Сергей Тарасов
Поразительные фантастические истории
Инопланетные гурманы
Наконец-то закончилось мокрое и холодное лето. Я с удовольствием глядел из окна на огород, в котором ничего съестного не осталось, – лишь на груше висели несколько десятков огромных груш, на яблоне каких-то полведра ярко-красных яблок, а на грядке осталась петрушка и укроп. Весь остальной урожай лежал или в холодильнике, или в мастерской, ожидая момента, когда я изволю съесть немного моркови и оставшиеся огурцы. В этом смысле лето было очень хорошее: мне не надо было гадать, куда девать урожай, а просто съесть его, и дело с концом. Груши и яблоки были зимнего сорта, и поспеют недели через три,– как раз, когда я покончу с морковью и огурцами. Но мне так надоела борьба за урожай, что я был готов съесть весь урожай и ничего не оставлять на зиму.
Так что хранить зимой после этого лета мне особенно было нечего, – только компот из яблок, да картошку. Если за предстоящую зиму мне удастся съесть все свои заготовки в яме, – соленья и варенье, я был бы просто счастлив. Но это было нереально – там хранились заготовки за последние несколько лет,– слишком много соленых белых грибов и варенье различного сорта. Но мечтать не вредно, – я рассчитывал, что прилетят какие-то инопланетяне за грибами и вареньем, и я бы уступил все мои запасы по договорной цене, чтобы с новыми силами отправиться на следующий год за грибами и наконец, собрал бы весь урожай смородины.
Собрать всю смородину мне не удается второй год подряд, – слишком ее много вырастает, и часть ягод остаётся для синиц, которые клюют ее зимой. Соседка попросила у меня калины, и я с радостью сказал, что пускай собирает все ягоды, как только наступят первые заморозки. Кабачков в это лета было немного, и я забил прокрученными на мясорубке эти вкусные плоды в морозильную камеру, но часть этой массы осталась, чтобы спечь блинчики. В том году я пек их много, но в этом году у меня не было желания и времени, чтобы ими заниматься.
Я засунул последний пакет с прокрученными кабачками в морозильную камеру и облегченно вздохнул. В тазике осталось как раз столько, чтобы сделать из них тесто и спечь на сковородке аппетитные, румяные лепешки. Я разбил три яйца, посыпал их солью и сахаром, добавил соды, растительного масла и начал размешивать полученную беловатую массу. Потом достал муку и насыпал ее в тазик, – так блинчики будут вкуснее. С трудом размешал муку. Полученное тесто было густым, поэтому я вынес его в сени, чтобы оно стало пожиже. Не знаю, почему, но после этой процедуры оно становиться как раз такой консистенции, чтобы его ложкой класть на горячую сковородку. Оно никогда не пригорало, что было удивительно, и когда я напеку полведра таких блинчиков, мне их должно хватит на неделю.
Через час-другой я нашел в себе силы и желание, чтобы оставить телевизор в покое и с божьей помощью приступил к изготовлению блинчиков. Сказать, что мне было просто лень заниматься выпечкой, это не сказать ничего. Первоначальный мой порыв прошел, и я начал мечтать, что придет какая-нибудь сердобольная старушка или симпатичная девушка и постоит вместо меня у плиты, пока я смотрю по телевизору новости. Но чуда не случилось, и мне самому пришлось затащить тазик с тестом и сковородку на кухню, и включаться в рабочий режим пекаря. Перед тем, как я поставлю сковородку на плиту и зажгу газ, мне надо было покурить, – в следующие сорок минут на эту вредную привычку у меня не будет времени. Посидев на улице с сигаретой, я включил радио с бодрой музыкой и зажег плиту. Время пошло.
