потом случайно задел рычажок и смеситель переключился на душевую лейку. Сверху на его согнутую спину полилась холодная вода. Он вскрикнул, но стерпел. А что делать. Хоть и холодная вода, а все равно надо помыться, да и удобнее так, чем согнувшись.

Так же он обнаружил, что можно мыться мылом, которое очень хорошо пахло. Хоть и холодная вода, а все равно было приятно. Последний раз Генашио мылся неделю назад. Он намылил голову и начал мыть ее. И как так получилось, что он перепутал вентили. Он открутил с горячей водой. Да еще и сильно. Через секунду из душевой лейки пошла горячая вода. Генашио закричал и выскочил из ванны. Когда туда ворвалась Вера, Генашио стоял весь в мыле и прикрывался своими штанами.

Сначала Вера ничего не поняла, потом начала смеяться. Она стала показывать Генашио, как управляться с кранами.

Через десять минут Генашио сидел за столом в комнате Веры чистый, хорошо пахнущий и пил чай. Ощущения были непередаваемые. Давно ему не было так хорошо. Он в чистой одежде, никто от него ничего не требует, напротив сидит женщина и смотрит на него.

После душа и чая Генашио начало расслаблять. Он превозмог эту слабость и начал пытаться разговаривать с Верой. Худо-бедно они постепенно находили общий язык. Чудесный рецепт из старинной книги помогал. Конечно, не все слова Генашио понимал, но и то, что понял, вселяло в него удивление и даже некоторый ужас. А когда Вера включила старенький телевизор, там начались новости, то Генашио вовсе обалдел. Сначала он обошел телевизор, заглянул сзади, потрогал его, зачем-то понюхал. Потом начал спрашивать у Веры о том, что видел там.

Так постепенно он начал понимать, что попал в другой мир, и в другое время. Вот сбежал, так сбежал. И что ему сейчас здесь делать. Видимо Вера задалась тем же вопросом, потому что она сказала, – ничего, Генашио, решим все вопросы, лишь бы ты был хорошим мужиком. При этом неожиданно Вера прослезилась.

Оказывается, был у нее муж, хороший человек, даже ребёнка народили они с ним. Но… погиб он на Севере, куда уехал на заработки. Сын вырос и уехал на Дальний Восток. Там у него своя семья и маму он навещает очень редко.

Генашио хотелось спросить, а кем ей приходится тот пьяный мужичок. И когда он спросил об этом, Вера стушевалась, опустила голову и тихо сказала, – а как женщине без мужчины?

Генашио вспомнил свое время, тогда об этом никто и не задумывался. Все как-то по-другому было. Но не ему судить это время и этот мир.

После обеда Вера попросила его помочь. Они вместе отодвинули кровать, достали старый чемодан и она вынула оттуда ножницы, расческу и еще потертый футляр. Потом она усадила Генашио на стул, повязала вокруг шеи белую ткань, достала из футляра странное устройство и хвост от него воткнула в стену. Потом что-то нажала на устройстве, и оно зажужжало. Быстро приблизила его к голове Генашио и провела снизу вверх. Не ожидавший такого, Генашио подпрыгнул со стула и кинулся к открытому окну. Он бы выпрыгнул, если бы Вера не схватила его.

Кое-как она объяснила и показала, как работает машинка для стрижки волос. С опаской Генашио согласился на стрижку. Стригла его Вера целых полчаса. Она хотела сделать из него человека, а не чучело лохматое. Когда закончила, подровняла брови и хотела сбрить усы и бороду. Вот этого Генашио никак допустить не мог. В результате Вера оставила ему растительность на лице, только подровняла. Когда сняла с него белую ткань и сдула с него мелкие волосы, а потом подала зеркало, Генашио даже отодвинулся. Он не узнал сам себя. Ему показалось, что он даже помолодел. Его глаза заблестели. Тем более, что при процессе стрижки Вера то приближалась, то отодвигалась, видимо этого требовал процесс. И в те моменты, когда она касалась то грудью, то бедром, ну это понятно, что случайно, так вот в эти моменты проскакивала некая искра между Верой и Генашио.

Конечно, заряженные такими искрами, они не выдержали такого напряжения и сдались ему.

Потом Генашио смотрел на Веру, гладил ее волосы, она лежала у него на груди, и думал, – а как хорошо, что он не остался в своем мире. Этот мир гораздо лучше, во много раз лучше. Ему даже захотелось петь.

Они снова пили чай, когда раздался стук в дверь. Вера испуганно глянула на Генашио и пошла открывать. В комнату ввалился давешний мужичок. Прямо с порога он начал, – ты что, курва, нового хахаля завела? Да я сейчас урою обоих…

Мужичок подошел к столу, схватил нож и ударил Генашио в грудь. Вернее он попытался ударить, но Генашио ловко увернулся и в свою очередь ударил мужичка по уху. Того снесло под кровать. Он начал вылезать из-под нее и продолжал орать.

Генашио встал и подождал, пока тот вылезет и встанет. Сейчас он уже не ждал, он защищал не только себя, но и Веру.

Во-первых, он выбил из руки мужичка нож и добавил ему во второе ухо. Бил он открытой ладонью, в свое время его научили таким ударам, при которых не повреждаются костяшки кулаков.

Мужичок сидел на полу и мотал головой. Он так ничего и не понял. Генашио вместе с Верой подняли его, проводили до выхода из квартиры и вытолкнули на площадку. Потом вернулись в комнату.

– Давай собираться на прогулку. Не хочу больше этого дурака видеть, – сказала Вера и полезла в шифоньер. Достала оттуда светлые брюки и светлую кофточку. Тут же скинула с себя халат и надела на себя то, что достала.

Когда они вышли из комнаты и Вера стала закрывать ее на ключ, из кухни появился другой сосед и спросил, – куда собрались, молодые люди?

Вера загадочно улыбнулась и сказала, – пойдем, погуляем.

Теплый воздух изредка перемежался легким ветерком. Шумели во дворе дети, в гаражах возились мужики. А Вера держала под руку Генашио и вышагивала с ним по тротуару.

Они вышли со двора и Генашио дернулся назад, на него наезжала желтая повозка. Она отрывисто засигналила, из окна выгнулся парень и заорал, – куда прешь, урод!

Генашио не отнес оскорбление на свой счет, что понравилось Вере. Просто посмотрел на повозку, сморщил лоб и отвернул голову.

Пара вышла со двора на улицу. И вот там этих железных повозок было много. Они ездили туда, сюда. Генашио даже запутался. Вера объясняла всё, как могла. Она не понимала, откуда появился Генашио, его сумбурные объяснения не внушали доверия. Она про себя решила, пусть собирает всякую ерунду, ничего это пройдет. Она поможет Генашио.

Генашио вспомнил тем временем о книге. Ее нужно было забрать из кустов, где он её спрятал. И хотя он не знал законы этого мира, он понимал, что может запросто лишиться столь ценной книги.