Сергей Тарасов
Трогательные фантастические рассказы
Удивительное одеяло
Свои родные места, леса, поляны и речки я знал хорошо, потому что вырос здесь и любил по ним прогуляться и летом, и зимой. Недалеко были коллективные сады, которые вываливали свой мусор у обочины дорог и их примерам следовали некоторые промышленные предприятия, водителям которых было лень везти на свалку свой мусор и отходы производства. Они портили мой лес и ничего с этим не поделаешь. Однажды я нашел на обочине целый тюк ваты, который с одного угла подгорел. Вата мне была нужна, и я сходил домой, взял тележку и привез этот тюк домой. Он недолго пролежал, так как я тут же стал делать из ваты вещи, которые мне были очень нужны, а в магазинах их уже не было.
Первым делом я изготовил для своей кровати матрас, так как мама недавно просила купить для нее матрас, и когда я зашел в несколько магазинов, то обнаружил, что матрасов из ваты нет в продаже,– теперь вату стали заменять обработанными особым способом обрезками тканей. Сделанные таким способом матрасы были холоднее, и это сразу чувствовалось, когда в доме было прохладно. А если в доме было тепло, то на этих новых матрасах было жарко, – наверное, потому, что не все обрезки тканей были на сто процентов из хлопка. Так они были мягкими и толстыми, но это достоинство пропадало, когда ты мерзнешь осенью и обливаешься потом зимой, когда отопление включено.
Так как этот мой новый матрас предназначался не для продажи, то я изготовил его довольно быстро – постелил простынь, уложил на нее вату, закрыл сверху второй простыней, и сшил все суровой ниткой. Чтобы вата не двигалась внутри, простегал, как обычно делается в матрасах, и все было готово. Он получился тяжелым, но теплым, и я до сих пор им пользуюсь и вспоминаю тот день, когда нашел этот тюк ваты.
Теперь дело было за одеялом. У меня рост выше среднего, а все одеяла были мне коротки, поэтому я сделал одеяло по той же технологии, какую применял при изготовлении матраса. Только я не стал его простегивать, как матрас, а прошил. Это занятие оказалось довольно утомительным и долгим. На первых порах я его прошил так, чтобы вата не двигалась – длинными стежками. А через год, когда у меня было по вечерам свободное время, прошил его на совесть, – короткими стежками. Одеяло получилось толстым, теплым и большим по размеру, но из-за этого тяжелым. Но под ним было приятно спать – тепло, не жарко и удобно.
Слой ваты получился даже толще, чем у геологического спального мешка, в котором я спал в геологической экспедиции, и под ним было трудно замерзнуть. Когда я рассказал о своем новом одеяле на работе, то женщины хором сказали, что оно должно быть тяжелым. На что я ответил, что я не его не поднимаю и не таскаю, а залезаю под него как мышка в норку, и пригласил одну симпатичную свободную коллегу оценить его на практике.
И вот, в один прекрасный вечер она пришла ко мне в гости протестировать это одеяло, которое я так разрекламировал. Как раз перед ее приходом я закончил шить для этого одеяла пододеяльник. Бязи на него ушло много, так как оно было большое. После того, как закончил его шить, я посчитал, во сколько он бы мне обошелся, если бы я покупал ткань. Но бязь мне досталась даром, и я не мелочился: – сшил очень красивый пододеяльник. Теперь у меня их было два, и я мог их менять. Один был с рисунком на фантастическую тему – на темно-фиолетовом фоне разместились месяц и звезды, а второй, последний, был с лебедями, которые плавали по усыпанной ромашками голубой воде. Получилось очень красиво, но на весь пододеяльник лебедей и ромашек не хватило, и вторую простынь я сшил из бязи, на которой по зеленому лугу паслись кони. Размеры пододеяльника были два с половиной на два метра, и я устал такие простыни сшивать. Теперь, когда я укладывался спать, у меня был выбор – засыпать глядя на коней, или перевернуть одеяло и любоваться лебедями.