На улице было еще светло – это вышло солнышко, которое осветило пустой огород и меня – на кухне. Я налил на сковородку масла, положил первую ложку теста на сковородку, потом вторую, и когда на сковородке лежало восемь будущих блинчиков, уселся на табуретку и стал ждать. Когда они с одной стороны стали золотистыми, я перевернул их и снова уселся. По опыту я знал, что мне понадобиться около сорока минут для того, чтобы тазик с тестом опустел, а на большом блюде громоздилась гора готовых блинчиков. Через минут десять я открыл окно, так как на кухне стало жарко. Ароматы от моей выпечки моментально разнеслись по всех округе: собаки у соседей начали выть, захлебываясь своей слюной, а прохожие водили своими длинными носами, проходя мимо моего дома.
Сосед напротив бросил свою работу по ремонту автомобиля и тоже заводил своим носом. Аромат моих блинчиков перебивал запах сгоревшего автомобильного масла, и, фыркнув напоследок, двигатель автомобиля замолк. Наступила тишина. Но она продержалась немного. Видимо, аппетитный запах достиг стратосферы, и над нашим поселком засновали летающие тарелки. Вскоре надо моим огородом они устроили настоящую карусель. Но сесть им было некуда, – в своем огороде я успел нарыть везде глубоких ям, чтобы в них похоронить сорняки, листья от кабачков и огурцов. Так они и летали, открыв свои люки и наслаждаясь ароматом. Этого зрелища я не видел, – был занят блинчиками: они теперь жарились достаточно быстро и я не успевал их переворачивать,– все время накладывал на сковородку тесто, подливал на сковородку масла и убирал готовые. Румяные горячие блинчики уже не входили на большое блюдо, и я уже начал готовиться к тому, чтобы доставать второе, такое же большое, блюдо.
От выпечки меня отвлекла тень, которая загородила солнце. Отвлекшись от моего занятия, я посмотрел в окно. С неба, совершенно бесшумно, на мои грядки садился огромный звездолет. Но ему не хватало места на моем огороде, и он просто завис над моим домом и домами соседей, которые, выпучив глаза, наблюдали за происходившим, а некоторые, более практичные, достали свои смартфоны и снимали на камеру визит неожиданного космического гостя.
Видимо, на его борту тоже поняли, что сесть им не удастся. Тогда огромный космический звездолет завис над домами, а в его нижней части открылся большой люк, – как раз над моим огородом, из него выпала лестница, и нижняя ее часть уперлась в яму, которую я выкопал.
Не прошло и несколько секунд, как по этой лестнице стали спускаться один за другим представители разных звездных рас. Они были разные по размеру, – некоторые симпатичные, другие страшные, некоторые из них обладали нижними и верхними конечностями, но каждый из них держал в своих конечностях миску, ложку и вилку, а то и несколько. Мне стало страшновато, когда я понял, зачем прилетел звездолет с его многочисленными обитателями.
Все они, летающие блюдца и звездолет с представителями звездных рас посетили нашу планету только с одной целью, – попробовать мои блинчики. Волосы мои встали дыбом, как только я это понял. И еще мне стало понятно, что этой инопланетной орде не хватит блинчиков, и меня захватят в плен, чтобы я кухарил для этой космической братии. Надо было мне что-то придумать, и срочно, потому что первые космические посетители уже приближались к моему окну, и у них из пасти капала слюна.
Одним прыжком я очутился рядом с холодильником, рванул дверцу и вытащил из нее все пузырьки, которые там стояли. По-моему, там был корвалол, скипидар, мазь Вишневского, ихтиол и аммиак. Трясущими руками я открывал все пузырьки и лил их содержимое на подоконник.
Через несколько секунд все было кончено. Незваные космические гурманы отхлынули от окна и забрались в свой звездолет. Некоторые так спешили, что бросали свои ложки и миски на землю. Люк космического корабля начал уже закрываться, а на лестнице творилась паника,– так как стоящие на нижних ступеньках лестницы инопланетяне поняли, что могут не успеть попасть в звездолет. Но все обошлось, – все успели залезть в огромный звездолет и он поднялся с такой скоростью, что весь мусор, ложки с вилками, миски, а также листва, лопаты и ведра поднялись за звездолетом, и, по-моему, улетели за ним, в стратосферу Земли.
Я облегченно вздохнул, – мои блинчики остались при мне, мне не грозил космический плен, и мне можно было расслабиться.
На этой радостной ноте я вдруг проснулся. Передо мною по телевизору выступал диктор с искаженным от страха лицом, а из кухни несло отвратительным запахом. Я понял, что у меня опять что-то сгорело на плите,– наверное, мясо, а я уснул за телевизором.
Дьявольский банк
В банке было многолюдно. Клиенты стояли около стенок, сидели на офисных креслах и маленьких диванчиках и нервничали, словно им вдруг объявили, что банк был лишен лицензии, и это был для них единственный шанс получить свои сбережения. Около входа в банк стоял терминал, который выдавал всем желающим клочки бумаги с номером, электронной очереди. Я тоже подошел к этому бессловесному механизму и ткнул пальцем в прямоугольник, на котором было написано «Для физических лиц». Молодой парень, который стоял около терминала, сразу очнулся ото сна, и мгновенно подскочил ко мне со словами, « не нужна ли вам помощь?». Я, не обращая на него внимания, беседовал с терминалом, который захотел узнать, буду ли я платить наличными, или банковской картой. Не успел я ему сообщить, что платить буду картой, как незваный ретивый помощник протянул свою клешню и нажал на прямоугольник, где было написано «оплата наличными». Из недр автомата лениво вылез клочок бумаги с номером очереди. Я тотчас его взял и выкинул подальше.
Оскорбленный терминал начал загружаться снова, и когда появилась прямоугольник со словами «оплата банковской картой», тут же ее нажал. Автомат выплюнул листок бумаги с номером моей электронной очереди, я взял ее, а потом повернулся к парню с угрожающим видом. Он смотрел на меня недоуменно и пытался объяснить, что лишь хотел мне помочь, – научить пользоваться терминалом. Он говорил казенные слова без устали, как робот, не обращая на мои попытки вставить хотя бы слово.
Это мне сразу надоело. Я сказал волшебное слово «стоп», и когда он прервал на мгновение свой нескончаемый монолог, начал свой. В двух коротких предложениях я ему объяснил, что его задача помочь клиенту, а не мешать ему. Он должен тихо и мирно стоять в нескольких шагах от терминала и вмешаться в процесс получения клочка бумаги с номером лишь только тогда, когда его попросят, а не вмешиваться в действия клиента. На всем протяжении моей краткой и выразительной речи он пытался меня прервать, но это ему так и не удалось, – я повышал свой голос тогда, когда он пытался вставить хоть слово. Закончил я свой монолог лишь тогда, когда объяснил ему, что он был неправ, а я, в свою очередь прав, и направился в операционный зал ожидать своей очереди.
Проходя между клиентами банка, я оглянулся. После меня к терминалу подошло двое посетителей, и он с удвоенной энергией на них набросился: загородил собою автомат и устроил им форменный допрос,– что им понадобилось в банке, и не мог ли он им в чем-то помочь. Мне показалось на мгновение, что из его рыжих волос показались рожки, вместо кроссовок были видны копыта, а из-под полы пиджака мотался мохнатый хвостик. Я от удивления закрыл свои глаза, протер их и снова посмотрел на парня. Ничего в его облике теперь не напоминало чертенка, но я на всякий случай сплюнул через левое плечо и пошел дальше.
В банке было пятнадцать операторов, и все они были заняты. Я нашел свободный диванчик в дальнем, самом темном углу зала, опустился на него и посмотрел на монитор, висящий прямо передо мной, на котором отображалось движение очереди. Как только я на него посмотрел, как на нем появился мой номер. Но окна, к которому мне следовало подойти, напротив моего номера не было – лишь напоминание, что мне еще надо подождать. Под монитором стояли коробки с умными колонками и умный телевизор. Все это предлагалось мне купить за смешную цену. Но я весной облазил несколько магазинов, выбирая новый телевизор, и помнил все цены на электронику, и сейчас, глядя на цены, не верил своим глазам, – такие низкие они были. Тут явно был какой-то подвох.