Подружка оценила мою работу на пять с плюсом. Я на радостях достал бутылку французского шампанского, и мы с Наташей отметили конец моей работы. Потом я спросил ее, не пора ли заняться тестированием одеяла? И мы пошли тестировать. Залезли под одеяло, полежали под ним минут пять и, согревшись, незаметно уснули.
Я проснулся от какого-то одиночества. Наташи рядом не оказалось, и сколько я не шарил под одеялом, не мог ее найти. Пришлось встать, включить ночник и посмотреть вокруг. Никого. Я прошел в прихожую, ее туфли и куртка была на месте: туфли стояли рядом с моими кроссовками, а куртка висела на вешалке. В гостиной ее тоже не оказалось, балкон был закрыт, в ванной тоже ее не было. Что за чертовщина, куда она могла подеваться?
Вернулся в спальню и обомлел – из-под одеяла торчал ее носик, а глаза были такие зовущие, что я ни минуты не сомневался, – разделся и залез под одеяло к теплой Наташе. Мы не тратили время на разговоры, а сразу занялись любовью. Потом, под утро, я спросил у довольной и уставшей от любви подруги, где она пропадала, – я волновался и искал ее по всей квартире, но так и не нашел, а потом она вдруг очутилась под одеялом.
Наташа рассказала мне совсем фантастическую историю,– она сначала плавала с лебедями в уютном омуте, покрытой ромашками, а потом скакала на коне, на зеленом лугу. Потом вернулась под теплое одеяло, тут пришел я, и нежно, но настойчиво стал ее ласкать.
Мне не понравилась ее история, она отдавала фантастикой, но другой у нее не было, а к тому же я же действительно ее искал везде и не мог найти. Пришлось мне поверить, что она затерялась под одеялом и попала в какой-то загадочный, удивительный мир. Тогда я сказал Наташе, чтобы обняла меня покрепче, и если она попадет к лебедям или будет скакать на жеребце по зеленому лугу, то и меня захватит с собой. Мы обнялись и уснули.
Волшебные часы
Сейчас в моей жизни создалась странная и удивительная ситуация: – несмотря на то, что я нахожусь на пенсии и не хожу на работу, в принципе свободного время у меня должно быть в избытке, но, тем не менее, мне приходиться жить буквально по часам, – у меня на все не хватает времени. На самом деле, конечно, его хватает, но лишь потому, что приходиться делать одновременно несколько дел. Чтобы вовремя заканчивать одно дело и перейти к следующему, мне приходиться постоянно смотреть на свои ручные часы. Так, к примеру, когда я печатаю на пишущей машинке, у меня в это время вариться мясо и сохнут на улице яблоки, которые я помыл, перед тем, чтобы из них нарезать дольки для компота. Обычно такое обилие домашних дел не кончается до самого до вечера, когда я заканчиваю все планируемые на этот день дела, и мне остается лишь одно: написать подруге письмо и посмотреть новости. Это не значит, что я переделал все дела, просто я устал за день и боюсь, как бы на плите у меня что-то не подгорело, или я забыл какое-то важное дело на завтра, – допустим, погладить рубашку и шнурки на завтра или дописать текст.
Дело, оказывается просто в том, что у меня обнаружилось масса дел – и просто раньше я не уставал, как сейчас, став пенсионером. Мне уже надо оказаться от некоторых моих вредных и полезных привычек, но я не могу этого сделать. Мне и в голову не приходит, как это я не схожу покурить после вкусного завтрака, или вдруг не соберу урожай вишни или смородины, оставлю гнить яблоки, которые вырастили для меня яблони, не схожу за грибами или за вениками для бани или не прочитаю главу из книги на английском языке. Есть много домашних дел, которые можно в принципе не делать, но я так уже привык: – все успевать и сделать сегодня то, что можно отложить на завтра или на послезавтра.