Я перевел свой взор на монитор с очередью и сразу на нем появился мой номер – мне предлагали подождать еще. Монитор словно ждал, когда я на него посмотрю, и сразу показывал мой номер. Удивительно. Я сел поудобней, и начал снова рассматривать умные вещи. Название их мне не нравилось. Мне были по душе старые, без всяких накруток вещи, в том числе и электроника. От них требовалось только стабильная, безо всяких примбамбасов работа. А от этих умных вещей, как я полагал, можно было ожидать всякое. В свое время я много времени потратил на то, чтобы изгнать со своего смартфона Алису и наконец, в конце концов, добился своего, – прогнал это навязчивую даму. Она мне здорово мешала, – как только я включал смартфон, она была тут так тут, и вмешивалась в любые мои действия, – от поиска какой-либо информации, до того, что вмешивалась в разговор. Нет, от этих умных вещей я старался держаться подальше.
Вспомнив, что я уже сижу уже несколько десятков минут, я искоса посмотрел на монитор. Моя очередь сразу появилась на нем, стоило мне на него посмотреть. Какая- то чертовщина. Мне снова предлагалось подождать. Я поерзал на диване и начал закипать, как чайник. Монитор почувствовал мое раздражение и снова показал мой номер, только рядом уже стоял номер оператора, к которому мне предлагалось пройти.
Наконец-то. Я встал со своего диванчика и прошел к столу номер один. За ним сидела молодая дама, которая сразу спросила, что мне надо. Я не стал отвечать, а сначала устроился поудобней, достал паспорт, кредитку и квитанцию, которую мне предстояло оплатить кредиткой этого банка, и лишь после этого рассказал ей, что мне надо: – оплатить налог, а потом решить вопрос о своем депозите. Срок его у меня закончился, и я был намерен его забрать, чтобы положить эту немаленькую сумму с процентами в другой банк. Дама сразу уцепилась за депозит. Действительно ли я намерен его забрать? Почему? Зачем мне понадобилась столь крупная сумма? Эти «почему» мне были уже знакомы по другому банку, и я не стал на них откровенно отвечать. Сказал, что у меня идет ремонт и деньги мне как раз нужны. И я пришел, чтобы заказать требуемую сумму на следующий день. А чтобы она больше не волновалась, предложил ей провести мою квитанцию.
Она взялась за свою работу, что-то бурча под нос. Просканировала мой паспорт два раза, потом предложила набрать пин-код на маленьком терминале. Этот терминал был какой-то странный. Я начал набирать цифры и понял, что порядок цифр на нем отличаются от привычного расположения. Было достаточно светло, и я не одел перед этим очки, надеясь, что наберу код без них. И тут же сделал ошибку. Сразу нажал крестик, желая убрать неправильную цифру, и терминал выключился. Дама укоризненно посмотрела на меня и принялась загружать его снова. Когда он ожил, она мне объяснила, что мне надо было нажать другую клавишу. Я одел очки и посмотрел на порядок цифр. Он стал другим: порядок цифр был стандартным, не такой, как был в начале. Но я уже смотрел на него с подозрением и вглядывался в каждую цифру, прежде чем на нее нажать. Наконец, с квитанцией было закончено, и к ней был прикреплен чек. Мы вернулись к нашим баранам – к депозиту.
Мне надо было заказать сумму на следующий день, и все. Но дама проигнорировала эту мою просьбу, но достала несколько листов и предложила мне поставить подпись под одним из них. Я взял их в руки и стал читать. Когда дошел до ставки и когда мне надо выплачивать проценты, понял, что это был кредит, но непростой: проценты по нему мне надо было выплачивать своими эмоциями, душевными переживаниями и тому подобными вещами, то есть душой. Я поднял на нее глаза и увидел вместо молодой дамы старую беззубую старуху с крючковатым носом. На миг я оторопел и чуть не свалился со стула, а когда пришел в себя, то сказал, что этот документ я подписывать не буду – это был какой-то дьявольский договор, – и ручкой подчеркнул те места, которые мне не нравились. Подчеркнул и поднял глаза, – вместо старухи передо мной сидела вновь молодая дама и строила мне глазки.
Но я был уже досыта переполнен превращениями сотрудников этого банка и не поддался очаровательным глазкам этой сотрудницы, – мне хотелось поскорей уйти и больше не возвращаться в этот дьявольский банк. Я отодвинул текст договора, спросил у нее, заказала она в кассе для меня деньги? В ответ получил короткое «да» и встал, чтобы уйти.
На следующий день я приехал в этот дьявольский банк, получил всю сумму с процентами, и, убедившись, что с деньгами у меня все нормально, – мне дали нормальные, на вид российские рубли, а не рекламные, спросил у другого оператора, есть ли у меня обязательства перед этим банком. Она взяла мой паспорт, посмотрела в свою базу данных и сказала, «нет» – я был свободен, как птица, никому и ничего не должен в этом банке.
Теперь, когда я вышел из этого дьявольского банка, где царила какая-то чертовщина, мне надо было отдать всю сумму в другой банк. Ни минуты не колеблясь, я направился в банк, который пользовался у меня доверием. Кроме того, у него ставка по вкладам была такая же. Заключил договор, проследил, как мои кровные денежки пересчитал автомат в кассе и получил в обмен на них приходный ордер. Интуиция мне сказала, что в этом банке все нормально, я спрятал ордер и договор в свою сумку и ушел, довольный, на целых полгода – на этот срок я подписал договор.
Волшебная гашеная известь
Наконец-то настало бабье лето. Температура на улице повысилась до нормальной, и можно было приступать к ремонту. В прошлом году я немного запоздал с покраской фасада дома и успел побелить только его наиболее неприглядную часть, – там, на самом видном месте начала осыпаться старая побелка и стали видны зеленые пятна, – родители много лет назад сделали стены дома зелеными, а потом побелили известью белого цвета.
Мне надоел такой весь в пятнах фасад дома и я, купив в том году известковое тесто, решил побелить стену в благородный белый цвет. Было уже прохладно и дул холодный северный ветер, но это меня не остановило: – я был полон решимости закрасить зеленые пятна, и, захватив кисти, забрался на лестницу и принялся за работу. У меня было мало извести, и я, побелив только половину фасада, помчался за известью в супермаркет. Но, к моему сожалению, ее не оказалось – она закончилась. Видимо, не только я, но и остальные любители привести свои дома в красивый вид, принялись белить перед зимой свои жилища и раскупили весь имеющий запас извести.
Но я не терял надежду побелить стену – для этого мне надо было потратить максимум сто рублей и несколько часов работы, после которой мне можно было встретить зиму с полной уверенности, что я сделал все возможное и невозможное, – нашел для этого время и сумел себя заставить закончить начатое дело. Я посетил несколько строительных магазинов, но так и не нашел гашеной извести. Через неделю выпал первый снежок, и я всю оставшуюся зиму успокаивал себя, что я побелил самую неприглядную часть фасада и все зеленые пятна пропали. Оставшуюся часть стены я решил побелить ранней весной, а заодно все стены дома – гулять, так гулять…
Желание на следующий год покончить с побелкой за зиму не только пропало, наоборот, укрепилось до такой степени, что я с трудом пережил зиму и когда, наконец, пришла весна, я помчался за известкой. В этот день наступила такая невероятная жара, что все дамы облачились в мини, а некоторые отчаянные женщины вышли на улицу в таких смелых шортах, что они скорее напоминали трусики. Я не обращал на них никакого внимания, чем их очень обидел, и думал лишь о том, что, наконец-то куплю несметное количество известкового теста и закончу работу, которую не смог закончить несколько месяцев тому назад.