Это началось даже не вчера, а после того, как я распрощался с работой за деньги и стал жить для себя, – в смысле работать еще интенсивней и больше, но даром, – не получая за это деньги. Деньги за эти мои дела я надеюсь получить, но позже, и иногда даже не деньги, а моральное удовлетворение, услугу или товар. Я только сейчас понял, почему тогда, несколько лет назад, на каждом шагу мне стали попадать потерянные кем-то, или брошенные, наручные часы.
Оказывается, еще тогда мне надо было готовиться к дефициту свободного времени. За неполные полгода мне достались совершенно бесплатно с десяток наручных часов. Некоторые из них работают на батарейках, а некоторые были механические. Они лежат на книжной полке в моей квартире и ждут, когда я их изволю одеть. В основном я сейчас хожу с командирскими часами, которые мне пришлось отремонтировать,– заменить у них кулачковый механизм, так как они оказались необычайно удобными и красивыми, без волшебных свойств, которыми обладали практически все оставшиеся наручные часы.
Я обнаружил их необычайные свойства случайно, и сначала пользовался ими нечасто, время от времени, не догадываясь об их волшебных свойствах, которые заключались в том, что они могли ускорять или замедлять течение времени, а некоторые из них могли ходить назад, в прошлое, или спешить, чтобы оказаться в будущем. Это звучит невероятно, но факт, так как с этими удивительными свойствами их я начал сталкиваться несколько раз и попадал в нелепое положение. В конце концов, я выяснил, что нормальные наручные часы у меня только одни, – «Командирские». Они не спешат, не отстают, не закидывают меня ни в прошлое, ни в будущее. С ними я чувствую нормально и живу, как обычный человек.
Одевая другие часы, мне надо быть готовым на всякие трюки, фокусы или проделки времени. Временами я одеваю другие наручные часы и смотрю, что со мною происходит: со мной и временем. Я протестировал только часть своих волшебных часов, – двое, или трое из десятка. Чтобы не забыть их свойства, пришлось записывать, что происходит со мной и временем, иначе я просто все забуду, перепутаю все на свете, и все для меня может окончиться печально. Эти часы лежат отдельно от остальных часов на книжной полке, ждут своей очереди на определение их волшебных свойств, и одному богу известно, что они готовы проделать со мной и временем.
Первыми испытаниям подверглись часы «Победа». Они были такие старые, что я помню, что такие же часы были у моего деда. По предварительным моим подсчетам, им было не меньше шестидесяти лет. Они и сейчас выглядят на пять с плюсом, несмотря на их преклонный возраст. Не помню, при каких обстоятельствах они мне достались, но достались они мне совершенно бесплатно. Главная их фишка заключалась в том, что они могли замедлять, или ускорять течение времени. Это я обнаружил совершенно случайно, когда надел их, когда отправился за грибами. Перед выходом я их завел и отправился в лес, захватив только одно ведро для грибов. Но я всегда брал пакет, или два, если грибов будет столько, что они не войдут в ведро.
Я не спеша дошел до леса, начал собирать белые грибы, которые росли то там, то сям и когда, по моим ощущениям прошло как минимум полчаса и ведро наполнилось, я посмотрел на часы и удивился, – прошло всего пять минут, как я начал собирать. Это не могло быть, и я подумал, что часы сильно отстают и надо их показать часовщику. Но грибов попадалось все больше и больше, – тогда я достал пакет, в который и стал складывать свою добычу. В этом пакете было не менее десяти литров, а может и больше. Я решил, что наберу пакет и отправлюсь домой. Но грибов стало попадаться все больше и больше, а в конце я нашел полянку, где грибов было так много, что я мигом набрал этот пакет. Грибы уже было некуда складывать, пришлось его оставить около елки, вместе с ведром и ходить вокруг елки со вторым огромным пакетом. По моим скромным подсчетам, я набрал второй пакет за полчаса и подошел к елке. Сев на пенек, я покурил, а потом взглянул на часы. Они сказали мне, что моя тихая охота продолжалась всего восемь минут, хотя, по моим ощущениям, я ходил уже часа три.