В строймаркете стоял целый короб с моим любимым известковым тестом. Его там было, наверное, целая тонна, но мне, по моим подсчетам, надо было штук семь пакетов. Их надо было доставить мне самому, – на трамвае. Каждый такой пакет весил три килограмма, я и отлично помнил по прошлому году, что больше четырех пакетов мне до остановки не дотащить.
Купив три пакета с известью, я с успехом доставил их домой, положил на первом этаже дома, где у меня был минисклад краски, клея: – всего, что имеет тенденцию засыхать при такой жаре. Через несколько дней я снова пришел в магазин и купил недостающие четыре пакета с тестом. Я был на сто процентов уверен, что дело в шляпе: – их мне хватит на побелку. Кроме теста мне надо было еще купить олифы, – ее надо было добавить в известь, чтобы побелку не смыло дождями. Когда я все купил, привез и положил дома, то немного успокоился, – все материалы теперь были в наличии, и осталось дождаться осени, так как летом у меня на ремонт не было времени: – огород, борьба с сорняками, походы в лес за грибами и ягодами, а потом борьба с урожаем.
Наконец, я собрал весь урожай и уже был готов к ремонту, но тут вмешалась погода – наступили холода, подул холодный северный ветер, а при такой погоде я даже собаку бы на улицу не выгнал. Кроме того, я умудрился подхватить простуду, и нечего было и думать о работе с такими соплями. Я нашел безветренную часть огорода и работал там, мечтая о теплом бабьем лете, когда я соберу свою волю в кулак и примусь за ремонт. Вчера это случилось: – настало теплое бабье лето, и по прогнозам синоптиков, оно должно было продлиться как минимум неделю. Этого мне должно было хватить, чтобы закончить все дела в огороде и покрасить все в доме и огороде, на что упадет мой взгляд.
Побелка, покраска, а также живопись, требовала от меня наличие особенного духовного настроя. Спешка и необходимость во что ни стало закончить такую ответственную работу, была с ней несовместима, – требовалось время и вдохновение.
Плотно пообедав, я не спеша вышел из дома, нашел одежду, в которой можно было работать, не обращая внимания на брызги краски, одел ее и приступил к приготовлению побелки. Размешал известковое тесто, добавил в нее олифы, достал совершенно новую кисть для побелки и вытащил обе лестницы в палисадник, где уже заранее связал все кусты смородины, чтобы они мне не мешали. Тут мой взгляд упал на яблони, которые я в том году побелил, и они всю зиму радовали меня своим внешним видом. Надо было обновить побелку, и я подошел к одной яблоне. Взмахнув кистью, я нанес первый мазок и удивился – ствол яблони пропал: – вместо ствола дерева я видел стену соседского дома. Удивительное дело …
Не обращая на это внимания, я все равно продолжал белить ствол яблони и остановился лишь тогда, когда побелил ствол на полметра от земли. Теперь ствола яблони не было видно, а ее крона с ярко красными яблоками, казалось, висела в воздухе. Я отошел на безопасное расстояние и стал изучать вид яблони, которая висела в воздухе. Это было красиво, но необычно для дерева. На всякий случай я перекрестился и оставил побелку других деревьев, – надо было беречь эту необычную известь для фасада дома.
Я уже представлял, что случиться, если я этой волшебной известкой побелю стену дома. Так оно и вышло, – по мере того, как я белил стену, она пропадала из зрения, и было видно гостиная с книжным шкафом, телевизором и диваном. Когда побелил весь фасад, то стала видна и моя спальня со столом, стоящим на нем компьютером, креслом и шкаф с одеждой. Но кусты сирени и калины мешали прохожим рассмотреть убранство дома, но я надеялся, что побелка сохраниться до зимы, а скоро листья с сирени и калины опадут, и тогда редким прохожим будет видно сквозь гроздья красных ягод калины, как я сижу за столом и набираю тест очередного фантастического рассказа. Красота…
